— Это что, противозаконно? — невозмутимо поинтересовался Джейсон, понимая теперь, о чём Ник просил никому не рассказывать.

— Меня не перестаёт удивлять содержимое вашего ноутбука, — сквозь зубы выговорил Миллингтон.

— Даже если оно вам не нравится, я не нарушаю тем самым никаких законов.

Тут опять встрял Солис:

— Вы не ответили на вопрос. Вы гей? Я спрашиваю, потому что у вас есть жена и ребёнок.

— Каким образом одно мешает другому? Но если вам так важно знать, я бисексуален.

— А ваша жена об этом знает?

— Знает.

— То есть, если я сейчас спрошу у неё, она подтвердит? — с лёгкой угрозой в голосе спросил Солис.

— Должна подтвердить, — Джейсон видел, что агент всё ещё пребывал в сомнениях относительно ноутбука и искал зацепку, которая доказала бы, что с лэптопом на самом деле что-то не то. Возможно, из парня выйдет хороший агент в будущем: чутьё у него было что надо.

Солис встал из-за стола и открыл дверь в гостиную.

— Не впутывайте сюда мою жену! — попробовал остановить его Джейсон. — Вы явились в мой дом без ордера, зато с нелепыми вопросами…

— Ещё от одного хуже не будет, ведь так? — приподняв одну бровь, посмотрел на него Миллингтон.

У Джейсона были ещё возражения, но ему пришлось их проглотить. В его интересах было изображать законопослушного гражданина, который всеми силами пытается помочь следствию и которому абсолютно нечего скрывать. Не хватало ещё, чтобы фбээровцы взялись за него всерьёз. Перед их проверкой его фальшивая жизнь точно не устоит.

Он слышал, как Солис о чём-то тихо спрашивал Рэйчел, но из-за недовольного кряхтения Дилана, который, видимо, сидел у неё на руках или был где-то рядом, не мог ничего разобрать. Сейчас Джейсон на пару секунд мог расслабиться: Рэйчел всё подтвердит. Он разве что опасался того, что она вдруг не к месту сообщит о недавней покупке нового ноутбука, но не представлял, к чему бы вдруг она стала упоминать об этом. О том, что старый он отдал Нику, Рэйчел не знала: последние недели они с ней почти не разговаривали.

Когда Дилан замолкал, Джейсон слышал обрывки беседы.

— Миссис Ирвинг, вы знаете, что…

— …поэтому мы… наши отношения.

— То есть вы можете подтвердить, что ваш…

— … не хотелось бы, но если возникнет необходимость… только внутри семьи…

— Я понимаю, спасибо за ответ.

— Почему… Фотографии и видео? Вы имеете в виду…

— То есть вы…

Ответ Рэйчел прозвучал раздражённо и неожиданно громко и звонко:

— Мы не имеем привычки проверять ноутбуки друг друга. Я понятия не имею, что там есть!

Джейсон тяжело выдохнул: после ухода агентов его ожидает очередная порция разбирательств и упрёков. Он же не может сказать Рэйчел, что фотографии не его: во-первых, потому что это ненароком может стать известно ФБР, а во-вторых, из-за Ника. Бедняга скрывает от родителей, сестры и брата… Значит, когда они разговаривали в машине, Ник искренне пытался сказать, что он его не осуждает, может быть, даже пытался намекнуть… Но он ничего не заметил — как всегда был погружён в свои мысли, в мысли о самом себе, Рэйчел, Астоне и Камилле.

Джейсон не ошибся: после того, как ушли агенты, унеся с собой ноутбук, флэшку и найденные ими в столе распечатки (касающиеся, опять же, несчастного и ни в чём не повинного «Мюник Ре»), а няня уложила Дилана в коляску и увезла на прогулку, Рэйчел набросилась на мужа теперь уже с настоящей злостью:

— Что это значит?! Почему тебя ищет ФБР?! Что, господи, что ещё я о тебе узнаю?

— Понятия не имею, почему они решили, что я связан с тем парнем, — начал объяснения Джейсон, но Рэйчел не дала ему шанса продолжить.

— И фотографии! Вот чем ты занимаешься в кабинете, да? — её было уже не остановить. — Я не знала, как отойти от Дилана, как в душ сходить и как поесть! А ты отсиживался в своём кабинете… якобы за работой.

Джейсон понимал, что она говорит это в порыве злости и обиды, которые теперь уже не контролирует, но слышать абсурдные и едкие упрёки было всё равно неприятно.

— Рэйчел, ещё раз говорю: я не знаю, почему пришли агенты. И я не считаю, что иметь такого рода фотографии и видео зазорно. Миллионы людей так поступают.

— Миллионы женатых мужчин смотрят гей-видео? — язвительно спросила Рэйчел. — Ты уверен?

— Ты знала, что у меня были связи с мужчинами, и согласилась выйти за меня замуж, — спокойно произнёс Джейсон, понимая, что их разговор опять — в сотый раз — скатывается в тот же самый спор. Сколько можно?

— Я думала, что это… не так. Ты сказал про неудачный опыт. И я подумала… Все курят травку в колледже хотя бы пару раз, но не все же потом становятся наркоманами. Это разные вещи! Опыт и отношения — это разные вещи! Разные! — Рэйчел уже почти кричала. — И почему я только поверила тебе?!

Джейсон опять удивлялся тому, как мало ссоры с Рэйчел задевали его. Ему было неприятно — и всё. Он как будто бы наблюдал за этими сценами со стороны, оставаясь внутренне спокойным. Почему так было? Неужели жена была ему настолько безразлична? Она вызывала в нём симпатию, пока у них всё было хорошо, но это нестойкое чувство мгновенно улетучилось, как только начались разногласия. Рэйчел была для него чужим человеком.

— Давай поговорим позднее, когда ты не будешь так взвинчена, — сказал он своим обычным ровным тоном.

Его холодное спокойствие вывело её из себя ещё больше:

— Конечно, как вам будет угодно, ваше королевское высочество! Ты у нас такой весь правильный, рассудительный, умный. Образец отца и мужа, только вот внутри… — Рэйчел всхлипнула, не докончив фразы. — Только вот на самом деле…

— Рэйчел, ты расстроена, — его слова на самом деле звучали слишком равнодушно, отстранённо. — Нам, правда, будет лучше поговорить потом. Я пойду разогрею обед.

Рэйчел тяжело опустилась на диван и закрыла лицо руками. Джейсон даже не стал смотреть, плачет она или нет, развернулся и ушёл на кухню. Он открыл дверцы холодильника и непонимающим взглядом смотрел на полки, пытаясь сообразить, что ему там нужно.

Наверное, хорошему мужу сейчас полагалось сидеть рядом с женой и утешать её… Но разве не полагалось хорошей жене после визита агентов ФБР поддерживать мужа, а не набрасываться на него с обвинениями?

Он знал, что их брак кончится чем-то подобным, только не думал, что умирание будет таким долгим и… раздражающим.

Вечером Джейсон поехал в супермаркет купить кое-что из еды на ближайшие два-три дня.

Он надолго задержался возле прилавка с хлебом, пытаясь выбрать что-нибудь повкуснее. Обычно он покупал хлеб в маленьком магазинчике, куда свежую выпечку привозили из домашней пекарни. Cегодня ехать туда специально не хотелось. Не было настроения, не было желания, не было сил.

По другую сторону от большой корзины с багетами остановился высокий мужчина. Джейсону показалось, что незнакомец излишне долго смотрит на него, но поначалу не обратил на это внимания.

— Мы присматриваем за вами, — вдруг тихо сказал мужчина. — Видели агентов.

Джейсон подавил желание поднять голову и посмотреть на говорившего: он знал правила игры.

— С вами хотят поговорить, но сюда приезжать опасно.

Джейсон чуть заметно кивнул — да, ему тут подозрительные посетители не нужны, особенно, если ФБР установило слежку, — и вытянул один багет из корзины. Он был завёрнут в прозрачную плёнку, и вид у него был искусственно-пластиковый. Багеты из пекарни продавались в длинных пакетах из коричневой бумаги, вкусно пахли сквозь неё и часто были тёплыми на ощупь.

Сцена из шпионского триллера его почти не взволновала. Он устал от всего этого… Он приехал сюда, в Биддефорд, в поисках спокойной жизни. И сколько она продлилась?

— Договоритесь о встрече в Нью-Йорке. Там вас найдут.

Прошептав последние слова, мужчина развернулся, отошёл к соседнему прилавку и начал внимательно изучать пакеты с булочками для сэндвичей.

На следующее утро Джейсон позвонил своему начальнику. В разговоре быстро подвернулся подходящий вопрос, который им можно было бы обсудить, и Джейсон сказал, что приедет в Нью-Йорк. Им вполне хватило бы скайпа, но ему был нужен благовидный предлог… Каким образом Эдеру станет известно, в какой день он летит в Нью-Йорк, Джейсона мало интересовало. У того было множество способов. Начать с того, что Эдер знает его имя, значит, может узнать номер его банковской карты, значит, может отследить оплату билета на самолёт, значит, знает, когда он будет в Нью-Йорке…

Прошлое наползало медленными шажками, по сантиметру возвращаясь в его жизнь и становясь настоящим.

После разговора с начальником Джейсон поехал в Портленд. По дороге он внимательно смотрел в зеркала, пытаясь понять, не следует ли за ним какая-нибудь подозрительная машина, но ничего необычного не заметил. Возможно, фэбээровцам он не казался настолько значимым свидетелем, чтобы устанавливать за ним наблюдение. В старой части города ему пришлось какое-то время покружить по улицам, прежде чем он нашёл кофейню, в которой его вчера застал звонок Рэйчел.

Едва он вошёл внутрь, как светловолосая девушка-бариста махнула ему рукой из-за стойки:

— Привет! Я так и подумала, что ты скоро вернёшься.

— Да, я вчера очень торопился. Забыл про всё на свете, — улыбнулся Джейсон в ответ.

Девушка на секунду вышла в соседнее помещение и вернулась с его ноутбуком.

— Спасибо, что сохранила его. С меня причитается…

— Я бы потребовала вознаграждения в виде ужина, — подмигнула бариста, — но у тебя кольцо на пальце.

Джейсон посмотрел на свою руку.

— Даже не знаю, что такого равноценного предложить.

— Повезло кому-то, — сказала девушка.

Он поднял на неё глаза и внимательно посмотрел, заметив, что она смутилась под его взглядом.

— Моя тёща говорит, что из красивых мужчин не получается хороших мужей.

— А ты не из скромников, — рассмеялась бариста.

Через три дня Джейсон уехал в Нью-Йорк. Он был по-настоящему рад сделать это — существование в одном доме с Рэйчел становилось всё тягостнее. Только Дилан улыбался, радовался и жизнерадостно сучил ручками и ножками, пытаясь ползти. Правда, полз пока только назад.

Джейсон тоже чувствовал, что сползает назад. Сначала угрозы Камиллы вынудили его согласиться на «присмотр» Эдера, теперь визит ФБР заставляет его лететь в Нью-Йорк, чтобы встретиться с кем-то из людей Астона. Может быть, его почтит присутствием кто-то из приближённых к самому: Рюгер или даже Эдер.

Выйдя из здания аэропорта Кеннеди, Джейсон направился к стойке, где суетливого вида молодой человек, говоривший с неведомым Джейсону акцентом, подзывал таксистов и «сводил» их с пассажирами. Он не успел дойти до неё, как его перехватил мужчина в тёмно-синем костюме.

— Мистер Ирвинг, вас ждёт машина.

Вот этот акцент Джейсону был хорошо знаком: один из немцев (о нет, конечно же, швейцарцев) Эдера. Тем не менее, он отказался куда бы то ни было ехать с незнакомым человеком. К тому же, с каких это пор людям Эдера позволено носить тёмно-синее?

Джейсон прекрасно понимал, что его сейчас принимают за полусумасшедшего параноика, но ему было плевать, что подумают громилы Эдера. Мужчина в тёмно-синем костюме куда-то позвонил и начал объясняться на немецком — Джейсон обнаружил, что за полтора года не то чтобы совсем перестал понимать язык, но ему приходилось вслушиваться и вдумываться, чтобы хоть что-то разобрать. В конце концов появился второй телохранитель: его Джейсон помнил, он работал в службе безопасности лондонского отделения банка.

Оказавшись на заднем сидении серебристого «кадиллака», Джейсон заявил:

— Мне сначала нужно съездить по своим делам.

— Разумеется, сэр, мы в курсе, — ответил один из телохранителей. — Сейчас мы едем в офис «Мюник Ре». Будем ждать, когда вы освободитесь.

Джейсон освободился не скоро — уж ближе к вечеру. Охранники, присланные Эдером, терпеливо дожидались его в вестибюле здания.

В машине Джейсон опять прокручивал в голове разговор с агентами и пытался понять, каким образом он оказался втянут в историю с каким-то Кеннетом Гарландом. Когда он посмотрел в окно, то увидел, что они проехали вдоль Геральд-сквер (Джейсон, не очень хорошо знающий город, опознал её по гигантской вывеске «Мейсиса»), потом свернули на Бродвей, а с него — на одну из Тридцатых улиц. Машина определённо направлялась не в офис «Стреттон Кэпитал», где, как Джейсон предполагал, будет встреча: он был гораздо южнее, в так называемом Финансовом квартале.