– Он не ловелас, поэтому и не спешит. Он, конечно, не лев, скорее зайчишка-трусишка. Нужен ли дочке такой мужчина? И где найти такие надёжные руки, как твои…

Простой массаж медленно переходил в эротический. Даже лёгкое прикосновение к космосу чувств – и мир кажется не таким грозным, и проблемы не такими глобальными.

– Пусть любит, – с вздохом прошептал Лёша, – что будет – того не избежать. В конце концов, это самое прекрасное, что есть в жизни. Не будем портить её светлые моменты нашими переживаниями. Меня удивляет твоё отношение, совсем не материнское. Эту роль играю я, а она твоя.

– Просто я сейчас соприкоснулась с другой, по-настоящему трагической судьбой. Она захватила меня полностью, собираюсь на её основе написать книгу. Наши мелкие проблемы на этом фоне кажутся мне такими ничтожными. Меня радует Света. Она хочет быть счастливой сейчас и готова заплатить за это потом. Она не будет жалеть о сделанном выборе. Установка на победу сделает её победителем.

– А если нет? Сколько тогда возникнет проблем? Мне впервые хочется задушить этого красавчика. Если он не сделает предложения в ближайшее время, я буду считать это личным оскорблением. Неужели моя дочь падёт так низко? Получим надутый шарик-победитель?

– Тогда она скажет «не догнала, так хоть согрелась», и не будет делать из поражения трагедии. Она по своей натуре не жертва. Радуйся и учись жить по-новому, отец. Признайся себе, что мы не привыкли легко относиться к жизни, хотя она нас и балует. Всё ждём подвоха, зажаты даже в моменты счастья.

– Я всегда боялся, что оно кончится. Столько горя кругом. Это естественно, потому что я разумен.

– Хорошо информированный оптимист, расслабься и получай удовольствие. Ты не в силах до конца своих дней охранять наш очаг от стихий. Надорвёшься. Позволь поработать судьбе. Ты всё время держишь руку на её горле. Дай ей свободу.

– Придётся. Меня посылают готовить переговоры. Будет продолжительный круиз. Освободитесь от опеки и от старческих ворчаний. – Он гладил Юлины волосы, перебирал их… – Неужели я старею?

Юля нежно поцеловала его.

– Ты самый, самый! Любимый и молодой.

– Юля, может быть, родим ещё одного ребёночка? Не пугайся, родная, подумай. Станешь для меня мадонной с ребёнком! Я сверну для вас горы.

Юлия Львовна ожидала всего чего угодно, только не этих слов. Она никогда даже не думала о втором ребёнке. Пытаясь скрыть растерянность, спросила:

– Ты помнишь, сколько мне лет?! Раньше тебе хватало Светы.

– Она скоро упорхнёт их наших рук. А мы будем растить новую жизнь… Ты для меня всё та же девчонка с первого курса. Подумай, пожалуйста!

Юлия Львовна не придала внезапному заскоку мужа особого значения…


«Я подружилась с Верой, идущей по жизни уверенной походкой. Она постепенно втянула меня в круг своего общения, весёлый и озорной, который был мне не знаком. Я вдруг поняла, что молодость прошла, не подарив мне и грамма своей беспечной прелести, что мне невероятно трудно вписаться во вновь открытый иной мир. Я боялась высунуться из прежнего, маминого, чтобы не усугублять положения, лишний раз не огорчить её. Только учёба и дом. Всё остальное враждебно и опасно для слабого бесхарактерного существа, плывущего по волнам немилостивой судьбы. Любовь к Антону лишь очередная зависимость, только на этот раз от счастья. От страха его потерять, я не просила, не требовала, а просто ждала его предложения выйти за него замуж, не понимая, почему он медлит с ним. У меня есть квартира, он стал хорошо зарабатывать. Почему?

– Да возьми ты его за горло! – искренне возмутилась Вера, когда узнала, что меня тревожит. Я? Кого-то за горло? Нелепость, но впервые я задумалась о себе.

– Ты умница, красавица, с тебя наши мужики глаз не сводят. Если бы не знали о наличии друга, разорвали бы тебя на кусочки. Научись ценить себя.

Разобраться в себе я так и не успела, потому что позвонил Антон и извинился: прийти в воскресенье не сможет, у него дежурство. Вера уехала с друзьями на дачу кутить, и я осталась одна. Планы рухнули. Это случалось всё чаще. Посидев за книгой, я решила сходить в зоопарк. Там я увидела Антона с коляской. Рядом шла высокая расфуфыренная дама моего возраста. Я замерла с мороженым в руках, с трудом воспринимая увиденную картину. Антон достал из коляски пухленькое чудо и, смеясь, подбросил его вверх. Малыш завизжал от удовольствия, дама улыбнулась, но даже улыбка не скрасила её лицо.

