Яна Мелевич - Разбивающий сердца

- С ума сошел?! – заорала, резко перейдя на «ты», - что на тебя нашло?!

Придерживая младшего Воронцова, а теперь я был уверен в этом на все сто, она прикасалась к нему, отчего желание разбить голову засранца стало сильнее. Хотелось подойти, оттолкнуть ее, зажать ублюдка в углу и хорошенько отметелить. Особенно, когда он сделал большие глаза, выдыхая:

- Господи, Ань, не думал, что твой начальник такой псих! Он всегда кидается на людей?

Столько притворства и фальши, но игра настолько безупречна, что Аня рычит, кидая на меня яростный взгляд:

- Завтра все доделаю. До свиданья, надеюсь за ночь проспитесь!

- Аня… - начал, пытаясь остановить ее, но она уже вела Никиту на выход, приговаривая что-то насчет того, что ей жаль. Извиняясь, будто сама ударила.

Он обернулся на выходе, озорно улыбнувшись. Во взгляде не было боли, никаких страданий, будто не почувствовал удара вовсе, хотя я точно уверен, что врезал ему знатно. Мой взгляд остановился на его губах, которые неслышно прошептали:

«Неудачник»

Маленький лживый манипулятор только что объявил мне войну. 

Меня распирает от ярости, пока вжимаю педаль газа в пол. Наглое лицо малолетнего щенка все еще стоит перед глазами, и сколько бы раз я не пытался выбросить его из головы – лез в уши! Это насмешливое, сказанное лишь губами: «Неудачник». Словно клеймо, поставленное на лбу. К тому же реакция Ани… Они явно знакомы недавно, откуда все эти «малышка» и «зайка»?

«Надо поговорить, Леонид Валерьевич», - именно это я заявил Воронцову, стоило ребятам покинуть офис, а мне прекратить пытаться его разгромить. Без того едва не разбил монитор на столе Ани, а ей завтра еще договор печатать. Пусть попробует не явиться пораньше.

Вновь накатывает волнами злость. Ночная Москва будто напоминание: Аня где-то там с малолетним ушлепком, которому нет доверия. У парня явно ни все в порядке с головой, или он просто странный. Не знаю, в ту секунду, когда я увидел его взгляд – будто окунулся в беспросветное болото. Ему лет восемнадцать-двадцать, а ощущение, будто ничего в этой жизни Никиту не интересует. Такой парень уж точно не будет хорошей компанией для наивной Филатовой. Мало ли, куда он ее втянет.

Сцепив зубы, останавливаюсь на светофоре, набирая текст сообщения на айфоне.

Роман Сташенко: «Не забудь завтра явиться вовремя. Все документы по договору у тебя на столе»

На самом деле я давно все подготовил, однако для Ани - это хороший урок. К тому же глупо брать свои слова назад, сказанные немного впопыхах. Потом сейчас напряженно жду, глядя на одиноко висящее сообщение в ветке чата, нетерпеливо постукивая пальцем по рулю. Красный свет сменился на яркий зеленый, пришлось отложить телефон, аккуратно поворачивая в огромном потоке машин. Радовало лишь то, что место встречи, назначенное Леонидом, находилось не слишком далеко от моей съемной квартиры.

Как раз проехал патрульную машину гаишников, когда услышал характерную вибрацию айфона. Кончики пальцев едва не полыхнули, но я выдержал немного и резко схватил телефон вновь, быстро снимая блокировку. По закону подлости сенсор подвис, позади меня двигался огромный поток машин, а впереди маячил автобус. Отвлекаться нельзя – участок сложный, однако я проигнорировал все правила, добравшись, наконец, до желанного сообщения.

Чучундра: «В курсе. Буду вовремя»

И все, больше ничего. Ни обещаний вернуться домой пораньше, ни возмущений. Сухой ответ, так не похожий на Филатову. На секунду даже мелькнула мысль, что за нее написал Никита. Правда тут же отринул эти идиотские подозрения. Глупости, до такого бы он точно не докатился. Аня свой айфон из рук не выпускала, не дала бы его незнакомцу, сколько бы не называла его «заей».

- Зая, бл*ть, - пробурчал под нос, паркуясь на автостоянке подле высотного офисного здания.

Помимо какой-то газеты, здесь находилась главный «Авторадио», страховая компания, риелторская контора и бизнес-центр, в который я, собственно, направлялся. Этажей тридцать, и последние четыре заняты именно конторой Воронцова. В холле меня встречала охрана, а также пропускной пункт, где мне выписали временное разрешение по паспорту, проверив на наличие взрывчатых веществ еще раз. Наивные, я сам сейчас был готов взорваться от ярости, едва настиг кабины лифта, из которой выходили остатки усталых сотрудников. Они весело переговаривались, строя планы на вечер. Кто-то из страховой компании, кто-то из фирмы Воронцова – всех не пересчитаешь, но в кабину я шагнул один, чему очень порадовался, нажимая кнопку последнего этажа.

