А сегодня мерзавцу хватило совести сказать, что никого он не нашел и что Аллегра должна заплатить не меньше фунта, чтобы он продолжал поиски. Разумеется, пришлось с ним расстаться. Обманщик вообще скорее всего только и делал, что выманивал у нее деньги и делился со своим сообщником.

Тем временем Аллегра миновала ухоженный парк на Блумсбери-сквер и повернула к востоку, на Кинг-стрит. Возле одного из особняков ей повстречался лакей, у которого она решилась спросить, где живет Дороти, леди Мортимер. Только бы эта добрая леди уже вернулась из поместья в Лондон и вспомнила ее!

Она до последнего откладывала визит к леди Дороти, опасаясь, что ее выдадут Грею. Но больше в этом городе у нее никого не было. А после печального опыта общения с бессовестным ростовщиком стало ясно, что для поисков лорда Эллсмера нужен человек, принятый в свет. От бессистемных поисков и расспросов в тавернах и магазинах не стоило ждать толка.

Леди Дороти явилась почти в ту же минуту, как Аллегру проводили в гостиную:

– Моя милая Аллегра! Есть новости из деревни?

– Мне почти нечего сказать, ваша милость, – присела в реверансе девушка. – Я ушла со службы у лорда Ридли.

– О! – Леди Дороти опечалилась и поспешила сесть в кресло. Некоторое время она смотрела на ковер на полу, собираясь с мыслями, но вот наконец взглянула на гостью со слабой улыбкой: – Значит, теперь ты хочешь найти в Лондоне место горничной?

– Не совсем так, миледи, хотя я очень благодарна за то, что вы помните меня. – Она заранее продумала, что следует рассказать Долли. – Просто я хотела…

Леди Дороти перебила ее, прищелкнув от нетерпения языком:

– И тебе не велели ничего мне передать?

– Нет, – опешила Аллегра. – А разве вы ждали известий?

– Не то чтобы ждала, но… Тебе совсем нечего мне сказать?

– Ну… – Аллегра замялась, вспомнив обстоятельства отъезда леди Дороти из Бэньярд-Холла. – Я почти уверена, что его милость успел десять раз пожалеть о вашей ссоре. Но он не велел вам что-то передавать.

– Нет, нет! – покачала головой Долли. – Я имела в виду мистера Бриггса. Не может быть, чтобы он… – Она смущенно спрятала в ладонях лицо. – Ох, ну какая же я дура! Вообразила, будто прочла в его глазах…

Аллегра не могла опомниться от удивления. Ну и дела!

– Миледи, я вас расстроила?

– Извини. – Леди Дороти тяжко вздохнула и постаралась взять себя в руки, запоздало вспомнив о своем положении. – Это вряд ли тебя касается. Так что привело тебя в мой дом?

– Я ищу джентльмена, у которого раньше служила. Мне бы хотелось получить его рекомендации. Мне сказали, что он вроде бы в Лондоне, но я сбилась с ног, а отыскать его так и не смогла. Надеюсь, вы простите мою смелость, но, помня о вашей доброте, я позволила себе надеяться на вашу помощь.

– Но я сама могу дать тебе рекомендации. В Бэньярд-Холле я узнала тебя достаточно хорошо, чтобы взять на себя эту ответственность.

– Огромное вам спасибо, миледи. Но мне бы хотелось получить их от самого лорда Эллсмера.

– От Томаса Уикхэма? Боюсь, я не знакома с этим джентльменом.

– Но может, кто-то другой… – От расстройства Аллегра принялась кусать губы.

– Постой, – задумалась Долли. – Кажется, я что-то слышала о нем совсем недавно. Какие-то сплетни в театре… Ну да, именно так. Бедняга Эллсмер совершенно разорен. Это связано с карточными долгами его отца, завзятого игрока.

– Да. Я тоже слышала, что из-за них ему пришлось вернуться в Лондон. Он и сейчас здесь?

– Был здесь какое-то время. Похоже, ему снова улыбнулась судьба. Он получил в наследство небольшое имение в Йоркшире. По-моему, он отправится туда с пристани Грейвенсенд. Да, в субботу на пакетботе.

Аллегра молча вознесла благодарственную молитву. Всего через пять дней! Слава Богу, она не упустила Уикхэма.

– А как называется этот пакетбот?

– Понятия не имею.

Господь не оставит своей милостью того, кто творит праведное дело. Аллегру переполняло смирение. У нее хватит времени, чтобы самой выяснить название корабля и купить на него билет. Наконец-то она почувствовала, что близится завершение того кошмара, в который превратилась ее жизнь.

– Я крайне признательна вам, ваша милость. Позвольте мне теперь уйти.

