Кэти МакГэрри - Раздвигая границы

* * *

В первые пять минут фильма мы увидели подростка, который окончил школу и отправился служить на флот. Через десять минут мы уже наблюдали, как он стал выпускником учебного лагеря. Через двадцать минут фильма я почувствовала рвотный позыв.

Приступ тошноты сковал мое горло, язык, казалось, распух, увеличившись в десять раз, и я не смогла дышать. Не важно, как сильно я пыталась втянуть в себя воздух, он так и не наполнял мои легкие. Я вскочила с места и кинулась по темным ступенькам под какофонию мужских криков, взывающих в агонии к Богу и своим матерям.

Оказавшись у женского туалета, я распахнула дверь и припала к холодной раковине. Зеркало отразило сущий кошмар. Рыжие кудри прилипли к потному лбу. Все тело тряслось, как от озноба.

В голове мелькнула картина: друзья парня наступают на самодельное взрывное устройство. Боже… Эйрис. Неужели с ним случилось то же самое? Кричал ли он от боли? Знал ли, что умирает? Лицо окровавленного актера слилось с лицом моего брата. Мое тело содрогнулось, желудок скрутило, и я снова закашлялась от рвотного позыва.

Он был мертв и умер в страданиях.

Дверь в туалет открылась. Невысокая пожилая дама сочувственно посмотрела на меня.

— Проблемы с мальчиком?

Я выдернула салфетку, чтобы промокнуть глаза и спрятать лицо. Сделав глубокий вдох, напомнила себе, что пришла сюда побыть нормальной, а не устраивать спектакли.

— Да.

Дама улыбнулась мне в зеркало, намыливая руки.

— Такая симпатичная девушка, как ты, быстро найдет себе кого-то нового. Кстати говоря, очень милые перчатки. Теперь молодежь не часто такие носит.

После этого она ушла. Мой мобильный завибрировал в заднем кармане джинсов. Сообщение от Люка: «Ты где?»

Безумствую в женском туалете.

Я ни за что не вернусь в зал: «Слишком жестоко для меня. Пройдусь по магазинам. Встретимся после».

Пара секунд, и мой телефон снова завибрировал: «Круто, увидимся».

20:30. До конца фильма оставалось два с половиной часа. Такова моя жизнь.

Прямо рядом с залом находился буфет. Мне нужно было что-то выпить. Но я, как полная идиотка, не взяла с собой денег, даже сумку. Люк настоял, чтобы я оставила ее дома. Бла-бла-бла… наш первый совместный поход в кино… бла-бла-бла… он за все заплатит… бла-бла-бла… он взял меня на самый жуткий фильм в мире.

В буфете уже убирались и готовились к закрытию. Однако несколько местечек оставались открытыми, чтобы подкормить ночных пташек. Я направилась к одному из них — забегаловке, у прилавка которой стояли высокие стулья. Вскарабкавшись на один из них, я принялась наблюдать, как какой-то высокий парень жарит бургеры. Лиле бы понравилась его задница.

— Простите?

Повар обернулся, и я соскользнула со своего места.

— Ной?

Он сверкнул игривой улыбкой.

— Привет, Эхо. Соскучилась?

Я снова села.

— Нет.

Немного.

Ной снял бургеры с гриля, положил их на булки и выкрикнул номер. Тут же подошла девушка и забрала их. Парень неторопливо подошел к прилавку.

— Чем могу помочь?

Красная бандана убирала назад темные волосы, которые обычно лезли ему в глаза. Они мне нравились. Шоколадно-карие, полные озорства и искр, готовых зажечь мировой пожар.

— Можно стакан воды, пожалуйста?

И пусть она будет бесплатной.

— Это все?

Мой живот заурчал достаточно громко, чтобы Ной услышал.

— Да, все.

Он налил стакан и передал его мне.

— Уверена, что не хочешь бургер? Большой сытный бургер на поджаренной булочке с соленой картошкой на гарнир?

Я втянула ледяную воду через трубочку. Забавно, но вода не вызывала у меня такого теплого, приятного чувства, как бургер с картошкой.

— Все нормально, спасибо.

— Устраивайся поудобнее. Видишь вон тот сочный кусок мяса? — Ной указал на противень. Запах вызвал у меня слюнки во рту. — Это мой. Когда он дожарится, моя смена будет окончена.

Парень вернулся к грилю и положил восхитительный кусок мяса на булочку, накрыв его разными овощами. Затем набрал картошки на тарелку.

— Эй, Фрэнк. На сегодня все.

Кто-то крикнул: «Спасибо, Ной». Тот снял бандану и фартук и бросил их в контейнер. Затем поставил передо мной тарелку, налил колы и обошел прилавок, чтобы сесть рядом.

— Разве ты не должна быть на свидании со своим обезьяноподобным парнем?

Ной впился зубами в свой бургер. Я наблюдала за каждым аппетитным движением.

— Я была на нем. То есть нахожусь. Люк все еще в зале. Но он мне не парень. Уже. Был им… очень давно, но не теперь. Мы просто, ну, знаешь, встречаемся. Вроде того

Верно? И почему я пытаюсь оправдываться?

Прожевав кусок мяса, Ной прищурился.

— Если ты на свидании, то почему не сидишь с ним в зале? — Я разглядывала его картошку, которая выглядела такой золотистой и хрустящей… — У тебя есть деньги?

— Что?

Он сложил пальцы в характерном жесте.

— Деньги? Баксы? У тебя есть они с собой?

Не зная, к чему он вел, я покачала головой. Парень потянулся через прилавок и схватил нож. Потом разрезал бургер на две части и поставил тарелку между нами.

— Вот. Только не слопай всю картошку.

— Ты серьезно?

Ной откусил еще кусочек от своей половинки.

— Ага. Не хочу, чтобы мой репетитор умер от голода.

Я причмокнула губами, как мультяшный персонаж, и впилась в сочный бургер. Когда ароматное мясо коснулось моего языка, я закрыла глаза и застонала.

— А я думал, что девушки так выглядят только при оргазме.

Я подавилась бургером. Ной хохотнул и подал мне стакан холодной воды. Если бы только она могла остудить этот дурацкий жар в моих щеках…

— Кажется, я пропустил твой ответ на предыдущий вопрос. Если ты на свидании, то почему делишь со мной ужин, пока Люк ласкает себя в одиночестве?

Я откашлялась.

— Тебе обязательно быть таким грубым?

— Нет. Я перестану, если ты ответишь на вопрос.

— Мы опаздывали, и я не знала, какой фильм он выбрал, пока тот не начался. «Враги на войне» — слишком жестоко для меня. — Я помешивала воду трубочкой, пытаясь говорить спокойно, пока образы войны мучили мой разум.

Ной сжал салфетку в кулаке, его игривое настроение исчезло.

— Так почему он не с тобой?

Хороший вопрос.

— Я сказала ему остаться и досмотреть фильм. Он давно его ждал.

— Ты заслуживаешь лучшего. — Доев свою часть гамбургера и оставив картошку, Ной подтолкнул ко мне тарелку.

Например, парня, который поделится со мной ужином и отдаст всю картошку? Парня, который нарушит правила, чтобы я могла подслушать, как отец разговаривает с моим терапевтом? Парня, который отдаст мне свою куртку, когда будет холодно? Парня, от легкого прикосновения которого мое тело начинало пламенеть? Но вряд ли Ной захочет такую девушку, как я.

Я покончила с гамбургером и подтолкнула к парню пустую тарелку.

— Спасибо. Думаю, пора мне отпустить тебя домой.

— И что ты собираешься делать?

Несколько подростков кучковались рядом со столиком посреди пустого буфета. Уборщик поставил табличку «Скользкий пол». Бездомный парень схватился за свою тележку и уставился на нас с Ноем.

Ой, даже не знаю… Наверное, поброжу в одиночестве и под конец окажусь мертвой на дне тележки этого парня.

— Может, пойду в игровую зону — вдруг кто-то оставил жетон на столике, и сыграю в бильярд.

Ной приподнял бровь.

— Ты играешь в бильярд?

— Эйрис научил меня.

Крики в моей голове сменились задорным смехом брата.

Ной спрыгнул со стула и взял меня за руку. Жест застал меня врасплох и заставил сердце екнуть. Затем парень стащил меня с моего места.

— Пошли. Посмотрим, научил ли тебя Эйрис играть в бильярд так же хорошо, как математике.

И когда мы шли, пальцы Ноя скользнули ниже и обхватили мои. Мое сердце забилось галопом. Это был Ной Хатчинс! Ной Хатчинс, который не приветствовал длительные отношения. Или просто отношения. Ной Хатчинс, который проводил с девушками не больше одной ночи. Замеченный в дурных компаниях. Моя противоположность. Но на данный момент он был всем, чего хотела я.

Эхо спряталась за пеленой волос в тот же момент, как наши пальцы переплелись. Ощущение было то же, что и после хорошего спиртного — я парил над землей, и кровь в моих венах стала горячее. Мне казалось, будто я могу справиться со всем, что швырнет в меня судьба.

— Можно задать тебе вопрос? И я не издеваюсь.

Ее пожатие ослабело, но я вцепился в ее руку, не позволяя Эхо вытащить ладонь.

— Наверное…

— Твое имя… Оно же что-то означает?

Мы дошли до аркады. Несколько школьников собрались вокруг игры в стрелялки. Звук летящих пуль прерывался воплями, доносившимися с экрана. Сидя за стеклянным прилавком, полным дешевых призов для скайбола[28], студент колледжа листал страницы комикса. Крепче сжав пальцы Эхо, я повел девушку мимо игровых автоматов к пустым бильярдным столам. Затем с неохотой отпустил ее и вставил несколько долларов в автомат с жетонами.

— Мама была помешана на греческой мифологии. Меня назвали в честь горной нимфы Эхо.

Имя Эйриса тоже начинало приобретать смысл[29]. Я вставил две монеты по 25 центов — из отверстий сразу выкатились шары, которые Эхо бросала на стол.

— Восемь или девять?

— Восемь.

С девятью шарами игра усложнялась. Я планировал выложиться процентов на шестьдесят, надеясь, что Эхо хорошо проведет время.

— И что за миф с ней связан?

Сложив шары в треугольник, девушка убрала его.

— На самом деле их несколько. Ты разбиваешь.

Девушки часто боялись разбивать пирамиду, потому что у них не получалось выбить больше двух шаров из группы. Лучше пусть разобьет и загонит хотя бы один шар в лузу, чем ничего.

— Дамы вперед.

Я не мог дождаться, чтобы эта игра закончилась. Тогда я смогу научить ее правильно разбивать.

От мысли о том, как ее тело, прижатое к моему, склоняется над столом, джинсы в определенном месте стали тесноваты.

— Тебе конец, — пропела Эхо, и мои губы изогнулись в улыбке от того, как она вдруг изменилась, и робость сменилась невероятной уверенностью.

Ни на секунду не отрывая взгляда от белого шара, Эхо покрутила кием, как воительница, направляющаяся на битву. Затем склонилась над столом. Я сосредоточился на ее упругой заднице. Моя сирена убивала меня с каждым мгновением. Однако когда Эхо прицелилась, она потеряла всякое сходство с той хрупкой девушкой в школе — она стала снайпером.

Быстрый и громоподобный стук шариков застал меня врасплох. Они покатились в лузы в такой стремительной последовательности, что я потерял им счет.

Эхо обошла стол, снова крутя своим кием, и изучила оставшиеся шарики, как генерал — карту.

Черт… а девчонка умела играть!

— Мои — полосатые! — крикнула она, после чего склонилась над столом, чтобы ударить во второй раз. Ее прекрасная грудь была единственным, что я видел сейчас, но мне хотелось большего, чем просто смотреть, мне хотелось…

— Лучше засунь свой язык обратно в рот. Если он высохнет, останется неприятный привкус, — посоветовала Эхо и одним ударом загнала еще два шарика в лузы.

— Что же я могу поделать, если ты сексуальная? — Мне нравилось, когда девушка ставила меня на место. — Так что там за миф?

Еще два удара — и Эхо наконец промазала. Теперь настала моя очередь. Шестьдесят процентов ее точно не остановят. Черт, да даже ста процентов может оказаться недостаточно.

Я изучал стол, пока Эхо устраивалась на стуле.

— Зевс любил поразвлечься с нимфами на земле, а его жена Гера не особо одобряла внерабочие занятия своего мужа. Поэтому он послал Эхо, прекрасную нимфу лесов, отвлечь Геру, пока сам будет «отдыхать». Та все поняла и наказала Эхо, забрав ее голос. Еще Гера наслала на нимфу проклятие — повторять то, что говорят другие. После этого девушка влюбилась в придурка, который не ответил ей взаимностью. С разбитым сердцем она бродила по лесам и плакала, пока от нее не осталось ничего, кроме голоса, который до сих пор разносится по земле.

Некоторых из нас называли в честь библейских персонажей, других — именем, выбранным наугад в детской книге. Эхо назвали в честь попахивающего безумием греческого мифа. Я забил два шара в правую лузу.

— Твоей маме не нравились обычные сказки?

Эхо рассмеялась.

— Это и были мои сказки. Я росла, изучая историю, которая стояла за каждым созвездием. Какой греческий бог на кого злился. Любовь, похоть, злость, месть. Долгое время я засыпала с включенным светом.