И Лёлька, глупо подхихикивая, стала тыкать Иру в бок.

– Лёль, ну чего ты ерунду-то городишь? Как я в него могу влюбиться? У него ж ни работы нормальной, ни жилья! – всерьез не понимала веселья подруги Ирина. – Как в него влюбиться-то? Я ж с ним по миру пойду!

– Ну и чего? А с милым по миру ходить одно удовольствие, чтоб ты знала! – уставилась на нее подруга.

– Да какое удовольствие, если у него даже высшего образования нет?!

– Зато у твоего Тетерева образования до фига! – не выдержала уже и Лёлька. – Я вообще не понимаю – ну чего ты представляешься-то? Ты что, всерьез решила, что этот твой Тереша лучше братика?

Ирина именно так и считала. Она только не понимала, как этого не видит Лёлька.

– Лёль, ну ты ж пойми – Терентий хорошо устроен, у него тут родители, у него стабильный заработок…

– Не смеши меня!

– А я и не смешу! – обиделась Ира. – Их, между прочим, на новый объект перекинули, какие-то элитные дома обустраивать. А там знаешь как платят! Да он еще и подрабатывает! И потом – ему еще от маминой квартиры доля полагается, так что…

– Ира, ты урод! – констатировала Лёлька. – Ты в самом деле, что ли, думаешь, что вот эти мелочи и есть любовь?

Ирина растерялась – ничего себе мелочи!

– Ирка!! Да ты что, в самом деле, что ли, никогда не влюблялась?! – уже восторженно смотрела на подругу Лёлька. – Ну класс!! Ну ващщще!! Нет, серьезно?! Никогда?!

– Ну почему никогда-то? – бурчала Ирина. – Влюблялась… В восьмом классе, помню, влюбилась… Мальчик такой был, очень по геометрии соображал, так я в него до конца школы влюблена была, пока экзамены не сдали, он мне всю эту математику решал. Или еще вот немножко была влюблена в тренера своего, когда два месяца на аквааэробику бегала, мне тренер обещал достать абонемент в бассейн по какой-то низкой цене, тоже надо было влюбиться, а потом… а больше мне не надо было влюбляться, зачем?

Лёлька во все глаза таращилась на подругу и восторгалась с каждой минутой все больше.

– Ирка!! Так ты у нас феномен!! Я еще ни одной девчонки не встречала, чтобы она по-настоящему не влюблялась, ты первая такая уродина! А я все думаю, ну почему ты такая… Ну не красавица, конечно, но и не страшила, а вот мужики тебя сторонятся! Вот столько думала-думала, а оказывается! Ты просто не посылаешь любовные плиюды! Не любила ни разу, вот и…

– Лёль, чего я не посылаю? – не поняла Ирина.

– Ну плиюды же! Такие невидимые, такие… плиюды! Чего таращишься-то? Слова такого не знаешь? Ну ты, Мишкина, берлога-а-а! В словарь смотреть надо!

– Флюиды? – осторожно переспросила Ира.

– Ну да, они. А я как сказала? Господи, да какая разница, как они называются?! – дернулась Лёлька и снова затарахтела: – Ну как же ты не понимаешь!.. Ну вот смотри, у тебя было такое, что ты видишь человека, и тебя будто в прорубь зимой толкают?! Ну чтобы…

– Чтобы почки потом отказали? – переспросила Ирина. – Было. У нас физик был, старый такой, нудный, противный – жуть! Так он мне, паразит, все время одни единицы ставил. И я его как увижу…

– Это не то, – махнула рукой Лёлька и закатила глаза. – Любовь – это такое чувство!!!…Ну вот будто бы ты в розетку два пальца сунула – тебя всю трясет, колотит, и уснуть потом не можешь! Вот видишь его, и все! Мозг отмирает! Тебя будто с девятого этажа вниз столкнули – сердце просто вылетает куда-то! А уж если он тебя вдруг тоже полюбит, да вы с ним целоваться начнете!.. Все! Сразу впадаешь в кому!

Ирина смотрела на подругу с большим недоверием.

