Кейт Дауес - Растворяясь в вечности

Макс назвал меня «девушкой мечты».

Что я должна сказать на это? Ничего, надеюсь, потому что я не могла ничего произнести в тот момент, даже если и хотела. Не было предпосылок к взрыву рыданий. Это просто внезапно произошло.

Сквозь мои всхлипы, я смогла услышать, что он сказал.

- Давай я приеду к тебе.

Я сумела ответить «Хорошо», и он сказал, что уже в пути.

Я пошла проверить была ли Кристал дома, чтобы дать ей знать, что приедет Макс, и была рада обнаружить, что ее нет. Мне действительно нужно было пространство для себя, чем сидеть взаперти в своей спальне.

Что мне сказать ему? Что он собирается сказать мне? В моей голове проносились варианты. Должна ли я сказать ему, что влюблена в него? Будет ли это слишком быстро, и отпугнет ли его это?

Я села на диван и пролистала сценарий снова. Читая диалог двух главных героев, я как будто слушала их. Вот насколько хорошим писателем был Макс. И я на самом деле могла понять, почему он так сильно это любил. Он был рожден для этого.

Было несколько сцен на протяжении текста, над которыми я задумалась, - были ли они основаны на реальных событиях или разговорах, или он выдумал их. Если они были реальны, то мое сердце разрывалось из-за него. Даже если и не были, они все еще были выдуманы его головой, и там где-то глубоко в его душе, - может быть и не так глубоко – проживал всю эту боль. А также острое желание потушить пламя своего прошлого и двигаться дальше к чему-то просто настолько красивому, как он описал на страницах.

На долю секунды я подумала, что Кристал за дверью, но потом вспомнила, что дала Максу ключ несколько дней назад. Он сначала отказывался, говоря, что чувствует, будто врывается в чье-то личное пространство, на которое я имею право, и что он никогда не придет просто, когда ему вздумается, но я сказала, что это то, чего я хочу.

Дверь открылась, и когда он повернулся закрыть ее, я встала с дивана и направилась к нему. Наверное, слишком быстро. Слишком нетерпеливо, так лучше.

Макс повернулся и взял меня на руки. Он пытался просто обнять меня, но я направила свое лицо к нему и захватила его губы с голодом. Он встретил мое наступление с таким же энтузиазмом, и мы стояли и целовались, должно быть, минуты две.

Когда все замедлилось, он сказал:

- Давай сядем. Я хочу рассказать тебе все.

Я покачала головой.

- Нет. Не сейчас.

Я схватила его за руку и начала подниматься по ступенькам в мою спальню, где я закрыла за нами дверь, шагнула прямо к Максу и толкнула его в грудь, отправляя его упасть на кровать.

- Никаких разговоров, - сказал я, забираясь на кровать и оседлав его.

Я подняла его рубашку, обнажая его живот и грудь, и облизала – от пресса, вверх, проводя своим языком вокруг каждого его соска.

Я скользнула одной рукой под его спину, под его ремень, под его штаны, обхватив его задницу.

Если у него и были проблемы с моим таким сильным нападением, он не показал ни малейшей протеста.

Я хотела изнасиловать его. Взять его, как своего. Иметь его, так как он имел меня множество раз.

Прижимаясь к нему, я ощутила, что он становился жестче, - мои трусики и его джинсы были преградой, но все еще я ощущала полный эффект, который я оказывала на него. И пока он позволяет мне продолжать действовать по-своему, это не будет долго, пока ничего не произойдет между нами…

- Это нужно сорвать, - сказала я, садясь и расстегивая его ремень. Я сползла с кровати, стянула его ботинки, содрала его штаны, вместе с боксерами. Он полностью встал, и я не теряла времени, забравшись обратно на него, стянув свои трусики прямо перед тем, как оседлать его снова.

Я прижалась к нему губами, мой язык столкнулся с его губами. Я раскачивалась бедрами, моя влажная киска скользила по всей его жесткой длине. Я придерживалась ритма, который мог с легкостью заставить меня кончить, и я продолжала двигаться. Поддразнивая его, скользя своим теплом вперед и назад по нему.

Я села и стянула свою футболку через голову, потом расстегнула лифчик и бросила его в сторону. Я наклонилась к его лицу, моя грудь перед ним, чтобы он взял ее.

