— Эхо? — позвал меня Ной низким и хриплым голосом, но я не смогла на него посмотреть. Поджав губы, я покачала головой и вцепилась в свои волосы. — Я никому не расскажу. Клянусь.

Парень отвел волосы от моего лица и заправил выбившуюся прядь на ухо. Прошло так много времени с момента, когда кто-то касался меня подобным образом. Почему этим кем-то оказался Ной Хатчинс и почему сейчас?

— Посмотри на меня.

Я встретилась взглядом с его темно-карими глазами. Пальцы парня поглаживали мою ладонь. Его прикосновение щекотало меня, как весенний ветерок, и в то же время било, как волна, бегущая с океана. Он скользнул взглядом по моим прикрытым рукам.

— Ты же этого не делала, не так ли? Кто-то сделал это с тобой?

Люди никогда не задавали подобного вопроса. Они пялились. Шептались. Смеялись. Но никогда не спрашивали. Весь мой мир обрушился, когда я ответила:

— Да.

Глава 14

Ной

Я привалился к своему шкафчику, провожая глазами школьников, которые спешили на ланч.

Исайя и Бет стояли напротив, рядом с дверью, и ждали, когда коридор опустеет. Если Эхо соберется заглянуть в свой шкафчик до обеда, к столовой она пойдет именно по этому проходу. Мне нужно было узнать, удалось ли ей перенести время своей встречи. Во всяком случае, я убеждал себя, что дело именно в этом. Если у нее ничего не получится, наш план не сработает.

Если честно, она действовала мне на нервы. Девчонка старательно прятала глаза во время математики и вылетела из кабинета в ту же секунду, как прозвенел звонок. После вчерашнего приема она быстро сбежала. Только я почувствовал, как она расслабилась в моих объятиях, наслаждаясь моими утешениями и силой, как она уже исчезла.

— Чувак, ты меня слушаешь? — спросил Исайя. Мимо нас в обнимку продефилировали две блондинки. Одна улыбнулась, глядя на обрисованную татуировками руку Исайи. Он усмехнулся, оценивая их сиськи.

— Ага. — Нет. Кажется, он ныл о своей фиговой работе в местной автомастерской и что-то еще о машинах.

— А вот и нет. Ты высматриваешь Эхо Эмерсон. — Бет подвигала бровями. Я уже не раз пожалел, что интересовался у нее прошлым Эхо. — Еще не переспал с ней?

— Нет. — Взгляд, которым я ее одарил, заставлял футболистов накладывать в штаны. Но Бет просто пожала плечами и закатила глаза. Затем начала крутить в пальцах незаженную сигарету, с нетерпением ожидая, когда учителя зайдут в столовую, чтобы тихо выскользнуть в боковую дверь.

— Чего ты вообще с ней носишься? Каждый раз, когда она проходит мимо, ты пялишься на нее, как хитрый Койот на Дорожного бегуна[12]. Или трахни ее, или забудь. Ты и бывшая мисс Популярность никогда не станете звездами выпускного бала.

Мы могли бы. Если бы жизнь была другой, если бы родители не умерли, если бы система не выносила мне мозги, если бы… пожалуй, закончу на «если бы».

— Она мой репетитор и помогает мне еще с кое-чем. Оставь ее в покое.

— Только не говори, что не думал об этом, дружище. У нее… Как там Бет говорила? Ах да, у нее сексуальное тело, — протянул Исайя.

Бет подсунула левую рукой под локоть парня и щелкнула зажигалкой. Исайя отпрыгнул в сторону, сбивая пламя со своей рубашки.

— С ума, что ли, сошла!

— В точку, — расхохоталась та.

Коридор наконец-то опустел. Бет открыла дверь на улицу, высунула наружу голову и зажгла сигарету. Хорошенько затянувшись, она выдохнула дым наружу.

— Может, ты слишком долго был один? Что случилось с той Беллой?

— Мы не переживем еще одну Беллу, — делано вздрогнул Исайя. — Помнишь, какой приставучей она была?

Девушка стряхнула пепел.

— Точно, забыла. Вычеркнем Беллу из списка. Как насчет Розанны? Каждый раз, когда мы с Исайей спускались вниз, то натыкались на нее.

— Это я спал с Розанной, а не Ной. У него была Роза.

Наша прогулка по переулкам памяти воняла свалкой.

— Я не одинок. И мне не нужна девушка. Заканчивай, Бет.

