Кейси Уэст - Расстояние между нами

– Ты сумасшедшая.

– Она не поняла, что это я. Она перезвонит позже.

Ксандер разворачивается на стуле, и я ахаю от неожиданности.

– Кто-нибудь хочет послушать? – спрашивает он, снимая наушники и протягивая их.

– Да! – Скай подлетает к нему.

Когда она усаживается на стул возле Ксандера и надевает наушники, он поворачивается ко мне.

– Почему не это? – спрашиваю я, вновь устраиваясь на диване.

– Что?

– Почему бы тебе не стать музыкальным продюсером? Кажется, тебе очень нравится.

Он подкатывает на стуле вперед, пока наши колени не соприкасаются.

– Мой отец ни за что не вложит деньги в такую ерунду.

Я опускаю взгляд на наши колени, наверное, мне стоит использовать колесики на его стуле в свою пользу и оттолкнуть его. Но я игнорирую этот порыв.

– Но он построил эту студию?

– Мой старший брат – классический гитарист. Эта студия играет роль отдушины. Это хобби. Я много времени проводил здесь с братом, учился всему. Но, по мнению отца, это не профессия.

– Мне казалось, тебе плевать, что думает твой отец, – замечаю я.

Прищурившись, он словно пытается подобрать ответ.

– Наверное, мне не плевать, что думают деньги моего отца. – Он потирает затылок. – Без денег я не могу освободиться от него. Это как палка о двух концах.

Я понимаю, о чем он: ему нужны деньги, чтобы пойти в колледж, сделать собственную карьеру и в итоге заработать собственные деньги. Но мне интересно – только ли в деньгах дело? Ксандер прилагает много усилий, чтобы разозлить отца. Думаю, ему вовсе не плевать на то, что он думает.

По другую сторону стекла Мейсон поет с закрытыми глазами, выглядит он нелепо.

Ксандер постукивает кулаком по моему колену, возвращая мое внимание к себе.

– Я рад, что ты здесь. Не думал… – Наклонив голову, жду, когда он закончит. – После той субботы… и ты без слов вернула мне фотоаппарат… – Он сверлит меня взглядом.

– Что? – спрашиваю я, отчаянно желая узнать, почему он не договаривает. О чем он умалчивает? Беспокоит ли его так же, как и меня, что всё так вышло?

– На этих выходных меня не будет в городе, но в следующую субботу всё в силе?

Я моргаю. Так вот чего он хочет! Продолжить дни карьеры?

Скай вскрикивает, пугая меня:

– Это было круто. – Она встает.

Ксандер тоже встает и, подойдя к панели, включает микрофон:

– Все записано. Отличная работа, ребята! – Он подходит к столику и, убрав в карман ключи и сотовый, виновато смотрит на меня: – Я не знал, что ты приедешь. У меня правда плотный график. – Бросает взгляд на часы: – Через двадцать минут я должен быть в аэропорту.

– Уверена, до машины мы сможем дойти сами.

– Тогда увидимся в следующую субботу?

Мне хочется ответить: «Не знаю, лучше сначала согласуй это со своей девушкой. Кстати, она только что звонила, может, спросим у нее?» Но я молчу и просто киваю. Потому что, независимо от того, есть у него девушка или нет, мне хочется увидеть его в субботу. Очевидно, забыть его будет сложнее, чем я надеялась, и я ненавижу себя за то, что так слаба.

В понедельник утром, после того как я попрощалась с мамой и взяла рюкзак, кто-то стучит в дверь. Выглядываю и вижу Ксандера с двумя стаканчиками в руках. Мое сердце подпрыгивает к горлу. Нет, нет, нет, нет, нет! Этого не может быть. У него есть девушка. Если бы я знала… Он улыбается, и мое сердце начинает биться в два раза чаще. Если бы не только сердце считало, что между нами что-то есть, я бы тут же открыла дверь и столкнулась с разочарованием мамы.

– Кто там?

Он выбрал неподходящее время. У нас с мамой наконец снова все наладилось. Я качаю головой, но Ксандер, вместо того чтобы уйти, с ухмылкой приподнимает стакан, будто предупреждая: «Я не уйду, так что впусти меня».

Я прищуриваюсь и одаряю его слабой улыбкой. Что ж, если он хочет поиграть, то игра началась.

– Кажется, это внук миссис Далтон. Он как-то забирал ее куклу. Сейчас скажу ему, что мы открываемся в девять. Пусть приходит позже.

– О нет, милая. Миссис Далтон наша лучшая клиентка. Давай впустим его и узнаем, что ему нужно.

Ну или так. Вот блин!

Медленно открываю дверь.

– Привет, – здороваюсь я. Знакомый запах проникает внутрь вместе с ветерком и совсем не помогает успокоить мое бешено колотящееся сердце. Глубоко вдыхаю. – Мы еще закрыты. Твоей бабушке что-то нужно?

Он делает глоток из стаканчика и отдает его мне. Я морщусь. Теперь мама решит, что он самый несносный богач, который хочет, чтобы я подержала его напиток, пока он ходит по магазину.

– Я хочу познакомиться с твоей мамой, – произносит он достаточно громко, чтобы она услышала.

– Да, мама гораздо лучше меня разбирается в куклах. – Поворачиваюсь к маме: – Мам, он… эм… Прости, еще раз как тебя зовут? Веллингтон, кажется?

Он озадаченно хмурится, но я вижу, что ему тоже смешно.

– Нет, не так. Эм…

– Ксандер.

– Точно. Помню, что имя какое-то странное.

– Кайман, – одергивает меня мама. – Извините, моя дочь очень саркастична. Она просто шутит.

– В прошлый раз Ксандеру понравились спящие дети. Ты вроде говорил, что, глядя на них, становишься счастливым?

– Не помню такого, но вполне возможно.

Я смеюсь, но затем быстро сжимаю губы, чтобы остановиться.

– Мам, может, ты покажешь ему нашу коллекцию?

В явном замешательстве мама наклоняет голову и смотрит на меня. Потом она мне все выскажет. Должно быть, она поняла, что я знаю Ксандера. Нужно срочно убираться отсюда. Трясу полным стаканчиком горячего шоколада, делая вид, что он пустой:

– Снаружи есть мусорка. Я выкину его за тебя. – Поворачиваюсь к маме: – Я опаздываю. Увидимся после школы.

– Хорошего дня, дорогая.

Уходя, я бросаю мимолетный взгляд на Ксандера. Грусть следует за мной по пятам, и я не могу понять, то ли она оттого, что я снова соврала маме, то ли мне правда хочется, чтобы мама познакомилась с Ксандером. Нет, не только познакомилась, мне хочется, чтобы он ей понравился.

* * *

В десяти шагах от школы кто-то хватает меня сзади за руки, вынуждая остановиться.

– Ты самая большая проказница. Ты ведь знаешь это, да? – произносит Ксандер мне в ухо, затем отпускает меня, и я с улыбкой поворачиваюсь к нему:

– Нет, это ты такой. Я же говорила, что пока не хочу знакомить тебя с мамой. Но ты все равно решил по-своему.

– Да, решил. Я хотел показать тебе, что нравлюсь всем мамам. И твоя не исключение, она без ума от меня.

Мое сердце пропускает удар.

– Правда?

– Не думал, что это будет стоить мне сто пятьдесят баксов, но она мной очарована.

Ох. Ну конечно, она без ума от него. Он же клиент.

– Ты купил куклу? – В руках у него нет коробки, поэтому я заглядываю за ворот его жакета.

– Она не со мной, подруга. Я положил ее в машину.

– Кого ты купил?

– Ты правда думаешь, что я запомнил?

– Я знаю, что ты запомнил.

– Дафну.

– Ты купил плакальщицу?

– Да. В магазине я был немного расстроен, и эта кукла отлично отражала мое настроение. Подарю ее бабушке на следующий день рождения. – Он опускает взгляд. – Ты думала, я засунул куклу под жакет?

И тут до меня доходит, что я все еще крепко держусь за его жакет.

– Если туда помещается твое эго, то все возможно.

Как только я собираюсь отпустить его, он накрывает мои руки ладонями, прижимая их к своей груди.

Я вонзаю взор в распахнутый воротничок его брендовой рубашки, пытаясь сделать вид, что ничего особенно не происходит. Мимо проходят одноклассники, торопятся на урок, и я ощущаю на себе их взгляды.

– Я думала, ты уехал.

Он слегка передергивает плечами:

– Уже вернулся.

– Я думала, мы не увидимся до следующей субботы. – Мой голос звучит хрипло.

– Не мог ждать.

Сердце громко стучит в ушах.

– Так что случилось тем вечером?

– Ты о чем? – тихо спрашивает он. Или, может, я не слышу его из-за грохочущего сердца.

– О кризисе десятилетия в отеле. Ты нашел замену рубашке?

– Да. Понадобилась всего одна поездка в Лос-Анджелес.

Точно. Именно в Лос-Анджелесе он встретился с Сэди Ньюэлл. Мое хорошее настроение тут же испаряется.

– И все?

Ксандер кивает, и я уже было убираю руки, как он говорит:

– Пойдем со мной на благотворительный вечер.

