— Тебе приходилось мириться со многим в моем характере.

— Обычно после того, как я сама начинала ссору. О, ладно, переливаем воду из пустого в порожнее. Итак, как у вас дела с Джил? Вы счастливы?

Клей казался потрясенным. Чего он меньше всего ожидал, так это того, что Кэтрин спросит о Джил, тем более так свободно и непринужденно.

— Да, счастливы. Мы не… — Он намеренно остановился.

— Эй, все в порядке. Я имею в виду, что не думала допытываться.

— Нет, ты не допытываешься. Я просто собирался сказать, что мы с Джил не ссоримся так, как ссорились с тобой, и мы не подносим друг другу молчаливое лечение. Мы сосуществуем довольно мирно.

— Очень рада за вас. Мы тоже с Мелиссой живем в мире. Мир — это прекрасно, не правда ли, Клей?

Он отхлебнул из стакана, оценивая изменившуюся Кэтрин, которая казалась полностью довольна собой и своей жизнью. Она наклонилась над девочкой, опустила ее воротничок, улыбнулась и сказала:

— Мелисса, это твои папа. Ты помнишь его, да? Тебе должно быть стыдно за то, что ты выпячиваешь губу и плачешь при виде его. — Она снова взглянула на Клея. — Однажды твой отец приезжал навестить нас. Он привез Мелиссе игрушку, спросил, как у нас дела, и сказал, чтобы ему сообщили, если нам что-нибудь понадобится. Но он был так добр к нам, что мне стыдно просить его о чем-либо.

— Что тебе нужно?

— Ничего, Клей, что касается денег, ты был так щедр. Я действительно ценю это. В этом году будет очень много занятий в университете. Но я рада этому. — Она подняла руки вверх, а потом опустила. — Знаешь, у меня такое чувство, что каждый день я могла бы завоевывать мир.

Когда-то Клей тоже это чувствовал, но теперь — нет.

— Ты до сих пор продолжаешь шить и печатать?

— Да, теперь, когда снова начались занятия в школе, работу найти несложно. Не беспокойся, я помогаю себе деньгами любым способом. Большая часть денег уходит на питание, детское питание дорогое. — Она хихикнула и поправила волосы Мелиссы. — Конечно, я бы могла откладывать большую часть денег, если бы сама не проедала так много. Мы делимся — Мелисса и я. Я делюсь с ней душем, а она делится со мной своей едой, да, Лиззи?

— Ты берешь ее с собой в душ! — воскликнул Клей. — В ее возрасте?

— О, ей нравится душ. И бассейн тоже. Ты бы видел ее в бассейне этим летом, она похожа на поплавок. — Перескакивая с одной мысли на другую, Кэтрин взяла Мелиссу из манежа и посадила девочку себе на колени лицом к Клею. Он заметил, как на лице Кэтрин появлялось новое выражение удовлетворения, когда она прикасалась к Мелиссе. В этом было столько естественности, что чувства Клея вышли наружу. Чем дольше он наблюдал за Кэтрин с ребенком, тем больше он замечал, как сильно она изменилась. Она была раскованнее, чем он знал ее раньше, разговорчивее и счастлива, пытаясь ничего не утаивать от него о Мелиссе. Казалось, что она хотела поделиться с ним всем, что могла вспомнить. Но она делала это простодушно, переводя внимание с ребенка на Клея. — Мне кажется, теперь она к тебе привыкла. Хочешь ее подержать?

Но когда он взял Мелиссу, она сразу же захныкала, и ему пришлось вернуть дочь матери.

Кэтрин пожала плечами.

— Извини.

Он собрался уходить.

— Клей, может, ты хочешь забрать что-нибудь из дома? Я ужасно себя чувствую из-за того, что отняла у тебя все. Кажется, что здесь все принадлежит тебе, а я все забрала… Если ты хочешь что-нибудь взять, просто скажи, оно твое.

Он оглядел опрятную гостиную, где единственной невписывающейся вещью в интерьер был манеж. Он подумал о беспорядке, который по утрам Джил всегда оставляет после себя.

— У Джил все есть, спасибо.

— Разве ты не хочешь взять кое-что из свадебных подарков?

— Нет, оставь их себе.

— И даже машину для приготовления попкорна? — Спрашивая, она была похожа на фею.

— Это не свадебный подарок. Мы вместе ее покупали.

— О, правда. Ну, я не часто готовлю попкорн, поэтому скажи, если хочешь взять.

Казалось, что она старательно привыкала к жизни без него. Она подошла к двери, открыла ее и проводила Клея к его машине.

— Спасибо, Клей, что привез чек. Для нас это действительно важно.

— В любое время.

— Клей, перед тем как ты уедешь, я хочу сказать еще одну вещь.

