— Да ты сама меня прогнала!

— А вы можете выяснять свои отношения в квартире, а не на лестничной площадке? — раздался недовольный голос старушки откуда—то сверху.

— Все, Никита, иди уже! — начала прогонять мужчину подруга.

— Мы еще не договорили, — психанув, Никита развернулся и ушел.

— Кать, ты это, — замялся Слава, — отдыхай до среды. Выходные тебе даю. Василиса до понедельника.

— Пока, — короткого бросила ему, находясь в шоке от такой сцены. Сами испанцы позавидовали бы таким страстям, которые царили вокруг этой парочки.

Как только щелкнул замок двери, я следом пошла за Катей, которая уже сидела за столом на кухне.

— Что это было?

— Бешенство матки, — прыснула от смеха Катя.

— Ты находишь это смешным?

— А что ты хочешь от меня? А? Я не знаю, я запуталась сама в себе! — воскликнула подруга.

— Тебе не убежать от того, что Ник отец твоего ребенка.

— Мне не убежать от своих чувств, Вась. Сколько я его знаю? Если сложить все наши встречи, то и месяца не набрать. А я уже беременна от него.

— Неужели тебе нужен букетно— конфетный период который длится три месяца, потом хождений за ручку три года и наконец свадьба? Если он тебе нравится, то почему бы сразу не начать? Тем более к самому главному вы уже приступи, — поддела ее, но в хорошем смысле.

— Ты такая простая, Вась. Что у Вас со Славой? — резко сменила тему разговора.

— Ничего, решили зарубить топор войны и попробовать просто общаться.

— А ты что чувствуешь к Славе? — допытывалась до меня подруга.

— Он красивый мужчина, но чувства… наверно, их нет, — пожала плечами, — Кать, столько времени прошло, да и эти американские горки не для меня. Такие, как Слава, они не для таких, как я.

— Неужели? — воскликнула Катя от удивления. Ты шутишь?

— Думаю нет. Быть друзьями для меня самое то.

От осознания этой фразы, мне стало грустно. И лишь потому что я поняла, что это так и есть на самом деле.

Глава 7

— Ну что, ребята, все готовы? — раздался бодрый голос нашего шефа в зале ожидания аэропорта.

Видимо он один лишь излучал радость, хотя впахивал на ровне со всеми. Эти два дня перед вылетом, в нашей команде прозвали "седьмой круг ада". Потому что горело все у всех и везде. Только Катю эта волна не задела. Подруга лишь набиралась сил, чтобы выстоять "крайний" бой.

Все это время, пока мы летели до Парижа, я благополучно просопела на плече у Славы. О нет, мы не стали парой и все в этом роде. За эти два дня мы лишь научились понимать друг на друга и спокойно относиться ко многим вещам. Вячеслав открылся для меня с новой стороны. С ним действительно было интересно и комфортно работать. Мужчина не оказывал мне никаких знаков внимания, и как мне казалось, относился ко мне, как ко всем. Лишь Катя вечером, когда я пересказывала рабочий день, хмыкала и утверждала, что быть такого не может. Так же и ухмылки и смешки коллег не давали мне покоя. Кричать на каждом углу, что мы просто "коллеги" не было смеха. Только вот юрист куда—то шустро пропал…

Никита и Катя… За эти два дня мне искренни стало жаль Никиту. Подруга в понедельник проверяла на прочность мужика, изощряясь и принимая разные "пытки"… Зная характер подруги, я уже ему сочувствую. Никита стойко терпел все это, за что уже во вторник, перед уходом, был награжден поцелуем в щеку. Да и сейчас он не отходил от нее ни на шаг.

Итак… никто даже представить не мог, что французы окажутся таким привередливым и противным народом. Вплоть до субботы я раз двести останавливала ребят от ухода. Безусловно напряжение и такая ответственность давала сбой в нервной системе. Лишь в четверг вечером мы смогли выбраться в город, хоть одним глазком посмотреть.

Очень много влюбленных парочек прогуливаются по знаменитой площади перед самым красивым собором Франции с изысканным названием Нотр— Дам де Пари. Там, где много лет назад, по версии Гюго, происходила самая романтичная, и в то же время трагическая история. Она начинается на Крещение, 6 января 1482 года, в день праздника дураков в Париже. Квазимодо, горбатого и уродливого звонаря собора Нотр— Дам коронуют как папу дураков. Но главный на этом веселом празднике все же не он. Цыганка Эсмеральда, прекрасная уличная танцовщица с добрым и щедрым сердцем, своей задорной пляской покорила мужские сердца: и капитана королевских стрелков Феба де Шатопера, и молодого драматурга Пьера Гренгуара, и, особенно, горбуна Квазимодо, и, что стало роковым для плясуньи, архидьякона собора Нотр— Дам отца Клода Фролло…

Приход ночи мало изменяет ритм жизни города, он лишь окрашивает его миллионами огней. Яркие и не очень, синие, красные, желтые и зеленые они наполняют сиянием все улочки и здания, придавая всему окружающему миру причудливые формы и цвета. И, к сожалению, в этот раз нам не удалось попасть в знаменитый в целом мире кабаре «Мулен Руж» — кабаре, которое уже более века радует и удивляет своих посетителей завораживающими и яркими шоу, но лично самой себе я пообещала, что обязательно вернусь.

Париж — это город, в который трудно не влюбиться, город, где каждый найдет что—то для себя. Многочисленные архитектурные и религиозные памятники, уютные кафе и дорогие бутики действительно поражают взгляд.

С Вячеславом все обстояло намного сложнее. Видимо, его статус "друзья" хватило лишь на пару дней. И именно в Париже он перешел к более решительным действиям. Когда у него не было совещаний или переговоров — он не отходил от меня ни на шаг или не отводил свой взгляд. Я всегда была обязана быть в его поле зрения. Льстило ли мне это? Безусловно да. Маленькими шагами, но такими действенными Вячеслав располагал меня к себе. Но не могла с собой ничего поделать, оставаться с ним наедине не то чтобы не хотела, я боялась… И боялась в первую очередь открыть свои чувства. Я настолько убедила себя в том, что мы не пара, что в итоге запутала себя еще больше. Но эта командировка настолько заняла мое время, что копаться в себе еще больше у меня не было времени. Подумаю об этом по приезду в столицу, если, конечно, Слава не потеряет ко мне интерес, или та блондинка, которая пожирает его взглядом при каждой встречи первая не утащит в свое логово.

Так как в пятницу мы репетировали до двух часов ночи, в субботу я благополучно дала себе пять минут еще полежать, которые превратились в пятнадцать. Быстро разбудив Катю и наспех почистив зубы, мы рванули на площадку, где проходило само мероприятие.

— Василиса, ты опоздала! — громогласно возвестил мужской голос, едва вошла в тесное помещение.

— Меньше чем на десять минут, — возразила Жаку, быстро взглянув на наручные часы, и тут же начала раздеваться. — Выход же вообще через два часа.

— А прическа? А макияж? Предупреждаю, это твое первое и последнее опоздание.

— Ты прав, завтра я уже буду в Москве. И больше под дулом пистолета не соглашусь на такую авантюру, — показала ему язык.

В час тридцать начиналась демонстрация авторских моделей, далее предполагается ужин с торжественными речами.

Работать, к счастью, приходилось в зале, оснащенном мощными кондиционерами. Я оценила это спустя часа три, когда сорвала с себя очередной элегантный костюм и принялась надевать великолепное вечернее платье — последнее в сегодняшней коллекции. Профессия модели не из легких и абсолютно не имеет ничего общего с "воздушными" возгласами девчонок, которые думают: " вот я постою и меня будут щелкать и тд.". Такое ощущение, как будто "Топ — модель по — американски" не смотрели с Тайрой Бэнкс.

По условному сигналу я вышла на импровизированный подиум: серо— зеленые глаза широко распахнуты, достоинство и грация. Выполнив серию отработанных движений до автоматизма, на прощание повернулась к зрителям, исполнила последний поворот и проскользнула за занавес.

— Матис всех ждет в ресторане. — сообщил Жак, зачехляя последнее платье. — Надеюсь, все останутся?

Манекенщицы с удовольствием закивали головой.

— Дорогая, — обратился ко мне Жак, — я приготовил для тебя сногшебательное платье и прекрасное дополнение к нему.

Рядом со мной он положил платье из темно-синего шелка и цепочку с кулончиком в вид слезинки темно— синего цвета и в дополнение к нему шли маленькие, аккуратные серьги.

— Жак, ты серьезно? Я не могу принять это, — отодвинула от себя коробочку с украшением.

— Василиса, — поцокал языком стилист, — если я любил бы женщин, поверь — ты была бы моей фавориткой, но это подарок от Золотова, — ухмыльнулся мужчина.

— Ты серьезно? — воскликнула я от неожиданности.

— Да, так что не будь дурой прими подарок.

— Хорошо, помоги мне, — не думая я согласилась. Ведь грех не принять подарок от мужчины, тем более от Вячеслава…

Как только Жак помог мне полностью войти в образ, сказал:

— Все, красотка, беги.

— А ты? — спросила у него

— Я скоро буду.

Я пронеслась между практически опустевшими рядами на своих двенадцатисантиметровых шпильках, и со всего размаху, не ожидая такой "подставы" врезалась в крепкую мускулистую фигуру. Потеряв равновесие, ухватилась за рукав незнакомца, потом выпрямилась и хотела было извиниться, но слова застряли в горле. Передо мной стоял неотразимый мужчина, который во время показа не сводил свои сальные взгляды, от которых спина покрывалась мурашками. Лишь взгляд Славы был моим маяком на протяжении всего времени, даже на расстоянии чувствовала его поддержку.

Столкновение было не из приятных. В глубине его глаз прочитала веселость, граничащую с издевкой, и только теперь поняла, что по—прежнему держусь за его руку. Отдернув ладонь, пробормотала слова извинения и попыталась обойти его.

— Как? Вы уже уходите? — остановил меня.

— Да, мне пора. Еще раз извините, — и не оглядываясь пошла на выход, где меня уже ожидало такси…

Я отпила из хрустального бокала глоток великолепного «шардоне» и рассеянно окинула взглядом помещение. Мужчины все как один были в черных костюмах, белых рубашках и при бабочках, женщины щеголяли в вечерних платьях явно не из магазина всеобщей доступности.

Пьеро и Матис на славу постарались, даже не зная приблизительные расценки местных ресторанов, было видно, что вбухали они приличную сумму.

Читай на Книгоед.нет

— Тебе налить еще, Василиса?

Подошедший сзади Вячеслав по—свойски положил руку мне на талию.

"Моё" — словно говорил его жест. Как и все его жесты по отношению ко мне за последние три дня. Конечно же, мне это льстило, но я делала вид, что ничего такого в этом нет.

Рука Славы шевельнулась, и я обернулась к нему с мягкой улыбкой:

— Нет, спасибо, я подожду закусок и вкусных блюд от шеф— повара. О его кулинарных изысках щебечет каждый третий. И спасибо тебе огромное за подарок, — искренне улыбнулась ему.

— Такой девушке делать подарки только в радость, — улыбнулся очаровательно мне в ответ мужчина. — Кстати, пять домов моды подходили к Пьеро в попытке отобрать тебя у меня, — как бы между делом сказал мне Слава.

— Неплохо так, а я рассчитывала намного больше, — театрально вдохнула, — а на самом деле я в шоке.

— Ты же понимаешь, что я тебя не отдам? — заглянул в мои глаза Слава.

Я почувствовала, как по спине побежала волна озноба. Этот взгляд словно проникал сквозь одежду и белье, лаская мою кожу. Не нужно быть дурой, чтобы понять, что этот мужчина рассчитывает на большее. Но зерно сомнения продолжает пускать корни в мою душу.

Со стороны лишь просто казалось, что два взрослых человека ведут беседу.

— Понимаю, — коротко ответила ему.

— Тогда почему ты не хочешь мне довериться? Зачем бегаешь от меня?

— Слав, тебе не кажется, что это место не для нашего разговора?

— Хотя бы здесь я могу остаться наедине с тобой. Около тебя вечно кто-то ошивается.

— Как и около тебя, — вернула ему обратно "шпильку", — особенно эта блондинка, — со злостью взглянула на него, а в ответ лишь смогла лицезреть ухмылку.

Действительно, не могла промолчать! Потому что БЕСИЛА эта женщина, когда находилась в его обществе. бесила до скрежета зубов. Бесило, когда подсаживалась на ужине к нашему столу. бесило то, как на нее смотрели мужчины. бесила то, как она просто молчала. Бесило все! Катя, лишь смеясь, говорила, что это ревность и я веду себя, как собака на сене.

— Василиса, ты все таки ревнуешь, — самодовольно улыбнулся Вячеслав, прижимая меня к себе непозволительно ближе.