– Как дела, Марлен?

– У меня все хорошо. Зайдешь?

В этом году Марлен исполнилось шестьдесят. У нее была короткая деловая стрижка. Круглые добрые карие глаза. После того как двадцать четыре года назад не стало ее мужа, она переехала сюда из старого дома, где жил Грегори, чтобы заботиться о его детях. Ходили слухи, что о нем она заботилась с не меньшим рвением.

– Я собирался в город.

– Хочешь перехватить бифштекс в нашем ресторане?

И встретиться с Диланом? Ну уж нет.

– Я хотел навестить офис Логана Уиттакера.

– Передавай ему привет. Н-да, мне совершенно не нравится то, что случилось после оглашения завещания Грегори. Как вы, мальчики?

Джек ценил ее беспокойство, но времени, чтобы обсуждать все это прямо сейчас, не было.

– Все обязательно образуется.

Она подалась ближе и понизила голос, будто кто-то мог их подслушать:

– Я догадываюсь, о чем речь. Зная Грегори и его тревоги, кажется, я понимаю, что к чему.

Джек молча улыбнулся. Интересно, Марлен сама до этого додумалась или Грегори успел рассказать ей об этом до того, как лишился сознания на репетиции свадьбы Анжелики и Эвана. В любом случае в данный момент Джек обязан молчать. Если события будут разворачиваться в нужном ключе, откроется истинная причина того, что сейчас происходит.

Что скажет Аманда?

– Грегори был хорошим отцом, любил свою принцессу больше всех. Я рада, что теперь у нее есть хороший друг, который сможет присмотреть за ней.

Это глубоко тронуло Джека. Он не привык, чтобы о нем хорошо отзывались. Матери, которая гордилась им, уже давно нет на свете.

– Береги себя, Джек. Обязательно приезжай к нам, когда все закончится.

Но это случится еще не скоро.


В конце недели с Джеком связался Дэвид Болдуин. Результаты подтвердили его подозрения. Услышав об этом, Джек вернулся в Лос-Анджелес и поехал прямо к брату.

Он встретился с племянниками и племянницами – детьми Дэвида, разделил со всей семьей сытный обед с печеным картофелем и мясом. Они много говорили и смеялись. Джек буквально чувствовал их любовь. К концу вечера он признал в этих людях свою семью. Теперь ему хотелось узнать всех гораздо ближе.

Прощаясь, он решил поведать брату еще одну важную вещь:

– Я не расстроен тем, что все эти годы мама держала это в секрете. У меня сложилось впечатление, что она всего лишь пыталась защитить тех, кого любила.

– А мне жаль, что я так никогда и не встретился с твоим отцом. Нашим отцом. Мне бы хотелось, чтобы у нас была возможность узнать друг друга.

Задумчивые глаза, теплый смех.

– Знаешь, ведь ты очень на него похож.

Брови Дэйва удивленно приподнялись.

– В самом деле?

Братья обнялись. В некотором смысле эта новость стала для него настоящим даром небес. У Анжелики иная ситуация.

Когда умер отец, она получила пинок под зад. Но спектакль еще не окончен. Джек все еще надеялся, что у нее все сложится, даже если она больше не станет работать на него. Хотелось верить, что обретенная семья изменит его. Частично это уже произошло. Он отказался от разграбления компании Дэйва. Теперь у него другие планы. Семья есть семья.

Пересматривать свои планы в отношении «Лас-ситер медиа» он не собирался. Эван Маккейн укрепил свою позицию, и за этим стоит он. У него нет выбора.

Вернувшись в машину, Джек включил телефон. Анжелика оставила сообщение с просьбой перезвонить как можно скорее. Она ответила после первого же гудка.

– Как Шайенн?

– Тихо.

Прежде чем уехать, он рассказал, куда собирается. Если она нуждается в нем, он вернется через несколько часов.

– Как дела?

Он услышал, как она перевела дыхание.

– Я собиралась поговорить с тобой лично. Ты так много помогал. Но возвращаться нет необходимости.

Он напрягся:

– Слушаю.

– Я решила отступить.

Джек поджал губы:

– Продолжай.

– Не могу это сделать. Не буду. Семья значит для меня больше, чем утрата того, что должно было стать моим.

– Анжелика…

– Нет, Джек. Не в этот раз. Позволь мне закончить. Папа был самым умным человеком, которого я когда-либо знала. Я любила его, уважала. Но настало время примириться с его желаниями, семьей и самой собой. Я отказываюсь от борьбы.