– Нет. – Леди Дороти привстала и даже положила руку ей на плечо. – Побудь еще немного. Расскажи, что творилось в Бэньярд-Холле после нашего отъезда. – В мягком взоре голубых глаз читалась немая мольба.

Аллегра недолго колебалась. И так ясно, что этот увалень Бриггс умрет, но не посмеет и рта раскрыть!

– Позвольте поставить вас в известность, что Джонатан Бриггс не находит себе места от тоски. Потому что безнадежно влюблен в вас по самые уши.

Леди Дороти радостно вскрикнула и чуть не заплакала от счастья. Она молитвенно сжала ладони и зашептала:

– Я так и знала. Сердце не обманешь. – И тут же недоуменно спросила у Аллегры: – Но почему он не признался в этом сам?

– Потому что он нищий. И очень гордый.

– Гордый?! – Леди Дороти даже притопнула ножкой. – Скажи лучше – упрямый! У меня и так достаточно денег. Хватит и на двоих. Чего же еще ему надо?

– Миледи, мне тоже кажется, что глупо цепляться за свою гордость, – от всего сердца откликнулась Аллегра. – И я не раз ему об этом говорила. Но он ни за что не посмеет приблизиться к вам, пока не разбогатеет.

– Наверное, ты хорошо его знаешь? – с надеждой спросила леди Дороти. – Вероятно, можно его как-то убедить? Твоя помощь не осталась бы без награды.

– Я с великой радостью сделала бы это сама, – заверила Аллегра. – И лучшей наградой было бы видеть вас счастливыми. Но он слишком самолюбив и щепетилен. Наверняка вы и сами это заметили, миледи. И по его понятиям ваш брак стал бы унизителен для вас обоих. Если у него был бы хоть небольшой, но титул… или состояние… Но он лишен и того, и другого. И не желает никого слушать. Предпочитает молча страдать – и все.

– Понятно. – У леди Дороти вырвался горестный вздох. – Наверное, именно эти его неподкупность и честность и привлекли меня в нем. А преступи он их, чтобы жениться на мне, вряд ли такой брак стал счастливым. Унижение всегда мешает настоящей близости. А там и до ненависти недалеко. – Бедняжка снова вздохнула, чуть не плача. – Пожалуй, лучше всего о нем позабыть. Но тебе я благодарна за доброту и за то, что открыла мне правду. Всегда приятно, если твоя любовь не остается безответной.

– Я от всей души желаю вам счастья, ваша милость. – Аллегра присела в реверансе и попросила разрешения уйти.

– Постой. Где ты остановилась?

– В Белль-Инн, на Вуд-стрит, миледи.

– Но ведь это же ужасный старый сарай, настоящая развалина! Погости у меня. Я буду рада компании. Мой брат Ричард еще не приехал из поместья. А после стольких лет в Индии я чувствую себя одинокой и чужой в этом городе. Оставайся со мной.

– Увы, это невозможно. Я собираюсь отплыть в Йоркшир вместе с лордом Эллсмером, – выпалила Аллегра и только потом подумала, как странно должны звучать для постороннего ее слова. – Ну, то есть если он снова возьмет меня к себе на службу. – Господи, теперь она заговорила как заправская шлюха.

Однако если у леди Дороти и возникли какие-то мысли по поводу их с Уикхэмом отношений, виду она не подала, а просто предложила:

– Ну что ж, погости здесь до отплытия. Будешь моей компаньонкой. А может, даже умудришься составить такой же чудодейственный бальзам для глаз, какой ты приготовила для меня в Бэньярд-Холле. – И она добавила, кусая губы: – Боюсь, в ближайшее время мне будет что оплакивать.

Аллегра заколебалась. Леди Дороти ей нравилась, и было бы приятно остановиться у нее в доме. Но был один камень преткновения. И ей пришлось выложить хотя бы часть правды:

– Но если сюда явится с визитом лорд Ридли, я бы не хотела попадаться ему на глаза. Как бы ему не вздумалось уговаривать меня вернуться на службу в Бэньярд-Холл!

– Вряд ли он когда-нибудь сюда явится. После всего, что случилось. Нашей дружбе пришел конец… да и Ричарда нет дома… Но в любом случае он не узнает, что ты здесь. Даю тебе слово. – И леди Дороти спросила, нервно ломая пальцы: – Он все так же пьет?

– Нет, миледи. По-моему, ему полегчало.

– Ох, как я рада это слышать! Может быть, он наконец справится с горем от потери Руфи. Ах, если бы он был повнимательнее и взглянул на нее более объективно, – ему было бы это легче пережить.

Слова леди Дороти мигом насторожили Аллегру. Объективно?

– Что же он должен был увидеть? – спросила она.

