Дело в том, что осенью у нее полно дел. Но, с другой стороны, она никогда не сидела сложа руки и все же находила время для того, чтобы принять гостей. Однако в этом году учительница не получила официального приглашения. Наконец Кларк заговорил об этом.

– Ты не хочешь пригласить в гости учительницу? – спросил он как-то вечером, когда они готовились лечь спать.

Марти вскинула голову. Даже этот простой вопрос заставил ее насторожиться.

– Конечно, – чересчур быстро и резко ответила она, – но я занята.

Кларк не стал настаивать: судя по выражению его глаз, он понял, что задел больное место. Марти тут же стало стыдно.

Она с такой злостью ответила на простой вопрос. Откуда Кларку было знать: она боялась, что, когда этот Джексон объявится у нее в доме, ей придется наблюдать, как три глупые девчонки будут хихикать и ластиться к нему. Она стеснялась признаться в том, что испытывает такие нелепые чувства.

Марти вздохнула, надевая ночную сорочку.

Девочки постоянно докучали ей, напоминая о званом ужине.

Ей не удастся долго им противостоять. Кажется, каждые два дня они сообщали ей о том, кого из соседей посетили Брауны.

Марти не могла больше ждать, иначе люди сочтут ее надменной и невежливой. Но у соседей не было трех девчонок, которые постоянно хихикали и болтали о высоком, красивом молодом парне с хорошими манерами. Марти опять вздохнула.

– Тебя что-то беспокоит? – терпеливо спросил Кларк.

– Все из-за этого парня, Джексона.

– Сына учительницы? – Ты о нем слышал? – Как можно, живя в этом доме, ничего о нем не слышать? – с улыбкой спросил Кларк.

У Марти гора с плеч упала. Она даже рассмеялась в ответ:

– Похоже, ты прав. Просто невыносимо, правда? Меня уже тошнит от разговоров о Джексоне. Иногда мне кажется, что я заору, если услышу еще хоть слово: «А Джексон сказал...» И потом я узнаю, что он сказал какую-то ерунду, например: «Кажется, скоро пойдет дождь». Но они думают, что это так остроумно и забавно! Ведь это сказал Джек сон!

Кларк рассмеялся.

– Они молодые девушки, которые входят в возраст, – напомнил он жене. – Все через это проходят.

– Неужели, Кларк? – серьезно спросила Марти. – Я долго думала, но что-то не припоминаю, чтобы Нандри, Клэ, Мисси или Элли так себя вели. Разве я не права? Кларк, отстегивая протез и откладывая его в сторону, казался серьезно задумавшимся.

– Пожалуй, я тоже этого не припоминаю, – сказал он, осторожно массируя культю.

– Я знаю, что они обращали внимание на молодых парней, – сказала Марти, – но они не твердили о них днями напролет, как эти девочки. Я этого не понимаю. И мне это не нравится, честно говоря.

– Дело в том, что они взрослеют в обществе себе подобных. Они друг друга подзуживают.

Может, причина в этом. Может, они вели бы себя разумнее, если бы жили по отдельности. Тогда они бы не стали сравнивать, добавлять подробности и шлифовать свои и чужие истории. Марти откинула одеяло и взбила подушки.

– Что ж, насколько я понимаю, – сказал Кларк, – нам нужно набраться терпения и молиться о том, чтобы к девочкам вернулся здравый рассудок, а также о том, чтобы нам хватило сил выдержать их вздохи и болтовню. Когда-нибудь это прекратится.

Он слегка улыбнулся:

– Просто нужно быть рядом, помня о том, что это пройдет.

– Ты прав, – ответила Марти, еще раз вздохнув. – А я, пожалуй, займусь своими делами. Надо бы пригласить эту учительницу.

Они оба опустились на колени, чтобы помолиться перед сном. Марти вложила маленькую ручку в большую ладонь Кларка, и они стали вместе молиться о членах семьи. Также они просили Бога о том, чтобы он удовлетворил нужды жителей маленького городка. Но сильнее всего они молили о том, чтобы он даровал им мудрость и понимание того, как следует строить отношения, в том числе с тремя девочками, которые скоро превратятся в барышень.

Наступил день рождения Эмми Джо. Четверо из большого дома пришли к Клэру и Кейт на праздничный ужин. Для Эмми Джо это очень значительное событие: несколько месяцев она была «не такого же возраста», как Белинда, а для нее это важно.

