– Самое ужасное происшествие, которое мне до сих пор приходилось видеть.

– Ты сказал, это не перелом? – Рука раздроблена. До такой степени, что от нее ничего не осталось.

– А Белинда?.. – начала Марти, но Люк махнул рукой, чтобы она замолчала.

– Я велел ей подождать на улице, но она все равно вошла.

Сказала, что мне понадобится ее помощь. – Люк глотнул горячего чаю и тихо посидел минуту. – И это правда. Чистая правда. Не представляю, что бы я без нее делал.

– И она... выдержала? – Сначала она чуть не потеряла сознание... я это заметил.

Но она взяла себя в руки и помогала мне во время операции. Все делала так, как я ее просил. Она молодчина. Я горжусь ею.

Марти вздрогнула и отставила чашку. Ей больше не хотелось чаю. Мысленно она представила раздробленную ногу мужа.

– Она крепкая девчонка, твоя дочь, – с гордостью сказал ей Люк.

– Тебе не кажется, что для нее это слишком тяжело? – Я бы никогда по своей воле не стал показывать Белинде то, что она увидела. Она слишком мала для этого. Я бы не подпустил ее к кровати, если бы смог. Но она была нужна мне для того, чтобы спасти жизнь этому парню. Кроме нее, никто не мог мне помочь. Белинда знает названия всех инструментов, она подавала мне их. Мы торопились. Я надеюсь...

надеюсь и молюсь о том, чтобы увиденное не стало чересчур сильным переживанием для сестренки в ее возрасте. Я... я не знаю, каково ей было. Думаю... думаю, все будет хорошо. Помоему, она уже стала настоящей медсестрой.

Услышав то, что сказал сын, Марти ощутила и гордость, и беспокойство. Она будет внимательно наблюдать за Белиндой. Может, стоит поговорить с ней о том, какие чувства и мысли посетили ее в связи с этим прискорбным событием.

– А как твой пациент? – спросил Кларк. – Он выздоровеет? – Ему семнадцать лет, – с глубоким сочувствием сказал Люк. – Его здоровью ничто не угрожает. Он вне опасности, осложнений не будет. Но как он это переживет, покажет время. Ему придется нелегко. Впрочем, ты и сам это знаешь.

Кларк с серьезным видом кивнул.

– Я тут подумал... может, ты заедешь к нему через несколько дней? Ему нужно время, чтобы привыкнуть к этому... несчастью. А потом ему бы не помешало поговорить с тобой.

Кларк кивнул в знак согласия.

– И еще, папа, – спокойно добавил Люк. – Не мог бы ты оставить протез дома? Кларк ничего не ответил. Просто еще раз кивнул в знак понимания.

– Ну что ж, – заявил Люк, вставая. – Пора ехать домой, а то Эбби забеспокоится.

Он спокойно посмотрел на родителей и повернулся к лестнице:

– Но сначала я поднимусь наверх. Хочу поблагодарить сестренку и попрощаться.

Глава тринадцатая. НОВЫЕ СОСЕДИ


Марти внимательно наблюдала за Белиндой. Девочка не казалась потерянной или расстроенной, хоть и была куда более серьезной, чем обычно. В отличие от подруг, она не хихикала и не вздыхала по Джексону.

Словно она повзрослела всего за одну ночь, и теперь детские забавы ее не интересовали. Марти сама не знала, благодарить ей за это судьбу или сокрушаться. Белинда еще очень молода. Марти боялась, что печальный опыт лишит ее мимолетных радостей, свойственных юности.

Когда Мелисса вернулась утром в большой дом после ночевки у Эмми Джо, она, конечно, захотела узнать о последнем «приключении» Белинды. Но девочка отвечала на расспросы очень кратко. Она сказала, что мальчик повредил руку, когда заготавливал дрова, и Люку пришлось ее ампутировать.

Мелисса скорчила гримасу, оглянулась на Кларка и посмотрела на его ногу.

– Тебе было страшно? – спросила она.

– Да, – коротко ответила Белинда и вышла на улицу, чтобы снять белье с веревки.

Кларк и Марти ждали несколько дней, а затем, как и предлагал Люк, запрягли лошадей и поехали навестить новых соседей. Кларку было немного неловко из-за того, что он опять взял костыль. Он почти забыл, как им пользоваться. Они спокойно ехали к старому дому Коффинов. Ледяной ветер вздымал снежные вихри, и Марти ежилась от холода. Что они будут делать, когда доберутся до новых соседей? Что они скажут? И вообще, что можно сказать в такой ситуации? В мире нет слов, которые могли бы их утешить.