— Я не против, если ты переспишь с Эхо. Полный вперед. Вообще-то я даже останусь на ночь у мамы и позволю Исайе занять мою спальню, если тебе нужна будет приватная ночка. Но вот в чем дело, Ной. Эхо, может, и исчезла с радаров, потому что стала мазохисткой и все такое, но она все еще популярная цыпочка. В итоге Эмерсон тебя бросит и будет обращаться как с дерьмом. — Бет сделала еще одну затяжку. — У таких людей, как мы, нельзя вечно вырывать сердца. А она — потрошитель.

Я напрягся.

— В последний раз говорю, я не сплю с ней или с кем-либо еще. Но назовешь ее мазохисткой еще хоть раз, и я буду сжигать каждую пачку сигарет, которую ты купишь.

Бет рассмеялась.

— Господи, Ной. Как все печально. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.

— Если вы закончили, я хотел бы поесть. Единственное, что было в холодильнике этим утром, — это ломтик колбасы и горчица, — сказал Исайя.

Бет выкинула сигарету за дверь и закрыла ее.

— Только горчица. Я съела колбасу на завтрак.

* * *

Она так и не явилась на ланч. Весь ее стол был занят дешевыми фарфоровыми куклами, но Эхо среди них не было. Сначала я не переживал. Терпеливо ждал, что она покажется на физике, а потом и на бизнес-технологии. Ни на одно занятие она не пришла. Хотя любимые подружки Эхо нашли способ выразить мне свое презрение. При взгляде в мою сторону каждая продемонстрировала задранный вверх маленький носик. Я просто улыбнулся, досаждая им до чертиков.

— Здорово, приятель, — бросил Рико Вега, усаживаясь рядом со мной на задние парты в кабинете испанского.

— Здорово. — Я кивнул. — Почему тебе разрешают ходить на испанский, когда ты говоришь на нем половину чертова времени?

— Почему они позволяют кучке gueros[13] ходить на английский? Насколько тупым гринго[14] нужно быть, чтобы не выучить его за восемнадцать лет?

Прежде чем я успел придумать достойный ответ, в кабинет вошла Эхо. Вид у нее был как у зверька в клетке, но, по крайней мере, на этот раз она встретилась со мной взглядом. Пока ее выскочки не вмешались и не потащили к парте впереди.

— Почему Лила так сердито поедает тебя взглядом, hombre[15]? — спросил Рико. — Хотя я был бы не против, если бы такая лакомая culo[16] признавала мое существование. — Парень сделал губы бантиком и, громко причмокнув, послал Лиле воздушный поцелуй. Я засмеялся, когда та откинула свои золотые волосы через плечо и уставилась на досуха вытертую доску.

Миссис Бэйтс, ходячая реклама презервативов, перевалилась через дверной проем. У нее скоро должна родиться тройня.

– ¡Hola![17]. Сегодня мы будем работать над нашим разговорным испанским.

Комната наполнилась восторгом. Разговорный испанский подразумевал, что нас распределят по группам и весь урок можно будет валять дурака. Мы с Рико стукнулись кулаками. Я как раз отчаянно нуждался во сне.

— Да-да, не радуйтесь. Я уже выбрала вам партнеров. Я ожидаю потока испанской речи в кабинете. — Учительница опустилась на стул, и тот заскрипел, когда ее задница коснулась сиденья. — Лила Маккормик… вашим партнером будет Рико Вега.

Лила застонала.

— Нет!

Рико дважды ударил кулаком в сердце, а затем поднял палец в небо.

– ¡Gracias a dios![18]

Лила подошла к столу учительницы.

— Умоляю, миссис Бэйтс! Я все сделаю, только дайте мне в партнеры Эхо.

Миссис Бэйтс скривилась и потерла рукой живот.

— Мисс Маккормик, разве похоже, что я сочувствую вашему положению? Садитесь вместе с Рико. Ной Хатчинс, вы в паре с Эхо Эмерсон.

Лила схватилась за голову и понизила голос:

— Нет.

Учительница продолжила распределять партнеров, а Лила театрально опустилась перед ней на колени и взмолилась о пощаде.

Рико засмеялся.

— Пойду подниму свою партнершу с пола.

Подходя к Лиле, он закричал:

– ¡Casate conmigo, diosa![19]

Эхо собрала учебники и отправилась в долгое путешествие по проходу ко мне. У вселенной было странное чувство юмора. В прошлом семестре мы едва обменялись парой взглядов. Теперь нас подталкивали друг к другу при каждом случае. Не то чтобы я был против. Эхо заняла место Рико и уставилась на парту из пластика, крашенного под дерево.