– То есть… – подытожила она. – Почки отваливаются, мозги отмирают, сердце куда-то девается, сама в коме – и это все прекрасное чувство любовь! Нет уж, я лучше простенько – с мозгами, с почками, с Терентием…

– Ну и дура! – надулась Лёлька. – С твоим Терентием ни одна тетка с мозгами жить не станет, потому что он у тебя…

– А с твоим Викешей ты по глубокой любви проживаешь, да? – поддела подругу Ирина.

– С Викешей я проживаю по глубокой необходимости. У него квартира! Но… я так успешно играю влюбленную дурочку, что он думает, будто у меня и шок, и кома исключительно по любви… А вот ты за что уцепилась? У Терентия же…

– Ну-ну, говори, – хитро улыбнулась Ирина. – Он у меня беден как церковная крыса, к тому же дурак дураком, да? Заторможенный, да? На него без слез не взглянешь, да? А может, он потому такой недоделанный, что в меня жутко влюблен?

Лёлька только с сожалением покачала головой:

– Наивная! Да твой Тетерев в кого и влюблен, так это в свою мамочку!

– Точно! Я ж совсем забыла, – подскочила вдруг Ирина. – Лёль, ты не знаешь, где можно заказать бригаду маляров?

На этом неприятный разговор был завершен, потому что Лёлька достала телефончик и стала нажимать на кнопочки.

– Пиши…

– А сейчас можно позвонить, чтобы уже завтра с утра они начали?

– А ты у себя ремонт, что ли, затеяла? – не поверила Лёлька.

– Не у себя, – отмахнулась Ирина. – Павлине Леонидовне нужен белый потолок. Давай я им позвоню.

Маляры, видно, работой были не загружены, потому что на предложение Иры живо откликнулись и пообещали быть прямо завтра же, с восьми утра.

Когда мужчины вернулись из магазина, времени на праздник совсем не осталось – Лёльке уже два раза звонил супруг, не мог найти в холодильнике творог для второго ужина.

– Простите… – мило играла ямочками Лёлька, косясь на Юрия. – Не смогу с вами остаться. Муж беспокоится, на меня ведь все мужчины липнут, ну будто на мед! Уж извините…

– Нам будет вас не хватать, – по-кошачьи прищурился Юрий и даже приложился к Лёлькиной ручке.

Этот невинный поцелуй, да даже и не поцелуй вовсе, а так – знак примитивного внимания, Ирине очень не понравился, зато у Лёльки вызвал бурный восторг. Она засуетилась, пошла рубиновыми пятнами и даже чуть не напялила вместо своих сапог войлочные боты Терентия. В конце концов, окончательно растерявшись, попросту махнула рукой:

– Ой, а да ну его, этого мужа, давайте лучше праздновать! – огорошила она всех.

– Чего-то, я смотрю, у тебя снова мозг в кому впадает, – озабоченно проговорила Ирина, внимательно глядя на то, как Лёлька боты Терентия нежно прижимает к своей груди. – Нет уж, ты давай домой, а то я тебя знаю – в прорубь кидаться начнешь, с девятого этажа скакать…

– А что, и такое возможно? – стрельнул глазами на Лёльку Юрий.

И снова это не понравилось Ирине – чего на Лёльку пялиться, когда у той вот-вот мозги помрут!

– Ой, да что она такое говорит, – замахала ручками подруга. – И ничего я не стану с девятого этажа в прорубь… у нее и дом-то пятиэтажный!

– Ей и пяти этажей хватит, – сурово рявкнула Ирина и почти насильно вытолкнула подружку за двери.

Мужчины немного опечалились. И даже Терентий, уж на что столб непрошибаемый, и тот как-то подозрительно взгрустнул.

– Ну что ж, – потер руки Юрий. – Давайте ужинать втроем. Это, конечно, не так весело… Но очень кушать хочется.

