Ламберг ждал его в спальне уже одетый: его утренний костюм был чуть менее строгим, чем обычно.

— Позавтракаешь со мной? — спросил он.

— Не рано?

— Нет, всё уже должно быть приготовлено, — Дэниел открыл дверь спальни, пропуская Джейсона вперёд.

Когда тот проходил мимо него, Ламберг задержал его, коснувшись руки.

— Джейсон, что с тобой? Ты ведёшь себя, как робот, не поднимаешь на меня глаза…

Неожиданно для Ламберга Джейсон обнял его и, уткнувшись лицом в шею, прошептал:

— Прости! Я просто не готов… мне стыдно за то, что я делаю!

У Ламберга защемило в груди от этого искреннего, почти детского движения. Джейсон был как ребёнок, ищущий спасения и защиты у взрослого, нуждающийся в его ласке и одобрении.

— Я буду ждать тебя, сколько нужно. Потом ты всё поймешь… — он крепко взял Джейсона за плечи и поставил перед собой так, чтобы видеть его лицо. Он обхватил его гладкие горячие щёки ладонями и заставил посмотреть себе в глаза. — Нам не нужны никакие оправдания. Достаточно того, что мы оба этого хотим.

— А если мы хотим дурных, недостойных вещей?

— Нет ничего недостойного в том, чтобы быть вместе с тем, кого любишь.

Джейсон опустил ресницы, сбежав от пронзительного напряжённого взгляда Ламберга.

— Я никогда не хотел быть с мужчиной, — прошептал он.

— Но сейчас ты хочешь…

— Я не знаю, чего я хочу. Я запутался. Моё тело хочет… Тебе будет достаточно одного тела? — спросил он.

— Нет. Я хочу, чтобы ты стал моим весь.

За завтраком Ламберг поинтересовался:

— Ты что-то решил с университетом?

— Пока не окончательно.

— Я немного изучил вопрос — не буду притворяться, что лично я, — мои помощники. Ты ещё можешь начать учёбу в этом году, если поторопишься. Если ты решишь учиться здесь, то будешь считаться международным студентом. От них заявления принимают дольше, в некоторых вузах даже в июне.

— Я в курсе, Дэниел, но это, похоже, лишь на бумаге. На самом деле все места распределяются зимой — среди тех, кто подал заявления в срок. У меня, конечно, примут документы, но шансы быть зачисленным почти равны нулю.

— Я мог бы всё устроить, — уверенно произнёс Ламберг. — Глупо терять ещё один год, если можно начать учиться прямо сейчас.

— Не хочу пользоваться всяческими лазейками. Я могу безо всякой помощи начать учиться со следующей осени.

— В Штатах?

— Скорее всего.

— Джейсон, я бы хотел, чтобы ты учился здесь, в Лондоне. Я не буду возражать, если ты уедешь, но я был бы признателен, если бы ты учёл и мои пожелания.

— Я не хочу снова возвращаться к этой болезненной теме, но выбор университета определит мою жизнь на несколько следующих лет, а возможно, и всю мою жизнь. Это не то решение, которое принимают под влиянием сиюминутных чувств. Следующая осень — это очень долгий срок. Всё может измениться.

Джейсон заметил, с какой яростной силой пальцы Ламберга сжали рукоятку ножа.

— Хорошо, ты, по крайней мере, честен, — своим обычным ровным тоном заявил он. — Я тоже не хочу ссориться из-за мелочей. А какая специальность?

— Думаю, всё же финансовый анализ. Возможно, мне будет немного скучновато поначалу. На изучение финансовых рынков я потратил чуть ли не два года. Впрочем, нельзя сказать, что потратил, мне эти знания пригодились. Это была идея отца… Мы потом даже написали статью.

— Да, я читал. Когда я вижу тебя, мне не верится, что ты мог провести такое исследование.

Джейсон пожал плечами:

— Это не я… Всё считает компьютер, надо только уметь задавать правильные вопросы.

— И строить алгоритмы…

— Да, и еще кое-что, — улыбнулся Джейсон.

— Я мог бы найти прекрасное применение твоим способностям у себя в офисе, — заметил Ламберг. — Подумай над этим.

Разговор плавно перетёк к теме работы Ламберга, его фонду и инвестициям. Джейсон был не в курсе некоторых тонкостей, но общую суть схватывал очень быстро, и беседа получилась насыщенной и содержательной. Кофе уже давно был допит, а они всё сидели за столом и обсуждали валютные риски.