Прислонился к перекладине, прикрыв глаза. Пока меня поднимало выше, думал о том, что сейчас выскажу Воронцову все, что о нем думаю. Одно дело, когда обиженный муж вдруг решает, что зря все это затеял и поливает тебя грязью. Совсем другое – вмешивать в дело посторонних. А в том, что Никита вмешался, у меня никаких сомнений. Он явно знал больше, чем показал. Возможно даже в курсе нашей с Леонидом сделки!

Светлая плитка, яркий свет и обилие зелени встретили меня на тридцатом этаже вместе с улыбчивой, но уже явно уставшей помощницей Леонида. Она поправила строгий пучок волос, который немного поистрепался за весь рабочий день и сложив перед собой руки, выдохнула:

- Роман Алексеевич?

- Угу, - неопределенно ответил я, окидывая взором этаж.

Впереди перегородки из матового непрозрачного стекла, отделяющего приемную Ярославы – как я успел прочесть на ее бейдже – от кабинета Воронцова. Табличка с именем и должностью значилась прямо на двери: золотые буквы на черной тонкой пластине мрамора. Или что-то похожее на мрамор. Мы двинулись вперед, пересекая огромную просторную приемную, проходя мимо большого кожаного дивана с парой кресел и журнальным столиком. На нем еще стояли пара кружек – видимо оттуда только что ушли гости, а может Ярослава собралась их вымыть, но не успела. В любом случае, едва она постучала в дверь, оповестив Леонида о моем прибытии, я снова был в задумчивости.

Он сидел за черным дубовым столом, просматривая какие-то документы. Я попытался провести параллель между ним и Никитой – тот же надменный взгляд, тот же разлет бровей. Хотя внешне Леонид выглядел в разы грубее смазливого мажора, однако между ними все равно проскальзывали общие черты.

- Роман? – Воронцов немного удивился, приподняв темную бровь, поднявшись, дабы протянуть мне руку.

Вот только я ее не принял, чем вызвал еще больше недоумения и недовольства, мелькнувшего во взгляде.

- Когда мы составляли с вами договор, он касался лишь нас двоих, в котором третий участник – ваша жена, - начал я, не желая бродить вокруг да около.

Огромное, просторное помещение с панорамными окнами и минимум мебели, не считая пары кресел напротив стола – все это давило. Дорогой ковер, репродукции каких-то мировых шедевров на стенах, шкафы с документами, сейф и мрачный Леонид в костюме, сшитым явно по заказу. Мне здесь не нравилось. Вся эта ситуация, этот договор, это дело – оно прекратило быть обычной работой, что я понял внезапно и практически сразу.

Я не хочу продолжать этот фарс. Не хочу работать с Воронцовым. И Лене мне хочется посоветовать бежать от этой семейки подальше. Возможно, не появись тот Никита и втяни он в эту игру Аню, я бы продолжил прощупывать почву. Но сейчас? Увольте.

- В чем проблема? – насторожился Воронцов, обойдя стол, опираясь о него задом, складывая на груди руки, будто в агрессивном жесте, который я тут же скопировал, не давая давить на себя. – Мы подписали договор, в чем проблема?

- А вашего сына вы указали маленькой стройкой под звездочкой? – поинтересовался, получив в ответ еще более непонимающий взгляд.

Я не мог ошибиться, уверен. Потому шагнул ближе, вставая совсем ближе к Леониду, глядя прямо ему в глаза и процедил:

- Сегодня в мой офис явился некий Никита Воронцов, поинтересовавшись, какова ваша супруга в постели. Ничего сказать не хотите, Леонид Валерьевич?

Осознание, понимание, а после расширившиеся зрачки, почти заполонившие радужку, невероятно порадовали. Значит, все-таки понимает, о ком я сейчас говорю. Я ждал ответа, шумно втягивая носом воздух, но Воронцов молчал, разглядывая меня из-под полуопущенных ресниц, сжимая челюсть. Да так, что мимика немного изменилась, демонстрируя недовольство моего нанимателя.

