Ким Болдуин - Разбивая лед

– Меня отец научил, – Брайсон сделала глоток из кружки. – Он был мастером на все руки. Построил дом, в котором я выросла. И тот дом был намного больше. Во время ледохода или плохой погоды, он мастерил мебель. Почти все, что ты видишь здесь – его работа. Все кроме кресла-качалки – это фамильная ценность моей матери.

– Тебе очень повезло с ними, – Карла хорошо понимала, каким утешением могут быть вещи, когда их владельцев уже нет рядом.

Она хранила ожерелье из тигрового глаза, которое принадлежало ее матери, и всегда носила его с собой, доставая иногда для того, чтобы просто прикоснуться к гладкой поверхности камня. Это придавало ей сил и успокаивало, как будто ее мать каким-то образом зачаровала ожерелье и передала ему свою любовь и силу.

– Должно быть здорово, когда есть что-то, напоминающее тебе об отце.

Брайсон с нежностью провела рукой по полированному подлокотнику дивана.

– Конечно. Я помню, как он делал каждую из этих вещей. Когда я была маленькой, то одним из моих любимых занятий было наблюдать, как он берет большой кусок дерева и превращает его во что-то изящное.

– Значит, ты пилот и плотник. Есть еще какие-нибудь скрытые таланты?

– Если ты о том, чем еще я занимаю свое свободное время, то в основном это музыка. Я играю на барабанах в маленькой музыкальной группе в «Дине», а еще иногда фотографирую, но этому я только начинаю учиться, – щеки Брайсон вспыхнули.

– Это твои снимки? – Карла показала на фотографии на стене. – Они очень хороши.

Брайсон покраснела еще сильнее.

– Трудно сделать плохие фото таких великолепных пейзажей. А чем ты занимаешься помимо своей работы медсестрой?

– Ничем особенным. Мы с моей подругой Стеллой играем в теннис и гольф, хотя не могу сказать, что кто-то из нас очень хорош в этом. Это просто причина, чтобы выбраться из дома и подышать свежим воздухом.

– Здесь очень много мест для пеших прогулок. Некоторые из них ты просто обязана увидеть.

– Возможно, я займусь этим, если останусь надолго. А это целиком и полностью зависит от Мэгги.

Комната уже достаточно прогрелась, и Карла смогла отбросить плед. Она встала и подошла к окну. Уже начинало темнеть, но погода не становилась лучше.

– Думаешь, Ларс приедет за мной?

– Снег его не остановит. У его лодки есть фары, а рубка закрыта крышей. К тому же Ларс видел погоду и похуже, уж поверь мне.

– Разве он не должен был уже добраться?

– Дай ему время. Он должен уладить все дела с Мэгги. Могу поспорить, что ему придется хорошенько прибраться в доме. Мэгги – фанатка чистоты, а в последнее время у нее нет особой возможности следить за хозяйством.

– Чистоплотность, должно быть, наследственная черта, – хихикнула Карла. – Мама была такой, да и сама я такая же.

– Интересно будет посмотреть, что еще общего у тебя с Мэгги.

– Мне тоже интересно. Ты себе даже представить не можешь, каково это – внезапно выяснить, что у тебя есть сестра, о которой ты никогда не знала.

– Нельзя пожелать лучшей сестры, чем Мэгги. Она одна из самых милых девушек, которых я знаю, – Брайсон улыбнулась. – По крайней мере, была такой до тех пор, пока не забеременела.

Карла вернулась на диван.

– Все так плохо?

– Достаточно будет сказать, что Ларс ходит вокруг нее на цыпочках. А еще у нее появилась привычка бросать в него еду и посуду.

– Надеюсь, она не будет против, если я останусь у них.

Брайсон откинулась на спинку дивана и вытянула ноги.

– Ларс все уладит.

Возможно, Карла ошибалась по поводу Брайсон. Обстановка ее дома и ее хобби говорили о богатом внутреннем мире и отзывчивом сердце. Она заботилась о животных, природе, очень внимательно относилась к своим друзьям. Она приютила совершенно незнакомую женщину и помогает ей, ничего не требуя взамен.

Вспоминая, как она сама вела себя прошлой ночью, Карла вдруг поняла, что она просто заставила Брайсон взять ее с собой. Какое у меня было право ставить под сомнение необходимость ее груза? Возможно, для меня апельсиновый сок и шоколадное печенье значит немного, но я бы наверняка считала иначе, если бы не привыкла, что они есть в любом магазинчике на каждом углу. Карла дала Брайсон более чем достаточно поводов, чтобы окончательно испортить первое впечатление о себе.

