— А если ты ошибаешься?

— Слава богу, я этого уже насмотрелся.

— Но вдруг на сей раз будет иначе…

— Вдруг ничего не бывает. — Гаррет обернулся и посмотрел на нее колючим взглядом. — Все женщины одинаковы. Поворкуют у тебя на груди, а после возьмут да и выклюют у тебя сердце.

Си Джей похолодела.

— И я, значит, такая же?

Взгляд его немного смягчился, в глазах промелькнуло что-то похожее на раскаяние.

— Нет. — Он резко отвернулся к окну. — Ты не такая.

— Откуда ты знаешь? — Си Джей нервно сцепила пальцы. — Ведь с женщинами ни в чем нельзя быть уверенным. Так что, может, тебе стоит хорошенько подумать… насчет твоего предложения.

Он долго молчал, наконец глухо проронил:

— Возможно, ты и права. — Он покачал головой, избегая ее взгляда. — Я не такой уж подарок. Если честно, ты заслуживаешь лучшей участи.

— Мне кажется, я вправе сама решать.

— Конечно, только я не хочу, чтобы ты потом пожалела. Ты убедила себя, что влюблена в меня, а разочаровываться всегда очень больно.

— Так вот чего ты боишься?

— Боюсь?..

— Да. Ты боишься меня.

Гаррет фыркнул и попытался изобразить удивление, но в глубине души чувствовал, что она права.

— С чего ты взяла?

Она медленно приблизилась и стала рядом.

— Ты боишься полюбить меня… Да нет, не меня, вообще кого-нибудь. На ошибках твоего отца ты выучился и раз навсегда сказал себе, что женщине доверять нельзя, если не хочешь, чтобы тебя облапошили… Так?

— Ну, более или менее… — Он слегка отодвинулся от нее. — Любовь — это иллюзия, мираж.

Сверкает вдали, манит, сулит все блаженство на свете — и всегда остается недосягаемой. Стоит ли всю жизнь гоняться за тем, чего не существует?

— Боишься повторить судьбу отца?

Гаррет замер.

— Тебе трудно это понять.

— Однако же так легко ты от меня не отделаешься.

Он глубоко вздохнул, стиснул зубы и произнес с убийственным спокойствием:

— Я не люблю тебя, Си Джей, ясно тебе?

Гаррет ожидал, что она вспыхнет, потом отвернется и бросится вон, закрывая ладонями залитое слезами лицо. Ничего похожего! К его удивлению, она только сдержанно улыбнулась, отчего у Гаррета мороз пробежал по коже.

— Да у меня этого и в мыслях не было, — беззаботно отозвалась она. Никакой любви, всего лишь контракт. За подписью и печатью. И ты зря рассчитываешь, что тебе удастся так легко его разорвать. С Берти это не пройдет.

Гаррет решил, что ослышался.

— Что? — хрипло переспросил он. — Ты о чем?

— Да ладно, брось, — нетерпеливо отмахнулась она. — Мы уже неделю играем в романтическую любовь, думаю, тебе не меньше моего надоело. Может, для разнообразия перестанем притворяться?

Как кусочки детской мозаики, все вдруг сложилось в голове и встало на свои места.

— Так ты все знаешь?..

— Ну конечно! Она же моя тетка, мне ли ее не знать! Слава богу, за столько лет я ее достаточно изучила, чтобы держать ухо востро.

— Но откуда?..

— Я сразу поняла, что тут дело нечисто. А уж когда узнала о ее болезни, все стало ясно как дважды два. Словом, мне понадобилось подтверждение, я перерыла ее бумаги и нашла договор.

Гаррет вспомнил некоторые формулировки того договора, и у него засосало под ложечкой.

А еще ему пришли на память долгие взгляды, многозначительные улыбки, прикосновения…

Так она все знала и подыгрывала ему! И небось еще посмеивалась про себя.

А он-то, дубина, поверил!

— Очень мило. А она знает, что ты позволяешь себе совать нос в ее бумаги?

Си Джей рассмеялась.

— Не правда ли, странно, что чужая непорядочность возмущает нас гораздо больше, чем наша собственная?.. Так вот, ради Берти я пойду на все, даже на брак с тобой.

Ловко она тебя отбрила, подумал Гаррет, невольно краснея.

— Итак, прошедшая неделя, можно сказать, прошла впустую.

Щеки Си Джей тоже слегка порозовели.

— Это зависит от точки зрения. Мне показалось, ты получил удовольствие.

Еще один удар ниже пояса!

— Я — да, — медленно выговорил он. — А ты?

