Они частенько проводили время вместе, но при этом всем говорили, что просто гуляют. По сути, так и было. Их тянуло друг к другу… Они могли болтать часами, после того как приходили домой. Казалось, что нет людей ближе и роднее. Но только они этого не замечали. Они не спешили и наслаждались каждой встречей, мимолетным взглядом и клялись себе в том, что они совершенно разные. Они периодически проводили время врозь, но это было тяжело…

В такие минуты они старались найти время на общение по телефону среди ночи или засесть в сетевой Паутине и обсуждать что-то совершенно неважное. К примеру, есть ли жизнь на других планетах, почему Земля круглая, и еще много всяких глупостей. Они любили проводить ночи вместе. Нет, они не делили одну кровать на двоих и не просыпались голыми в объятиях друг друга. У НИХ БЫЛИ ВЕЧЕРА НАМНОГО ИНТИМНЕЕ. Их души соединялись в одно целое, когда они случайно касались друг друга.

— О, смотри, я могу летать! — говорила она, бегая по полю и при этом размахивая что есть мочи руками. Она была счастлива. Кружилась, подпрыгивала и утверждала, что единственная в своем роде птица. А он просто валялся, держа в руках соломинку. Он находился будто не здесь, но не забывал следить за этой порхающей пародией на птицу.

— Смотри аккуратней! — просил он ее, зная заранее, что она быстро устанет. Что будет прыгать, пока не свалится с ног. Казалось, что упертость этой девчонки переборет все! Она порхала как бабочка, пока не плюхнулась наземь и не стала громко хохотать.

— Ну вот, добегалась?! — впопыхах бежал он на звук ее смеха.

— Я упала! Хих! — заливалась девчонка.

— Я же предупреждал! — сурово глянул он на нее.

— Я не птица, я растяпа! И это факт! Ну как такое возможно?! — еще сильнее смеялась она, не собираясь подниматься.

— Давай руку, птица-балбеска! — он протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но девушка как-то умудрилась завалить и его наземь и принялась его кусать, приговаривая:

— Кто тут балбеска? А? Сейчас тебя съем, чтоб чушь не говорил!

Но парень ловко увертывался от укусов и, когда ему надоедало, просто заваливался на нее и ждал, пока она отдышится и успокоится. Порой возникало неловкое чувство. Когда его лицо так близко нависало над ее, когда их руки соприкасались, но никто ничего не предпринимал, а, скорее, наоборот. Всматривались друг в друга, а потом одновременно передергивались и отстранялись. Они боялись этой нависшей неловкости. Но он был единственным, кто видел ее слезы. Кто слушал совершенно другое направление музыки, но при этом находил ее пение забавным. Кто любил вывозить ее на природу и заставлял бродить часами по лесу. Кто боролся с ее страстью курить сигареты и при этом выглядеть очень задумчивой. Он заставлял ее босиком ходить по песку осенью, наслаждаться звездным небом среди ночи, обнимал и просил загадать желание на падающую звезду. Он единственный, кто говорил комплименты, когда она была не накрашена и не с укладкой на голове. Он не знал всех ее друзей, ее привычек. Он не старался удивить ее. Но всегда просил тепло одеваться. Среди ночи приезжал попить чая, зная, что она в одиночестве умирает. Он был готов послать всех, когда проводил время с ней. Он был ее, но и был свободен как ветер. Порой он пропадал. Она жутко скучала, но благодарила судьбу, что он был в ее жизни. Потом он снова объявлялся, и она жила только им. Он всего лишь однажды разрешил ей поцеловать себя в щеку, когда девушка пообещала, что с помощью этого поцелуя передаст ему свое позитивное мышление. И это сработало. Он улыбался весь день. Она под любым предлогом писала ему, звонила. Она умудрялась обыграть день так, чтоб весь вечер проводить с ним. Работать с ним, пить чай. Неважно что, лишь бы с ним. Она хранила тепло его рук у себя в сердце, не признаваясь себе, что он — это все… Она боялась его потерять. Но и боялась, что вскоре он угаснет и перестанет проводить время с такой балбеской, как она. И теперь, через года, она с теплом вспоминает о времени, проведенном с ним…

***

— Самое трудное — это было скучать за своим ветром…

— За каким еще ветром?

— Так он укладывал меня спать. Он изображал ветер, который гнал волны к берегу. Я всегда перед сном мечтала оказаться на берегу моря. Так вот он создавал этот шум волн.

— Значит, тебе его не хватает?

— Ветер неуловим и свободен. Таков был и он…

— И что, с того момента вы больше не виделись?

— Нет.

— Почему?

— Потому что ветер невозможно увидеть, глупенькая! Да и потом, у твоего дедушки уже давно вставная челюсть. Слава богу, что он перестал мне перед сном изображать ветер, а то плюется очень! И это уже не так романтично… Только ты ему не говори об этом! — улыбаясь, попросила пожилая женщина маленькую девочку, сидевшую у нее на руках.

— Это наш маленький секрет, бабуля! — улыбнулась девчушка, крепко обняв свою бабушку.

Опасное искушение

Маленькая девочка сидела с провинившимся лицом на кровати, перебирая подол ночной рубашки, боясь предстоящего разговора с отцом. Она опустила свои зеленые глаза, пытаясь спрятать недовольство и грусть. Услышав тяжелое дыхание отца, она искала подходящие аргументы в свое оправдание, ведь знала, что отец не разрешит ей быть обычным человеком. Но думала, что детская наивность поможет его переубедить.

— Сара, ты должна пользоваться своим даром! — твердо сказал отец, заглядывая дочке в глаза.

— Но почему? Ведь люди пугаются, когда я им говорю правду, и не хотят в это верить! — не понимая, ответила малышка.

— Я тоже боялся, пока не принял свою сущность. Главное, чтоб ты всегда прислушивалась к себе и смотрела внимательно. Ищи того, кто будет тебя достоин. Того, кто после твоего взгляда не сможет вернуть свой облик, пока ты не разрешишь ему. Того, с кем можно обмениваться силой и видеть одними глазами.

— А вдруг он будет жутким и противным? Или вообще слизняком. Фу! Или еще хуже! Я не хочу мужа-таракана, — поморщив нос, ответила Сара.

— Не переживай, таракана и я не потерплю в виде зятя! — улыбаясь, сказал отец.

— Я хочу такого, как ты. Я видела твои зубы и силу, — ответила девочка, демонстрируя размеры и внешний вид крупного животного. — Ты большой волк, только с милой мордочкой. Но глаза всегда твои. Они не меняются. С тобой весело и совсем не страшно. Жаль, что мамы с нами нет, — печально выдохнула она, немного надув губки.

— Мне тоже не хватает ее, — тяжело выдохнув, ответил мужчина.

— Я похожа на нее? — воодушевленно спросила Сара, поднимая два зеленых огонечка на отца, в надежде услышать рассказ о маме.

— Она была такой же красивой и доброй, как ты. А еще она дико боялась щекотки. Сейчас проверим, а ты боишься? — игриво спросил отец и принялся щекотать свою малышку.

— О, нет! Ну папа, мне щекотно! Перестань. Ой, больше не могу, — смеялась Сара, увертываясь от отца. Иногда она применяла силу, чтоб резвиться и кутаться в волчью шерсть. Ей нравилось, что помимо обычного папы у нее есть настоящий верный друг в виде огромного волка, который был ее отдушиной и наградой. — Я люблю тебя, папочка! — сказала она, потискав его лохматую голову.

— И я люблю тебя, девочка моя! А теперь спи. Завтра нас ждут новые приключения, — ответил отец, поцеловав в лоб дочку и укрыв ее одеялом.

***

Вспомнив очередной отрывок из детства, Сара вытерла слезы и решила взглянуть на Фрэнка сквозь его человеческий образ. Она закрыла глаза. Выдохнула и, представив в мыслях, как в ней открывается всевидящее третье око, немного прогнула спину, расставила руки в стороны и ждала, пока сквозь кончики ее пальцев проходит свет, наполняя ее силой видеть людей насквозь. Она мысленно ругала себя за то, что так давно не практиковалась в этой сфере, но все же нашла в себе силу возобновить поток света. Открыв глаза, Сара не надеялась, что сможет пробить энергетический щит с первого раза, но, присмотревшись к Фрэнку, она заверещала от испуга. Мужчина в ее постели был весь окутан огнем.

— Я еще немного посплю, — промямлил сквозь сон Фрэнк, услышав ее вопль.

Прикрыв рот руками, чтобы больше не шуметь, Сара собрала все эмоции в кучу и, обуздав свою панику, принялась рассматривать мужчину, с которым не раз делила свою постель. Он был весь в огне, но это пламя не причиняло ему боли, да и окружающим. Ярко-оранжевые переливы, длинные перья, клюв и даже крылья, которые так и притягивали взор. В таком виде Фрэнк показался ей еще привлекательнее, хоть и испугал. Она уже убедилась, что, стоит ей лишь немного потянуться к его защитному пламени, и оно сразу же расступается, как и весь его окрас. Он вновь превращается в обычного человека. Немного рассмотрев его и прокрутив в голове всех волшебных существ, нечисть и животных, Сара пришла к выводу, что ее спутник — феникс. Мифическое существо, способное перерождаться из пепла.

— Вот это да! — протянула Сара. — Кому рассказать — не поверят. Кого только не тянет в мою кровать! Хих! Интересно, а смогу ли я видеть все время его таким, если не буду прикасаться? — Не успев вдоволь насладиться этой мыслью, Фрэнк снова принял свой обычный вид. — Пф-ф! Простой людишка! И даже немного толстоват для феникса. Мог бы и лучше следить за своим телом, чтоб не так тяжело было крыльям тащить эту тушу! Ах… Ну, крылья просто отпад! — размышляла девушка вслух. — А я-то думаю, и чего меня к нему так манило?! Он ведь совсем не в моем вкусе, да и спать с ним снова, зная, что он птица, я как-то не готова. А то ведь, знаете, это зоофилией попахивает. А я ведь простая девушка. Нет, ну, конечно, я тоже со странностями, но их никому не видно! Все! Решено! Пора этого феникса выпроваживать. Год же жила без секса, и ничего.

Распрощавшись с Фрэнком, Сара была полностью обессилена. Она знала, что его душевные раны терзать не станут, ведь это не была искренняя любовь, да и, чтобы ему прийти в себя, стоит всего лишь сгореть заживо. Конечно, звучит не очень, но он привык к подобным вещам. А вот обычному человеку, который хоть и ставит себе засов на сердце с надписью: «Не привязываться», все равно приходится пару дней плакать. Взвешивать все за и против.

— А может, все же поспешила? Ведь просыпаться в одиночестве так не хочется. Так хоть какая-то забота. Да и готовить самой себе лень. А он хоть изредка баловал домашней стряпней, да и вообще, если бы не его перья и клюв, то в принципе ничего. Я уже и привыкла к нему. А вот против крыльев я вообще ничего не имею, пусть бы и в постель их с нами брал. Думаю, поторопилась я. Это все мои гормоны. Нужно как-то отвлечься, — размышляла Сара, листая свежую прессу. Бегло изучая заголовки, ее взгляд остановился на коротком объявлении: «Вы жаждете новых впечатлений? Серые будни вас не радуют? Не можете залечить любовные раны? Дух свободы и приключений совсем рядом. Стоит только пробудить его. Мы поможем вам. Экстрим и адреналин гарантированы. Приходите и сами убедитесь в этом. Ваша жизнь только начинается. Нужно всего лишь расправить руки и прыгнуть навстречу своему будущему».

— Это то, что мне нужно! — радостно сказала Сара, набирая указанный номер.

Уже через пару часов она сидела в фойе и ждала счет к оплате. Изучив все услуги экстрима, Сара остановилась на погружении с аквалангом, прогулке на катере и записалась в группу новичков по скалолазанию. Хотя ни одно из этих увлечений особо ее не восхищало, но, не попробовав, не узнаешь. А вдруг и вправду она прирожденный мореход. Да и возможность подышать на свежем воздухе и познакомиться с новыми людьми показалась ей гениальной. Учитывая ее душевное терзание по поводу Фрэнка. Как ни старалась, а забыть его и сразу выкинуть из головы у нее не получалось.

«Жаль, что нет такой корзины в организме, как на рабочем столе ноутбука. Удалить навсегда — вот решение всех женских разбитых сердец, — размышляла Сара. — Да и вообще, классная штука. Не пришлось бы ходить и выбрасывать мусор. С помощью такой программы можно бы было удалить грязную посуду, пыль, старые вещи, ненужный хлам, зависть, боль, страдания и, конечно же, тараканов. Фу! Ненавижу их! — немного скривилась, вспоминая об этих мерзких насекомых. — Хотя, наверное, тогда было бы скучно, ведь наш мир строится на противовесе. Не узнав горя, ты никогда не почувствуешь настоящего счастья. Точнее, не узнаешь его, если все у тебя всегда хорошо. А так есть что ценить, терять, добиваться…»

— Сара? Это ты? — позвал ее мужской голос, заставив оторваться от размышлений.

Девушка подняла взгляд, рассматривая незнакомца. Его черты лица казались ей знакомыми, хотя память подводила. После смерти мамы она особо ни к кому не привязывалась, отгораживаясь от людей. Она боялась, что, стоит ей кого-то полюбить очень сильно, как этот человек исчезнет. Поэтому, заводя новые знакомства, всегда забывала имена. А после смерти отца Сара еще больше закрылась. Хотя не прекращала поиски родной души. Но, судя по Фрэнку, она не преуспела даже в этом. Да и пользоваться своим даром ей становилось все труднее. Ведь часть ее все еще обвиняла всевидящее око за такую сложную жизнь. Ей хотелось быть обычной женщиной, не проверяя мужчин на сущность.