И он сделал это. Язык Макса коснулся одного из моих сосков, и дрожь возбуждения прокатилась по моему телу.

Макс сосал мои соски, жестко, перемещаясь туда-сюда. Он вжался в мою грудь, и я наблюдала, как моя плоть обволакивала его. Иногда я ненавидела иметь большие сиськи, но то, как Макс реагирует на них, заставляет все раздражение каким-то образом стоить того.

Он уронил голову на подушку.

- Я больше не могу ждать.

Я хотела дразнить его дольше, но правда в том, что я тоже больше не могла ждать.

Я скользнула вдоль его члена, пока не ощутила бороздку головки возле моего входа. Макс почувствовал это тоже и задвигался своими бедрами, проталкивая головку в меня, когда я расслабилась и позволила ему скользнуть внутрь.

- Блять, Оливия, - прошипел Макс.

- Это то, что ты делаешь, - сказала я. – Ты трахаешь Оливию.

Мои слова заставили его толкнуться вверх, его член во мне до основания. Я вращала своими бедрами по кругу, принимая его так глубоко и плотно, насколько могла.

Мне нравилось сводить его с ума. Наблюдать за тем, как его глаза сужаются. За тем, как он дышит с открытым ртом. За тем, как его ноздри расширяются. За тем, как он выгибает свою спину и запрокидывает свою голову, пока врезается в меня снизу.

Я села прямо и почувствовала его так глубоко, как никогда не чувствовала.

Макс потянулся обеими руками и обхватил мою грудь, потом ущипнул мои соски одновременно большим и указательным пальцами.

Я раскачивалась на нем, затем переставила ноги так, что оказалась на корточках на нем. Макс положил руки на мои бедра, чтобы предоставить мне немного поддержки… и я начала подпрыгивать на его члене.

Он посмотрел вниз на свое тело и наблюдал за мной, скользящей вверх и вниз на нем. Наблюдал за собой исчезающим внутри меня. Наблюдал за мной, принимающей его длинный ствол глубоко в своем теле.

Он заскрипел зубами, сдерживаясь, - так по животному, - и мне нравилось видеть эффект, который я производила на него.

- Помедленнее, - сказал он хрипло.

- Ты собираешься кончить?

- Да, помедленнее, - попросил он, его голос глубокий, командующий.

Но я не послушалась его приказа.

- Ты не можешь заставить меня. Моя очередь контролировать тебя. Только один раз…

И с этим он откинулся головой на подушку, толкнулся с силой своим бедрами и удерживал их там.

Я чувствовала, как его сперма накачивает меня. Горячая, скользкая, заставляя мои подпрыгивания ощущаться даже лучше для меня, и я почувствовала первую дрожь внутри.

- Ох, да, - простонал он, ощущая, как я сжимаюсь и опустошаю его. – Кончи для меня.

- Я кончаю…

- Погоди и спросишь у меня все, что захочешь, - сказал Макс. - Но давай я начну рассказывать.

Мы сидели на кухне, за столом, ели дольки яблока, сыр и кунжутные крекеры. Это довольно таки много из того, что у меня было, но это стало прекрасной ночным перекусом. Макс, как обычно, был голодным после секса. Я пила вино, а Макс приготовил себе «Белый Русский». Я начала хранить ингредиенты для него.

- Давай, - сказала я.

Он рассказал мне о Лизе Кэрроу, и как получилась его фотография, снятая папарацци в тот день.

Да, они встречались несколько лет назад. Нет, это не было серьезно. Прошло немного времени, и это было до того, как она получила роль в сериале.

У меня было тяжелое, щемящее чувство в животе, когда он рассказал мне об этом. Конечно, я встречалась до Макса, и, естественно, он тоже встречался до меня. Это факт. Но трудно слушать, как он говорит об этом теперь, когда мои чувства к нему становятся только сильнее. Несколько минут я боролась, стирая из своего воображения картинку, как Макс трахает ее.

Несмотря на беспорядок в моем животе, я выпила еще вина, и немного быстрее.

- Я не любил ее, - сказал он.

Именно так кто-то обычно говорит, когда отрицают похожие чувства к кому-то еще, которые у них есть к тебе. Макс хочет сказать мне что-то? Если да, я бы хотела, чтобы он просто произнес это.

Он продолжил:

- Но не могу сказать, что не забочусь о ней. Я все еще это делаю.

О, Господи…

- Но не так как обычно делал, - продолжил он. – Когда она позвонила и спросила, могу ли я встретиться с ней за ланчем, она сказала, что это важно, и что ей действительно нужно поговорить с кем-то, кому она может доверять. Она сказала, что у нее кончились варианты.

Макс сделал глоток «Белого Русского», потом потянулся за другим кусочком яблока.

- Она не сказала мне по телефону. Поэтому я ответил ей, что встречусь с ней за ланчем. Мы не пробыли там долго. Вообще-то нам только принесли наши напитки и закуски. Снимок, который ты выдела, был сделан, когда мы уходили, пробыв там, может быть, двадцать минут или около того.

- Почему так быстро?

Макс сделал последний глоток из своего стакана.

- Она сказала мне, что не знает кто отец ребенка.

- Вау.

- Да. Это может быть любой из четырех или пяти парней.

У меня был во рту кусок сыра, но я смогла сказать:

- Мило.

Макс вздохнул и посмотрел на меня с ухмылкой. Его брови немного приподнялись на лбу. Этот взгляд появляется, когда кто-то делает предупреждение тебе: Сейчас будет самая безумная часть.

- Она попросила меня сказать, что отец я.

- Ох, дерьмо.

- Но, я не отец.

Я засмеялась.

- Ага, я как-то уже сообразила это.

Макс улыбнулся.

- Рад, что ты решила поверить мне. Я отказал ей, конечно.

Он подлил мне больше вина в бокал и пошел сделать себе еще один напиток.

- Она на самом деле думала, что ты согласишься?

- Она в отчаянии, - сказал Макс.

Лиза сказала ему, что она не хочет столкнуться с пристальным вниманием СМИ о неизвестности кто является отцом. И она сказала, что нет ни единого шанса, что она начнет все это безумие таблоидов, приглашая парней, с которыми она спала, пройти тест на отцовство.

- Поэтому, - сказал Макс. – Я сказал ей, что не имеет значения кто отец. Если кто-то спросит, она может просто ответить, что это личное и никогда это не раскроет. Это то, что она будет обсуждать только с ребенком, когда придет время. Ах да, и я сказал ей, что она должна отрицать, что это я. Не потому, что я в этой истории с давних времен. А потому, что это действительно про нее. Я просто застрял в не правильном месте и в неправильное время, и как-то случилось, что они узнали, что мы встречались некоторое время.

- Но это было до того, как она стала знаменитой, да?

Макс улыбнулся.

- Ты такая умная. Это одно из многого, что я люблю в тебе. Я знаю, куда клонит твой вопрос, и да, думаю, она могла слить информацию.

- Вот сучка.

Макс ел.

Я сидела, думая не так сильно о том, о чем мы разговаривали , как о том, что он только что сказал: Это одно из многого, что я люблю в тебе. Одно из многого? Что там еще есть? И он, что любит меня?

Утром в воскресенье, лежа в кровати, мы разговаривали подробнее о его сценарии. Макс хотел знать, что я на самом деле думаю об этом.

- Говорю же тебе, он мне понравился.

- Ты не хотела бы ничего изменить?

Я замолчала, и это стало моей погибелью.

Макс сказал:

- Скажи мне. Все хорошо. У меня толстая кожа, когда дело касается моей работы.

- Ну, - начала я, а потом затихла…

Он лежал на спине, смотрел в потолок, но повернулся ко мне и подпер свою голову рукой.

- Скажи мне, Оливия.

Ну и я сказала ему.

Мне очень понравились главные герои, и мне нравилось, что он с ними сделал. Но был один аспект реакции девушки в определенный момент истории, в который я подумала, что он станет лучше, если Макс немного подправит его. Это не нарушит линию повествования, но добавит кое-что важное к девушке, делая ее мотивы, надежды и мечты более яркими.

Макс перекатился и отвернулся от меня.

- Не могу поверить, что ты это сказала. Ты считаешь, что я дерьмово пишу. Способ подорвать мою уверенность.

Я быстро передвинулась и схватила его за плечо, поворачивая его обратно ко мне. На его лице была большая улыбка.

- Я просто пошутил, - сказал он.