На сей раз и он, кажется, попал не в бровь, а в глаз. Во всяком случае, румянец Си Джей стал гуще.

— Пожалуй, «удовольствие» — не совсем точное слово. Но в целом мне не было противно, благодарю! — Си Джей вызывающе глянула на него через плечо. Труднее всего оказалось создать видимость, что инициатива принадлежит исключительно тебе.

— Твоему хладнокровию можно позавидовать.

— У меня нет другого выхода, — ответила она с металлом в голосе.

Гаррет вдруг почувствовал усталость и страшную апатию. Запустив пальцы в волосы и не глядя на Си Джей, он спросил:

— И что же дальше?

— Ничего. Все согласно договору. Мы поженимся, но каждый будет жить своей жизнью, насколько это возможно. Если хочешь, можем даже составить еще один договор — на сей раз между нами двоими. Я обязуюсь спать с тобой, рожать детей и все такое прочее. Для окружающих мы будем счастливой семейной парой, и, кроме нас, никто не узнает правды.

— Нет, пожалуй, я все-таки не завидую твоему хладнокровию. Ты просто айсберг.

— Ну да, а ты заботливый, великодушный человек! Пожертвовал собой ради счастья бедной девушки, а миллионные барыши здесь совершенно ни при чем.

Слегка прищурясь, он смотрел на нее и пытался найти хоть что-нибудь от той Си Джей, которую знал раньше. Или ему только казалось, что знал?

— Я тебя явно недооценил.

— А меня здесь все недооценивают. Им и невдомек, что я давно выросла. Си Джей вскинула голову и холодно поглядела на него с другого конца комнаты. — Я далеко не в восторге от нашего брака, Гаррет Джеймисон. Но таково решение Берти, и поначалу оно вроде бы входило в твои планы. Из трех сторон договора я теряю больше всех, поэтому последнее слово должно остаться за мной. Все будет так, как задумано.

— А если я откажусь?

— Не откажешься. Ты дал слово. Насколько я понимаю, это что-нибудь да значит.

— Да, ты умеешь найти уязвимое место.

— Повторяю: у меня нет другого выхода, — почти грубо отозвалась она. Не знаю, что бы со мной было, если бы не Берти. Я обязана ей всем, а взамен от меня требуется такая малость — всего лишь выйти замуж по ее желанию.

Гаррет не мог опомниться.

— Теперь я вижу, с кем имею дело. Кристал девчонка по сравнению с тобой. А ты с первой минуты играла со мной как кошка с мышью.

— Но ты же сам на это напросился.

— Я думал, ты другая… Ты заставила меня поверить… — Он закусил губу. — А ты такая же, как все. Думаешь только о собственной выгоде.

— Гаррет, я… — Си Джей помедлила, подыскивая слова и стараясь перехватить его взгляд. — Я никогда не лгала тебе. И не думай, что прошлой ночью я хотела устроить тебе ловушку… Может быть, я несколько поторопила события, но лишь затем, чтобы облегчить твое положение… — Она смущенно отвернулась. — Я ведь не знала, как ты смотришь на то, чтобы заняться со мной любовью, и не могла понять, где правда, а где игра.

Я запуталась… И решила: если я сделаю первый шаг, нам обоим потом станет легче.

Гаррет устало прикрыл глаза. И впрямь — где правда, где игра?.. Пожалуй, игры-то и не было.

Прошлой ночью Си Джей стала для него по-настоящему желанной — чтобы не сказать «любимой».

Наверное, потому так больно сознавать, что он обманут.

— То, что ты мне сказала, все меняет.

— Естественно, — вымученным тоном отозвалась она. — Теперь тебе не надо лицемерить, изображать чувства, каких на самом деле нет.

Ну да, мы оба повели себя не лучшим образом, но знаешь, я предпочла бы не загадывать, к чему все это приведет. Поживем — увидим.

— Ну да, — обронил Гаррет. — Наверно, ты права.

— И все-таки… — начала она и тут же застыла на полуслове, взглянув в окно.

Гаррет тоже обернулся.

Сначала он ничего не увидел, кроме зеркальной глади залива. Но вскоре вдали показался низко летящий вертолет, а под окном промелькнула взволнованная Дора, и через секунду раздался громкий стук в дверь.

Повариха, споткнувшись о порог, влетела в дом и завопила:

— Ox, мисс, беда! У вашей тетки… у нее сердечный приступ!

Лить слезы было некогда.

Все происходило как в замедленной съемке.

Она подбежала к большому дому одновременно с вертолетом, который, приземлившись, попортил клумбу.