Ее младшие братья тоже были взволнованы. День рождения – это праздник, и они радовались тому, что на столе будет стоять особое угощение и торт, и просили сестру разрешить им вместе с ней открывать подарки. Кларк и Марти в качестве подарка преподнесли записку. В ней было сказано, что с разрешения родителей Эмми Джо Марти отвезет ее в город, чтобы она сама выбрала новые обои, ткань на покрывало и занавески для комнаты. Эмми Джо радостно запрыгала, отчего рыжие косички взлетали вверх и вниз. Марти была уверена, что никакой другой подарок не заставит ее так разволноваться.

Но девочка так же сильно обрадовалась подарку, который преподнесли ее родители. В аккуратном свертке лежали кисти, краски и учебник по рисованию. Эмми Джо чуть с ума не сошла от радости. Какое счастье! Ей не терпелось приступить к занятиям. Марти вдруг подумала о том, что теперь, наверное, она замучит родственников просьбами ей позировать, но ничего не сказала.

Несмотря на радость внучки, Марти вовсе не улыбалась перспектива отправиться в город за покупками для ее комнаты. Но она сдержала обещание. Как и следовало ожидать, Эмми Джо настояла на том, чтобы Мелисса и Белинда поехали с ними.

Марти знала, что к концу дня она сильно устанет, если, конечно, Эмми Джо не выберет то же, что и в прошлый раз. В таком случае они довольно скоро добьются цели.

Все оказалось не так просто. Эмми Джо решила попробовать нечто совсем другое. Она хотела, чтобы комната была «полна жизни». Марти недоумевала, в чем может быть «больше жизни», чем в куске ткани с фиолетовыми цветами, но прикусила язык и терпеливо ждала, пока Эмми Джо придирчиво выбирала. Она не спешила сделать выбор между ярко-желтой тканью с красными цветами и зелеными листьями и дымчато-синей с зелеными и лиловыми разводами. Марти и не знала, что выпускают ткани таких расцветок.

Наконец Эмми Джо решилась купить синюю ткань и направилась в отдел обоев, чтобы подобрать обои подходящей расцветки. Марти была уверена, что комната будет казаться темной, но уж никак не скучной.

Они нашли обои похожей расцветки – фон более яркий, и на нем рассыпаны маленькие фиолетовые цветочки и зеленые листья. Эмми Джо уверяла, что они будут прекрасно смотреться вместе.

Уже на следующий день Кларка попросили наклеить обои.

В это время Кейт шила занавески, а Марти готовила покрывало. Эмми Джо переехала в «новую» комнату. Она много раз восклицала, что комната выглядит полной жизни. Как ни удивительно, но Марти пришлось признать, что она и впрямь кажется очень уютной и милой. Она была рада, что теперь можно заняться другими делами. Скоро начнется зима, а она до сих пор не пригласила учительницу в гости.

Глава двенадцатая. ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ


Единственное, что отвлекало Белинду от мыслей о Джексоне, – это визиты на дом к больным вместе с Люком. После начала школьных занятий они стали реже. Несомненно, Белинда очень горевала бы об этом, если бы ее жизнь и мысли не крутились преимущественно вокруг Мелиссы, уроков и Джексона. Однако она каждый раз радостно взвизгивала, когда видела, что к дому подъезжает коляска Люка.

Эмми Джо по-прежнему воротила нос, когда слышала, какой интерес вызывает медицина у Белинды. Она не понимала, какое удовольствие может доставить созерцание крови и лихорадки. А Мелисса, напротив, открыто восхищалась Белиндой, хотя у нее не было ни малейшего желания ее сопровождать. Но если подруга уезжала на визиты с Люком, она охотно брала на себя часть ее обязанностей по дому. Когда Белинда возвращалась домой, Мелисса всегда расспрашивала ее о подробностях, хоть и бледнела время от времени, когда та описывала ей некоторые неприятные моменты.

В то холодное, ветреное воскресное утро во двор въехал Люк. Белинда выбежала из дому, чтобы встретить его у перил, к которым он привязывал лошадь.

– Беги обратно и надень пальто! – строго приказал он ей. – Зима на дворе, а ты выскакиваешь из дому в одном платье. Придется в следующий раз вызывать доктора к тебе!

Люк, конечно, врач, но еще и старший брат, и потому Белинда проигнорировала его замечание, заметив, что ей тепло, и она возьмет плед, если замерзнет.

– Куда мы поедем? – спросила она.

– К Симпсонам. По-моему, тебе уже можно показать сломанную кость. Но поторопись, пожалуйста. Нельзя заставлять бедного мальчика ждать. Сломанная нога доставляет человеку сильные страдания.