Я вспомнила, как Антон однажды испугался, когда у меня была задержка. Не помню, как очутилась дома, где и впала в небытие.

Звонок в дверь. На пороге испуганная Вера.

– Ты где была два дня? Почему не пришла на занятия?

Действительность медленно вползала в моё сознание. Мне снова стало плохо. Слёз не было, я просто одеревенела.

– Что случилось? Я вызываю врача! – впервые Вера паниковала.

– Я хочу остаться одна. Извини, всё будет хорошо.

Внизу раздался сигнал автомобиля. Вера растерялась ещё больше.

– Это меня зовут. Я завтра приду. Ты должна поделиться, станет легче. Сейчас на тебе лица нет!


Вечером пришёл Антон. Увидев моё состояние, он опустил глаза. Я молча улеглась в кровать и отвернулась к стене.

– Всегда боялся этого момента. Ты была в зоопарке? Была, думал, что мне показалось. Ты всё поняла…

Он присел на край кровати. Такой родной, но совершенно потерянный голос, неужели он станет чужим?! Уже стал, поэтому хотелось одного: вжаться в стену и не видеть его самого, не слышать его голос, и самой замолчать навеки.

– Я женат, у меня сын, я его очень люблю, но и без тебя не смогу жить, – тихо признался он и надолго умолк, ожидая ответа. Я молчала, и он продолжил признание, – Всё происходило так медленно, я даже не заметил, как стал подлецом, мерзким для себя самого.

Его голос доходил до меня, как через толстое стекло.

– С начала учёбы в институте в меня влюбилась Нателла, дочь профессора медицины, чьё имя все произносили с придыханием. Многие парни на последних курсах подбивали клинья под его дочь, но она выбрала меня. Все завидовали страшно. Я был обласкан семьёй и принят в неё как каприз дочери, не более того. Но её страсть ко мне не ослабевала, и отцу пришлось всерьёз взглянуть на ситуацию. Мы ещё не дошли до постели, когда он вызвал меня в свой кабинет и спросил о планах на будущее. Планы у меня были серьёзными, я шёл на красный диплом, подавал надежды. И Метр посулил такие перспективы, от которых захватило дух. Но я понимал, что за такой подарок мне предстоит сделать. И я сделал. Была шикарная помолвка после получения диплома. Никогда по-настоящему не любивший, я считал, что выиграл золотой билет.

Ната, абсолютно избалованная особа, любила вечеринки, путешествия и после помолвки закружилась в вихре удовольствий, зная, что теперь я никуда не денусь. Нам купили шикарную квартиру, машину. Меня же направили в вашу больницу до освобождения места в клинике отца.

Я влюбился в тебя с первого взгляда и потерял голову, узнав впервые, что такое настоящая страсть. Только с тобой, опекая и помогая, я почувствовал себя настоящим мужчиной.

Антон осторожно погладил мои волосы, потом встал и начал нервно ходить по комнате, продолжая свою исповедь. Я тупо смотрела в стену.

– На что я надеялся? На то, что Ната в разлуке полюбит другого, на тысячу нереальных вещей, но ничего этого не случилось. Свадьба состоялась в мае, потом мы уехали в круиз. Все как во сне. Не верилось, что всё это происходит со мной. Место в ординатуре при профессоре или моя любовь к тебе заставляли сделать выбор, который я так и не смог сделать. Я смотрел в твои доверчивые наивные глаза и не мог своим признанием погасить появившийся в них свет.

Я успевал везде. Нату положили в больницу за два месяца до родов. Мамок и нянек у неё было предостаточно, и я появлялся раз в неделю, а остальное время радовался свободе и нашим постоянным встречам. Казалось, что смогу так продолжать всегда. Я не уставал молиться на твою веру в меня, она давала мне силы и свежий воздух.

После родов жена почти забыла про моё существование. Она сумасшедшая мать. Армянская кровь. Мы с тобой даже смогли съездить на юг. Ты ждала предложения, а я осознал, наконец, как далеко зашёл, лишая тебя возможного счастья с другим мужчиной. – Тихий голос Антона постепенно перешёл почти в крик. – Теперь я решил развестись и всё рассказать тебе, потому что понял главное: без тебя я умру. Когда ты с Верой на вечеринке, я мучаюсь дикой ревностью… Ты только моя! Ты моё сокровище и моя жизнь… – голос Антона срывался. – Я разведусь! Разведусь, когда Ната закончит кормить сына грудью.