Через несколько часов их доставили в Майами; больше всего ей запомнились пепельно-серое от страха лицо Уинтропа и вездесущий Гаррет, отдающий команды, точно генерал на поле битвы.

А еще томительно-жуткие часы ожидания в приемном покое, безвкусный кофе, бессмысленные вопросы…

Только спустя много часов, когда ей наконец сообщили, что состояние Берти улучшилось и опасность для жизни миновала, Си Джей начала понемногу возвращаться к реальности.

Она проснулась, не помня, как и когда уснула, на огромной кровати в комнате, которую поначалу приняла за номер шикарной гостиницы.

Однако, поднявшись и оглядев обстановку, Си Джей поняла, что это не отель, а богатый особняк с потрясающим видом на море. И тогда смутно вспомнила, как препиралась с Гарретом из-за того, где ей лучше остановиться, и как он снова одержал верх…

В просторной современной кухне Си Джей налила себе горячего кофе из кофеварки и обнаружила на столе обернутое прозрачной пленкой блюдо с ломтиками разнообразных фруктов.

Под лежащий рядом мобильный телефон была подсунута записка.

«Берти в порядке, — узнала она размашистый почерк Гаррета. — Прогноз благоприятный. Поехал с Уинтропом в больницу, скоро буду. Чувствуй себя как дома».

Внизу номер телефона и фамилия врача, у которого можно узнать о состоянии Берти, минуя регистратуру.

Си Джей тут же позвонила. Женщина-врач любезно ответила на все ее вопросы. Берти сейчас отдыхает, и лучше ее не беспокоить. Если состояние изменится, ей тут же сообщат. Си Джей повесила трубку и облегченно вздохнула.

Не зная, чем себя занять, она в конце концов решила последовать совету Гаррета и почувствовать себя как дома.

Немного поплутав, она попала в спальню, где провела ночь. У кровати стоял ее чемодан с одеждой и туалетными принадлежностями.

Гаррет и об этом позаботился. Прихватив телефон на случай, если позвонят из больницы, Си Джей залезла в наполненную до краев горячую ванну, а спустя час вернулась на кухню выпить еще кофе.

Убрав с лица мокрые волосы, она уселась за стол с кружкой горячего крепкого кофе и только тут заметила, что уже не одна в доме. На полочке лежали ключи от машины и свернутая в трубку газета, на круглой дверной ручке болтался галстук, на спинку стула небрежно брошен пиджак.

Гаррета она нашла в белой гостиной; он вытянул ноги на большом кожаном диване, откинул голову и закрыл глаза.

Спит, подумала Си Джей, но он, словно угадав ее мысли, устало улыбнулся.

— Ты как?

— Нормально. Хочешь кофе?

— Угу, спасибо.

Выглядел он ужасно. Щеки покрыты суточной щетиной, волосы всклокочены, рубашка, обычно безукоризненная, расстегнута и смята.

Он, очевидно, хотел раздеться, но так и не нашел в себе сил снять ее до конца. Си Джей увидела загорелую грудь и плоский живот.

— Это и есть твоя берлога? — спросила она, протягивая ему кружку.

— Да. — Улыбка явно стоила ему усилий. — Ты требовала поселить тебя в отеле рядом с больницей, но я решил, что здесь тебе будет удобнее.

Не помнишь, как ты скандалила?

Си Джей покачала головой и села напротив Гаррета.

— Кажется, я отключилась.

— Да нет, просто уснула. Пришлось нести тебя на руках из машины.

Си Джей кивнула, потом подняла на него глаза.

— Спасибо, Гаррет. За то, что переправил сюда Берти, что нашел хороших врачей… в общем, за все. Без тебя я бы не справилась. — Какое-то время она молча глядела на него. — Тебе надо принять душ и отоспаться. Ты выглядишь не лучшим образом.

— Да уж, — вздохнул он. — Пожалуй, я так и сделаю. Ноги не держат… Он поставил локти на колени, потер глаза. — Часок посплю, а потом отвезу тебя в больницу. Нам разрешили навестить ее сегодня в три, если все будет нормально.

— Уинтроп там?

Гаррет кивнул.

— Я предлагал ему поехать со мной, но он ни в какую.

— Ты уже сообщил Бертраму и моим троюродным?

— Нет. Я решил, что лучше тебе самой это сделать. А когда малость придешь в себя, обсудим… наши дела.

— Ты о чем? О «Парсонс индастриал»? По-моему, мы уже все обсудили. Ты займешь место Эммета. Берти передала мне полномочия своего поверенного — не знаю, в курсе ли ты… Стало быть, на время ее болезни я официально всем распоряжаюсь.