Кэти МакГэрри - Раздвигая границы

Кэрри и Джо позвали мальчиков в дом. Те побежали впереди родителей. В нескольких метрах от братьев начал выезжать с места черный внедорожник.

Мир будто застыл. Когда Джейкоб и Тайлер оказались на пути у движущейся машины, я вскочил и помчался к ним. Нет, пожалуйста, только не это! Только не они. Раздался громкий визг шин и гудок. Джейкоб обхватил младшего брата и замер.

Мое сердце пропустило удар, когда автомобиль остановился в паре сантиметров от мальчиков. Кэрри и Джо подняли их на руки и поспешили в дом. Кровь в моей голове громко пульсировала, и я едва мог дышать.

Миссис Коллинз положила руку мне на плечо.

— Они в порядке, Ной. В безопасности.

К черту этот бред.

— Со мной им будет безопаснее.

Отец выехал вслед за мной, чтобы не отстать, дважды проезжая на красный свет. Он с визгом припарковался и распахнул дверь прежде, чем выключил двигатель.

— Эхо!

О, этот его приказной тон был мне так знаком. Он может теперь орать и командовать сколько влезет. Я ему не солдат. Как только отец догнал меня на кухне, то сразу же схватил за руку, потом захлопнул дверь, отчего Эшли за столом вздрогнула. Глянцевый журнал, который она читала, упал на пол.

— Что такое?!

Я выдернула руку.

— О, сейчас я тебе расскажу! Я родилась. Потом мои гениальные родители узнали, что у мамы биполярное расстройство. Пока она пыталась разобраться в своем состоянии, ты влезла в нашу жизнь и выпихнула маму как раз тогда, когда она согласилась на лечение.

Эшли часто заморгала и обратилась к отцу за поддержкой.

— Оуэн, что произошло?

Она сделала мне больно. Может, это не Эшли вырезала шрамы у меня на руке, но вина за это лежала на ней. Моя кровь стекала с ее наманикюренных пальчиков.

— Сколько раз ты останавливала его, когда отец пытался ответить на звонок? Ты соблазнила его, чтобы подольше посидеть на своей глупой встрече, или просто напомнила, что я не стою таких усилий?!

Ее злобный рот округлился, ярко-красная помада резко проявилась на побледневшем лице. Меня охватило чувство отвращения.

— Скажи, Эшли, когда мое обескровленное безжизненное тело доставили в больницу, ты надеялась, что я не приду в себя? Праздновала, что наконец-то от меня избавилась? В конце концов, Эйрис мертв, мама и близко не появится. Я единственная, кто стоял между вами.

Мачеха покачала головой, и по ее щеке стекла слеза, которую она с таким трудом выдавила.

— Нет! Я всегда тебя любила. Тебя, Эйриса, твоего отца. Мне лишь хотелось стать тебе матерью.

Тонкая нить, сдерживающая меня, лопнула с таким шумом, что я вздрогнула. Мои глаза округлились до предела, грозя выпасть из глазниц.

— Ну ты и…

— Хватит, Эхо! — прорычал отец, становясь между нами с Эшли. — Ты злишься на меня, а не на нее. Не вмешивай ее в это!

— Не вмешивать?! Но она тоже причастна! Хочешь сказать, она уговаривала тебя взять трубку? Объяснила, что чем бы вы там ни занимались, это не так важно, как твоя собственная дочь?!

Отец ничего не ответил, но его челюсть напряглась. Они надеялись, что я никогда не узнаю правду.

Мама всегда говорила, что правда меня освободит. Но я чувствую не свободу, а предательство, отравляющее мою кровь, как сточные воды, оскверняющие все на своем пути. Эти двое больше не могли скрывать свои грехи. Я все вспомнила и требую покаяния.

Отец замер. Он убил мою душу, и я взамен хотела получить его.

— Мама перестала быть собой, когда ты бросил ее ради няни. А затем забрал у нее право опеки над нами, оставил ни с чем. Ты был ее миром! Она потеряла смысл жизни, больше не видела причин, чтобы принимать лекарства. Ты бросил ее тогда, когда она пыталась победить свою болезнь!

Он прищурился.

— Это твои слова, Эхо, или твоей матери? Ты права в одном: я сделал все, чтобы остаться вашим единственным опекуном. Я нанял лучших адвокатов, чтобы убедиться, что ваша с Эйрисом мать не будет иметь к вам никакого отношения. Единственное, о чем я жалею, что позволил вам видеться, дал возможность наполнить твою голову ложью и причинить тебе боль.

Мама говорила, что мы с Эйрисом для него лишь игрушки, что он использовал нас, чтобы навредить ей.

— Хочешь сказать, ты жалеешь, что я осталась в живых! Теперь я знаю, что Эшли для тебя превыше всех остальных! — Я кричала так громко, что уже болело горло. Мое тело тряслось, кровь прилила к лицу.

Любил ли он меня когда-нибудь?

— Как ты мог меня бросить?

Злость исчезла с папиного лица, он выглядел бледным и старым.

— Прости. Ты даже не представляешь, как я сожалею.

Я шмыгнула, пытаясь побороть слезы. Он недостоин их видеть, не доставлю ему такого удовольствия. Не хочу, чтобы отец знал, что разорвал меня на тысячу кусочков. Но мне нужен был отдых, чтобы все голоса и кошмары ушли. Теперь у меня никого не было. И черт бы их побрал за то, что приходится просить о единственной вещи, способной подарить мне несколько часов покоя.

— Я хочу свое снотворное. Я устала, и мне нужно поспать хотя бы одну ночь.

Эшли скользнула к отцу, положив руку ему на плечо. Она ни разу не посмотрела в мою сторону.

— Я принесу. Доктор сказал, ты можешь принимать до десяти миллиграмм.

— Я буду у себя.

Я ушла, и мне было все равно: заговорю ли когда-нибудь снова со своим отцом.

Эхо позвонила прошлой ночью, пока я был на работе. Девушка оставила сообщение о том, что собирается выпить снотворное и не сможет ответить на звонок до утра. Она была… раздавлена.

Перед занятиями я нервно наматывал круги вокруг ее шкафчика, но она так и не показалась. Весь урок по бизнес-технологиям я просто сходил с ума. Оставил ей три сообщения, хотя никогда раньше не делал ничего подобного. Куда она пропала?

Испепеляя взглядом ее пустое место перед собой, я взывал к сверхъестественным силам, чтобы Эхо появилась. Мистер Фостер что-то бубнил. Каждая секунда длилась в три раза дольше, чем обычно. Мой карман завибрировал, и я сделал вид, что уронил карандаш, чтобы достать телефон. Услышав звук, Исайя и Рико оглянулись на меня.

Увидев номер, я почувствовал, как мое сердце перевернулось в груди. Эхо.

— Мистер Хатчинс? — позвал мистер Фостер.

Черт.

— Да, сэр? — Сотовый перестал вибрировать, переключаясь на голосовую почту.

— Уж не телефон ли я слышу?

— Да, — встрял Исайя. — Простите, сэр. Я забыл его выключить.

Учитель переводил взгляд с него на меня, явно не поверив ни единому слову, но все же снова повернулся к моему другу и протянул руку.

— Вы знаете правила. Заберете в конце дня.

Исайя молча вручил ему мобильный и лукаво улыбнулся мне, возвращаясь на свое место. Я кивнул в знак благодарности. Что я сделал, чтобы заслужить такого отличного брата?

Как только мистер Фостер вернулся к своей тягомотине, Исайя наклонился ко мне:

— Передай ей от меня привет.

* * *

Я пулей вылетел из класса, нажимая на кнопку вызова. Мое сердце замирало при каждом гудке. Ну же, возьми трубку! В ухе раздался ее прекрасный голос: «Это я. Вы знаете, что делать».

— Малышка, ты меня убиваешь. — Я сбросил вызов и подошел к своему шкафчику, закидывая в него книги и проверяя голосовую почту. Исайя встал рядом и прислонился к стене. Через секунду к нам присоединилась Бет, в ее пальцах торчала незажженная сигарета.

— Что происходит?

— Эхо звонила во время урока, а он не смог ответить. Теперь бесится, — ответил Исайя.

— Вовсе нет! — рявкнул я, хоть это была правда.

Исайя пожал плечами, пытаясь спрятать улыбку.

Эхо оставила короткое, ничего не объясняющее сообщение: «Привет. Видимо, придется набрать тебя позже. Люблю».

Черт возьми, Эхо! Этого недостаточно. Ланч и еще три урока. Я не выживу.

— Пойду что-нибудь перехвачу. Увидимся в столовой.

— Погоди, мы тоже пойдем, — крикнула Бет. — Позже покурю.

Я не брал с собой обед, потому направился прямиком к очереди, пока ребята занимали наш столик. Приятельницы Эхо собрались за своим, не думая о том, что где-то по другую сторону школьных стен страдала их подруга. Я чуть не споткнулся, когда увидел направленный на себя взгляд голубоглазой девушки.

Лила что-то яростно напечатала на телефоне, прежде чем окликнуть меня.

— Ной! — Весь девичий столик замер и оглянулся на нее.

— Лила? — удивленно выпалила Грейс.

Та окинула ее убийственным взглядом и подошла ко мне. Должен признать, Лила выросла в моих глазах.

— Ты говорил с Эхо?

— Переписывался. Что происходит?

Девушка посмотрела мне за плечо. Я обернулся и увидел, что Люк внимательно следит за нами.

— Не знаю. Она звонила мне прошлым вечером, но я гуляла со Стивеном.

В этот момент оба наши телефона запищали, уведомляя о пришедшем сообщении. Мы одновременно достали их, и я резко втянул в себя воздух, читая: «Я стою через дорогу».

Спасибо, детка, за эти прекрасные слова.

— Пошли, — буркнул я Лиле, поворачиваясь, но остановился, когда та не двинулась с места, продолжая пялиться в телефон.

— Я нужна ей. — Телефон Лилы снова пикнул. — Но Эхо не обидится, если я не приду. — Эмоции на ее лице сменяли одна другую. — У меня тест на следующем уроке…

— И ты не прогуливаешь.

Лила поправила прическу.

— Слушай, она все время мне рассказывает, какой ты замечательный. Сможешь поразить меня и помочь моей лучшей подруге до окончания занятий?

Я смог бы сделать еще лучше. Позаботиться о ней и сейчас, и после школы.

— Хорошо.

— Передай, что я люблю ее, — сказала Лила. — И приеду, как только смогу.

— Ага. — Эта девчонка действительно беспокоилась об Эхо. — Будет сделано.

* * *

Эхо сидела с опущенными стеклами за рулем серой «Хонды Сивик» — ее отец купил этот автомобиль вместо «Доджа Неон». Я остановил машину рядом, собираясь вытащить ключ зажигания, но девушка тут же завела двигатель. Я открыл окно.

— Я хочу кое-куда съездить, но мне нужна поддержка. Прости, что заставляю тебя прогуливать уроки.

Я ни о чем не жалел.

— Я отвезу тебя, куда захочешь.

Я надеялся, что мои слова заставят ее улыбнуться, но Эхо просто покачала головой. Что бы ни случилось вчера, это сломало ее.

— Поедешь за мной? Я хочу еще пару минут побыть в одиночестве.

— Все что захочешь.

Хотя мне так хотелось дышать тем же воздухом, что и она.

— Ной? — позвала меня Эхо, прежде чем я закрыл окно. — Спасибо, что прогуливаешь ради меня.

И, наконец, она улыбнулась. Не улыбкой, полной радости и удовольствия, но пусть так.

— Все для тебя.

* * *

Мама любила такие дни: теплые, весенние, с пушистыми облаками на фоне голубого неба.

Но какой бы ни была погода, я ненавидел это место, которое всегда будет напоминать мне о том сером дождливом дне июня, когда мы с братьями стояли под криво натянутым тентом. Тайлер, обхватив меня за шею, все плакал и звал маму, а Джейкоб спрашивал, не промокнут ли родители, объясняя снова и снова, что мама очень не любила намокать. Она даже не разрешала плескаться в ванной. А на папе костюм, он расстроится, если тот станет мокрым.

Тогда мне впервые в жизни захотелось умереть. Я жалел, что не спал тогда в кровати и не умер вместе с родителями. Но если бы я тогда остался дома, этого никогда бы не случилось.

Чувство вины было веревкой вокруг моей шеи. Моим тяжелым бременем. И когда я окончу школу, то все исправлю. Соберу вместе свою семью.

Я припарковался за Эхо у восточной части кладбища под высокими дубами. По дороге сюда девушка быстро перестроилась в нужный ряд, я же задержался, давая ей время. Теперь она сидела по-турецки на кладбищенской земле, положив голову на сложенные руки и глядя на белое мраморное надгробие. Ее рыжие кудряшки развевались на легком ветру, а лучи света окутывали ее слабым сиянием — Эхо была как ангел посреди ада.

Девушка не отрываясь смотрела на надгробие.

— Спасибо, что согласился на это, Ной. Знаю, тебе тоже нелегко здесь находиться.

Это мягко сказано, но так я мог показать, насколько она важна для меня.

— Как думаешь, миссис Коллинз обвинит меня в твоем неожиданном порыве прогулять школу?

Девушка открыла было рот, но резко выдохнула и промолчала. Я хотел поднять ей настроение, но она была слишком поглощена своим горем.

Я присел рядом и провел рукой по кудрявым волосам, струящимся по ее спине. Не мог сдержаться. Мне показалось, что именно сейчас ей важно ощутить мое прикосновение. Надгробие было простым, такой же была и надпись: «Эйрис Оуэн Эмерсон: сын, брат, морской пехотинец».