Почему у такой привлекательной женщины нет постоянной партнерши? Конечно, она живет в далекой глуши, но в ее доме тепло, и тут рады гостям. Почему никто не завладел сердцем этой прекрасной летчицы еще много лет назад? И официантка в баре, и служащая в аэропорту… Ведь обе проявляли определенный интерес к Брайсон, но никто из них, судя по всему, ее не привлекал. Может быть, в ее жизни тоже была своя Эбби? Кто-то, кто разбил ее сердце и разучил верить в любовь?

– Похоже, его что-то задержало, – сказала Брайсон, когда прошел час, а Ларс все еще не появился. – Я проголодалась, а ты?

– Нет, спасибо. Я подкрепилась бутербродом в «Дине», к тому же мой желудок скручивается узлом от одной только мысли, что я скоро встречусь с Мэгги.

– Понимаю. – Брайсон прошла на кухню и сняла с крючка над мойкой глубокую чугунную сковородку с длинной ручкой. Налив в нее немного масла, она поставила ее на печку. – Думаю, ты изменишь свое решение, когда почувствуешь, как прекрасно это пахнет. Нет ничего лучше, чем рагу из лосиного мяса, чтобы согреться холодным вечером.

– Лосиного мяса?

Брайсон склонилась над люком в углу комнаты и извлекла пластиковый контейнер для еды, к которому прилипло несколько травинок.

– Вчера сделала заготовку, осталось только разогреть. Лось по вкусу напоминает говядину, только мясо нежнее и полезнее любого бифштекса. В нем не так много жира и нет никаких добавок.

– Ну, если ты так считаешь. Но все равно я «пас».

– Как хочешь. На самом деле, ты просто не знаешь от чего отказываешься, – Брайсон выложила содержимое контейнера на сковороду и помешала его большой деревянной ложкой. – Мы здесь часто едим мясо лосей. А еще лососину и мясо оленей-карибу. Обычные продукты надо еще доставить – по воздуху или по воде – и это удваивает их стоимость.

– Если ты хочешь чего-то, чего здесь нет, я могу выслать тебе почтой, в благодарность за все, что ты для меня сделала, просто дай мне знать.

Брайсон оторвалась от своего занятия и удивленно улыбнулась Карле.

– Ловлю тебя на слове. Кстати, а ты тут надолго задержишься? Есть шанс, что ты пробудешь здесь до рождения ребенка?

– Может быть, не так уж долго осталось ждать, и на моей работе не будут против, если задержусь. Я сейчас в бессрочном отпуске, а значит, у меня уйма свободного времени. Все зависит от того, примут ли меня Ларс и Мэгги.

– Уверена, что с этим не будет проблем. В нашей округе не так много квалифицированных медсестер. Ларс будет очень рад, если в нужный момент ты будешь неподалеку.

Рагу из лося пахло даже лучше, чем обещала Брайсон. Когда она вернулась к дивану с большой тарелкой, желудок Карлы предательски заурчал.

– Кушать хочется гораздо сильнее, чем ты думала, не так ли? – улыбнулась Брайсон. – Ну, давай же, рискни. Хотя бы попробуй, может быть, тебе и понравится, – она протянула ей тарелку.

– Только ради интереса. – Карла попробовала чуть-чуть с кончика ложки. Потом еще чуть-чуть, просто чтобы убедиться, что это на самом деле так вкусно, как ей показалось в первый раз. – Ну, хорошо, уговорила. У тебя хватит на еще одну тарелку для меня?

– Хватит. Держи эту, я принесу себе другую.

Брайсон положила порцию рагу, и они вместе сидели на диване и ели в полной тишине, пока обе тарелки не опустели.

Пока Брайсон мыла посуду, Карла изучала корешки книг на ее полках. Среди широкого спектра профессиональной литературы были книги о самолетах, об Аляске, о диких животных и о природе, но большую часть книг составляли романы, четко разложенные по стилям. Четыре полки детективов, пять полок мистики, еще пять полок любовных романов и… что это тут у нас? Восемь рядов лесбийской литературы. Коллекция Брайсон впечатляла, учитывая то, что живет она на краю света. Большая часть любимых книг Карлы присутствовала и в этой библиотеке.

Обширная домашняя коллекция Брайсон говорила о ней, как об умной, любознательной женщине с ярко выраженной склонностью к классическому романтизму. И снова Карла не могла не поразиться тому, что у Брайсон не было партнерши. Она повернулась и внимательно посмотрела на девушку, которая укладывала тарелки обратно в посудный шкаф. Прошло уже много лет с тех пор, как она последний раз так оценивающе смотрела на другую женщину, но ей не понадобилось много времени, чтобы понять, что Брайсон настоящее сокровище. С ней было легко общаться, она обладала хорошим чувством юмора, а главное, она излучала открытость и искренность, что для Карлы было особенно непривычно после скрытности и двуличности Эбби. К тому же Брайсон, определенно, была похожа на девушку с обложки журнала. Не хватало только слогана «Готова доставить Вас на седьмое небо удовольствия».

