— Думаю, да, — отвечаю я.

— Нервничаешь?

— За последний год я думала тысячу раз о том, как снова увижусь с ними обоими. И не уверена, что «нервничаю» — это лучшее слово, которое описывает мои чувства.

Оливер подается вперед и, взяв мои руки в свои, подносит их к губам.

— Ты справишься. Уверен, Анселю это так же необходимо, как и тебе. Он любит делать вид, будто питается радугой и какает бабочками, но все мы знаем, что он сложнее.

— Какая очаровательная аналогия, Оливер. Слава богу, ты совсем не изменился, — я делаю паузу и смотрю в окно. Я очень хочу увидеться с Анселем, как минимум чтобы расставить все по своим местам. Но сама идея откровенного разговора с ним ощущается сокрушительной. Я хочу — нет, мне нужно, чтобы этот вечер бы чуть больше, чем просто исправление ошибок. Чтобы был хоть бы немного веселым. — Придут все, да?

Он наклоняет голову.

— Ты про…

— Финн со своей женой… — я немного увиливаю от ответа, который хотела бы дать, потом добавляю: — Лола… А тот симпатичный парень из твоего магазина?

Брови Оливера медленно поднимаются.

— Прошу прощения, я надеюсь, ты не про того нео-хиппи с ирокезом?

Я смеюсь.

— Он кажется милым.

Усмехнувшись, Оливер качает головой.

— Но в реальности он чокнутый.

Слегка пожимаю одним плечом.

— А может, я тоже немного чокнутая? Я же прилетела сюда. Да ладно тебе, дай мне считать парня милым и хорошим.

Он изучает меня взглядом какое-то время, а потом кивает.

— Ну хорошо, Крошка-Перри. Да, НеДжо всегда ходит с нами к Фреду.

— Начо? [сленговое слово для обозначения наркотиков в присутствии посторонних — прим. перев.] — непонимающе переспрашиваю я.

— Ага, именно, — отвечает Оливер, кивая и хохоча. — В общем, мы все придем, — он еще раз смотрит в телефон, после чего встает и протягивает мне руку. — Кстати, Финн обалдеет, когда узнает о том, что ты здесь.

Глава 3

НеДжо


Я никогда не пропускаю встречи у Фреда.

И не потому, что там лучшие напитки или самые вкусные орешки, или сам бар лучший на свете. Просто приятно иметь «свое» место. И когда вечером закрываешь магазин и предлагаешь: «По пиву?» — все знают, куда идти. Входишь, кто-то машет тебе рукой и начинает наливать твой любимый напиток. Наверное, во всем виновата мама и ее шумные компании, свидетелем которых я был все свое детство. А еще прикольно, что тут, у Фреда, никто — кроме Люка и Лондон — не знает моего имени.

Закрыв магазин, я еще раз проверяю фронтальную сигнализацию и заднюю дверь, и только потом иду по тротуару. Бросив курить две недели назад, я лишен успокоительного для паранойи, когда ухожу последним, зная, как важно для Оливера, чтобы все было наглухо заперто.

И, если подумать, меня, наверное, удар хватит, если с магазином что-нибудь случится. Несмотря на надежды родителей, что, когда вырасту, буду работать в финансовой компании отца, мне нравится этот магазин комиксов. Я управляю большей частью родительских инвестиций, потому что это кайф — и никогда не пугало. Я играл финансами ради прикола, еще до того как понял, насколько большую ответственность возложил на меня отец, ожидая, что я вольюсь в тот бездушный мир финансовой аналитики. Но я не хочу работать в офисе, даже при наличии собственного кабинета. Я люблю весь день общаться с людьми, что-нибудь читать, наслаждаться искусством и из окна наблюдать за оживленным центром города.

Эта компания друзей — кучка безумцев. Оливер умный, как черт. Несмотря на поломанное прошлое, он смог взрастить себя сам, и никто никогда не услышит, как он жалуется на что-нибудь или жалеет себя.

При всем своем таланте художника Лола обладает такой скромностью, что мне кажется, будто она ангел, хотя я совсем не верю в Рай.

Ансель — профессор права в университете. Ни больше, ни меньше. Хотя окружающие могут решить, будто он придурковатый секси-паренек, перекусывающий виноградом в уголке и отпускающий шуточки о том, как, послав Миа воздушный поцелуй, обрюхатит ее, но когда в следующий момент он начинает говорить о работе, это выглядит превращением в супергероя. Я фигею от самоотдачи, которая ему требуется в карьере.