– Что?

– Он через две недели. Там будут танцы, сплетни и швыряние деньгами. Моя мама занимается благотворительностью.

– Еще один день карьеры?

– Нет.

Я заглядываю ему в глаза. Разве на такое мероприятие он не должен взять свою девушку?

– У меня планы на этот вечер.

– Что будешь делать?

– Избегать благотворительный вечер. – Я улыбаюсь. – Я лучше пойду. И так уже сильно опаздываю. – Только почему ноги не двигаются?

– Пока, Кайман. – Он отпускает мои руки.

Я опускаю их, но затем, к своему удивлению, обнимаю его. Он обнимает меня в ответ, и я задерживаюсь в его руках дольше, чем следует. Почему я не могу просто уйти от Ксандера Спенса и не оглядываться назад? За спиной раздается звонок.

– Мне нужно идти. – Отстраняюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Кайман, – останавливает он меня.

– Да, – отвечаю я, обернувшись.

– Помнишь сотрудника, который не умеет гладить?

– Да.

– Его не уволили. Я знаю, тебя это беспокоило, поэтому… Его не уволили.

Почему от этой новости у меня на глаза наворачиваются слезы?

– Это хорошо. Может, ему стоит посетить организованный мною день карьеры, на котором мы будем учиться правильно гладить твои футболки.

– Я передам ему приглашение.

* * *

Позже днем я сижу за кассой и выполняю домашнее задание, а мама протирает стойки, как вдруг она хихикает.

– Что? – спрашиваю я.

– Внук миссис Далтон.

– Ксандер?

– Да, Ксандер. Он забавный.

– Серьезно? – спрашиваю я с надеждой. Может, он и правда произвел на маму хорошее впечатление. Может, она без проблем воспримет то, что мы гуляем вместе.

– Поверить не могу, что он отдал тебе выкинуть свой мусор. Когда ты ушла, он рассказывал мне, что ему нравится твое имя и что в прошлом году он побывал на Каймановых островах. А затем спросил, как часто я там бываю, словно все в мире ездят туда, куда захотят.

Обычно это я потешаюсь над богатыми, а она велит мне следить за языком. Меня годами это злило, потому что я знала – она тоже так думает. И теперь она потешается именно над Ксандером? В горле образуется комок, и мне кажется, что из-за него я не смогу говорить, но все равно пробую:

– Все же он казался приятным.

Она пожимает плечами.

Каждый мускул в моем теле напряжен – я готова защищаться.

– Ты сегодня встречаешься с Мейсоном? – Внезапная смена темы лишает меня дара речи. – Мне очень нравится его татуировка. Вообще-то, я не большой поклонник татуировок – они же на всю жизнь, – но ее посыл мне нравится.

– Принятие? – спрашиваю я, ожидая, что она поймет, насколько иронично это звучит после ее слов по отношению к Ксандеру.

– Да, красивый посыл. Уверена, многие люди не принимают его. Я очень горжусь тем, что ты на этом не зацикливаешься.

– На чем именно, мам? На цвете его кожи?

– Что? Нет. Цвет его кожи здесь вообще ни при чем. Господи, Кайман, о чем, по-твоему, я говорю?

– Не знаю, вот и пытаюсь выяснить. – Конечно, я знаю, о чем она говорит – о сережке в губе, о татуировке, о тике, – но я слишком раздражена, чтобы спустить ее с крючка. Она действительно не замечает фальши в своих словах?

– Пойду наверх делать домашнее задание.

– Хорошо.

Только у двери до меня доходит – она подозревает, что между мной и Ксандером что-то есть. Вот почему она все это сказала. Вот почему принизила Ксандера и возвысила Мейсона. Таким тонким способом она пытается управлять мной. Думаю, так и есть. Мне хочется обернуться и спросить ее, права ли я. Но какая разница, если у него есть девушка?

На втором этаже по пути в спальню я прохожу мимо стойки и замечаю на ней еще один счет в розовом конверте. Мое раздражение тут же сменяется беспокойством. И я не знаю, какая из эмоций хуже.

Стараясь ни о чем не думать, я вместе со Скай просматриваю стойки с одеждой в «Армии спасения».

Скай вздыхает:

– Не понимаю, что произошло.

– А что здесь понимать? У него есть девушка. Конец истории. – Я не видела Ксандера несколько дней, а когда его нет рядом, я могу мыслить ясно.

– Но он так на тебя смотрит… – Она замолкает, вероятно понимая, что это совсем мне не помогает. – Извини. Проехали.

Она берет рубашку и, приподняв брови, смотрит на меня.

– Не твой цвет.

Кладет ее обратно.