Он немного подождал, прежде чем ответить.

– В конце концов, это твое решение.

– Я рада, что ты это понял. Есть еще кое-что.

– Чем я могу помочь?

– Я хочу, чтобы ты знал: если в будущем ты когда-нибудь попытаешься завладеть «Ласситер медиа», я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты не смог этого сделать. Как и мои братья.

Джек постучал пальцами по рулю:

– А Эван?

– Пока Эван является генеральным директором «Ласситер медиа», я буду поддерживать его.

На лице Джека расплылась улыбка.

– Есть ли способ заставить тебе передумать?

– Никто и ничто не заставит меня так поступить.

Она повесила трубку. Джек позвонил Логану. В голосе адвоката слышалось опасение.

– Надеюсь, ты с хорошими новостями.

– С превосходными.

– Это то, о чем я подумал?

– Я только что разговаривал с Анжеликой. Она решилась выкинуть белый флаг.

– Есть способ ее переубедить?

– Ни одного.

– Уверен?

– По словам Анжелики, все кончено.

Улыбаясь, Джек закрыл глаза и уронил голову на подголовник.

И слава богу.


Едва в дверях кабинета появилась высокая фигура Джека Рида, Аманда подскочила.

Сегодня она вернулась на работу. Было трудно смотреть в глаза коллегам. Еще труднее увидеть Эвана, а встреча назначена в этот же день. Аманда готовилась к худшему. Будь она на его месте, не задумываясь, вышвырнула себя из офиса.

После инцидента прошло время, и мысли о Джеке улетучились. По крайней мере, она так думала. Если сейчас выставит его за дверь, это обернется очередным спектаклем. У него что, совсем стыда нет? Он хотя бы немного задумывается, как это отразится на ее карьере и будущем? А ее чувства?

Джек плотно закрыл за собой дверь. Аманда невольно попятилась:

– Как ты сюда попал?

– Охранники внизу либо спят, либо не узнали меня по фотографии. Думаю, ваши соратники были слишком потрясены, чтобы преградить мне путь. В любом случае это бессмысленно.

– Пожалуйста, уходи.

Если он не сделает этого, она позвонит в службу безопасности. В полицию. Вызовет Национальную гвардию, если понадобится. Наверняка Эван уже обо всем знает, и если к ней отнеслись с пониманием первый раз, то теперь…

– Ты должна меня выслушать. А уж потом…

– Повторяю, уходи сейчас, Джек. Пока не стало хуже.

Например, когда они последний раз виделись. Она содрогалась от ненависти, вспоминая ухмылку репортерши, когда они попали в затруднительное положение. Теперь Джек находился в опасной близости, и в памяти возникли более приятные воспоминания. Например, как ее обнимали его сильные руки. Сама того не желая, она вдохнула его запах и оживила тепло, которое окутывало ее всякий раз, когда они целовались.

Но все это в прошлом. Она умывает руки. Ничто не заставит снова пройти через это мучение. Даже стучащее сердце и соблазнительная улыбка.

– Нечего улыбаться. Ты не можешь просто так ввалиться сюда и заставить людей слушать тебя. Ты еще не купил это место.

– Мне кажется, в ближайшее время у меня ничего не выйдет. Могу ли я теперь заказать шампанское?

Пол поехал у нее под ногами. Пришлось опереться на стол, чтобы не упасть. Правильно ли она его поняла?

– Хочешь сказать, все останется по-прежнему?

Он отказался поддерживать Анжелику в ее борьбе за кресло генерального директора? Нет. Все не может быть так просто. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Аманда прищурилась и снова отступила:

– Я тебе не верю.

– И не должна. Несомненно, это попадет в вечерний выпуск новостей.

Она ждала, слушала биение собственного сердца. Джек не смеялся. Неужели не лжет?

– Это действительно так?

– Каждое слово.

Слезы счастья брызнули у нее из глаз. Гора свалилась с плеч.

– Когда?

– Мы с Анжеликой обсудили это вчера вечером.

С губ сорвался смех. Аманда обняла его за шею и снова засмеялась. Джек казался ей стойким, надежным и, в конце концов, оказался понимающим. Она хотела целовать его, пока не опухнут губы.

Потом подумала об Анжелике. Столько бы она ни желала подобного исхода этой истории, бедная женщина наверняка чувствует себя подавленной. Джек был ее последней надеждой вернуть контроль над компанией. Аманда отступила, но продолжала держать его за руку.