– Ну, понимаешь, это всего лишь слухи. Но вроде бы Пикеринги, то есть родные Руфи, хвастались в своем кругу, что обвели Грея вокруг пальца.

– Что это значит? Как его обвели?

– Говорят, что у них было очень много земли, но еще больше долгов. Тогда они заложили эту землю под высокие проценты, но зато получили достаточно денег, чтобы пустить пыль в глаза и сделать Руфь якобы богатой невестой. Ну а потом, как только был подписан брачный контракт, они с помощью Руфи тянули из Грея деньги при каждом удобном случае. Он не жалел для жены ничего и давал огромные суммы, не спрашивая, куда они делись. Благодаря этому Пикерингам удалось почти полностью расплатиться с долгами. Единственное, о чем они жалеют, – что со смертью Руфи не стало и той наседки, что несла для них золотые яйца. Но повторяю: все это только слухи.

– Ах, бедный Грей! – вырвалось у Аллегры. – То есть… – Она смешалась и покраснела. – Его милость… – Так глупо попасться на удочку. Нет ничего удивительного, что Пикеринги возненавидели его после смерти Руфи и постарались распустить сплетни про убийство.

– А Руфь наверняка знала об их дьявольском плане, – подхватила леди Дороти. – Не может быть, чтоб она не оказалась замешана. Ах, как бы мне хотелось поведать об этом самому Грею. Но он предпочитает видеть в ней только хорошее и не позволяет чернить ее память.

– Он все равно не увидит правды, пока не захочет этого сам, – промолвила Аллегра, глотая слезы. – А до той поры бесполезно ему что-то объяснять, леди Дороти. Как ни глупо выглядит это обожествление какой-то мертвой женщины.

– Зови меня Долли, – предложила леди Дороти, проницательно глядя Аллегре в лицо. – Ибо мы можем считаться сестрами, несущими равное бремя безнадежной любви. Идем, – она взяла новую подругу под локоть, – я прикажу слугам принести твои вещи из Белль-Инна. А мы погуляем по саду, пока не стемнело. Ты расскажешь мне про Джонатана. А я расскажу тебе про того Грея Моргана, с которым была когда-то знакома.


– Пожалуйте сюда, леди Макуорт. Капитан Смит уже ждет в кают-компании. – Седой моряк указал Аллегре на трап, по которому можно было подняться на кормовую чаеть палубы. – Позвольте, я помогу вам справиться с качкой. – И он подхватил ее под локоть.

– Наконец-то мы в море, – промолвила она, оглянувшись на полоску берега. – Наверное, недавно вышли из Темзы?

– Не более четверти часа назад. – Он указал на скопление домов. – Вон тот поселок стоит как раз в устье реки.

– И таможня дала добро? Надеюсь, они ни к чему не придрались? – С самой субботы, как только Аллегра поднялась на борт корабля, она затворилась у себя в каюте, предпочитая обедать в одиночестве, чтобы лишний раз не сталкиваться с таможенниками. Они непременно должны были осмотреть корабль в поисках контрабанды, а при ней находилась слишком большая сумма денег, явно не соответствующая ее статусу. Она даже пошла на подкуп одного из чиновников, чтобы избежать ненужных расспросов.

– Да, – кивнул моряк. – Все в полном порядке.

– А кто еще обедает с капитаном? – Впрочем, она наверняка знала, что встретит за столом Уикхэма. Аллегра уже успела поговорить с первым помощником: Уикхэм заплатил за еду вперед, как и она. И теперь ее снедало нетерпение: наконец-то! Однако интересно было знать и про остальных пассажиров – до сих пор капитан Смит был слишком занят отплытием, чтобы познакомить их между собой.

– Вряд ли соберется большое общество, – ответил моряк. – Пассажиры в основном предпочитают обедать у себя в каютах. Кроме капитана Смита, будет еще его помощник. И тот лорд, что поднялся на борт незадолго до вас, аккурат в субботу, мы прихватили его в форту Тильбюри, уже когда поднимали якорь.

С этими словами он распахнул двери кают-компании. Здесь было светло и просторно. Возле окна стоял круглый стол, покрытый белой скатертью, с оловянными столовыми приборами и чашками. Посередине возвышалась бутылка белого вина, бочонок эля, чаша с горячим рагу и блюдо со свежим хлебом и сыром. Стюард в белом колпаке и переднике держал наготове блюдо с жарким. Капитан Смит явно не жалел денег на удобства.

Однако Аллегра почти не обратила внимания ни на обстановку, ни на капитана с помощником, вежливо вскочивших со стульев при ее появлении. Взгляд ее приковал человек, вольготно развалившийся на стуле возле окна, скрестив длинные ноги.