– Похоже, зима вступила в свои права, – заметил Кларк, погоняя лошадей.

Марти опять поежилась. Мысль о зиме почему-то показалась ей такой же пугающей, как и предстоящий визит к соседям. Они направили лошадей по дороге, ведущей к избушке.

И Кларк, и Марти отметили плачевное состояние фермы.

– Все быстро пришло в запустение, когда дом остался без хозяев, – сказал Кларк, и Марти с ним согласилась.

Кларк привязал лошадей. Они оба ожидали, что кто-нибудь встретит их у двери или во дворе, но не увидели никаких признаков жизни. Кларк первым двинулся к двери. Из трубы вырывался дымок, который прокладывал себе путь вверх, несмотря на снег и ветер. Марти плотнее запахнула пальто и тоже прошла вперед, сопротивляясь ветру.

Кларк громко постучал в деревянную дверь. Они услышали внутри какое-то шарканье, но дверь не открыли. Кларк постучал опять.

Дверь со скрипом открылась, и они увидели бледного молодого человека. Казалось, ему больно и страшно.

– Что вы хотите? – резко спросил он.

– Мы ваши соседи, живем неподалеку, – ответил Кларк. – Решили вас навестить.

Мальчик чуть шире открыл дверь. Марти увидела на культе повязку. На белой ткани виднелись кровавые разводы. Она вздрогнула, но не от холода. Она не была готова к этому.

– Дома никого нет, кроме меня, – ответил парень, так и не пригласив их войти.

– Ну что ж, тогда мы немного поговорим с тобой, – весело ответил Кларк и легонько подтолкнул Марти, чтобы она входила.

Мальчик отошел от двери, приоткрыв ее достаточно широко, чтобы они могли протиснуться внутрь. Марти поняла, что он позволил им войти лишь потому, что этого требовало хорошее воспитание, а не потому, что ему хотелось с ними общаться. Ей было глубоко жаль молодого человека.

Он повернулся к ним.

– Садитесь, пожалуйста, – угрюмо предложил он.

Кларк не стал садиться на указанный им стул. Сначала он помог Марти раздеться и усадил ее, а потом прошел по комнате к стулу, стоящему у окна. Было странно слышать, как его костыль ударяется о деревянный пол. С тех пор как Марти слышала этот звук, прошло много времени. Кларк уже несколько лет носил протез, и сейчас стук казался ей неприятным и пугающим. Мальчик заметил костыль. Марти видела, что он весь сжался. Кларк сел и отложил костыль в сторону.

Затем повернулся к молодому человеку.

– Кажется, ты не представился, – начал он.

Мальчик ничего не ответил, и тогда он спросил:

– Твой отец недавно купил этот дом? – Мы взяли его в аренду, – объяснил мальчик. – У нас нет денег, чтобы его купить.

– Я слышал о том, что с тобой приключилось. Мне очень жаль. Болит ужасно, да? Карие глаза мальчика помрачнели. Марти показалось, что он собирается оборвать Кларка, дерзко спросить, что он знает о боли, но тут его взгляд упал на обрубок ноги. Он ничего не ответил, только кивнул, не проявляя внешне своих чувств.

– Самое плохое скоро закончится, – продолжал Кларк. – Еще чуть-чуть, и ты опять сможешь спокойно спать ночью.

Мальчик опять кивнул. Он все время молчал. Марти решила, что он не желает обсуждать несчастный случай.

– Хотите чаю? – наконец прервал молчание мальчик.

– Было бы неплохо, – воскликнула Марти.

Ей показалось, что ее восторг прозвучал фальшиво. Молодой человек подошел к шкафу, достал чайник и положил в него заварку. Большой чайник на плите уже вскипел, и он залил заварку горячей водой. Он пролил немного, и вода зашипела, коснувшись железной поверхности плиты. Было ясно, что он еще не научился управляться одной рукой.

– Позволь, я помогу... – начала Марти, поднимаясь со стула.

Кларк бросил на нее быстрый взгляд, и она села и стала разглаживать воображаемые складки на юбке. Мальчик достал из шкафа чашки и передал их гостям. Это не вызвало у него особых затруднений, но, когда он стал резать зачерствевший хлеб, Марти отвернулась. Она не могла видеть, что такая легкая задача вызывает у него столько проблем. Слезы жгли ей глаза: «Почему? Почему этот молодой человек столкнулся с такой ужасной болью и потерей?» Марти оглядела маленькую комнату. Ей нужно как-то отвлечься от печальных мыслей.

