— Как это всё отвратительно… — только и мог сказать Джейсон. — Почему это происходит со мной?..

Прим пожала плечами.

— Ещё одна вещь, Джейсон. Ты мне нравишься, честно. У тебя хороший характер, с тобой было легко. Так что, на случай, если мы уже не увидимся, скажу вот что. Я могу ошибаться, но ты так устроен, что… Возможно, тебе всегда будет больно. По причинам физиологическим или психологическим, но, боюсь, это так. Просто помни, что у боли есть обратная сторона, что вслед за ней может придти удовольствие. Я сделала, всё, что мне было позволено, чтобы тебя этому научить.

— Я предпочёл бы об этом не знать.

— Ты хотел бы, чтобы я успокоила тебя и сказала, что ты отправишься в сказочное сексуальное путешествие? Нет, я не выношу ложь. Лучше знать правду, какой бы горькой она ни была. По ту сторону двери удовольствие не будет даваться тебе так легко.


***

Прим не показывалась, по прикидкам Джейсона, уже около двух суток. Каждый раз при звуке открывающейся двери он привычно забирался на стол, но заходили лишь надсмотрщики, приносившие еду. Еда последние несколько дней была «чистой» — Прим говорила, что на аукцион не принято выставлять рабов, одуревших от наркотиков, поэтому Джейсон делал вывод, что аукцион приближается. Он предпочитал о нём не думать. Однообразная жизнь здесь отупляла его, делала равнодушным ко всему. Где-то в глубине души скреблось волнение, но оно словно было спрятано под слоями плотной, как вата, апатии.

К нему изредка заходили, иногда включали свет, он перемещался по камере, принимал душ, так что назвать его состояние настоящей сенсорной депривацией было нельзя, но, видимо, определенный эффект на психику одиночество и темнота оказывали.

Джейсон в очередной раз услышал, как открывается дверь, и подошёл к столу. Скорее всего, на этот раз Прим: во-первых, еду приносили недавно и только-только забрали пустую посуду, во-вторых, в пище был какой-то препарат, и Джейсон уже начал ощущать его возбуждающее воздействие, в-третьих, был внеурочный душ (это так же зачастую предвещало приход Прим). В камеру зашли трое. По силуэтам — все были мужскими — Джейсон догадался, что его «учительницы» тут нет. На щиколотке левой ноги ему защёлкнули кольцо, выпустив цепь фута на три-четыре. Джейсону тяжело было оценить длину в темноте, а шевелиться ему пока не полагалось, но он прикинул, что мог бы даже спуститься со стола на пол, если бы захотел. Такой степени свободы ему никогда не давали раньше.

— Он вряд ли осмелится сопротивляться, но если что… Камеры отключены, и мы не сможем помочь, — услышал Джейсон голос одного из тюремщиков. Их он различал исключительно по голосам.

Ему стало страшно: если камеры отключили, то, возможно, сейчас должно было произойти нечто такое, что противоречило здешним правилам или распоряжениям босса. Это не предвещало ничего хорошего.

— Я справлюсь, — прозвучал тихий ответ, еле слышный, как шёпот.

Охранники ничего не ответили и ушли, оставив незнакомца одного. Джейсон чувствовал, как учащается его дыхание, шум воздуха в собственном горле казался оглушительно громким. Мужчина подошёл ближе и коснулся ладони Джейсона, повёл руку выше — вдоль плеча и шеи к щеке. Он водил пальцами по лицу Джейсона, словно ощупывая, — они оба практически ничего не видели в темноте. Руки его пахли чистым мыльным запахом. Потом пальцы заскользили по груди, по животу, по бёдрам. Мужчина не сказал ни слова, лишь слегка хлопнул Джейсона по колену, но тот сразу понял смысл этого движения. Несколько секунд он колебался, но потом раздвинул ноги, как учила Прим.

Незнакомец начал осторожно гладить внутреннюю поверхность его бёдер, с каждым движением приближаясь к паху. Нескольких прикосновений к члену хватило, чтобы у Джейсона наступила эрекция. Наркотики сводили с ума, управляли его телом, заставляли забыть про стыд и желать лишь одного…

Мужчина сжал его пенис крепче, и Джейсон не смог сдержать дрожащий стон.

Потом он почувствовал, как между ягодиц полилась холодная смазка, и тут же в него проскользнул палец. Джейсон не сопротивлялся и лежал, не шевелясь, словно пациент на осмотре у доктора, и вскоре к одному пальцу присоединился второй. Это было толще и длиннее, чем два пальца Прим — максимум, что доводилось Джейсону испытать, но боли не было, всего лишь небольшой дискомфорт. Через несколько секунд ему было уже приятно, и он хотел большего — чтобы мужчина коснулся той волшебной точки на передней стенке, нажатие на которую доставляло такое удовольствие. Но тот этого не делал, просто водил пальцами вперёд и назад, иногда чуть разводя их, словно растягивая. Джейсон вдруг обнаружил, что двигает бёдрами, не в силах противиться инстинктам. Он снова застонал, на этот раз от злости на самого себя, но тело его словно взбесилось и неслось к одной цели — к разрядке.

Мужчина воспринял этот звук как знак желания и начал вводить внутрь уже три пальца. Он делал это медленно и осторожно, но если в первые секунды это давало лишь ощущение большего растяжения, то потом пришла боль. Не ужасная, не режущая, но Джейсон всё равно рефлекторно постарался отодвинуться назад. Мужчина обхватил его свободной рукой, не давая отвести бёдра назад. Джейсон терпел, сжав зубы и чувствуя, как боль постепенно притупляется. Пальцы незнакомца снова завладели его членом, породив ощущения такой силы, что Джейсон почти забыл про боль в заднем проходе. Через несколько крепких сжатий он уже опять выгибал спину, стонал и раскачивался в такт. Время от времени мужчина продвигал пальцы ещё глубже, к счастью, после краткой вспышки резь каждый раз утихала, и он вновь стонал и раскачивался, стонал и раскачивался, как последняя шлюха…

Вдруг пальцы выскользнули из него, мужчина отстранился. Джейсон чуть приподнял голову. Что, это всё? Всё кончилось? Возможно, это был новый учитель, который будет заниматься им, пока нет Прим.

И тут он услышал шорох одежды. Он не мог поверить в свою догадку до конца, пока не услышал, как, позвякивая, расстёгивается пряжка брючного ремня.

В ту же секунду он поднялся и сел. Страх пробился даже сквозь дурман противоестественного возбуждения.

— Нет, не надо… Пожалуйста, не надо! — он сам удивился тому, до чего просящее и испуганно прозвучал его голос.

Он обхватил руками колени и сжался в комок. Мысль о сопротивлении ему даже в голову не приходила — на столе не может быть сопротивления. Он не знал, чего боится — самого факта, что сейчас в него по-настоящему войдёт мужчина, или той боли, которую это принесёт.

Незнакомец не грубо, но со спокойной силой разжал его трясущиеся пальцы, отвёл назад руки и надавил на грудь, заставляя опуститься обратно на стол. Потом он развёл Джейсону ноги и начал ласкать и гладить его там, везде. Он, до этого молчавший, что-то тихо шептал успокаивающим голосом. Джейсон не мог разобрать ни слова, но эта ласка и еле слышный шёпот немного уняли его дрожь и напряжение.

Мужчина поднял ноги Джейсона выше, а сам взобрался на стол. Джейсон краешком сознания уловил это движение, но голова, на несколько секунд прояснившаяся, опять была как в тумане от возбуждения. Пальцы мужчины снова были внутри него — такое знакомое, такое приятное ощущение, сладкое томление, блаженное ожидание… В какой-то момент они исчезли, а потом…

Боль. Никаких других осязательных ощущении: давления, растяжения или ещё чего-то — лишь чистая боль. Джейсон до крови прикусил губу, но всё равно не смог сдержаться и закричал, попытался оттолкнуть мужчину руками. Тот замер внутри него. Он вытянулся вперед, придавил Джейсона своим весом и обнял за плечи. Их щёки соприкасались, дыхание обжигало кожу, и едва слышный шепот успокаивал:

— Тихо… Не шевелись… Расслабься…

Они лежали так около минуты, пока боль не уступила место легкому жжению. И тогда мужчина рывком продвинулся дальше — на этот раз до конца. Боль не была настолько резкой и сильной, как в первый раз, но всё равно его словно разрывало изнутри.

Джейсон забился в руках незнакомца, пытаясь вырваться, но тот держал его крепко.

Он не двигался, а Джейсон понемногу привыкал к крупному мужскому члену внутри себя. Его больше не держали — незнакомец поднялся. От этого движения изменился угол наклона всего его тела, и Джейсон почувствовал, как внутри него перемещается что-то большое и твёрдое. Это были странные ощущения, но, по крайней мере, боли они не вызывали.

