Максин Барри - Растопить ледяное сердце

Ее губы прижались к его губам. Он судорожно вздохнул.

– Лора!

Она целовала, ласкала языком его шею, ямочку под горлом, и он закрыл глаза.

– Лора, – снова прошептал он.

Вздох.

Стон.

Восторг.

Она стянула с его плеч рубашку, обнажая грудь, покрытую тонкими серебристыми волосками. Гладила, щекотала, ласкала его кожу, и Гидеон вздрагивал от прикосновений, словно через его тело пропускали электрический ток.

Она целовала его плечи, покусывала мочку уха и двигалась по телу все ниже и ниже, пока ее язык не пробрался в его пупок.

Гидеон застонал, содрогаясь.

– Пожалуйста, – сказал он, не понимая, о чем просит.

Лора просунула руку к вздувшемуся бугорку в его джинсах и с силой сжала его. Она чувствовала, как он твердеет и пульсирует.

Гидеон издал долгий, почти болезненный стон, и она с лихорадочной быстротой расстегнула пояс и молнию. Прежде чем он успел что-то сообразить, Лора стянула с него сапоги и полностью раздела его, отшвырнув в сторону ненавистные ей джинсы.

Она поцеловала его колено. Невероятно. С каких это пор колено стало эрогенной зоной? Затем она целовала его бедра, вздрагивающие мускулы, и он понял, что с этой женщиной все его тело – одна эрогенная зона.

Настало время убедиться, что с ней происходит то же самое!

Лора ахнула от удивления, неожиданно оказавшись лежащей на спине, а над ней нависла его серебряная голова. Его губы овладели ее ртом, а язык вел себя как мародер-завоеватель.

Она чувствовала, как исчезает с ее тела одежда и теплые, с длинными пальцами, чувственные руки ласкают ее кожу…

Она вздохнула долгим вздохом блаженства от неясного прикосновения этих рук к ее груди. Словно сквозь туман, она видела склонившуюся над ней голову Гидеона и чувствовала горячий влажный язык, впивавшийся в ее пупок.

У нее вырвался стон, и, неожиданно широко раскинув ноги, она подняла их и обхватила ими его поясницу.

Гидеон тихо вскрикнул. Какую-то долю секунды он сопротивлялся. Затем опустился на нее, и их тела слились, как две половины одного целого.

Глаза Лоры расширились, она чувствовала, как он входит в нее, заполняя, давая наслаждение и требуя того же от нее. Она сжала его внутри себя и увидела, как широко раскрылись и затуманились его глаза.

– Лора, – произнес Гидеон.

Твердо.

Уверенно.

Удовлетворенно.

Она смотрела ему в лицо, крепко упираясь пятками в его ягодицы, не оставляя ему шанса ускользнуть.

Высокий, холодный, высокомерный человек исчез. На его месте был ее любовник. На его лбу блестели капли пота, лед синих глаз растаял, превратившись в озера страсти. Он тяжело дышал, хватая ртом воздух.

Она знала, что и ее лицо, должно быть, выражает такую же глубину чувственности и желания.

Любовь и страсть.

Алчность и щедрость.

Она чувствовала, что теряет контроль над своим телом.

– Гидеон! – вырвался у нее крик.

Изгибаясь, она вцепилась ногтями в его спину.

Гидеон вскрикнул. Больше он не издал ни звука, его тело таяло и вливалось в жаждавшую его горячую глубину ее тела.

Обессиленный, он рухнул на Лору, в его ушах все еще звенел ее крик.

Лора приняла его в свои объятия. Ее руки с нежностью отвели волосы с его висков.

Как же чудесно было растопить этого ледяного истукана.

– Это здесь? – спросила Лора, расстегивая ремень на сиденье и глядя на маленький, но очаровательный коттедж с террасой, перед которым они остановились.

– Да, – подтвердил Гидеон, выходя из машины и открывая перед ней дверцу.

Когда она вышла, его взгляд остановился на ее ногах.

Лора выпрямилась, разглядывая название улицы.

– «Сорочий переулок». Какие смешные имена вы, британцы, даете. Здесь когда-нибудь были сороки? – поинтересовалась она, поворачиваясь к Уэллесу.

Гидеон улыбнулся и пожал плечами:

– Не знаю. Спроси историка, Если у тебя есть шесть лишних часов.

Лора развела руками, как бы признавая свое поражение.

– Ни в коем случае. Я уже привыкаю к поведению твоих друзей. Я спрошу, были ли когда-нибудь здесь сороки, и в ответ получу легенду о каком-то короле, жившем восемьсот лет назад. Или об ужасном булочнике, делавшем с птицами ужасные вещи в 1602 году. И все это связано с социально-экономическими ошибками, совершенными правительством бунтарей, которое… – Она умела прекрасно подражать британскому произношению и могла делать это часами. – Нет уж, спасибо!

Они подошли к дому преподавателя, который делал снимки на вечере.

– А этот парень, случайно, не историк? – с беспокойством шепотом спросила Лора, когда они подошли к двери и Гидеон взялся за ярко начищенный медный молоточек и дважды постучал.

– Нет. Хуже. Он экономист. Говори что хочешь, только не упоминай Денниса Хили.

Лора захлопала ресницами.

– Кто этот Деннис… ох!

Последнее относилось к тому, что дверь открылась и Гидеон неожиданно толкнул ее острым локтем в бок.

– Привет, Джордж.

– Гидеон!

Человек, стоявший перед ними, был именно таким, каким его запомнила Лора, – невысоким, аккуратным и подвижным, с копной довольно сальных черных волос и небольшими усами. На нем были пестрый свитер и джинсы.

– Какой сюрприз! И мисс Ван Гилдер здесь. Спасибо, что привез ее ко мне, Гидеон. Но входите, входите же.

С некоторым опасением они вошли в крошечный коттедж и сразу оказались в опрятной маленькой гостиной. Их хозяин быстро вернулся из кухни с чаем и сдобными булочками на подносе.

Гидеон взглянул па часы. Было около четырех. Лора покачала головой. В этой стране действительно в это время все пили чай.

Или по крайней мере в Оксфорде.

– Так как вам нравится наш город со сказочными шпилями, моя дорогая? – спросил хозяин, и Лора, с удивлением поняв, что он обращается к ней, проглотила чай (вместе с желанием сказать, что она никому не «дорогая») и улыбнулась.

– Очень, я хотела бы спросить, э…

– Джордж Ферберн, моя дорогая. Все зовут меня Джордж. Кроме жены, она называет меня Джорджи.

Лора прикусила губу и старалась не смотреть на Гидеона.

– Э, Джордж. Я хотела спросить, не проявили ли вы те снимки, которые сделали на вечере? – ринулась она вперед.

После предупреждения Гидеона Лора представляла себе, на сколько часов они застрянут здесь, сплетничая обо всем и пи о чем.

У Джорджа был подходящий для этого вид.

– Она имеет в виду – на вручении премии Ван Гилдера в колледже Св. Беды, – подсказал Гидеон, поскольку Джордж не мог сообразить, о чем речь.

– О, те. Да, конечно. Они где-то здесь, куда же я их положил? А, конечно. Одну минуту.

Он вскочил и вышел в холл, а Гидеон наклонился к Лоре:

– Джордж – большой любитель пообщаться. Он, наверное, уже побывал на десяти других сборищах после нашего. И я не преувеличиваю.

– Везет Джорджи, – шепотом ответила Лора, и Гидеону удалось спрятать улыбку до того, как хозяин дома вернулся с толстой пачкой фотографий.

– Вот они. Получились неплохо, хотя не хочу хвастаться. Я пробовал новую вспышку.

И прежде чем гости остановили его, пустился в долгие рассуждения.

Гидеон и Лора рассматривали фотографии под бурным потоком его объяснений.

Лора, конечно, выглядела великолепно, такой, какой ее запомнил Гидеон. Но скоро стало ясно, что Джордж имел полное основание хвастаться своим мастерством, ибо фотографии оказались превосходными. Син-Джан, Рекс, все подозреваемые, как и неизвестные люди, были запечатлены в хорошем освещении и «без лести».

Но ни на одной из них не было открытой двери, за которой бы виднелся кто-то, уносящий кубок.

Впрочем, на это нельзя было рассчитывать. Чудеса происходили с кубками в далеком прошлом, и никто не ожидал вмешательства высших сил в это расследование. Все же было бы неплохо, если бы снимки хотя бы немного помогли им.

– На этом снимке у доктора Нгабе почти королевский вид, – заметил Гидеон, передавая фотографию африканки в ее ярком национальном наряде.

– А на этом твоя Марта слишком много выпила, – не удержалась Лора, чтобы с некоторым удовлетворением не указать на снимок, и положила сверху свой собственный.

– Мне бы хотелось, чтобы ты перестала все время говорить о ней, – ответил Гидеон и поднял голову, поняв, что Джордж наконец умолк.

– Вы ищете что-то определенное? – спросил он весело, с интересом переводя взгляд своих по-птичьи острых глаз с Гидеона на Лору.

Уэллес покраснел, почти угадав его мысли. Только любовники пикируются так, как они.

Ладно, они и были любовниками!

Он улыбнулся и вдруг заметил, что Джордж ждет ответа, и растерялся.

– Да. – Лора, чувствуя растерянность своего спутника, пришла на помощь. – Мы надеялись найти фотографию нас обоих вместе. На память о нашей первой встрече.

Джордж просиял. Явно тут что-то было. Романы всегда были его излюбленной темой для сплетен. (Политика и экономика, конечно, не исключались, но были слишком серьезными предметами для легкой болтовни!)

– Дайте посмотреть, думаю, да, вот он, – сказал Джордж, отбирая у Гидеона половину фотографий и вытаскивая из стопки одну.

Джордж выбрал момент идеально, сразу же понял Гидеон. Он сердито смотрел вниз на нее, а она с неприязнью – вверх на него.

– А, интересная композиция, – тактично заметил Джордж.

Что-нибудь еще менее похожее на любовь было трудно вообразить.

– Прекрасно, – с озорной улыбкой сказала Лора. – По-моему, настроение схвачено прекрасно. Не правда ли, дорогой?

Глаза Гидеона округлились, и он бросил на девушку убийственный взгляд.

– Если ты так считаешь, милочка, – скрипнул он зубами.

И обреченно взглянул на Джорджа. Завтра весь город будет обсуждать их роман.

Странно, но эта мысль не привела Уэллеса в смятение, как он мог бы предположить.

– О, а вот доктор Олленбах. Славный кусочек, не правда ли? – сказал Джордж. Затем, увидев, что две пары глаз с недоумением смотрят на него, быстро поправился: – Кулончик, я хочу сказать. Настоящий бриллиант. Видите ли, я немного разбираюсь в драгоценностях. Моя дорогая женушка так любит драгоценные камешки. – И он вздохнул.

Довольно печально, заметила Лора и снова скрыла усмешку.

Она взяла у Джорджа фотографию и посмотрела на нее. Он был прав, кулон был небольшой, но даже на снимке было видно, что бриллиантовая капля настоящая.

Она машинально передала снимок Гидеону.

И Гидеон замер. Он смотрел на фотографию так долго, что привлек внимание сначала Лоры, а затем и Джорджа.

– В чем дело? – тихо спросила Лора.

Гидеон вздрогнул, затем покачал головой:

– О нет, ничего. Послушай, Джордж, было очень любезно с твоей стороны разрешить нам посмотреть фотографии. Ты уверен, что тебе не жалко отдать нам вот эту? – спросил он, кивнув на снимок, который передала ему Лора, и встал.

– Нет, конечно, нет. Уже уходите? – спросил Джордж с явным разочарованием.

– Да. У нас встреча с директором, – твердо добавил он, поскольку Джордж собирался задержать их.

– О да, понимаю, – сразу же согласился тот.

Приглашением к директору было явно не принято пренебрегать, подумала с сочувствием Лора.

Без сомнения, Оксфорд с его университетским стилем жизни начинал завоевывать место среди ее пристрастий.

С огромным трудом сдерживая нетерпение, она вышла вместе с Гидеоном и раздраженно переступала с ноги на ногу, пока Джордж продолжал разговор уже на пороге.

Наконец они вырвались, и у ворот Лора не выдержала.

– Что? – требовательно спросила она. – Что?

– В машине, – сказал Гидеон, с тревогой поглядывая на прохожих. – Я был идиотом. Первоклассным олухом.

Лора фыркнула. Теперь она в это не могла поверить.

– Ладно, так почему же ты был идиотом? – спросила она, как только они пристегнули ремни безопасности и Гидеон включил мотор.

Глухое гортанное рычание «моргана» обеспечивало им своего рода уединение, и Гидеон наклонился к ней.

– Что мы установили прежде всего, обнаружив кражу кубка? – спросил он.

«Почему мужчинам так трудно говорить по существу дела?» – возмущенно подумала Лора.

– Что похитителем должен быть один из номинантов, – нетерпеливо высказала она свою догадку.

Гидеон раздраженно взмахнул рукой.

– Да, но кроме этого? – И поскольку она продолжала смотреть на него с озадаченным и раздраженным видом, он подсказал: – Что кража совершена за минуту, правильно?

– Правильно.

– И если это так… как вору удалось вырезать дыру в стекле? Разве вы обычно приносите на приемы в своей сумочке воровские инструменты? – спросил он.

– Нет. Так что же… – Вдруг Лора широко раскрыла глаза. – Алмазы режут стекло. – Она быстро уловила его мысль.