— Я адвокат и есть, — улыбнулся Итан. — А ты пытаешься увернуться, как обвиняемый, который сейчас признает себя виновным.

— Я люблю Дилана, он очень мне дорог, но… у меня с ним не очень хорошо получается. Я не знаю, что с ним делать, кроме как купать и кормить. Мои отношения с отцом были не очень душевными. Это ещё мягко говоря. Наверное, поэтому мне сложно.

Итан придвинул Джейсону его чашку с кофе, про которую он забыл.

— Тяжёлое детство?

Джейсон наморщил лоб:

— Скорее, тяжёлая юность. Пока я слушался отца, всё было хорошо, но когда стал взрослее, начались проблемы.

— Серьёзные?

— Как сказать, мы с ним не ругались, не кричали друг на друга, вели очень цивилизованные споры, а потом он лишил меня наследства, — усмехнулся Джейсон. Это всё было настолько давно…

— Ты мог опротестовать завещание в суде. Не факт, что отсудил бы всё, но кусочек точно.

— Мне тоже так говорили, но я — только не смейся — считал, что отец имеет полное право лишать меня денег. Это же его деньги. К тому же, я мог бы получать содержание, если бы поступил в университет по выбору отца, он перечислил их в завещании.

— Ты серьёзно? Он так написал? — удивился Итан.

— Да, он указал, что лишает меня наследства по причине того, что я отказываюсь учиться.

— И ты не попытался подать в суд?

— Там была сложная ситуация. Мало того, что я сам не хотел подавать в суд, так мне ещё не было восемнадцати. Так как я был несовершеннолетним, суд с большой вероятностью встал бы на мою сторону в отношении наследства. Но до восемнадцатилетия мне оставалось около двух месяцев, и вряд ли бы дело успели рассмотреть по существу. Все говорили, что надо торопиться, но была ещё одна проблема. От моего имени инициировать судебное разбирательство должен был мой опекун по завещанию, но он возглавлял факультет в одном из университетов, которому отец оставил деньги.

— Это просто прелесть! — заявил Итан. — Чёртова неразбериха с возрастом, да ещё и конфликт интересов.

— Точно. Я, конечно, всё равно мог попытаться судиться и после восемнадцати. У отца была неоперабельная опухоль головного мозга, он узнал об этом за полгода до смерти, и можно было попытаться сыграть на том, что он, когда лишал меня наследства, находился не совсем в здравом уме и твёрдой памяти. Разумеется, университет настаивал бы на том, что он был в своём уме. Короче, мы бы пытались посмертно установить, сошёл мой отец с ума или нет, — Джейсон сам был удивлён, насколько легко он сумел рассказать о завещании Итану. До этого он избегал разговоров об отце и поделился этой историей только с Дэниелом. Впрочем, тот и без его рассказа успел всё выяснить. — То, что происходило тогда, было… было просто отвратительно. И очень тяжело.

— Я могу представить. И что ты сделал?

— Я ушёл из дома. Сбежал на второй день после похорон, когда началась вся эта ерунда.

Итан присвистнул. Джейсон пожал плечами и встал из-за стола.

— Ты знаешь, Джейсон, — сказал Итан, — я тебя не осуждаю. Если бы на меня такое свалилось в семнадцать лет, я бы тоже сделал что-нибудь безумное.

— Я и сделал.

— Извини за нескромный вопрос — наследство вообще стоило того, чтобы за него бороться?

Джейсон остановился возле выхода с кухни и задумался, словно припоминая.

— Около трёхсот тысяч в акциях и на счетах. Самое ценное — дом, минимум два с половиной миллиона.

Итан удивлённо поднял брови.

— Неплохо. Кем был твой отец?

— Да так, преподавателем. Деньги в основном достались ему от родителей.

Джейсон не так уж часто думал об их с Итаном отношениях, он считал их приятным времяпрепровождением, не более того. Но в последние дни он начинал воспринимать его серьёзнее — не просто как подходящего партнёра в постели, с которым можно ещё и поужинать в приличном месте, а как человека, с которым могли сложиться настоящие отношения. Джейсон не загадывал так далеко в будущее, но порой ловил себя на мысли, что он начал оценивать Итана с немного иных позиций: как тот будет относиться к Дилану, или как они смогут продолжать отношения, если один будет жить в Нью-Йорке, а другой — где-то ещё. Джейсон уже не был уверен, что после возвращения в Биддефорд задержится там надолго. У него не было определённых планов относительно переезда даже в пределах Соединённых Штатов, но, тем не менее, он оформил Дилану паспорт — вдруг ему захочется (или по тем или иным причинам придётся) покинуть страну. К тому же, Астон тоже посоветовал ему иметь все документы наготове на случай непредвиденной ситуации.

Астон… Всё равно оставался Астон…

Джейсон мог делать вид, что живёт совершенно независимой от него жизнью, но знал, что это лишь иллюзия, что Астон просто позволяет ему так жить, а на деле может одним щелчком пальцев прекратить всё это. Джейсон пытался понять, почему Дэниел терпит то, что не должно было бы вызывать у него ни малейшего удовольствия, и в голову ему не приходило никаких идей, кроме одной: Астон хотел продемонстрировать, каким он стал понимающим, снисходительным и просто-таки идеальным партнёром. Джейсон обещал себе не поддаваться на эти уловки. Леопард не может изменить свои пятна, а Дэниел — свою природу.

Астон не давал о себе знать уже двенадцать дней. Джейсон получал лишь краткие «Спасибо» в ответ на и-мейлы, в которых сообщал, как продвигается его работа. Впрочем, ничего стоящего он пока раскопать не мог, и было бы странно ждать от Астона чего-то большего, чем письменный аналог вежливого кивка головы.

Джейсон воспользовался предложением Астона и выдавал задания сразу нескольким его сотрудникам. Одному ему с работой было не справиться. Всё начиналось с анализа, как выразился Астон, «статистической аномалии». Когда он сократил число транзакций, которые шли через его систему отмывания денег от торговли оружием, то средняя сумма сделки должна была возрасти, потому что он пока не отказывал самым крупным и проверенным клиентам, без сожаления отбросив «мелочёвку». Но средняя сумма подросла незначительно. В первый месяц Астона это не сильно обеспокоило. Могли сказываться какие-то не связанные с его бизнесом факторы, да и вообще летнее затишье. В сентябре ситуация почти повторилась, после чего Астон ещё жёстче сократил список тех, с кем сотрудничал, и попросил заняться анализом ситуации Джейсона.

Те, кто занимались этой проблемой до него, уже сумели выделить из общей массы клиентов, которые были в большей степени ответственны за происходящее: трое старых, давно известных партнёров, на первый взгляд, друг с другом не связанных. Одна частная военная компания и двое торговцев оружием. Именно они проводили больше сделок, чем обычно, зато суммы были чуть меньше прежних показателей.

— Откажи им, — сказал Джейсон, когда проделал первый этап работы.

— Просто потому, что они кажутся мне подозрительными? А вдруг я этим сделаю только хуже? — задал вопрос Астон. — Я ведь не знаю, в чём там дело.

Джейсон догадывался, что первая лавина отказов уже вызвала определённое волнение в некоторых кругах, и, если отказать теперь и этим крупным клиентам, последствия могут быть не самыми приятными. В этом бизнесе надёжность партнёра была одним из ключевых факторов, а если он внезапно отказывается выполнять свою часть сделки, вынуждая другую сторону экстренно искать нового посредника, это очень плохой и опасный знак. Лично Астон и его легальный бизнес был отгорожен от теневых операций десятками подставных финансовых структур, но всё равно действовать надо было с большой осторожностью.

— Мы доведём до конца сделки, за которые взялись, но за новые заказы от них не возьмёмся, — озвучил своё решение Астон. — А ты, — он поднял глаза на Джейсона, — ты продолжай работать. Даже если я им откажу, не хочется это вот так оставлять…

— Ты не думал… прекратить? — спросил Джейсон, заранее зная ответ: он раньше заговаривал об этом несколько раз, и Астон всегда отказывался. Это были не только деньги, это была власть и опасное знание, которое давало ещё большую власть. А ещё это было дело, начатое отцом, в которое тот вложил огромные суммы и силы. Заморозить эту деятельность сейчас значило для Дэниела предать семью.

— Иногда я думаю об этом, — сказал Астон. — Последнее время слишком много проблем…

Джейсон немного помолчал, но потом всё же произнёс:

— Ты и твоя семья в опасности просто потому, что твоё состояние исчисляется миллиардами. Зачем дополнительный риск?

Астон посмотрел на него странно и задумчиво. Странно, потому что раньше, когда бы они ни заговаривали на эту тему, Дэниел словно бы даже не прислушивался, бросал самоуверенный взгляд в духе «я всё решил» и говорил, что это не обсуждается.

— Выйти из игры не так-то просто, — ответил он. — Помнишь Милтона де Сото?

Джейсон не встречался с де Сото ни разу в жизни, но прекрасно знал, кто это: этот человек был номинальным главой преступной финансовой сети, которая на самом деле управлялась Астоном. Когда де Сото попал в поле зрения Астона, он был в бегах из-за проблем с одним южноамериканским наркокартелем. У него были обширные связи в преступном сообществе, и он легко умел завязывать новые, но с деловыми качествами у него были определённые проблемы. По описанию Дэниела, он был никак не преступником или дельцом, а скорее, этаким обаятельным авантюристом, который легко завоёвывал доверие и уважение людей, даже не склонных доверять кому-либо.

Астон не подпускал его близко к финансовым вопросам, но «официальным лицом» сети был именно де Сото.

— За ним с начала октября начали следить какие-то люди, — продолжил Астон. — Кое-кого поймали и допросили, но они ничего не сказали — простые исполнители, которые не знают своего нанимателя. Я боюсь, что наняли их те, кто догадался, что утечка информации летом была от меня. Они, скорее всего, поняли, что де Сото — просто статист, и следили за ним в надежде, что он приведёт их к настоящему лидеру.

— Ты не боишься, что они его похитят и станут пытать? — спросил Джейсон. — Он ведь знает, что этот бизнес принадлежит тебе.

— Нет, не боюсь. Он уже мёртв.

Джейсон на долю секунды вскинул глаза на Астона, но потом тут же спрятал их, учащённо задышав. Астон успел перехватить этот быстрый настороженный взгляд.

— Только не делай вид, что шокирован, — с кривой пренебрежительной усмешкой заявил Астон. — Ты всё прекрасно знаешь. Знал все эти годы…

— Наверно, я просто отвык, — чуть дрогнувшим голосом произнёс Джейсон, отворачиваясь в сторону. — Отвык, что неудобных людей можно уничтожать вот так запросто.

Джейсон, и правда, не мог сказать, что был до глубины души потрясён этими словами. Он знал, кто такие Астон и Эдер и на что они способны. И знал, что на одной чаше весов лежала жизнь де Сото, а на другой — десятков других людей, которых защищал этим убийством Астон.

Джейсон подумал, что и его жизнь лежала там, в общей куче. И, может быть, даже маленькая, лёгкая жизнь Дилана.

Астон кашлянул и глухим, изменившимся голосом сказал:

— Ты тоже неудобен, Джейсон, но ты живёшь.

Глава 95


Форт-Лодердейл, ноябрь 2012


Эту ночь он опять провёл у Итана. Было утро четверга, но им обоим некуда было торопиться: Итан уже не работал и готовился к переезду в Нью-Йорк, Джейсон же мог позволить себе изредка расслабиться. Он ещё успеет посидеть за своими расчётами. Впереди весь день и вечер.

Правда, ему не следовало бы затягивать с работой — первые три рабочих дня выпали из-за суда. Зато с разбирательствами на довольно долгий срок было покончено, по крайней мере, для него. Лиланд получил минимально возможное наказание: десять лет за непреднамеренное убийство. Похищение ребёнка и стрельба в полицейского были выделены в отдельное делопроизводство, и разбирательство должно было начаться позднее. Адвокаты говорили, что подготовка к процессу займёт много времени и суд состоится не раньше лета — и это если повезёт.

Ситуация осложнялась ещё и тем, что Зак должен был пройти психиатрическую экспертизу. Итан считал, что Брока могут признать разве что страдающим расстройством личности, но оно не освобождало от ответственности и не смягчало наказания. Настоящим сумасшедшим он не был.

Джейсон вернулся домой с последнего дня слушаний и оглашения приговора в подавленном настроении. Завершение процесса не принесло ни успокоения, ни облегчения, ни даже ощущения, что всё наконец закончилось. Он не планировал встречаться в тот день с Итаном, но вечером сам позвонил ему.