Ирина и вовсе разобиделась – чего это с ней не так весело? Конечно, она столько не пьет, сколько ее Лёлька, зато и не залазит потом пьяная под стол, чтобы в ноги мужчин вилками тыкать! И канкан никого танцевать не заставляет! И не обливается огуречным рассолом, как Лёлька, а Лёлька обливается! Потому что ей, видите ли, хочется соленых ощущений! Да чего там… Пусть сами теперь сидят и пьют, а она, Ирина, и за стол с ними не сядет. А вот потом, когда они выпьют…

Бутылочку винца мужчины уговорили как-то уж очень быстро. А потом привычно брякнулись на диван и уставились в телевизор. Наступило время борьбы за Терентия. Еще когда в кухне братья скучно поднимали стопки за здоровье, Ирина вставила Лёлькин непристойный диск, остановила его на самом откровенном месте, и теперь осталось только нажать кнопочку. Ничего не подозревая, Терентий эту кнопочку и нажал.

Конечно, Ирина не стала смотреть эту пошлость вместе с мужчинами, она и вовсе к таким фильмам испытывала стойкую неприязнь, однако чего не сделаешь, чтобы разбудить в муже дикую страсть!

Теперь Ирина сидела возле дверей в спальне и прислушивалась к тому, что творится в гостиной. В гостиной творилась тишина. То есть фильм-то шел, даже раздавались какие-то будоражащие звуки, однако мужчины стойко хранили молчание. Ни тебе обсуждений, ни тебе восторженных отзывов, ни комплиментов Ирине, будто уснули. И на другой канал не переключались. Ирина и вовсе хотела уже выйти из укрытия и переключить телевизор на что-нибудь более интересное, на «Домашние скандалы» например, как вдруг мужчин пробило:

– Нет, ты видел, что делается, а? – угрюмо спросил Юрий.

– Чего ж не видеть, я прямо весь… прямо надо сейчас же бежать к жене! – отозвался Терентий.

У Ирины по лицу расплылась улыбка – наконец-то! Ну, не зря, значит, она так старалась, ее взяла!

– А чего это ты к жене-то? – недобро рыкнул Юрий. – Лежи давай, к жене он!

– Нет, чего ж лежать, – слабо протестовал супруг. – Я уже просто не могу, ну сил никаких нет!

– Терпи! Чего уж не можешь-то?! Я ж ничего… не бегу к твоей жене! Это ж фильм! Эротический, наверное, хотя, по-моему, так жуткая порнуха…

Ирина прижала ладони к пылающим щекам. Ну и что, что порнуха, зато вон как ее муженька прошибло!

– Да не могу я на это смотреть! – взвизгнул Терентий. – Ты посмотри – у них ведь и квартирка-то не ахти, а батареи алюминиевые!! А у нас?! Я уж столько раз Ирине говорил – давай купим алюминиевые радиаторы! Ну сколько ж можно жить, как в каменном веке! Ведь только от радиаторов зависит весь внешний вид квартиры!! Во! Вон, смотри! Нет, ты видел?! Такая обстановка, как у бичей, а батарейки просто конфетки!!

Ирина не поверила – выглянула из спальни и уставилась на гражданского супруга. Нет, все совершенно точно. На экране мужчина с женщиной вытворяли черт-те что, а ее Тереша упивался батареями! Больше такого она терпеть не могла – подошла и с силой щелкнула пультом.

– Что это за пакости вы тут смотрите? – сурово сверкнула она глазами.

– А… а мы думали, это ты нам поставила, – доверчиво хлопал ресницами Стожаров. – Чего ж ты выключила? Терентий жутко любовался обстановкой! Даже зарисовочку сделать хотел.

– Нечего там зарисовочки делать! – кипела от негодования Ирина.

– Ира! Зачем выключила? – строго спросил муж. – Я тебе как раз хотел показать, какой нам нужен радиатор! У тебя когда зарплата? Не утаивай семейный бюджет! Как только деньги получишь, я сам! Лично! Поеду и выберу красивые, тонкие батареи! Они и теплые, и красоты необыкновенной!

Юрий крепился, собирал губы пучком, чтобы не расхохотаться. Противный родственник и на сей раз раскусил коварный замысел хозяйки.

– Всем спать, – рявкнула молодуха и подалась в свою комнату.


Похоже, с замужеством ей крупно не посчастливилось. Можно было выставлять чемоданы Терентия, однако ж… как ей сказать девчонкам на работе, что с ней даже такой тюфяк, как Тереша, не стал жить? Как перед Лёлькой расписаться в собственной неполноценности? И самое главное – как отцу сказать? Он ведь сразу говорил: «Ира! Этот Тетерев не твоего полета птица, послушай меня, девочка!» В общем, вечный крик души «Что люди скажут?!!».

Полночи Ирина не могла уснуть – в комнате было душно, и давила обида. Зато утром она не могла проснуться. Очнулась только тогда, когда Терентий начал дергать ее за ноги.

– Ир-р-а-а-а! – нудно блеял он, хватая жену за ступню. – Ну просни-и-и-ись же-е!

– Чего случилось? – разомкнула сонные очи супруга. – Я проспала на работу? Терентий! У меня сегодня выходной, отстань!

– Какое такое отстань! – возмущался тот. – К нам маменька приехала, у нее горе, она хочет у нас пожить.

– Что-о-о-о?! – пулей вылетела из кровати Ирина. – Признайся, Терентий! Вы хотите всей родней перебраться ко мне на жительство, да?

– Хотелось бы, – появилась в дверях спальни тучная фигура свекрови. – Но ты же не согласишься, знаю я тебя!

Ирина резво натянула халат и пыталась попасть ногами в тапки.

– К тебе дорогие гости пришли, а ты валяешься! – тут же вынесла вердикт «дорогая гостья». – А я, между прочим, мечтала о чае! О кофе! И где?!

– Чай вскипел!! Идите чаевничать! – раздалось из кухни приглашение Юрия.

– Ох, если бы не наша родова, ты б так и померла голодная… и под забором, – отчего-то вывела Павлина Леонидовна и поплыла в кухню.

Ирина и Терентий затрусили следом. И только там, за столом, Ирина, наконец, сообразила, в чем дело, – Павлина Леонидовна разложила все по полочкам.

Оказывается, сразу после того, как она вернулась из гостей, дама накинулась на родного супруга – отчего это тот доверился невестке, а от родной жены утаил свою тягу к проведению ремонта?! И как это он столько терпел, паразит?! «Паразит», конечно, упирался, удивленно вращал глазами и нагло врал, что ремонтов никогда не делал и терпеть этого не может просто физически, но все жалкие потуги ввести жену в заблуждение потерпели фиаско. Павлина Леонидовна ухватила ведро, вылила туда известку и загнала позорного лгуна на табурет. По ее подсчетам, буквально за сорок минут он должен был привести потолки в идеальное состояние. Однако все случилось совсем не так. Пухленький, неуклюжий Игорь Никодимыч два раза от души махнул кистью, угодил известкой себе в глаз, после чего в полной панике подпрыгнул и грохнулся всей массой оземь. То бишь с табуретки. И затих. Вот это самое «затих» и напугало жену. Она быстренько набрала номер «Скорой» и сообщила, что ее муж скончался, вероятно, от черной оспы, потому что никакими недугами не страдал. «Скорая», на удивление, прибыла буквально через минуту. Дежурный врач глянул на табурет, оценил обстановку, отшлепал бедолагу по щекам и сказал, что никакой оспы здесь нет и в помине, а потому они убывают. Он еще не знал, как умеет жутко обижаться Павлина Леонидовна. Догадавшись, что ее сокровище никуда лечить не повезут, а даже напротив, выпишут лекарства, чтобы она его восстанавливала самостоятельно, женщина закатила грандиозный скандал. За какие-то двадцать минут она убедила врача, что у Игоря Никодимыча тройной перелом шейки бедра, вялотекущая эпилепсия и даже радикулит в стадии аденовирусной инфекции. Одним словом, мужчине срочно требуется госпитализация, хотя бы потому, что самой женщине срочно требуется белить потолок, а вовсе не скакать по аптекам. Как бы то ни было, врач что-то нацарапал на желтоватом листочке и укатил подальше от гневной дамы вместе с перепуганным насмерть пациентом.