– Как Анжелика восприняла это? Должно быть, расстроена.

– Инициатива исходила от нее.

– Ого! – Ладно. В конце концов, это не имеет значения. – Ты пробовал отговорить ее?

– Конечно да. Но на этот раз она не отступила, расставила приоритеты в пользу семьи, а уж потом карьеры.

Аманда отпустила его руку:

– Хочешь сказать, она просто сдалась, отказалась от борьбы?

«Не благодаря тебе?»

Он кивнул. Аманда собралась. Теплоты как не бывало. Больше Джек не казался ей надежным.

– Понимаю, почему я хочу шампанского, но ты пытался отговорить ее.

«И не первый раз».

– Почему ты такой довольный?

– Это просто. Грегори всегда хотел, чтобы Анжелика управляла «Ласситер медиа», но не желал, чтобы дочь совершала его ошибки.

– О чем ты говоришь?

– Грегори всего себя посвятил работе, не так ли?

– Верно.

– Она для него превыше всего. После первого сердечного приступа, когда Анжелика была вынуждена встать у штурвала вместо него, работа увлекла ее. Грегори забеспокоился, вдруг, когда отойдет от дел, его дочь в погоне за властью позабудет обо всем.

Джек поймал Аманду за руку и подвел к дивану:

– Она действительно предана делу.

– Грегори внес изменения в завещание и составил секретное дополнение к нему. Логан Уитта-кер и я стали единственными, кто знал о его существовании. Анжелика получит контрольный пакет акций, если и когда станет поддерживать семью и отношения с Эваном. Это и стало последней волей Грегори.

Доступно ли он объяснил?

– Словом, когда она примет условия завещания?

– Так видел это Грегори. Анжелике необходимо в первую очередь понять и оценить важность семьи. Он хотел, чтобы она управляла компанией, но прежде всего она должна понять, как разделять свое время.

Бедная Анжелика. Конечно, она поняла, чего пытался добиться Грегори, но это стало тем еще испытанием, и не только вбило клин между Анжеликой и братьями, еще она вступила в войну с человеком, за которого хотела выйти замуж. Если Грегори хотел, чтобы его дочь поняла ценность семьи, по мнению Аманды, он избрал не самый удачный способ.

– Ты добровольно участвовал в этом?

– Моей задачей было как можно активнее толкать ее в обратном направлении.

– То есть с твоей помощью компанию бы просто поглотили.

– Этот план придумал Грегори, а не я. Он хотел заставить дочь принимать непростые решения, если понадобится. Хотел убедиться.

– Грегори, вероятно, ожидал, что Анжелика выйдет замуж, прежде чем он умрет, и завещание автоматически вступило бы в силу. Он предполагал, какие последствия это может иметь для ее будущей семьи? Или он хотел проверить чистоту помыслов самого Эвана?

– Единственное, что я знаю, он выбрал для этого меня.

– Очевидно, думал, что ты прекрасно подходишь для этого.

Постепенно она в полной мере осознала произошедшее. Джек не злодей. Он был вынужден притворяться плохим, и теперь это делало его безупречным.

Конечно, он не собирался раздавать деньги богатых беднякам, но и не планировал грабить Анжелику. Большое достижение для него.

Аманда широко улыбалась. Если Джек чувствовал облегчение, она пребывала в эйфории.

– Прости. Я так рада, что этот кошмар позади. Анжелика возвращает контроль над своей компанией.

– Не извиняйся. – Он слегка коснулся губами ее губ. – Самое лучшее то, что все негативные отзывы о фонде из-за скандала не принесут ему проблем.

– А Эван?

– Ему причитается немаленькая компенсация.

– Не знаю, что может компенсировать ему потерю любимой женщины и высокой должности.

– С Эваном все будет в порядке.

– Знаешь, ты герой.

Он отстранился:

– Я просто следовал инструкциям.

– Если бы я знала…

– Если бы я только мог тебе рассказать.

Ее сердце часто билось. Как приятны на вкус его губы. Не важно, кто автор тех фотографий. Правда восторжествовала. Джек вернулся.

– Итак, что мы теперь будем делать?

– Я похищаю тебя.

– Мне это нравится. Хотя до сих пор не одобряю характер твоего бизнеса.

– Вероятно, тебя порадует другая новость. Но, боюсь, на пересказ уйдет много времени. Сообщи твоей помощнице, что будешь занята.

– Ты оставил записку с требованием выкупа?