Еще через несколько дней ей позвонила Агата.

— Послушай, Молл, — сказала она.

Молли прижала трубку к уху, слушая перезвон церковных колоколов в честь победы, одержанной британскими войсками. После продолжительного периода, проведенного в темноте, на горизонте блеснул серебряный лучик света.


В самом начале декабря Молли написала Агата, приложив еще одно письмо, адресованное ей. «Оно от Майка Брэдли, — приписала она. — Фил узнал его почерк».

Молли внимательно осмотрела конверт. Почерк был крупным, твердым и деловым, безо всяких завитушек и украшений, которыми так грешила она сама. Молли спросила себя, о чем он хочет ей рассказать. Его адрес был написан на обороте — какой-то городок в Шотландии, о котором она никогда не слышала.

За месяцы, прошедшие с момента их встречи — коих насчитывалось уже двенадцать, — Молли часто вспоминала Майка, хотя сама не ожидала от себя ничего подобного. Они провели вместе несколько очень приятных часов. Им было что сказать друг другу, и она начала представлять — нет, надеяться, — что когда-нибудь они встретятся вновь. У Майка была жена, но у Молли сложилось стойкое убеждение, что брак его распался.

Когда она вскрыла конверт, выяснилось, что Майк думал примерно то же самое:

«...приближается еще один Новый год, и я спрашиваю себя — если я приеду в Ливерпуль, сможем ли мы встретиться? Сходить в ресторан, поужинать, а потом потанцевать или, быть может, организовать вечеринку с Филом и Агатой? Я бы очень хотел увидеться с вами вновь, Молли. На тот случай, если вас беспокоит мысль о свидании с женатым мужчиной, сообщаю, что мы с Джиллиан решили развестись. Насколько я понимаю, она хочет, чтобы “муж”, с которым она живет сейчас, действительно стал таковым. Как и вы, я католик, следовательно, развод для меня невозможен, но я понятия не имею, каким образом смогу остаться рядом с Джиллиан, “пока смерть не разлучит нас”, ведь она нашла себе другого».


Далее в письме он описывал, как и где их разместили, окружающую местность, «унылую и пустынную», и свое желание принять в войне более активное участие. Нынешняя роль казалась ему скучной и незначительной. «Не то чтобы я хотел лично убивать немцев, — писал Майк, — но до сих пор я даже не видел ни одного из них».

В заключение он признавался, что не забыл об угощении, которое она приготовила для него. «У меня до сих пор текут слюнки, стоит мне только вспомнить о нем. Не забыл я и вас, Молли, и искренне надеюсь, что вскоре мы снова увидимся. Ваш друг Майк».

Молли ответила ему сразу же, чтобы он успел получить ее письмо. Она сообщила, что не забыла его и что тоже ждет встречи с ним, хотя и не на Новый год, поскольку живет в Ирландии. Она рассказала ему о Хейзел и о Финне, о своих детях и о том, кем они хотят стать, когда вырастут, и чем занимаются сейчас. Она описала Дунеатли и то, как здесь скучно и как ей иногда хочется вновь оказаться в Ливерпуле, где происходит столько всего интересного.

Молли отнесла письмо на почту, надеясь, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она получит ответ.


Наступило и прошло Рождество, которое оказалось далеко не таким веселым, как обычно, потому что впервые детвора Кенни встречала его без отца. Хейзел храбрилась изо всех сил, но в новогоднюю ночь отправилась спать еще до полуночи. Мысль о том, что в Новый год она войдет без поцелуя Финна, казалась ей невыносимой.

Финн прислал письмо, в котором приглашал детей в гости к себе и Ивонне в Килдэр. Молли было поручено позвонить ему и сообщить, что они отказываются, все до единого.

— Быть может, на следующее Рождество, Финн, — сказала она ему. — Не исключено, что к тому времени дети свыкнутся с мыслью о том, что отец бросил их мать.


Новый, одна тысяча девятьсот сорок третий год принес с собой хорошие новости. Доселе непобедимая германская армия терпела в России одно поражение за другим. В Северной Африке немцы вынуждены были отступить до самого Туниса, а американцы развернули наступление в Тихом океане. Шли месяцы, и становилось все более очевидным, что Германия и Япония проиграют войну, но что союзникам потребуется много времени, чтобы одержать окончательную победу. Это будет медленный и болезненный процесс, который унесет с собой миллионы жизней.


На Пасху Меган окончила коммерческий колледж и стала работать у стряпчего в Килдэре, где немедленно обзавелась массой друзей и подруг. Броуди, которой исполнилось уже пятнадцать, заявила, что после школы хочет поступить туда же.

— Но я думала, что ты хочешь стать балериной! — воскликнула разочарованная Молли.

— Учитель говорит, что я недостаточно хорошо танцую, чтобы посвятить этому всю жизнь.

— Быть может, ты станешь актрисой? В Дублине наверняка есть школа актерского мастерства.

— Нет, я предпочла бы работать в офисе, мамочка.

Молли полагала, что все должно быть наоборот: дети выбирают авантюрные варианты, а родители хотят, чтобы у них была спокойная, благопристойная работа.

Она редко видела Джо, который проводил на ферме Мэттью Коллинза больше времени, чем дома. Томми был единственным, кто не желал осесть в Дунеатли после окончания школы и по-прежнему намеревался поступить на службу в Военно- морской флот, пусть даже к тому времени, как ему исполнится восемнадцать, война закончится. Подобный шаг представлялся чересчур авантюрным его матери, которая знала, что будет сходить с ума от беспокойства за него все то время, что его не будет рядом. Томми все больше становился похожим на отца, и иногда Молли казалось, что он — единственный ребенок, который у нее остался.

Обо всем этом она написала Майку Брэдли в следующем письме. Она писала ему каждый второй понедельник месяца, а он отвечал ей по понедельникам между ними. Письма их становились все более задушевными, и она начинала спрашивать себя, можно ли полюбить человека по переписке. Майк написал, что имеет богатый опыт общения с детьми, «но только в смысле преподавания. А мне всегда хотелось иметь собственных ребятишек. Быть может, когда-нибудь вы снова захотите выйти замуж и родить еще нескольких малышей. Подумайте об этом, Молли, и напишите мне, как вы относитесь к такой перспективе».


Чтобы сделать приятное Хейзел, Молли стала посещать кружок кройки и шитья, состоявший из десяти женщин, собиравшихся раз в две недели у каждой из них по очереди. Молли всегда нравилось создавать вещи своими руками, и она получала подлинное удовольствие от таких собраний. Удивления достойно, как быстро можно стать неотъемлемой частью жизни других людей. Вскоре Молли уже хотелось знать, по-прежнему ли дочь Кармелы встречается с пользующимся дурной репутацией молодым человеком из гаража, у которого все руки покрыты татуировками, или как убедить свекровь Терезы не совать нос в семейный бизнес, чтобы Тереза не придушила ее собственными руками.

О войне они не вспоминали. Несколько молодых людей из бедных семей отправились в Англию, чтобы вступить в армию, но военные действия редко интересовали жителей Дунеатли. Большую часть новостей Молли узнавала из радиопередач «Би-Би-Си». Она заказывала «Санди таймс» в почтовом отделении, хотя газету частенько доставляли с опозданием на несколько дней. Похоже, никому и в голову не приходило, что, если Британия проиграет войну, Ирландия не сможет остаться в стороне и превратится в часть империи Гитлера, как и остальная Европа.

Наступило и закончилось лето, и вот уже вновь пришла осень. Ночи стали длиннее, а воздух — холоднее. Тедди женился на Эллен, и они переехали жить в Дублин. В воскресенье Меган привела домой на чай молодого человека по имени Ричард. Второй сын Хейзел, Киран, которому исполнилось семнадцать, тихий, спокойный мальчик, за всю жизнь не совершивший ничего предосудительного, заявил, что на свой следующий день рождения вступит в британскую армию. Финн снова прислал письмо, приглашая детей к себе на Рождество. На сей раз Керианна снизошла до того, чтобы повидаться с отцом, но только в тот день, когда дома не было запланировано ничего особенного.

Она отправилась навестить его после Дня подарков и вернулась с известием о том, что Ивонна очень больна.

— Она потеряла сознание прямо во время обеда, и папе пришлось вызывать врача.

Хейзел не находила себе места от беспокойства. После наступления Нового года она позвонила Финну и поинтересовалась, не может ли чем-нибудь помочь. Финн разрыдался и сказал, что все, что им остается, — лишь молиться, и что у Ивонны обнаружена неоперабельная опухоль мозга.

Май 1945 года

Утро выдалось прекрасным. Дети только что ушли в школу, и в окна дома Доктора заглядывало солнце, отчего розы на ковре в гостиной казались алыми. В кухне радио было включено на полную громкость: пела женщина. У нее был чудесный голос, мягкий и чуточку хрипловатый.

— О Дэнни-бой, вставай, труба зовет, по узким долинам и горным склонам, — пела она.

Ее голос эхом разносился по всему дому. Было в нем нечто успокаивающее. Молли представила, как он ползет по ступеням лестницы, словно легкая дымка, ласково касаясь стен и потолка.

Она выбивала диванные подушки. На этом диване, стоявшем в гостиной, сидело столько влюбленных парочек, что Хейзел пришлось составить график. Прошлым вечером была очередь Меган и Ричарда. Они уже обручились и должны были пожениться в следующем году, на девятнадцатый день рождения Меган.

— ...кончилось лето, умирают цветы, ты должен уйти, а я остаюсь...

Посмотрев на себя в зеркало, висящее над камином, Молли пожалела о том, что не вымыла голову, — через час она уезжала в Ливерпуль, чтобы побыть с Агатой, — но теперь для этого уже не было времени.

— ...возвращайся, когда на луга вернется лето...

Скрипнула дверь. Из своего кабинета вышел Финн, и Молли подумала, сколько же раз придется напомнить ему о том, что ее надо смазать. В прошлом году Ивонна умерла у него на руках, и несколько месяцев назад он вернулся к своей семье. У Хейзел оказалось самое большое и доброе сердце на всем белом свете. А вот Молли отнюдь не была уверена, что приняла бы его обратно.

— ...или когда долина заснет под слоем снега...

Она опустилась на диван, прижимая к груди подушку. Вчера Гитлер покончил жизнь самоубийством. На другой день пал Берлин. С минуты на минуту они ожидали официального объявления о том, что война наконец закончилась. Вот почему радио работало на полную громкость — чтобы они не пропустили сообщение об этом. Финн и Хейзел с нетерпением ждали новостей, потому что Киран служил в Бирме. Молли отпразднует победу в Ливерпуле с Агатой и Райанами. Она не согласилась бы пропустить этот праздник ни за что на свете.

В кармане у нее лежало последнее письмо от Майка Брэдли. Ему удалось убедить «больших шишек», как он выразился, отправить его в Италию, где он вместе с армией прошел весь путь до Берлина. Очень скоро они должны были встретиться и решить, готовы ли пожениться. Молли еще не до конца разобралась в своих чувствах к Майку.

— ...я буду ждать тебя, на солнечном свете или в тени...

Молли прошла в кухню. Хейзел с задумчивым видом сидела за столом. Финн привалился к раковине, уронив голову на грудь. Все молчали. Никто не смотрел друг на друга.

— О Дэнни-бой, о Дэнни-бой, я очень сильно люблю тебя...

Песня закончилась, и диктор объявил:

Этот чудесный голос принадлежит великой американской звезде Бродвея, Анне Мюррей, которая только что прилетела в Лондон из Берлина, где выступала с концертом перед нашими войсками. А сейчас вашему вниманию предлагается следующая песня...

Финн выключил радио. Он побледнел как смерть.

— Это была Аннемари, — произнес он взволнованно. — Я сразу узнал ее голос.

— Я тоже. — Молли прижала ладони к груди, словно надеясь унять бешено бьющееся сердце. Значит, это не было игрой ее воображения.

Хейзел кивнула.

— Анна Мюррей — Аннемари. Очень похоже. «Великая американская звезда Бродвея», сказал ведущий.

Они посмотрели друг на друга. Неужели это действительно их Аннемари?

Финн спросил:

— Как нам с ней связаться? Где она остановится, хотел бы я знать?

— Полагаю, в одном из лучших отелей, — откликнулась Хейзел. — «Великая американская звезда Бродвея», надо же! Можно обзвонить все отели, один за другим, и поинтересоваться, не у них ли она остановилась. Вот только мы не знаем названий этих гостиниц, и у нас нет английского телефонного справочника.

— Есть «Ритц», «Савой», «Дорчестер». — Молли принялась загибать пальцы — эти названия иногда упоминались в «Санди таймс». Других она не знала. Они втроем отправились в кабинет Финна, где на подоконнике спали коты. В последнее время они больше ничем практически не занимались. — У Ноны из почтового отделения должен быть телефонный справочник. Я попрошу ее найти номер отеля «Ритц». Если Аннемари там нет, мы попробуем дозвониться в другие отели. В крайнем случае можно обратиться на «Би-би-си» и спросить, не знают ли они, где она находится.