- Знаете, Леонид, чем больше я общался с вашей супругой, тем больше у меня возникало вопросов к вам и вашим обвинениям, - прошипел я, решил идти в наступление. – В начале вы утверждаете, что она вам изменяет, нанимаете меня, желая чужими руками убрать супругу не только из жизни, но и бизнеса. Теперь ваш сын являлся в мой офис, подкрадываясь к моей помощнице, вынюхивая что-то…

 - Он не мой сын, - не выдержал Леонид, оглушив точно громом. На секунду я запнулся, подавившись собственными, невысказанными словами. – Мы вообще не родственники с ним, - выдохнул в отвращении, передернув плечами.

Вскинул брови, разглядывая мрачного Воронцова, пока тот отошел от стола, сунув руки в карманы темных брюк, обойдя стол и двинувшись к бару.

- Будешь? – приподнял бутылку коньяка, доставая два бокала. Хотел отказаться, но в последнюю секунду передумал, кивая, дожидаясь, пока Леонид закончит раскладывать лед из небольшого, достав тот из встроенного холодильника, искать конфеты для закуски в ящике и разливать янтарную жидкость.

Едва запотевший бокал оказался в моей ладони, Воронцов упал в кресло, жестом пригласив сесть рядом, от чего тоже не стал отказываться.

- Этот щенок не мой родственник. Он племянник Лены, - передернул плечами Леонид, удивив меня безмерно. Вот с Еленой я Никиту никак не связывал. Максимум, думал, что она могла бы изменить Воронцову с ним, окажись он его сыном или племянником.

- Не понял, а как он узнал обо мне? – озадачился я, совсем запутавшись. Что-то я поспешил и с выводами, и наездами, да и вовсе сейчас не осознавал происходящего. Во что, черт возьми, сейчас ввязываюсь?

Леонид усмехнулся, бросив на меня заинтересованный взор, приподняв бровь.

- А как о тебе вообще узнают? Ты вроде не особо скрываешься. Бабы в социальных сетях против тебя даже страничку завели, правда работает она как-то уныло, - пожал плечами, отпивая коньяк.

Выпил немного, ощутив распространившееся тепло по телу и откинулся на мягкую спинку, задумчиво рассматривая светлый потолок. Допустим, Никита узнал обо мне через социальные сети. Но ведь для этого нужно меня зачем-то искать, верно?

- Этот малолетний психопат – сын ее старшего брата, - задумчиво взболтал в бокале таящие льдинки Воронцов, подняв взор на меня. – Опуская предысторию гаденыша, отвечаю: нам пришлось взять его под опеку. В моем случае – выбора просто не было. В эту семью я пришел никем, даже фамилия Воронцов – это фамилия семьи Елены, как и этот бизнес, - он обвел рукой офис.

Отлично, мужик, молодец. Женился на богатой наследнице, но не учел, что у них будут условия. Нихрена мне тебя не жаль, мужская солидарность тут не работает.

- Только он в такой заднице был. Если бы не я, они бы все по миру пошли, - продолжил вещать Леонид, пока я задумчиво крутил в руке бокал, периодически отпивая и прислушиваясь. – Короче, поднял его с разрухи, а в итоге остался им должен. Ты ведь к Леночке проникся, верно? – усмехнулся так, что я вздрогнул, поднимая на него взгляд.

- Вижу, что проникся. Пожалел бедняжку, поди. С мужем тираном живет, племянником странным, - он хохотнул как-то горько, а затем наклонился, прищурив взор, и прошипел:

- Эта сука по головам пойти готова. И щенка этого, место которому в психушке, будто дитя свое оберегает. Мне детей родить не пожелала, зато Никиту точно птенца родного выхаживала! Всю жизнь ему потакала, вырастив такого урода морального, что в век ни один Геракл эти Авгиевы конюшни от дерьма не вычистит!

- С чего ты взял, что она тебе изменяет? – спросил я, сглотнув, пытаясь переварить всю полученную информацию.

Много, слишком много для одного вечера. Хотя теперь все становилось боле-менее ясно.

- Дак племянничек дорогой доложил, - хохотнул Леонид, допивая коньяк, наливая очередную порцию. – Я бы не поверил, если бы он мне щедро не скинул фотографии. И стерва эта, Леночка, только глаза круглые делала, плакала, все отрицая.

- Так почему не разведешься. Если фотки есть? – озадачился я, наклоняя голову.

- А потому что никто мне их не отдал, - огрызнулся Воронцов, со стуком ставя бокал на стол. – Щенок поиграл, а потом заявил, что не было ничего и мне «почудилось спьяну». Посоветовал пить поменьше, сучонок! – он сжал кулак, будто сейчас в нем находилась шея Никиты. В принципе, я его прекрасно понимал.

- Я попытался за ней следить, но эта дрянь слишком умная. Ни разу не попалась – данным невинная аки агнец Божий!