— Впервые оказалась сзади? — спросил я. Все пары распределились, большинство сдвигали парты вместе, чтобы остальные не слышали их отвратительный испанский. Когда девушка ничего не ответила, я продолжил: — Я впечатлен. Последовательница правил прогуляла сегодня пару уроков.

— Нет, не прогуляла. Миссис Коллинз освободила меня, чтобы я подготовилась к пересдаче АСТ. Я сдаю его на выходных. — Она глубоко вдохнула, из-за чего ее грудь поднялась. На лбу девушки появились морщинки, она явно нервничала: — Ной, насчет вчерашнего…

Вчера Эхо позволила мне мельком заглянуть в свой мир. Меньшее, что я мог сделать, — это впустить ее в свой. Даже если это меня чертовски нервировало.

— Mi primer padre adoptivo me pegaba[20].

Эхо посмотрела на меня круглыми глазами.

— Lo siento[21].

Я постучал карандашом по парте и продолжил говорить на испанском:

— Теперь мы в расчете. Ты знаешь кое-какое дерьмо обо мне, а я знаю кое-что о тебе. Можно перестать меня избегать.

Она закусила губу, мысленно переводя, прежде чем ответить:

— Túhablas bien el español[22].

Эхо нежно, скромно улыбнулась, из чего я сделал вывод, что у нас все хорошо.

— Mi madre era una profesora de español[23].

Я никому никогда не рассказывал об этом. Перед глазами сразу же возник образ моей смеющейся матери, говорящей со мной по-испански.

— Mi madre era una artista. Muy brillante[24].

Нога Эхо начала раскачиваться под партой.

Мы сидели в тишине. Кабинет наполнился бормотанием на ломаном испанском и английском. Вскоре ручка в ее руке застучала в такт ноге. Я понимал ее ритм. Это чувство, когда все внутри скручивает так, что если не найдешь способ отвлечься, то взорвешься. Я жаждал дать ей покой.

Я накрыл своей ладонью ее ладошку. Мое собственное сердце сразу успокоилось, когда я провел подушечкой большого пальца по гладкой коже девушки. Она уронила ручку и схватилась за рукава — ее вечная защитная реакция.

Нет. Если она и хочет за что-то схватиться, то пусть это буду я. Мой палец подцепил рукав, вытаскивая его из сжатого кулачка Эхо. А потом я взял ее руку в свою.

Прикасаться к Эхо было так легко и привычно…

Ее безымянный палец скользнул по моему, вызывая электрический разряд в моей крови. Еще раз. Только на этот раз движение было медленным, осознанным и самым соблазнительным во всем мире. Все внутри меня требовало коснуться ее еще раз.

Бет была права, но в то же время ошибалась. Эхо никого не могла ранить, особенно когда сама казалась такой ранимой. Но острое желание, которое я чувствовал — потребность быть тем, кто спасет ее мир от разрушения, — лишь подтверждало предположение Бет. Я влюблялся в Эхо, и это сводило меня с ума.

Пискнула школьная система оповещения. И Эхо мгновенно отдернула руку, положив конец, наверное, самому эротическому моменту в моей жизни.

Я заерзал на стуле, пытаясь взять себя в руки.

— Миссис Бэйтс? — из динамика раздался голос миссис Маркос. — Мне нужен Ной Хатчинс, его вызывает в офис миссис Коллинз.

— Вы слышали, мистер Хатчинс. Идите.

Я не сомневался, что наш мозгошредер злилась на меня. Вчера я так и не дождался, чтобы узнать, зачем меня позвали. Когда Эхо выскочила из офиса, я тоже отправился вслед за ней. Хотел убедиться, что она благополучно села в машину, а еще потому, что меня трясло от подслушанного разговора. Разборки с миссис Коллинз требовали от меня полной концентрации, но после того, что я узнал об Эхо, я мог думать только об этом.

Я встал, одновременно обрадовавшись и расстроившись от такого поворота событий. Я наконец-то нашел с ней контакт, но все вышло не так, как я планировал. Девушка спрятала пальцы за рукав и коснулась ими моего запястья. Ее шея и щеки порозовели.

— Я поменяла время. Теперь наши встречи будут проходить по вторникам в 15:45 вместо 14:30.

Желая быстро напомнить о прерванном моменте, я коснулся пальцем ее руки.

— Я знал, что ты меня не подведешь.

* * *

Когда я зашел в главный офис, миссис Коллинз уже выходила из кабинета с пальто и сумочкой в руках.

— Ты как раз вовремя. Рада видеть, что ты вернул куртку… она тебе понадобится.

— Что?

Женщина закрыла дверь офиса.