Показалось, что Антон тихо заплакал. Пока он говорил, я видела только одну картину: здоровую и весёлую маму, в которой отец постепенно убил любовь, веру и надежду, без чего она не смогла жить и умерла. Перед глазами появилось её письмо со словами: «Будь счастлива». Во мне, вдруг, проснулось что-то незнакомое, похожее на протест, и в этот момент мелькнула мысль, что я, даже раздавленная ложью, гораздо сильнее Антона, лучше него при всех своих комплексах и недостатках. В этот миг всё перевернулось внутри, и стало жалко не себя, обманутую, а его.

Я повернулась к стоящему на коленях перед кроватью плачущему мужчине, обняла поникшую голову и сказала почти спокойно:

– Не казни себя. Мир жесток, а человек слаб.

Антон не ожидал услышать от меня ничего подобного, он обнял мои колени и ещё сильнее прижался к ним мокрым от слёз лицом, а я ожившим ровным голосом продолжила:

– Многие идут на сговор с совестью, чтобы выжить. Искушение всегда рядом. Ты не устоял. Не ты один, многие потеряли себя. Ты найдёшь себя и разберёшься в том, что тебе нужно.

Мой тихий голос постепенно успокаивал Антона, он затих, продолжая обнимать мои колени. До боли захотелось, чтобы он не прятал лицо, а посмотрел мне в глаза, потом обнял и успокоил, по-мужски уверенно и спокойно без истерик и слёз. Тогда, возможно, вернётся моя вера в него, уже как в друга. Друга, потому что ни при каких условиях я не стану теперь его женой. Никогда. Предательские слезы уже повисли на ресницах при одной только мысли об этом. Антон не шевелился. Антон. Какое мужественное имя.

– Тони? – я потрепала его волосы, – Антон? – никакой реакции. – Тони, мир полон соблазнов, перед которыми трудно устоять. Ты знаешь, что я слабая женщина, – в подтверждение этого одна слеза свалилась с ресницы и упала на его макушку, – Но я никогда бы не смогла предать или обмануть тебя, даже ради…

– У тебя не было искушения! – почти взвизгнул Антон, подняв голову. – Женщина лишена того, что заложено в мужчине изначально: стать первым!

– Похвально, но какую цену ты готов заплатить за победу? Я только недавно увидела этот мир полностью. Он не только жесток, он ещё и прекрасен. Главное – не продать и предать себя. Это и есть настоящая победа.

Антон уже смотрел на меня безумными глазами: он впервые слышал подобное из моих уст. И я, ощущая себя всепрощающей богиней, тихо попросила:

– Только не плачь. Я никуда не денусь, я подожду, пока ты разберёшься в себе.

Антон ушёл, а наша любовь пока осталась. Больная, почти без веры и надежды. Что будет с ней дальше, мы не знали. Антон звонил почти каждый день, я отвечала…


Новый год я встречала в компании. На этот раз была богема. Я удивлялась связям Веры: она умела находить разнообразных по интеллекту, занятиям и вкусам людей. На этот раз мы просочились на вечеринку для VIP. Она оказалась знаковой: я нашла настоящего друга на всю жизнь, который помог окончательно разобраться в себе. Это было потом, в этот раз мы только обменялись телефонами. Я впервые встретила такого умного, уверенного в себе мужчину, который знает, чего стоит жизнь и что он хочет от неё.

С Антоном мы встретились на старый Новый год. Оба успокоились, поняли, что резкого разрыва не выдержим и лучше отдаться во власть времени. Эта власть всесильна. Оставалось только ждать. «Время лечит, но исход всегда летальный», – шутила тогда Вера.

Год мы ещё были вместе, но я обретала себя, а Антон терял. Стало ясно, что он выберет работу и карьеру, у него не хватит сил отказаться от привычного комфорта, но это уже не убивало меня. Моё «я» росло, как растёт кристалл. Прекрасно было ощущать его красоту и силу. Появилось робкое, но своё мнение. Я запоем читала, проживая за короткий срок чужие судьбы и делая выводы. Я могла теперь поддержать разговор на любую тему. Но пока это были только верхушки. Ещё оставались глубины и широты. Для меня открылся мир искусства, мир красоты. Только приоткрылся свой, внутренний мир, стало понятно: мне никогда не стать победителем, но стать жертвой я уже себе не позволю. Буду просто жить, буду учиться уважать себя. Разве это не самая трудная задача для человека? На этом вопросе мысли зависли надолго. Стало понятно, что философия не мой конёк.

К житейским трудностям мне не привыкать, но Москва требует нал. Как решить эту проблему и где найти работу или хотя бы подработку? За квартиру я не платила уже полгода. Спасла меня Вера: