Кэти МакГэрри - Раздвигая границы

— Все в порядке.

Правда… мы в расчете. Ты отвел меня на дерьмовый фильм. Я ушла и чуть не поцеловала очень сексуального парня, который заставляет пальцы на моих ногах сжиматься и делится со мной едой. По которому мне пора бы перестать страдать, поскольку, Бог тому свидетель, он не думает обо мне.

Люк перевел взгляд на морские пейзажи на стене.

— Не могу поверить, что ты сохранила эту хрень. После того что с тобой сделала твоя мать…

У меня внутри все сжалось, и я вытащила руку.

— Она все равно моя мама.

Мое сердце ухнуло, когда глаза парня расширились, и он посмотрел на меня как на безумную. Люди не единожды смотрели так на маму. Оказаться теперь на ее месте было отстойно.

— Это все?

— Нет. Ты же знаешь, что я считаю тебя очень сексуальной. — Люк смотрел на меня голодным взглядом, но я сомневалась, что он хотел доесть остатки бублика на моей тумбочке. — А те платья, которые ты носила на танцы, были такими бунтарскими. — Он закрыл глаза и облизал губы. Могу поспорить, парень вспоминал вечер встречи футбольной команды в девятом классе.

Голубое атласное платье, короткая юбка и заднее сиденье отцовского «Линкольна». Даже у меня остались теплые воспоминания о той ночи.

Он открыл глаза, и голод из них исчез.

— Но я тут думал, какое платье ты собираешься надеть… ну, понимаешь, чтобы тебе не было неудобно…

М-да. Может, ему стоит пойти на танцы с Эшли?

— Ты спрашиваешь, собираюсь ли я всем демонстрировать свои шрамы?

— Да. Нет. Да. — Подвинувшись ближе ко мне, Люк начал поглаживать мою ногу. Я боролась с желанием отодвинуться. — Я хочу тебя, Эхо. Ты же знаешь. Это ты жмешь на тормоза, когда дело доходит до физического контакта… не я. Если быть честным, я чертовски от этого устал. Столько девчонок с радостью переспят со мной.

В отличие от меня парень всегда любил поговорить. Однако я перебила его:

— Ну, так иди к ним. Ты не заставишь меня спать с тобой из чувства вины.

Слава богу, руку от моей ноги он все же убрал.

— Я не так себе это представлял.

— А как? Поделись. Или ты предполагал, что скажешь мне, как ты расстроен тем, что мне придется всем продемонстрировать свои шрамы, а я брошусь в твои объятия, после чего мы займемся сексом? — Люк опустил голову. Вот дерьмо! Он действительно так все себе и представлял. — Выметайся.

— Да ладно тебе, Эхо. — Я и забыла, как быстро он умел двигаться. Парень скользнул по кровати ближе ко мне и положил тяжелую руку на мою талию, удерживая меня. — Я все еще люблю тебя.

Забавно, как слово «люблю» могло остудить мою ярость. Напряжение сразу отпустило меня. Почувствовав это, Люк сразу же заключил меня в объятия и притиснул к своей груди.

Когда-то я любила лежать с Люком в обнимку, особенно когда он говорил, что любит меня. Было время, когда мой мир вращался вокруг него. Я скучала по тем дням. Скучала по уверенности в том, что я кому-то нужна. А еще я поняла, что мне снова захочется ощутить: каково это любить самой.

— Я никогда не переставал любить тебя. Когда ты рассталась со мной, это было больно. — Парень гладил меня по спине. Сейчас его касание казалось знакомым и правильным. Знакомое означает правильное.

— Тогда почему так сильно давил на меня из-за секса? Почему не мог подождать, пока я буду готова? — Когда я бросила Люка, мое сердце разбилось тоже, но меня тошнило от наших ссор. Он постоянно приставал ко мне, желая большего, настаивая на большем.

— Не знаю. Я хотел узнать, каково это: заниматься сексом. Думал, если дам тебе время, мы снова сойдемся через пару недель, но потом… — Благодаря моим друзьям он знал, что случилось потом. — Можно спросить?

Я сомневалась, что хочу услышать очередной «вопрос» Люка. Моя грудь поднялась и опустилась с раздраженным вздохом.

— Конечно. — Почему бы и нет?

— Ты еще любишь меня?

Я облокотилась на колени и заставила себя посмотреть на парня. Действительно посмотреть: на его черные волосы, голубые глаза — на лицо, которое я когда-то любила целовать и ласкать.

— Я всегда буду любить тебя, но я не влюблена… пока нет. Даже в самых невероятных мечтах я не представляла, что ты захочешь снова быть со мной после того, как я стала странной.

Его палец погладил мою щеку.

— Ты никогда не была странной, Эхо. Не для меня. Я провел полтора года, ожидая, пока ты разберешься в себе. В тот день, когда ты вернулась в столовую, мой мир будто снова вернулся на круги своя.

Мои глаза округлились. Вау! Просто вау.

— Я хочу, чтобы ты снова в меня влюбилась. Думаю, нам нужно продолжить с того, на чем мы остановились. Мы должны заняться сексом.

Я ахнула.

— Что?!

— Не сейчас, но скоро. Могу поспорить, если мы это сделаем, ты снова в меня влюбишься.

Я понимала, что сейчас, беззвучно глотая воздух, напоминаю золотую рыбку в маленьком аквариуме. Странно, мое желание почти исполнилось — я могла заняться сексом с кем-то, кто любил меня. Но кажется, я забыла добавить одно условие — я тоже хотела любить этого человека.

— Не знаю.

Люк просто улыбнулся.

— Переспи с этой мыслью. Утро вечера мудренее.

Переспи. Ах, как смешно!

* * *

— Святые угодники, Эхо! Ты впадаешь в зимнюю спячку на полтора года, а затем — ба-бах! И пробуждаешься! — Лила сбросила костюм, в котором ходила на службу в церковь, и переоделась в обтягивающий розовый свитер и голубые джинсы. — Люк признался, что все еще любит тебя — кстати, разве не об этом я тебе говорила! А этот гадкий Ной Хатчинс пытался тебя поцеловать! И ты еще жаловалась, что умрешь девственницей?

Я все еще валялась в кровати — Люк ушел от меня за пару минут до прихода Лилы — и рисовала.

— Не особо рассчитывай на это.

— Ха! — Подруга собрала свои золотистые волосы в хвостик. — Люк буквально молит тебя об этом, а Ной… ну, судя по тому, что я слышала, заниматься сексом Хатчинс умеет лучше всего.

— От кого слышала? — спросила я слишком быстро, и мой интерес прозвучал слишком явно. Поэтому я тут же уставилась в свой набросок и заставила себя продолжать. Может, Лила не заметила мой внезапный всплеск любопытства?

Подруга плюхнулась на кровать.

— О-о-о, моя малышка Эхо влюбилась в мальчика-игрушку. Я бы с удовольствием посмотрела на него без футболки. Могу поспорить, ради таких кубиков можно умереть. Эмма из группы поддержки развлекалась с Ноем прошлым летом, в перерыве между своими парнями. Хотя, скорее, это она была у него на закуску. Девушка сказала, что Ной просто снес ей крышу.

Кончик моего карандаша сломался. Придурок, придурок, придурок, придурок! Невероятно сексуальный, очень милый придурок!

— Та-а-ак, и кого ты выберешь? Парня, который тебя любит, или парня, которого ты хочешь?

Как такой вопрос мог прозвучать из уст кого-то столь неземного? В головке Доброй Волшебницы Глинды водились грязные мыслишки. Смысла прятаться за своим альбомом больше не было. Я бросила его и сломанный карандаш обратно на тумбочку.

— Люк, может, и любит меня, но чутким и заботливым его не назовешь.

Лила прилегла рядом со мной и взяла меня за руку.

— Твоя правда. Он занят исключительно собой, и его интересует только то, что может доставить удовольствие. Но у тебя есть к нему чувства.

— Но я не влюблена в него.

Хотя в Ноя я тоже не влюблена… Я тяжко вздохнула. Может, у меня все же получится — не думать об этом парне каждые три секунды.

— Хатчинс горяч, — продолжила Лила, — но ты же знаешь, что это ни к чему не приведет. Ты только начала возвращаться к нормальной жизни. Если вы начнете встречаться — это будет иметь ужасные последствия для твоей социализации. Кроме того, у тебя нет к нему чувств.

Парень поделился со мной гамбургером и заставил смеяться. Не вежливо посмеиваться. Не натужно хихикать. А заливаться громким смехом, на который оглядывались окружающие. Из-за которого молоко шло носом. И я рассказала ему о маме, после чего он нашел способ поднять мне настроение.

— Эхо, — суровым голосом произнесла подруга. — Пожалуйста, скажи, что у тебя нет чувств к этому парню.

— Это неважно, — пробурчала я. — На танцы в честь Дня святого Валентина он не собирается.

— Ага. Очень странный ответ, но сойдет. Итак, меняем тему. Тебе нужно начать пить противозачаточные.

Уже второй раз за день я как рыба открывала и закрывала рот.

— Вовсе нет.

— Еще как да! Ставлю свою сумку «Большой Будда» на то, что ты присоединишься к остальным во время ланча и к выпускному дело будет сделано. Не знаю, правда, с кем. — Лила тут же прошептала «Люк» и уже громко продолжила: — Но тебе определенно нужно начать пить противозачаточные.

Противозачаточные? Это подразумевало разговор о сексе, а я считала себя счастливицей, поскольку мне не пришлось это обсуждать ни с одним из своих родителей.

— Папа сойдет с ума.

Лила скатилась на пол, схватила меня за руку и стащила с кровати.

— Э, нет, подруга, не будем доводить папочку до приступа. Настало время шопинга!

* * *

Пятью мучительными часами позже Эшли и Лила наконец выбрали мне платье на танцы. Ничего подходящего с длинными рукавами не нашлось — если только я не собиралась выглядеть как мать невесты. Выбор пал на черное атласное платье без бретелей со средне обтягивающей юбкой и подходящими длинными черными атласными перчатками, которые натягивались выше локтя.

Мы с Лилой устроились с бокалами латте за столиком в ресторанном дворике, пока Эшли расплачивалась с баристой.

— Сейчас, — прошептала подруга.

— Что сейчас? — У меня жутко болели ноги и голова.

— Твоя мачеха вне себя от радости из-за нашего девичника. Придерживайся сценария, и все будет в порядке.

Мои глаза округлились. Вот черт! «Сейчас» означало время, когда мы уговорим мачеху купить мне противозачаточные!

Эшли села за стол.

— С вами было так весело, девчонки! Помните, как мы ходили на шопинг каждые выходные?

Да. До того как ты вонзила маме нож в спину и начала спать с моим отцом. Лила стукнула меня под столом.

— У меня болезненные месячные.

Лила снова сильно меня ударила, и у меня заныла нога. Эшли заморгала, определенно удивившись такому повороту.

— Что, прости?

Подруга откашлялась.

— Думаю, Эхо имела в виду, что мы отлично провели с тобой время — это было здорово. А еще нам нужно кое-что обсудить. Чисто девичий вопрос. Знаешь, который мужчинам понять не дано. Видишь ли, за последний год ее месячные стали проходить с большими осложнениями, и спазмы усилились. Правда, Эхо?

— О, — только и сказала я, пытаясь не моргать слишком часто. Выходило отстойно. Лила снова меня пнула. — То есть да. Много крови и спазмов. Просто ужас. Очень жуткие спазмы. Буквально адские! Да, я ненавижу спазмы. Спазмы, спазмы, спазмы. — На этот раз Лила наступила мне на ногу.

— Как лучшая подруга Эхо, я посоветовала ей поговорить с тобой. Когда мои месячные стали такими же болезненными, мама стала давать мне таблетки.

На мгновение лицо Эшли вытянулось, пока она переводила взгляд с меня на Лилу. Кто же победит? Жена, которая понимает, что мой отец раздавит в руке свой «блэкберри», если узнает, что его единственная дочь пьет противозачаточные, или женщина, которая отчаянно мечтает искупить свою вину за то, что разрушила мою жизнь?

— Да. Да, Лила, ты была права, когда посоветовала Эхо обратиться ко мне. — Губ Эшли коснулась слабая улыбка, но ее взгляд все еще был полон беспокойства. — Как долго это длится?

Никогда.

— Почти год.

— Почему ты не подошла ко мне раньше, милая?

Я пожала плечами. Эшли сделала большой глоток своего латте.

— Как твои дела с Люком?

Черт.

— Эшли, мы можем сосредоточиться на моих проблемах с месячными?

Ее глаза прояснились. Чувство вины победило.

— В понедельник у меня встреча с акушеркой. Почему бы тебе не присоединиться? Она тебя осмотрит и пропишет таблетки. У меня назначен ультразвук. Твой отец будет занят, но мы не узнали пол ребенка в прошлый раз, и я очень расстроилась. Как же восхитительно, что ты увидишь своего братика или сестричку, правда?

На секунду мне показалось, что Эшли запоет от счастья. В этот раз вместо пинка Лила потянулась под столом и взяла меня за руку. Я сжала ее ладонь и ответила:

— Да. Восхитительно.

— Ну, хватит уже злиться! Если бы ты с ней сразу же переспал, как я тебе и советовала, то не крутился бы сейчас, как чертов крендель. — Бет почти швырнула поднос на стол.