Да, Брайсон та еще штучка. Теперь Карла это понимала. Сначала она разглядывала девушку из праздного любопытства, то теперь в ее заинтересованности появилось что-то очень интимное.

Учитывая все проблемы, с которыми она столкнулась, Карла не ожидала, что сможет даже думать о сексе. Но в Брайсон было что-то дикое и живое, что настойчиво тянуло Карлу из тумана скорби обратно к жизни. Карла, конечно же, винила себя за то, что получает удовольствие, глядя на утонченный силуэт ее фигуры, но в то же время ощущала и легкие волны радости, разливающиеся по всему телу. Что-то пробудилось внутри нее лишь на мгновение, только чтобы напомнить, что всегда есть надежда на исцеление от сердечных ран.

– Ты говорила, что Ларс рассказал тебе почти все. Он не забыл о том, что у нас с тобой есть что-то общее?

– А у нас есть? – Брайсон замерла и подняла голову, удивленно наморщив лоб.

Резкий скрип открывающейся двери прервал разговор. Брайсон направилась встречать Ларса, который, прежде чем войти внутрь, отряхивал свою тяжелую куртку от снега.

– Привет, девочки.

– Как раз гадали, доберешься ли ты сегодня, – Брайсон приняла куртку из его рук и повесила на один из крючков, торчащих из двери.

Ларс подошел к печке и протянул к ней замерзшие ладони.

– Не сразу удалось получить от Мэгги согласие на то, чтобы приютить гостью, – он ободряюще улыбнулся Карле. – В доме царил полнейший бардак, и мне сначала пришлось прибраться. К тому же, как мне кажется, она была еще немного не в себе из-за того, что два дня ни с кем не общалась.

– Но она дала свое согласие на мой приезд? – поинтересовалась Карла, усаживаясь на диван одновременно с Брайсон.

– Ага. Я убедил ее в том, что если с нами пару дней поживет медсестра, то мы будем абсолютно готовы к родам.

Он уселся в свободное кресло и с удовольствием вытянул ноги.

– Я тут по дороге думал… Как нам избежать темы болезни Альцгеймера? Она обязательно захочет узнать, от чего умерла ваша мама, не дожив до старости.

– Это верно. Мама умерла за пару недель до того, как ей должно было исполниться пятьдесят семь. Фактической причиной смерти записана остановка сердца. Я отказалась от вскрытия, в этом не было никакой необходимости. И именно это, я собираюсь сказать Мэгги. Наша мама скончалась во сне. Если Мэгги начнет задавать вопросы о том, как она жила последние несколько лет, то я буду разбираться с этим уже по ходу.

– Хорошо. Ненавижу себя за то, что приходится скрывать от нее это, – вздохнул Ларс. – Мое сердце буквально разрывается на части. Мы привыкли быть полностью честными друг с другом. Но я не хочу, чтобы она беспокоилась об этом сейчас, это может навредить и ей, и ребенку. Я прав?

– Стресс может сильно повлиять на физическое состояние, нанести вред иммунной системе, вызвать нарушения сна, пищеварения и стать причиной еще очень многих проблем. Самым верным решением будет не рассказывать ей все сейчас.

– Я чем-то могу помочь? – обеспокоилась Брайсон.

– Наверное, больше ничем, – поднимаясь, ответила Карла. – Спасибо за гостеприимство и за то, чем уже помогла.

Момент, наконец, настал. Стараясь не выдать своей нервозности и дрожи в коленях, Карла сняла свою куртку с крючка на двери.

– Я провожу вас, – Брайсон потянулась за своей курткой.

Все трое, молча, спустились к берегу. Ларс шел впереди и нес сумку Карлы. Земля была совершенно белая от мокрого снега, который до сих пор не прекратился, а скорее даже усилился. Ларс первым забрался в лодку, чтобы завести мотор, а Карла повернулась, желая попрощаться с Брайсон. Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение лица летчицы.

– Удачи, – улыбнулась Брайсон. – От всего сердца. Прости за то, что наши отношения сначала не заладились.

– Это моя вина, по большей части, – Карла была рада темноте, которая скрыла то, как вспыхнуло от смущения ее лицо. Сейчас стоило признать, что первое впечатление о Брайсон оказалось неверным. – Теперь я понимаю, почему Мэгги и Ларс так хорошо к тебе относятся. Прости за то, что была такой стервой. На меня в последнее время свалилось много всего, хотя это меня вряд ли оправдывает.