Миа — обалденно талантливая танцовщица — учит танцам мелких бездарей, и ее терпение… ну, у нее явно тонна терпения. Хрен знает, где она его столько берет, но ее выдержка бездонна.

Благодаря Финну — этому огромному мускулистому чуваку — я понял, что, будь я геем, наверняка тащился бы от таких. А еще он может починить что угодно. Ну типа: кондиционер, двигатель, заевшее окно, сломанная молния на моих джинсах.

Я бы спецом сделал последнее, только бы трахнуться с ним хоть чуток.

Его жена Харлоу умеет, разок взглянув на человека, сразу же его разгадать. Она из тех, кто за десять секунд справляются с кубиком Рубика, но только в человеческими умами в ее случае.

Лондон и Люк — новоиспеченная парочка в нашей компании — по-настоящему интересные люди, когда отлипают друг от друга. Она в отличной форме, задиристая, всегда готовая для серфинга и при этом расслабленная. Он — чертовски умен и с большим сердцем, размером с Китай. Я знаю Люка много лет, и так классно видеть его сейчас настолько счастливым. Никогда не видел его таким.

А еще есть Бетти — мой потрепанный старый Сааб. Хотя она не из болтливых, среди друзей занимает довольно важное место. В девяностые ее водил мой отец, который до сих пор считает, что это был его лучший автомобиль из всех. Сейчас правда он ездит на Тесла, так что я считаю, он сильно тупит, скучая по Саабу, и не важно, насколько была крута машина. Но мне и самому не раз говорили, что идиот, поскольку «Рэд Страйп» люблю пить из бутылки, а не из стакана, поэтому не буду тут умничать насчет предпочтений.

Водить Бетти очень весело, в основном потому, что я никогда не могу быть уверен, что доеду в целости и сохранности. Это всегда неизвестно. Она грохочет, часто глохнет и сама подбавляет газу. Я мог бы отогнать ее в ремонт, но подозреваю, это будет все равно что привести к ветеринару умирающую собаку, и я не готов, услышав пугающий диагноз, расстаться с ней.

Заехав на усыпанную гравием парковку рядом с баром Фреда, секунд тридцать я выжидаю, чтобы не задохнуться от выхлопов и поднятой пыли, а потом выхожу из машины.

За стойкой стоит Фред и машет мне, когда оказываюсь внутри, и я протягиваю ему книгу с детскими комиксами для его внучки, после чего иду к нашему столику. Он всегда зарезервирован для нас… благодаря Харлоу.

«Благодаря Харлоу» — это причина, по которой мы делаем или говорим кучу всего.

У нас есть свой столик в баре… благодаря Харлоу.

В разговорах мы не упоминаем пауков или любых других насекомых… благодаря Харлоу.

Все мы покорно пьем праздничные шоты, которые они дарят нам… тоже благодаря Харлоу.

Как только сажусь за стол, я вспоминаю ту рыженькую, с теми глазами и тем телом. Каждый день в магазин заходит много женщин, но в этой есть что-то такое, — может быть, что-то во взгляде, благодаря чему я не могу ее забыть.

А поскольку она дружит с Оливером, это означает, что с ней прикольно общаться.

Фред приносит мне «Амаретто сауэр», и, сделав глоток, я рассеянно разглядываю посетителей, которых пока еще мало. На столе рядом с локтем вибрирует телефон с групповыми сообщениями от Эндрю и Дэниела. Наверное, прислали ссылку на какую-нибудь жуткую херь или строят планы на вечер, но сегодня я не в настроении для этого.

Особенно когда вижу, как высокий Оливер наклоняется при входе в бар, а за ним идут Лола и… она. С широкими улыбками они подходят к столику, и тут до меня доходит, что они так улыбаются исключительно в ответ на мою широченную улыбку.

— Ты похож на психа, — говорит Оливер и садится слева от меня.

— Ага, — я пододвигаюсь, чтобы освободить место справа для этой прелестной француженки.

Лола пропускает ее вперед, а потом садится и сама, странно на меня поглядывая.

Со стороны барной стойки доносится громких хохот Харлоу, стоящей там рядом с Финном, и так наш столик быстро заполнился.

Наблюдать за людьми — это очень увлекательно. Оливер нервничает. Лола что-то рассеянно рисует на салфетке. Рыжеволосая грабительница застенчиво улыбается. Харлоу стирает хмурое выражение лица и протягивает ей руку.