Мужчина устроился поудобнее у него между ног, но не спешил переходить к делу и терпеливо ждал. Освободившейся рукой он взял опавший член Джейсона и начал ласкать его сильными, уверенными движениями. Сошедший от наркотиков с ума организм отреагировал быстро — возбуждение снова затапливало его. Джейсон и сам не помнил, как он снова начал приподнимать бёдра навстречу руке своего любовника. В ответ тот сам начал медленно и осторожно двигаться. Джейсон чувствовал лёгкую боль на самом входе, но она терялась на фоне других ощущений: ноющем предвкушении в члене и невероятном, незнакомом чувстве наполненности внутри. Это было похоже на то, что он испытывал с Прим, но гораздо интенсивнее, сильнее, завершённее. Он в ужасе думал, что ему нравится это, что это и есть то наслаждение, которое может придти вслед за болью…

Его одурманенное сознание плохо различало, откуда какие импульсы поступали, главное — что это было удовольствием. На краешке сознания маячила боль, но он словно бы перекатился через неё на волне вожделения, и она перестала иметь значение. Джейсон не мог сдержать стонов, он обхватывал себя руками, не зная, куда их деть, запрокидывал голову и подавался всем телом вперёд, полностью открываясь мужчине.

Тот начал двигаться быстрее и резче и снова поменял позу, на этот раз опустившись вперёд на локтях. Его губы нашли шею Джейсона и начали жадно целовать. От этой ласки Джейсона забила дрожь. Все механические упражнения с Прим не шли ни в какое сравнение с тем, что он получал сейчас от своего любовника: это был контакт между двумя человеческими существами, разделённые эмоции, общая страсть, общее безумие.

Джейсон обхватил своего партнёра руками и прижал к себе — ему хотелось слиться с чужим телом, почувствовать его жар и силу. Они двигались в такт, не отстраняясь и не сдерживаясь. Джейсон обвил ногами бёдра мужчины, насколько позволяла ему цепь, вдавливая его в себя, и в этот момент незнакомец впервые издал сдавленный стон.

Где-то в мыслях Джейсона на секунду пронеслось: «Что я делаю?!», но в следующее мгновение он уже не помнил ни о чём, кроме животной страсти, которая владела им. Они совокуплялись в каком-то безумии, бешено сталкиваясь и расходясь. Когда мужчина просунул руку между их телами и сжал член Джейсона, тот уже не застонал — закричал. Не помня себя, он вжимался в эту руку и насаживался на член внутри себя. Его тело изгибалось и билось, словно в агонии, когда он почувствовал приближение оргазма.

Спина изогнулась, и безмолвный крик замер в горле. Почти болезненное, нестерпимое наслаждение прокатилось по его телу от ног к голове.

Он ещё не до конца успел придти в себя, когда по глухому стону и содроганию чужого тела понял, что незнакомец тоже кончает. После этого он выпрямился и, не выходя из Джейсона, сел между его ног, тяжело дыша. Джейсон почувствовал холодок на влажном от пота теле.

Мужчина неторопливым движением вынул из него все ещё твёрдый член. То ли чувство опустошения послужило сигналом, то ли просто в голове у Джейсона прояснилось после разрядки, но он вдруг со всей ясностью осознал, что произошло. Тихие безмолвные слёзы полились у него из глаз. Ни единого звука, ни единого всхлипа, только грудь сотрясалась от немых рыданий.

Он плакал горько и беспомощно. Плакал по тому невинному Джейсону, которым он был когда-то, по умному мальчику, верившему в свои силы и наслаждавшемуся свободой. Плакал по тому, кого в этой камере растоптали, изнасиловали и изуродовали. И плакал по самому себе — куску молодой красивой плоти, живой игрушке, пустой оболочке, куда любой, у кого достаточно денег, может засунуть свой член.

Слёзы текли и текли, и тогда незнакомец снова склонился к нему, провёл большим пальцем по щеке, вытирая слёзы, а другой рукой начал осторожно, будто боясь ранить, гладить Джейсона по волосам.

— Не плачь… не надо. Пожалуйста, не плачь, — прошептал он на ухо.

Джейсон лишь дёрнул головой из стороны в сторону, пытаясь сбросить руку.

— Тише, малыш, не плачь, — он молчал с десяток секунд, а потом произнёс: — Прости.

Глава 11


Джейсон проснулся весь в поту и какое-то время лежал, слушая, как бешено колотится сердце. Он уже второй раз просыпался от одного и того же кошмара. Ему снилось, как огромное существо, похожее на крупного зверя, наваливается на него, не давая дышать и грозя раздавить и переломать все кости.