Кэти МакГэрри - Раздвигая границы

Одно за другим посыпались сообщения. В которых он все объяснил. Все. После пятого сообщения я перестала их считать. Ной заботился обо мне, хотел быть со мной, сболтнул не подумав. Ной втайне мечтал соединить в своей жизни меня и братьев. Если только я перезвоню ему, он обязательно найдет выход. Конечно, он бы с радостью женился на мне, но только когда я этого захочу.

Еще утром я чувствовала себя оскорбленной, однако довольно быстро поняла, что мир не вращается вокруг меня одной. Больше всего мне хотелось набрать номер Ноя, принять его извинения и упасть в его надежные и крепкие объятия, но парень заслуживал лучшего, чем любить такую эгоистку, как я.

Я настолько зациклилась на том, что хочу вернуть свои утраченные воспоминания, что совершенно не думала о том, а что же дальше? Чем буду заниматься после выпуска, или чем обернется для Ноя его победа, если он все же получит опеку над своими братьями. Я любила Ноя больше, чем кого-либо другого. Любила достаточно, чтобы пожертвовать ради него своим счастьем.

В дверь постучали, и я, еще раз шмыгнув, вытерла лицо.

— Можно войти?

Из коридора донесся голос моего отца.

Нет.

Но что я могу сделать. Несколькими часами раньше, чтобы не нарваться на скандал, я незаметно прошмыгнула в свою комнату. Но все равно настал бы момент, когда мне пришлось бы получить нагоняй за содеянное. Я засунула майку под одеяло, села и прижала к груди подушку — мне нужно было хоть за что-то держаться.

— Конечно.

Папа сел на кровать и посмотрел на мамины картины. Выглядел он таким же усталым, как и я.

— Обещай, что больше не будешь нарушать комендантский час.

— Ладно. — На данный момент легче согласиться, чем спорить.

Он открыл и закрыл рот. Очевидно такого поворота отец не ожидал.

— Ной дважды звонил на домашний. Вы поссорились?

— Мы расстались.

Папа заерзал.

— Милая, он правильно поступил, рассказав мне, где ты была.

Я не собиралась говорить с ним об этом.

— Немного поздно для игры в хорошего папочку, тебе так не кажется?

— Я твой отец, и никогда не считал наши отношения игрой.

Да, скажи это маме.

— Слушай, до моего выпускного осталось чуть больше двух месяцев. Давай просто переждем их, ладно? Как только я окончу школу, то уеду. Переселюсь в общежитие или найду работу и квартиру. И мы завершим наши отношения. Если мы все спланируем правильно, я уеду еще до рождения малыша, и ты сможешь начать все сначала.

Черты его лица заострились.

— Эхо…

Я позволила зарождающемуся внутри гневу вырваться наружу:

— Иди расскажи Эшли. Она единственная, о ком ты когда-либо заботился.

— Это не…

— Ты оставил меня умирать. — Я указала ему на дверь. — Уходи отсюда и из моей жизни!

Мой отец опустил голову, кивнул и вышел из комнаты.

Не заглядывая в свой шкафчик, я направился прямиком в столовую. Эхо успешно избегала меня все утро, но будь я проклят, если ей удастся сделать это сейчас.

— Можешь сказать, что я заказал детали для машины, — предложил Исайя, усаживаясь рядом со мной.

— Я как раз думал начать с этого разговор. — Я смотрел на двери в ожидании, когда она зайдет. Дам ей еще пять минут, после чего пойду и переверну всю школу.

— Ты и вправду налажал, Эйнштейн. — Бет швырнула свой поднос с едой на стол.

— Ты же ее ненавидишь, — пробормотал я.

— Я смирилась с ней. Прямо как с микробами.

Где же она? Дверь в кафетерий открылась, но это была ее лучшая подруга.

— Лила! — Я отодвинул стул, чтобы подойти к ней, но девушка сделала это сама.

— Да? — На лице раздраженная гримаса, брови приподняты.

Меня было сложно смутить, но взгляд Лилы мог напугать и серийного убийцу.

— Ты знаешь, где Эхо?

— А что? Нужна нянька? — сухо спросила она.

Черт, Эхо, наверное, злится. Она прослушала мои сообщения?

— Я облажался и теперь хочу с ней поговорить.

— Ну-ка повтори.

— Уверена, ты этим наслаждаешься, наша королева бала, — прорычала Бет. — Наверняка же тряслась от страха, что, тусуясь с настоящими людьми, как мы, твоя подружка поймет, что ты и другие Барби-неудачницы на самом деле полны дерьма?

Лила прямо оскалилась.

— Кстати о неудачницах, ты планируешь и дальше довольствоваться объедками Эхо?

Черт, только этого еще не хватало. Бет рванулась к Лиле, но Исайя схватил подругу за талию, шепотом уговаривая ее успокоиться. Опрокидывая стул, я решительно поднялся с места.

— Забудь. Я сам ее найду.

* * *

Эхо сидела на табуретке и смотрела на холст, только на этот раз у нее в руке не было кисти. Ее перчатки лежали на коленях.

— Знаешь, с твоей стороны было довольно невежливо не перезванивать.

Я замер, ожидая от нее вспышки гнева.

Девушка грустно улыбнулась, разбивая мне сердце. Я бы предпочел испытать на себе злость вместо того, чтобы увидеть, как ей больно.

— Ты не в первый раз считаешь мои поступки грубыми. — Она посмотрела на меня. — Привет, Ной.

— Эхо. — Я позволил себе подойти ближе, сохраняя однако дистанцию. — Сегодня понедельник, что означает, днем у нас занятие.

— Тебе никогда не требовались дополнительные занятия, лишь мотивация.

Я потер шею, чтобы избавиться от напряжения.

— Слушай, я налажал в субботу. Мне не стоило поднимать тему брака. Я просто потерял голову. Ты нарисовала родителей, и я подумал, как я сильно тебя люблю и как хочу быть одновременно с тобой и братьями. Одна глупая мысль за другой, и я наделал кучку дерьма.

Губы Эхо дернулись.

— Это самое худшее извинение, которое я когда-либо слышала, но я его принимаю. — И ее глаза снова обратились на пустой холст.

Наконец я выговорил слова, которые не говорил ни одной девушке: я люблю тебя. Все без исключения жаждали услышать их, но мне казалось, что с этими словами расстояние между нами только увеличилось. Может, она не расслышала.

— Я люблю тебя, Эхо. Даже если ты никогда за меня не выйдешь, я люблю тебя. Мы найдем способ со всем разобраться. За моих братьев ты не должна отвечать.

— Знаю. — Она устало вздохнула, а ее нога начала постукивать по ножке табуретки. — Я тоже тебя люблю и поэтому считаю, что пора нам это закончить.

У меня внутри все сжалось от боли, которая мгновенно сменилась вспышкой гнева.

— Но ты сказала, что прощаешь меня.

Эхо взяла кисть, окунула ее в черную краску и поставила точки посреди холста.

— У меня есть двадцатипроцентный шанс унаследовать мамины гены.

— Какое это имеет отношение к нам? Ты не твоя мама. Тебе далеко до этой сумасшедшей суки.

— Она больная, Ной, а не сумасшедшая, — прошептала Эхо.

Весь этого разговор был безумным.

— Она резала тебя. Это ненормально.

Девушка закрыла глаза и вздрогнула.

— Я упала.

Я вырвал кисть у нее из рук и швырнул через всю комнату.

— Что за хрень! Если бы это была просто случайность, ты бы ее запомнила! — Я провел руками по лицу, пытаясь успокоиться. — Какое отношение имеет этот бред ко всему, что происходит? К нам?

Эхо открыла глаза, и на меня обрушилась волна страданий.

— Прямое.

Желание коснуться ее пересилило, и я сдался. Сделал шаг в ее сторону, но девушка спрыгнула с табуретки, загораживаясь ею. Я отбросил ее с дороги. Эхо прижала ладони к моей груди, пытаясь меня оттолкнуть.

— Я не могу думать, когда ты так близко.

Я прижал ее к стене.

— Мне не нравится то, о чем ты думаешь. Я останусь здесь до тех пор, пока ты не посмотришь мне в глаза и не признаешь, что ты моя.

Девушка опустила голову и спряталась за волосами. Когда зазвучал ее голос, я вспомнил, что было с Джейкобом, когда он наконец понял, что мама никогда больше не возьмет его на руки:

— Это не сработает. У нас никогда не было шансов.

— Вранье. Нам суждено быть вместе.

Эхо шмыгнула, и этот звук разбил мне сердце.

— Посмотри на меня, детка, — как можно нежнее сказал я. — Я знаю, что ты любишь меня. Три ночи тому назад ты готова была отдать мне все. Ты не можешь просто уйти от меня.

— Господи, Ной… — ее голос сломался. — Я ужасна.

Ужасна?

— Ты прекрасна.

Эхо наконец подняла голову. О только что пролившихся слезах напоминали дорожки на щеках.

— У меня не в порядке с головой. Через два месяца ты встретишься с судьей и убедишь его, что только ты можешь вырастить своих братьев. Я буду для тебя лишним грузом.

Настойчивый внутренний голос твердил мне заткнуться и внимательно слушать.

— Неправда. Братья полюбят тебя, а ты их. Ты не лишний груз.

— Представь, что может подумать обо мне судья. Ты действительно готов так рисковать? — Эхо сглотнула. — Через два месяца после того, как я оказалась в больнице, мне уже пытались вернуть мои забытые воспоминания. Мисси Коллинз сказала, что тот врач перестарался. Я сломалась. Проснулась в больнице двумя днями позже, но воспоминания так и не вернулись. Пока мне везло, но что, если удача от меня отвернется? Ной, посмотри на ситуацию со стороны. Я напугана и не помню, что со мной произошло. У меня уже был один срыв, потому что я пыталась вернуть свою память. У моей мамы биполярное расстройство. У большинства людей признаки начинают проявляться в подростковом возрасте или после двадцати. Что, если судья узнает обо мне? С какой психопаткой ты встречаешься?

Мне стало больно дышать. Уголки ее губ опустились, и Эхо погладила меня по щеке теплыми пальцами. Обычно от этого прикосновения я просто обмякал, но сейчас оно оставляло за собой открытую рану.

— Ты замечал, что, когда перестаешь упрямиться и принимаешь мою правоту, твои глаза чуть расширяются и ты наклоняешь голову вбок? — спросила она.

Я выпрямился и прищурился.

— Я люблю тебя.

Девушка сверкнула своей великолепной улыбкой, которая мгновенно испарилась.

— Братьев ты любишь больше. И я не против. Вообще-то это одна из причин, по которой я тебя люблю. Ты был прав. Я хочу семью. Но я никогда себя не прощу, если стану причиной, из-за которой разрушится твоя.

К моему ужасу, мои глаза уже жгло от слез, а в горле встал огромный ком.

— Нет, тебе не удастся провернуть эту жертвенную хрень со мной. Я люблю тебя, а ты — меня. Мы должны быть вместе.

Эхо прижалась ко мне всем телом, и пальцы ее запутались в моих волосах, глаза заблестели.

— Я люблю тебя так сильно, что никогда не попрошу сделать этот выбор.

Девушка встала на носочки, притянула к себе мою голову и нежно поцеловала в губы. Нет, это не будет наше «прощай». Я наполню ее и заставлю понять, что без меня она всегда будет чувствовать себя пустой и одинокой. Я клеймил Эхо собой. Мои руки заявляли свои права на ее волосы, спину. Мои губы — на ее рот и язык. Ее тело дрожало в моих объятиях, и я ощутил губами солоноватую испарину на ее коже. Она заставила себя отвернуться, но я крепче вцепился в нее.

— Нет, детка, нет, — прошептал я ей на ухо.

Тогда Эхо толкнула меня в грудь.

— Мне жаль. — И опрометью вылетела из комнаты.

Он любил меня.

Ной Хатчинс признался мне в любви, что превратило последнюю неделю в школе в абсолютный ад.

Прозвенел звонок. Одноклассники захлопнули учебники, застегнули рюкзаки и отправились на ланч. Я не пошевелилась.

Когда Ной прошел мимо и вышел из комнаты, выпрямив плечи и задрав голову, я чуть не сломала в руке карандаш. Он ни разу не посмотрел в мою сторону. А вот Исайя задержался, бросил на меня печальный взгляд и только потом последовал за другом.

Так мы с Ноем и общались уже семь дней. Я ждала, пока он покинет кабинет. Он убегал. Я втянула воздух, мечтая, чтобы боль прекратилась и все ушли. Ну, все, кроме моей лучшей подруги.

— Эхо. — Лила стала перед моей партой, прижав книги к груди. — Ты в порядке?

Нет. Ничто никогда уже не будет в порядке.

— Я случайно услышала сегодня в туалете, что Лорен Льюис собирается подкатить к Ною. — Слезы дрожали у меня на ресницах. — Мне должно быть наплевать. В смысле, я же его бросила, и он может…

Спать, с кем захочет… Но я не могла произнести эти слова — в горле, закупоривая его, встал ком.

— Лила, — позвал Стивен из коридора, — ты идешь на ланч или нет?

Увидев, что подруга собирается замотать головой, я поспешила ответить:

— Идет!

— Эхо, — нахмурилась Лила.