Он стоял возле открытой двери машины и чувствовал благодарность тому, что задержало его здесь еще ненадолго. Кэтрин уставилась в землю, слегка ударила ногой камень, потом прямо посмотрела ему в глаза.

— Твой отец упомянул, что они редко с тобой видятся в последнее время. Это не мое дело, но, похоже, он этим ужасно расстроен. Клей, ты не должен чувствовать так, как будто обманул их. — В первый раз она говорила взволнованно. Ее щеки стали розовые. — О, ты знаешь, о чем я. Твои родители действительно великолепные люди. Не нужно их недооценивать, ладно?

— Они не одобряют того, что я живу с Джил.

— Дай им время. — Ее голос стал тихим, музыкальным, в какой-то степени убедительным. — Как они могут одобрять, если они никогда не думали, что ты такое сделаешь? — Потом, совсем неожиданно, она улыбнулась ему. — О, забудь об этом. Это не мое дело. Попрощайся с папой, Мелисса. — Она наклонилась назад, взяла руку девочки и помахала ею на прощанье.

Сердце Клея сжалось.

Прошло шесть недель, с тех пор как Кэтрин начала посещать занятия в университете, когда учитель истории Френк Баррет пригласил ее на шоу в «Орфей». Они возвратились в ее дом после веселого представления «Хоровая Линия», и Френк Баррет попытался потребовать оплаты за вечер. Он был достаточно красив, с ровными, темными бакенбардами. Кэтрин думала о нем как о терапии, когда позволила себя обнять и поцеловать. Но его борода, которая ей раньше нравилась, стала выглядеть менее привлекательной, когда из нее появился язык. Если раньше она не могла сказать ничего против его тела, то теперь, когда он прижался к ней в холле, ей стало неприятно. Его чистые, с прямыми ногтями руки вдруг стали слишком интимными, и когда она их оттолкнула, у нее возникло здоровое, отрицательное ощущение против него, а нерешительность здесь была вовсе ни при чем. Просто он ей не нравился, и она нашла такую причину славной, чтобы указать ему на дверь. Когда он начал извиняться, она улыбнулась и сказала: — О, не нужно извиняться. Все было чудесно. Неправильно поняв ее ответ, он было снова двинулся к ней, но его снова отвергли.

— Нет, Френк, я хотела сказать: «Не все было чудесно». Несчастный, озадаченный Френк Баррет покинул Кэтрин, думая, что в некотором роде она чокнутая, вовсе не такая, какой показалась ему, когда он в первый раз увидел ее в классной комнате.


В конце ноября правоохранительные органы поймали Герба Андерсона и возвратили его в Миннесоту на судебный процесс. Когда Кэтрин увидела его в зале суда, она с трудом поверила, что это он. Его пивной живот исчез, его лицо было желтого цвета, руки тряслись. Жизнь в бегах явно не пошла ему на пользу. Но то же циничное выражение искажало его лицо, опустившиеся губы так же говорили, что Герб Андерсон заслуживает приличный куш от жизни…

Кэтрин удивилась, увидев Клея и его родителей в зале суда. Усилием воли она заставила свои мысли вернуться к судебному разбирательству. Она заметила довольную ухмылку на лице Герба, когда он увидел, что Форрестеры заняли места не в том ряду, где сидели Кэтрин и Ада.

Процесс продлился недолго, потому что никто не выступил в защиту Герба Андерсона, кроме двух его бывших корешей-собутыльников, которые выглядели еще более отвратительно, чем Герб Андерсон, и которых, благодаря заботе графства, вымыли и обеспечили чистой одеждой. Историю жестокости Герба Андерсона четко засвидетельствовала Ада, Кэтрин и даже сестра Герба и его зять, тетя Элла и дядя Фрэнк. Было приведено в качестве свидетельского показания нападение на Клея, но его отклонили, хотя приняли во внимание. Показания дал врач, который лечил Аду, а также водители «скорой помощи» и миссис Салливан. По мере продвижения судебного разбирательства обычно багровое лицо Герба бледнело и бледнело. На сей раз не было с его стороны никаких словесных выкриков, только подергивание вялыми челюстями и загнанное выражение лица, когда суд приговорил Герба Андерсона к двум годам заключения в государственной каторжной тюрьме Стиллвотера.

Покидая свое место, держа Аду за руку, Кэтрин видела, как Клей и его родители поднялись и направились к центральному проходу. На нем было модное кашемировое пальто коричневого цвета, воротник был поднят. Его глаза смотрели на нее пока она двигалась к нему. Кэтрин казалось, что внутри ее выросли крылья, когда она поняла, что он ждет ее. Появилось приятное чувство надежности, когда она почувствовала прикосновение его руки. Суд призвал к тишине, так как началось рассмотрение другого дела. Анжела и Клейборн отделились друг от друга, пропуская вперед Аду. Они вышли из здания суда. За ними следовали Кэтрин и Клей, Клей держал ее за локоть. Кэтрин шла рядом с ним и чувствовала запах знакомого одеколона. Она поддалась страстному желанию и снова посмотрела на него, сильнее сжала свою руку, притягивая его руку к себе.