— К сожалению, у меня больше нет времени, — поднялся из-за стола Ламберг. — Спасибо за беседу. Признаюсь, никогда не думал, что после первой ночи, проведённой вместе, буду наутро обсуждать хеджирование курсов.

Джейсон с большей поспешностью, чем следовало бы, вскочил из-за стола.

— Мне тоже пора на работу.

— Я скажу, чтобы тебя отвезли. И ничего не планируй на вечер.

— Нет, не надо, я доберусь сам.

— Джейсон, что опять такое? — вздохнул Ламберг.

— Твой шофёр… я не смогу ему в глаза смотреть. Он же поймёт, что я провёл тут ночь. Он подумает…

— Ему доплачивают сверху, чтобы он не думал, — оборвал Дэниел. — Мы не сможем вечно делать тайну из наших отношений, по крайней мере, от прислуги.

Джейсон в очередной раз позавидовал уверенности Ламберга. Для него всё было просто, логично, безболезненно.

— Дэниел, неужели ты никогда не чувствовал смущения, стыда?.. Ведь это всё неправильно.

— Нет. И кто сказал, что правильно, а что нет? Мы сами должны решать, что для нас приемлемо. Очевидно, что для тебя вполне приемлем секс с мужчиной.

Ламберг подошёл к Джейсону и нежно, успокаивающе поцеловал.

— Мы увидимся вечером. Не думай ни о чём.


Весь день на работе Джейсон только и думал о том, что произошло вчера. Он рассматривал под разными углами каждую фразу Ламберга, каждый его жест и взгляд. Дэниел пока был ему не вполне понятен: он был жёстким, решительным и безжалостным дельцом даже в личной жизни, но мог и почти мгновенно превратиться в трогательно-нежного, заботливого человека — и тут же перекинуться обратно. Джейсона эти переходы ставили в тупик и настораживали, и он никогда не мог предсказать, что ожидает его в следующую секунду: холодное замечание или тёплые объятия.

Он подумал, что Ламберг в чём-то похож на него самого: он тоже иногда раскрывался ему навстречу, а иногда замыкался в себе и отмалчивался.

Вечером черный «Роллс-Ройс» Ламберга ждал его неподалёку от офиса. Они поужинали в итальянском ресторане и затем отправились домой к Ламбергу. Тому нужно было доделать кое-какие дела, и он обосновался в кабинете перед ноутбуком и стопкой распечаток. Джейсон устроился рядом на диване. Он налил себе буквально три столовые ложки коньяка и медленно-медленно потягивал его из бокала, наслаждаясь тонким ароматом и приятным теплом. Ламберг определенно мог себе позволить самые высококлассные напитки.

Он думал взять с полки книгу, полистать что-нибудь, но в конечном итоге предпочёл просто лежать на диване и наслаждаться тишиной и спокойствием. Джейсон уже давно не чувствовал себя так умиротворённо. Ему невольно приходили в голову мысли о том, что такой могла бы стать его жизнь. Они бы с Дэниелом возвращались сюда после рабочего дня, отдыхали, разговаривали, уединялись каждый со своими делами, ложились в постель и засыпали, слыша дыхание друг друга. Один день был бы похож на другой, они тянулись бы длинной нескончаемой спокойной чередой. И в этом мирном однообразии, как ни странно, он мог бы найти счастье.

От этих мыслей его отвлёк звук закрывающейся крышки ноутбука. Он поднял глаза: Дэниел подошёл к нему и опустился на ковёр рядом с диваном.

— Я бы хотел, чтобы так было всегда.

Джейсон вопросительно посмотрел на него, удивлённый тем, что Ламбергу, кажется, пришли в голову те же мысли, что и ему.

— Я бы хотел каждый день возвращаться домой к тебе, — пояснил Дэниел. — Чтобы мы с тобой ужинали, смотрели фильмы…

Он коснулся губами пальцев Джейсона и потом прижался к ним щекой. Джейсон почувствовал лёгкую щекотку от начавшей пробиваться к вечеру щетины.

— Я бы хотел… — продолжил Ламберг. — Но это невозможно… Моя работа, мои обязательства, многие другие вещи, они не позволят нам… Так глупо — я могу купить всё что угодно в мире, кроме того, что действительно хочу. Переезжай сюда, — вдруг добавил он. — Это лучше, чем совсем ничего.

— Может быть, потом, — произнёс Джейсон. — Это слишком быстро для меня. Мне пока лучше остаться в своей квартире.

— Этим вопросом мы займёмся завтра, — с улыбкой пообещал Ламберг. — А сейчас я забираю тебя в свою постель.

В эту ночь они уже не торопились утолить страсть. Они медленно ласкали друг друга, не пропуская ни дюйма тела, словно исследуя и запоминая каждый изгиб, каждую чёрточку. Ламберг подумал, что вот теперь он понимает, что значит сгорать от желания, потому что Джейсон, его неуверенные и одновременно жадные прикосновения, затуманенные глаза, невероятная красота доводили его буквально до исступления. То, что он чувствовал к нему, было прекрасно и одновременно мучительно.

Его не заботило то, что их отношения в постели не заходят далеко, ему — впервые в жизни — было достаточно тех невинных ласк, на которые Джейсон был согласен. Дэниел знал, что если он попросит, то Джейсон уступит, но не собирался просить. Он был готов просто спать с ним в одной постели, никогда не заходя дальше.


***

Ламберг осторожно потряс спящего Джейсона:

— Пора вставать…

Джейсон пробормотал что-то неразборчивое и, видимо, вернулся ко сну. Тогда Дэниел обнял его и начал целовать ему шею, потом ямку над ключицей, а потом легонько укусил за плечо.

Джейсон опять что-то пробормотал, и на этот раз Ламберг различил слово «суббота». Он ещё несколько раз поцеловал Джейсона и встал с кровати, громко заявив:

— Хотел тебя познакомить кое с кем. Видимо, придётся вас представить друг другу прямо тут.

Джейсон повернул к нему голову и наконец-то открыл глаза:

— С кем? Зачем?

Ламберг тут же вернулся к нему и перекатил на свою половину кровати, сорвав одеяло:

— Значит, ты притворялся?

— М-м-м… Я просто не успел заснуть обратно.

Ламберг провёл пальцем вдоль позвоночника Джейсона.

— Думаю, стоит пригласить Брента сюда. Проверили бы, такой ли он стопроцентный натурал, как уверяет. Боюсь, даже он бы не устоял…

Джейсон натянул на себя одеяло:

— Прекрати.

— Джейсон, ты даже не представляешь, насколько ты красивый. И соблазнительный…

Джейсон накрылся одеялом с головой. Ламберг рассмеялся и скрылся в ванной.

За завтраком Ламберг сказал, что в девять утра придёт Генри Брент, его секретарь, в действительности, один из нескольких. Брент был, скорее, персональным ассистентом, занимался частными делами босса и отчасти был посвящён в его личную жизнь.

— Мы теперь будем общаться через него? — поинтересовался Джейсон самым невинным тоном.

— Нет, он займётся организацией твоей жизни в моё отсутствие. Я уезжаю через час.

— На встречу или…

— В аэропорт. Я лечу в Париж. В воскресенье вечером в Тель-Авив. В четверг надеюсь снова вернуться сюда.

— Понятно. Остаётся вопрос, что это за организация моей жизни? Моя жизнь не нуждается ни в какой дополнительной организации.

— Раз мы встречаемся, твою жизнь нужно… хм… поднять до более высоких стандартов. Только не говори, что тебе комфортно в твоих теперешних условиях, ты вырос в иной среде. Ты принадлежишь к другому социальному слою, это сразу видно.

Джейсон отложил в сторону намазанный мармеладом тост и с непроницаемым лицом выслушал это заявление.

— Дэниел, я провожу с тобой один, максимум, два вечера в неделю. Не думаю, что это требует реорганизации всей моей жизни.

— Я составил небольшой план, детали вы обсудите с Брентом, — не принял возражений Ламберг. — Во-первых, тебе надо сменить квартиру, твоё теперешнее жилище ниже всякой критики, кроме того, оно очень далеко и от твоей работы, и от моей квартиры.

— Моё жилище мне по средствам. И я не собираюсь быть на твоём содержании.

— Хорошо, поставим вопрос так: твоя квартира тебе нравится? Тебя всё в ней устраивает?

— Естественно, нет. Но дело не в этом…

— Тогда это не обсуждается. Ты не будешь жить в этой каморке. Если ты отказываешься переезжать ко мне (заметь, на этом я не настаиваю), то позволь хотя бы снять тебе приличное жильё. Во-вторых, медицинская страховка.

— Я получил её на работе.

— Твоя работа — это отдельный разговор, но сейчас мы не будем её обсуждать. Что покрывает рабочая страховка?

— Я не помню в точности… Это уже слишком.

— Хорошо, оставим пока страховку. В-третьих, ты должен иметь дополнительные средства. На разные нужды, которые могут возникнуть.