Белинда побежала обратно в дом, чтобы сообщить Марти:

– Мы будем лечить сломанную кость! – крикнула она через плечо, выбегая на улицу. – Скоро вернемся.

Люк уже повернул лошадей, и они побежали рысью со двора. По пути Люк рассказывал Белинде о костях скелета человеческого тела, называя самые большие из них. Он повторял названия, пока она не запомнила. Затем Люк объяснил, какие бывают переломы и как оказывать первую помощь в каждом случае. Белинда слушала его, широко открыв глаза.

– А у него какой перелом? – спросила она.

Ей не терпелось добраться до места и увидеть все своими глазами.

– Мне не сказали. Я знаю только, что младший Симпсон сломал конечность, когда рубил дерево.

– А какую? – Этого я тоже не знаю. Полагаю, ногу. Обычно, когда бревно выскальзывает, оно ударяет по ноге, – ответил Люк и прикрикнул на лошадей, чтобы они поторапливались.

Впервые за несколько дней Белинда позабыла о Джексоне.

– Ты повезешь его в город? – Вряд ли. Я наложу гипс, и после этого ему лучше отдыхать в своей постели. Я буду часто заезжать к нему, чтобы наблюдать за тем, как идет процесс заживления.

– Кажется, я с Симпсонами не знакома, – заметила Белинда.

– Они недавно переехали. Живут в том доме, где раньше жили Коффины.

– О, так их дети будут ходить в нашу школу? – Я о них ничего не знаю.

– Было бы здорово, – заметила Белинда, – если бы у них были дети школьного возраста.

Они повернули лошадей к изрытой колеями и заросшей травой дороге и быстро покатили к простой деревянной избушке. Белинда поторопилась выйти из коляски, как вдруг услышала такой ужасный крик, подобного которому не слышала никогда в жизни. Она скорее почувствовала, чем увидела, как напрягся Люк. Он вскинул голову, и его движения стали резкими и сосредоточенными. Даже не оглянувшись, он схватил черный саквояж и побежал к дому:

– Привяжи лошадей, – бросил он через плечо.

Белинда задрожала. Люк говорил, что переломы очень болезненны, но она и представить не могла, что из-за них люди так страшно кричат. Раздался еще один пронзительный вопль, и Белинда, очнувшись, стала заботливо привязывать вожжи к перилам. Наверное, Люк нуждается в помощи. Надо торопиться. Но когда Белинда подошла к двери избушки, ее встретила грузная женщина в изношенном, грязном переднике. Она загородила дверной проем, слегка расставив ноги.

Белинда увидела, что ее глаза покраснели от слез, а над бровями застыл пот:

– Доктор велел тебе держаться подальше, – устало произнесла она.

Белинда не поняла, что это значит. Люк привез ее сюда, чтобы она посмотрела на сломанную кость. Возможно, ему требуется ее помощь, а эта женщина ее не пускает.

– Но... – начала Белинда, глядя поверх плеча женщины на дверь в задней части комнаты.

– Ничего хорошего ты там не увидишь, – произнесла женщина и задрожала всем телом.

Раздался еще один крик, который, казалось, потряс сам воздух внутри избушки. На секунду у Белинды подкосились ноги, и она тоже задрожала. Она никогда в жизни не слышала ничего подобного. В маленькой комнате послышались звуки борьбы. Белинда в ужасе подумала о том, что там может происходить. Возможно, Люк в ней нуждается. Может, он попал в тяжелое положение. Как знать? Она ловко увернулась от женщины и вбежала в комнату, откуда только что послышался страшный крик. Люк уже снял тяжелое пальто и даже пиджак. Он закатал рукава рубашки и обеспокоенно склонился над лежащим в кровати больным. Мужчина и мальчик прижимали корчащееся тело к простыням. На лбу мужчины виднелись бисеринки пота, а у мальчика дрожали губы:

– Я же, кажется, попросил тебя не входить! – сказал Люк, даже не повернувшись, чтобы посмотреть на нее.

Белинда глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь. Постепенно ее глаза привыкли к темноте в комнате. Свет проникал только через маленькое тусклое окошко. Белинда посмотрела на сильную спину Люка. Мускулы напряглись под его тонкой рубашкой, когда он с трудом ввел брыкающемуся пациенту какое-то лекарство. Белинда почувствовала приступ тошноты, но сглотнула и шагнула вперед.