— Спасибо, Клей. — Она благодарно улыбнулась. — Сегодня нам действительно нужна была ваша поддержка.

Он сдавил ее локоть. Его улыбка заставила ее забеспокоиться, и она отвела взгляд в сторону.

И снова Клей ощутил в ней перемены. У нее появилась новая самоуверенность, она ей очень шла, в то же время она стала мягче. Она больше не была норовистой и не пыталась защищаться. Он заметил, что она изменила прическу, ее летние пряди теперь снова обрели естественный золотистый оттенок. Он смотрел на волосы, когда она шла в метре впереди от него, отметив про себя, что ему нравится ее прическа: она зачесала волосы за уши, и теперь они падали локонами назад, доходя до линии плеч.

Они дошли до конца коридора. Там их ожидала Анжела. Она смотрела на Кэтрин сквозь стекла. — О Кэтрин, я так рада тебя видеть.

— Я тоже без вас скучала, — сказала Кэтрин. Потом они обнялись, и в уголках глаз обеих женщин нависли слезы.

Глядя на них, Клей вспоминал, как Кэтрин боялась, что полюбит его родителей, и старалась всеми силами не допустить этого. Он видел сейчас, что у нее это не получилось, и из объятий Анжелы она перешла в объятия Клейборна. В первый раз за все время Клей видел, чтобы она так незащищенно обнималась, за исключением того случая, когда они встречали в аэропорту Стива.

Медвежье объятие Клейборна заставило Кэтрин рассмеяться. Это сняло напряжение. Поверх плеча Клейборна Кэтрин снова увидела Клея. Он внимательно смотрел на нее с рассеянным выражением лица.

Потом они вспомнили об Аде и о той причине, которая привела их в это место. Они говорили о деле, которое Ада выиграла, потом перевели разговор на другие темы, речь становилась более быстрой и более сжатой, как будто слишком многое требовалось сказать, но времени было слишком мало. Наконец Анжела предложила:

— Почему бы нам всем не поехать куда-нибудь, съесть по бутерброду и что-нибудь выпить? Куда-нибудь, где мы могли бы немного поговорить… Я так хочу побольше услышать о Мелиссе и о тебе, Кэтрин.

— Как насчет «Миллиона»? — предложил Клейборн. — Это — мое любимое место, и оно находится недалеко отсюда.

Кэтрин быстро посмотрела на Клея, потом на мать. Руки Ады бросились застегивать пальто.

— Ну, я не знаю. Я приехала с Маргарет. — Теперь они заметили, что рядом в ожидании стоят миссис Салливан, Элла и Фрэнк.

— Если вы хотите, мы отвезем вас домой, — предложил Клейборн.

— Хорошо, как Кэти скажет.

Кэтрин слышала, как Клей сказал:

— Кэтрин может поехать со мной. — Она искоса посмотрела на него, но он застегивал пальто, делая вид, что уже все решено.

— У меня есть своя машина, — сказала она. Вмешалась прежняя Кэтрин со своим порывом отогнать чувство тяготения к Клею. Но новая Кэтрин была уверенной и решила продолжать и насладиться им, пока у нее есть возможность.

— Хорошо, — согласилась она. — Нет смысла сжигать лишний бензин.

Улыбаясь остальным, Клей сказал:

— До встречи.

И Кэтрин почувствовала, как ее локоть твердо взяли и прижали к теплому боку Клея.

На улице завывал ветер, вращая в миниатюре ураган в долине между высокими домами. Кэтрин ощущала на щеках ледяные ожоги, поскольку они были теплыми, почти горячими. Они с Клеем дошли до угла и остановились у светофора. Глаза Кэтрин были прикованы к светящемуся красному свету через дорогу, но она чувствовала на себе взгляд Клея. Она потянулась, чтобы поправить воротник пальто, но он зацепился за длинный шарф из ангоры, и Клей, не снимая перчатки, протянул руку, чтобы помочь ей. Через толстый слой шерсти его прикосновение все же вызвало мурашки по спине Кэтрин. Потом зажегся другой свет.

— Моя машина находится на парковочной стоянке, — сказал Клей, беря ее за локоть снова, когда они переходили ветреную улицу, а потом шел за ней, когда свернули за угол. Наклонившись в сторону, он задел ее плечо. Его прикосновение вызвало у нее трепет. Она хотела что-нибудь сказать, но единственным звуком был стук их каблуков о дорогу. Он вел ее по отдающемуся эхом подземному тоннелю парковочной стоянки. Пол блестел от машинного масла. Ее каблуки скользили, занося ее в сторону, но уверенная рука, что держала ее локоть, помогала ей идти прямо.