Комната была темной. Мебели явно не хватало. А та мебель, которая в ней была, явно требовала ремонта. Голый деревянный пол следовало отскоблить. На шкафу стопкой стояли грязные тарелки. Плита усеяна обгоревшими кусочками упавшей пищи. На стенах и окнах не было ничего, что придало бы комнате уютный вид. Марти снова вздрогнула и перевела глаза на молодого человека. Ясно, что здесь живут небогатые люди. Марти сочувствовала им. Но она решительно прогнала жалость. Вряд ли им было бы это приятно.

– Придвигайте стулья, – предложил молодой человек, поставив хлеб и чай на стол. – К сожалению, масло кончилось, – сказал он.

Но он не извинялся, а рассказывал все как есть. Кларк помог Марти придвинуть стул к столу, а затем придвинул свой.

Ей ужасно хотелось самой разлить чай, но пришлось прикусить язык. Мальчик взял чайник. Немного жидкости пролилось на стол, но все сделали вид, что не заметили этого.

– А откуда вы приехали? – спросил Кларк, попивая чай.

– Мы вернулись с Запада, – ответил мальчик. – Раньше папа работал в магазине скобяных товаров. Он был уверен, что на Западе мы разбогатеем, но нам не повезло.

– Очень жаль, – сочувственно произнес Кларк.

– Папа заболел воспалением легких, и мы с мамой не справлялись. Ему стало лучше, но к тому времени мы потеряли наш участок земли. Папа пытался найти работу в нескольких городах, но так ничего и не нашел. И мы решили вернуться.

До сих пор мы тратили деньги, которые нам удалось скопить.

Мы слышали раньше про это место. Один парень в городе сказал, что ферма сдается за небольшие деньги. Всего несколько долларов в месяц, но нуждается в ремонте. И мы не можем арендовать землю. Кажется, один из хозяйских сыновей на ней работает.

Видимо, он говорил о Джоше Коффине, зяте Кларка. Марти и Кларк знали, что Джош обрабатывает землю отца вместе со своей собственной. Но мальчик, кажется, и не собирался жаловаться. Он просто рассказывал им, как обстоит дело.

– А где сейчас твои родители? – Заготавливают лес, – объяснил мальчик. – Хозяин сказал, что мы можем рубить столько леса, сколько вздумается. Нам нужны дрова, и папа решил, что если мы заготовим их больше, чем требуется, то сможем продать излишек, чтобы нам было на что жить.

«Заготавливают лес! И отец, и мать. Они пытаются запастись дровами, чтобы пережить суровую зиму в прери ях», – Марти опять вздрогнула. Мальчик уже потерял в этом деле руку.

– У меня весь подвал забит овощами и фруктами, – сказала она. – Я ломала голову, что делать с излишками. Если они так и будут просто лежать, то сгниют. Ненавижу выбрасывать весной гнилые овощи. Мы могли бы привезти их вам.

Кларк заметил выражение на лице мальчика. Эта семья не нуждалась в благотворительности. Парень метнул взгляд на Марти, и она быстро пролепетала:

– Я имела в виду, в обмен на дрова. Вы как, согласны? Мальчик успокоился.

– По-моему, было бы здорово, – ровно ответил он. – Я спрошу отца.

Марти решила не беспокоиться о том, зачем им лишние дрова.

– Я член родительского комитета, – сказал Кларк. – У тебя есть братья или сестры школьного возраста? – Брат. Он и правда сейчас должен быть в школе, но сомневаюсь, что папа сможет его отпустить. Он тоже рубит дрова.

Марти, забеспокоившись, вскинула голову. «Ах, Кларк! – хотелось крикнуть ей. – Мы должны его остановить! А что, если он тоже поранится?» Но она этого не сказала. Тут они ничем не могли помочь. Они пили чай и ели хлеб. Кларк макал его в чашку. Марти собиралась сделать ему замечание, но, откровенно говоря, ей бы хотелось последовать его примеру. Хлеб оказался довольно черствым. Марти выглянула в окно, чтобы посмотреть, не изменилась ли погода. Она подумала о том, что сейчас, в такой холодный день, мужчина, женщина и ребенок рубят в лесу дрова, но ничего не сказала.

– Я тут подумал, – начал Кларк. – У меня полно дров, но мне нужен и необработанный лес. Может, вы согласны поменяться? Торопиться ни к чему. Вы могли бы привезти лес весной. А я бы доставил вам дрова уже сейчас, заодно бы и место в сарае освободил.

На лице мальчика отразилось облегчение.

– Думаю, папа с радостью пойдет на такую сделку, – ответил он.