— Привет, рада познакомиться, — говорит она, и я ее достаточно хорошо знаю, чтобы заметить, что она сейчас сдерживается. — Я Харлоу.

— Перри, — отвечает женщина, немного наклонив вперед голову, словно нервничает.

Услышав ее имя, по-быстрому копаюсь в памяти — я где-то уже слышал его.

О.

О-о-о.

Ну конечно.

— О, — кивнув, говорю я вслух. — Ты ведь бывшая девушка Анселя.

Все поворачиваются ко мне, будто произнеся это вслух, я вскрыл замок и выпустил на волю что-то чудовищное.

— А что? — глядя по сторонам, спрашиваю я. — Разве не так?

— Так, — отвечает Лола и взглядом просит меня заткнуть пасть.

— Извини, — подавшись вперед, шепотом говорю я. — Это был секрет?

Перри смеется и качает головой.

— Нет. Меня сюда пригласила Миа, чтобы я со всеми познакомилась.

Я протягиваю ей руку.

— Нас не представили друг другу. Я Дилан.

Вокруг звенит тишина, а все присутствующие пораскрывали рты.

Ну а сейчас-то я что такого сказал?

Ах, да.

— Что? — безжизненным голосом спрашивает Харлоу.

А одновременно с ней Оливер, громко стукнув по столу, вопит:

— НЕТ! — хотя у него получается реально смешно.

— Чувак, — растерянно замечаю я, — но ведь мое имя стоит на всех чертовых чеках на зарплату.

— Не я их заполняю, — с ухмылкой напоминает мне Оливер. — А мой бухгалтер. Я и забыл туда подсмотреть. Просто имя Джо тебе идеально подходит.

— Но я не Джо.

— Вот именно! — восклицает Оливер.

Лола изучающе смотрит на меня, медленно оглядывая мое лицо, волосы, одежду.

— Дилан? — говорит она. — Ладно, договорились. Но НеДжо был лучше.

Если честно, мне глубоко похуй, как меня называют, но я знаю, что они наслаждались этой тайной, и мне за них чуток грустно. Это как рассказать секрет фокуса — никому от такого не бывает весело.

Но, отбросив эти рассуждения в сторонку, я поворачиваюсь к Перри.

— Ты надолго приехала?

Она пожимает плечами, а потом улыбается принесшему поднос с напитками Фреду. Перри заказала красное вино… И ей точно не понравится здешнее мерло.

И действительно — она слегка морщится, когда делает глоток, но потом я завороженно смотрю, как она пожимает одним плечом, типа «ну и фиг с ним», и пьет еще.

Значит, у нее хороший вкус, но при этом она не сноб. Умница.

— Не знаю, где-то на неделю, может, на две, — говорит она, после того как сделала второй глоток. — Я уволилась, а следующая работа еще не началась, так что хотела воспользоваться шансом немного попутешествовать — время подходящее. Я не была тут со времен нашей последней велосипедной поездки.

— Погоди-ка, — я немного отодвигаюсь назад, чтобы получше ее рассмотреть. И только сейчас замечаю хорошие мышцы ее обнаженных рук и дух приключений, который исходит от нее, когда она улыбается. — Ты была в том велотуре с Оливером?

Она кивает, улыбаясь теперь еще шире.

— Мы все так и познакомились. И все дружили, прежде чем у нас с Анселем началось что-то романтическое.

И тут во второй раз на всех накатывает оцепенение. Только теперь оно в полтора раза тяжелее и в полтора раза более странное.

— Значит, до этого ты с ними не была знакома? — спрашиваю я.

Перри качает головой, и ее волосы, скользнув по плечу, падают вперед. Это напоминает мне о перекатывающих через камни волнах. Что в свою очередь напоминает о купальниках, а те — о полуобнаженной коже. Меня совершенно поглотили эти образы, но все-таки приходится сосредоточиться на разговоре.

— Мы познакомились в поездке, — отвечает она.

Это впечатляет. Ну то есть ей почти тридцать, а поездка, про которую она говорит, была несколько лет назад. Так что она еще и смелая: поехать туда одной, в другую страну, и делать что-то, совершенно новое и неизвестное.

— А где ты выросла? — интересуюсь я.

— Господи, Джо, хорош наседать на нее, — встревает Оливер и бросает меня смятой салфеткой.

— Все нормально, — отвечает ему Перри и снова обращается ко мне: — В Орлеане. Но училась в средней школе недалеко от Цюриха.

Мое сердце подпрыгивает, и я уточняю: