— Мне пора, — прошептал он и выпустил ее из объятий. — Надо идти, пока мы окончательно не потеряли голову.

Си Джей отступила на шаг, глядя на него затуманенными глазами и прерывисто дыша.

— Я… я… — Она будто очнулась от глубокого сна. — Со мной все о'кей…

Гаррет обнял ее за плечи и машинально направился вместе с ней к двери.

— Спасибо, Си Джей. — Он притянул ее к себе, зарылся лицом в душистые волосы. — Мне было так хорошо!

Она проговорила, запинаясь:

— Тогда почему ты спешишь? Оставайся…

— Нет! — Гаррет отступил назад, поправил шелковистую прядь на ее щеке, намеренно коснулся гладкой кожи, чувствуя, как натянулась скрытая пружина внутри. — Если я не уйду сейчас, то останусь до утра — мы оба это знаем. А я не хочу, чтобы ты жалела потом.

— А если я скажу, что не буду жалеть?

Он покачал головой и ласково провел пальцем по ее нижней губе.

— Будешь. Сейчас за тебя говорят музыка, вино и лунный свет, а не сердце.

— Но, Гаррет…

— Если мы проведем вместе эту ночь, наутро ты откроешь глаза и возненавидишь себя… и меня. Ты замкнешься в своей раковине, и мне ничего не останется, как уехать отсюда. Так что не будем торопиться, Си Джей, хорошо?

Она не успела ему возразить, потому что он снова закрыл ей рот поцелуем, в котором чувствовалась ненасытная страсть изголодавшегося мужчины.

Внезапно она ощутила сквозь одежду могучее воплощение его мужской сути, жаждущее ее, стремящееся к ней. Не владея собой, она прильнула к нему, и каждая ее клеточка затрепетала от этого прикосновения.

Гаррет еще раз жадно поцеловал ее и со стоном оторвался. Ему даже в голову не пришло скрывать свое возбуждение, наоборот, он чуть наклонился к ней и многозначительно заглянул в глаза, словно отныне их соединила некая тайна.

— Большинство женщин восприняли бы это как обещание, — пробормотал он. — Надеюсь, ты из их числа.

Одной этой фразой он опустил ее с небес на землю. Она кивнула, слегка сдвинув брови, и, как будто прочитав ее мысли, он сразу посерьезнел, взял Си Джей за подбородок и тихо сказал:

— Ты не так меня поняла. Знаю, ты наслышана о моих похождениях, но в этих слухах нет и половины правды. Я, конечно, не монах, и все же у меня нет привычки спать с каждой встречной. Во-первых, в наши дни так поступают только самоубийцы, а кроме того, это совсем не мой стиль. Мне необходимо, чтобы отношения с женщиной что-то значили для меня, а голый секс — это слишком просто, понимаешь?

— Да нет, я… — Си Джей чувствовала, как жар приливает к щекам, и усиленно старалась не смотреть на Гаррета, — вообще-то не понимаю.

Дело в том, что у меня никого не было. Я имею в виду, прежде…

Последовало такое долгое молчание, что она не выдержала и украдкой взглянула на него сквозь ресницы.

От его пристального взгляда у нее все сжалось внутри. Кому нужны эти дурацкие откровения? Как будто так трудно притвориться: страстная дрожь, протяжный стон — и все дела.

А теперь все разрушено одной фразой. Станет человек с его опытом возиться с какой-то глупой девственницей!

— Никогда?

Он был скорее озадачен, нежели испуган, и Си Джей немного воспрянула духом.

— Никогда. Не потому, что желания не было или случая не представлялось. Просто… — Она беспомощно покрутила головой: ну как объяснить то, чего сама толком не понимаешь?

— Ты могла бы и не говорить. — Гаррет уткнулся лицом в нежную ложбинку у нее за ухом, отчего она опять почувствовала, как слабеют колени. — Но я рад, что сказала. Знаешь, я постараюсь сделать так, чтобы ты это запомнила.

Первый раз всегда должен быть чем-то особенным.

Она смотрела ему вслед из дверного проема.

Звезды сияли над его головой, волны, сменяя друг друга, с шумом накатывались на прибрежный песок, будто грозя унести ее с собой неведомо куда.

У Си Джей перехватило дыхание. Будь осторожна, сказала она себе, глядя, как Гаррет исчезает под аркой дворика, ведущего к соседнему коттеджу, не то сама не заметишь, как влюбишься в него без памяти. А это совсем не входит в твои планы.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Гаррет никак не мог заснуть.

Проворочавшись в постели больше часа, он чертыхнулся, сбросил одеяло, сел и тупо уставился на ковер под ногами.

Все складывается вопреки его ожиданиям.

До сегодняшнего вечера Гаррет думал, что испытывает влечение к Си Джей. Он не сомневался в этом, пока не осознал, что может овладеть ею, не встретив никакого сопротивления. Если бы он послушался своего инстинкта самца, то занимался бы сейчас любовью, а не сидел бы в темноте, издерганный, готовый послать весь мир к чертовой бабушке.

Хуже всего, что приходится врать. Женщины, с которыми он раньше имел дело, были практичными, искушенными в жизни, точно знали, чего хотят и как этого добиться. Им, как и ему, были известны правила игры, и никто не строил никаких иллюзий.

Си Джей не такая. С ней надо играть по-новому, а правил этой игры он не знает.

Быть может, я сглупил, рассуждал Гаррет. Ну чего тянуть, если это все равно неизбежно, она же хочет близости не меньше, чем я!.. Он до сих пор ощущал запах ее волос, кожи, сладость ее губ, и не было ничего легче, чем представить это гибкое обнаженное тело на широкой кровати, разметавшиеся темные волосы в лунных бликах, желание, сжигающее их обоих. Он ласкал бы ее неторопливо и бережно, заглядывая в глаза, а она бы закусила губу и застонала, когда…

Гаррет вскочил как подхлестнутый. Голова шла кругом, он даже и не мог вспомнить, когда ему так хотелось женщину.

Именно потому так и хотелось, что дело не только в сексе. Ему нравится просто смотреть на нее, слышать ее смех, разговаривать. Они знакомы всего несколько дней, а понимают друг друга с полуслова, с полувзгляда, более того, у них уже появились общие воспоминания — подумать только!..

Ему вдруг стало страшно. Одно дело жениться на ней — он дал слово и сдержит его, но ни о какой любви и речи быть не может.

Успокоив себя таким волевым решением, Гаррет снова лег в постель.

Наутро все обитатели дома и плюс к ним два гостя собрались за утренней трапезой. Дора раздумала увольняться и проворно сновала из кухни в столовую с подносом, уставленным тарелками.

Доктор Уиллерсон, почтивший их своим присутствием, привез с собой высокого угрюмого человека с лошадиным лицом. В окружении своей свиты тявкающих собачонок Берти торжественно восседала во главе огромного стола, одетая в пурпур и золото. На голове у нее красовался тюрбан, делавший ее похожей на персидскую шахиню. Она смаковала подробности последнего банковского скандала; Уинтроп ненавязчиво держался на заднем плане.

Си Джей сидела на обычном месте — против тетки. Когда вошел Гаррет, она подняла на него глаза, и щеки ее заметно порозовели.

Он подошел к сервировочному столику, положил себе на подогретую тарелку яичницу с ветчиной, а на другую немного фруктов. Потом уселся рядом со смущенной Си Джей и поблагодарил Дору, которая поставила перед ним чашку кофе.

— Доброе утро, мисс Карузерс. Как самочувствие?

— Ничего. А твое?

— Лучше не бывает. Передай, пожалуйста, сливки.

Принимая у нее фарфоровый молочник, Гаррет накрыл ее руку своей и заговорщически подмигнул.

— Выглядишь потрясающе. Розовое тебе очень к лицу.

— А разве я в ро… — Си Джей запнулась, и предательский румянец стал еще ярче. — Вчера как-то неловко вышло… — Последние слова она произнесла очень тихо, впрочем, присутствующие были поглощены беседой и все равно не услышали бы ее.

— Подумаешь, поцеловались разок-другой!

— Да, я рада, что мы… что все это не зашло слишком далеко. Наверное, все-таки ты был прав.

— Вчера или вообще?

Си Джей удивленно посмотрела на него.

— То есть?

— Ну, если я вчера был прав, значит, просто время еще не пришло, а если вообще, то оно никогда не придет.

— Я… — Си Джей сосредоточенно уставилась в свою тарелку. — Пожалуй, что вчера…

— Слава богу! А я уж было испугался… Сможешь выкроить часок после завтрака?

В глазах Си Джей отразился такой откровенный ужас, что Гаррет не удержался от смеха.

— Я имел в виду всего лишь прогулку. Не бойся, я не собираюсь форсировать события.

Решение за тобой.

— Лучше после обеда, — пробормотала Си Джей.

— Ладно, тогда в районе двух.

— О чем это вы там шепчетесь? — Маленькие черные глазки Берти лукаво блеснули. — Джеймисон, по-моему, вы соблазняете мою племянницу прямо у меня под носом!

— Изо всех сил, Берти, — со смехом отозвался Гаррет.

— Не возражаю. Ей это не испортит цвет лица и…

— Берти! — Си Джей порывисто вскочила. Если ты закончила, я провожу тебя в кабинет, где вы с доктором Уиллерсоном и мистером Ричардсоном сможете беспрепятственно вынашивать свои тайные планы. Насколько я понимаю, речь идет о составлении очередного завещания?

— Не лезь не в свои дела, — отрезала старуха. — И, ради бога, не строй из себя монахиню!

Неужели эта ледышка одной со мной крови? В голове не укладывается! Берти вставила сигару в длинный серебряный мундштук и лукаво взглянула на Гаррета. — Вот когда я служила в борделе…

— Не выдумывай, никогда ты не служила в борделе. И уж если тебе пришла охота повеселить гостей, обойдись по крайней мере без своих пошлостей, проворчала Си Джей и отобрала у Берти мундштук.

— Ты действуешь мне на нервы, детка. — Берти проворно выхватила мундштук и сигару из рук племянницы и сунула в карман. — Иди-ка лучше восвояси. Я хочу закончить беседу со своим доктором и со своим адвокатом без посторонних. А потом займусь романом. К вечеру я наметила закончить десятую главу. — Поверх очков она сверкнула глазами на Си Джей. — Я остановилась на той сцене, где Джейми вырывает Сибиллу из лап самураев, подосланных князем Квантом. Ее должны были похитить корсары и доставить во дворец к султану по имени Рахат…

— Может, Рахат Лукум? — с усмешкой переспросила Си Джей.

— Пошла вон! — Берти с недюжинной силой грохнула тростью об пол, так что вся собачья свора с визгом понеслась из комнаты. — Знаешь, у меня возник сильный соблазн раз и навсегда вычеркнуть тебя из своего завещания.

— В добрый час, Берти, — пробормотала Си Джей, пряча улыбку и целуя старушку в морщинистую щеку. — Если устанешь — позвони. Я помогу тебе подняться наверх.

— Когда ты прекратишь со мной носиться? Я еще вполне крепкая старушка, так что уймись. С этими словами Берти ласково похлопала ее по руке, показывая, что уже не сердится. — Ну, ступай, ступай! А то вам всем больше делать нечего, как нянчиться со мной!

Си Джей направилась к двери, пытаясь внушить себе, что Берти действительно так бодра, как держится.

Остаток утра она вникала в контракт на книгу Берти и, поняв, что так ничего и не высидит, убрала его в ящик и вышла к морю.

День был чудесный, не слишком жаркий, на небе ни облачка, вода как зеркало. Листья пальм чуть шелестели под теплым бризом, однако темная полоска у самого горизонта предвещала шторм.

Но едва ли он дойдет до острова, подумала Си Джей. Рай он и есть рай! Здесь всегда царят счастье и мир, а люди никогда не болеют… не умирают.

Она сглотнула ком в горле. Ах, Берти, Берти, и долго ты собираешься все от меня скрывать?

Почему не хочешь мне довериться? До каких пор будешь оберегать меня от малейших неприятностей?

Девушка упрямо сжала губы и медленно двинулась вдоль берега, сдерживая набегающие слезы. Не хочу, не хочу, чтобы это когда-нибудь случилось, твердила она себе.

Гаррет нашел ее на узкой полоске пляжа, на которую стеной наползали джунгли. Она опустилась на землю в тень раскидистой пальмы, обхватила руками колени и не замечала ничего вокруг. Гаррет остановился в двух шагах и наблюдал за ней с некоторым раздражением, направленным больше против себя самого. Ну почему всякий раз, как он ее видит, у него появляется эта предательская тяжесть внизу живота.

Дикость какая-то!

Наконец он приблизился, и, как только тень его упала на нее, она резко вскинула голову.

При виде этого милого, залитого слезами лица у него защемило сердце.

— Что, Си Джей? — Он опустился рядом на колени.

— Да ничего. — Она отвернулась, быстро смахнула влагу со щек. — Ты искал меня?

— Мы же договорились…

— О чем? — Голос ее дрогнул.

— Ну как же… А прогулка?

— Ах да!.. — Она хотела улыбнуться, но улыбка вышла слабая и жалкая. Я… я забыла… Извини.

— Что случилось? Ты плачешь?..

— Нет, — всхлипнула Си Джей. — Песок в глаза попал.

Гаррет не собирался ее обнимать, руки сами потянулись к ней. Он почувствовал, как напряглось ее тело в его объятиях, но уже в следующий миг она обмякла и припала к груди.