— Я мечтал об этом в пять лет! Потом мои вкусы слегка изменились, сейчас я бы выбрал Коммонвелс-авеню.

— Большая шумная улица, — поморщился Астон. — Что там хорошего?

— Нет, самое начало, возле Бостон Коммон[21]. Та часть, которая примерно на уровне Копли.

— Похожая на парижские бульвары? Да, приятное место, — согласился Дэниел. — Я подумал, что мы с тобой много лет назад жили в одном городе, возможно, даже где-то рядом.

— Мы переехали в Кембридж, когда мне было около четырёх лет, — прикинул Джейсон. — Ты как раз в это время должен был учиться в Гарварде.

— Да уж, я учился в университете, а ты ещё даже в школу не ходил, — хмыкнул Дэниел.

— Я в неё вообще не ходил, за исключением одного короткого и неудачного эксперимента.

— Бостон — неплохая идея. Скажи Элен, чтобы она всё организовала.

— Она моя коллега. Глупо её просить. Думаю, я в состоянии всё это сделать сам.

— Нет, Джейсон, это не твоя работа. Ты занимаешься отчётами, перепиской и финансовыми документами, — резко сменился тон голоса Дэниела. — Я, кажется, всем дал ясно понять, что ты не должен отвечать на звонки, бронировать гостиницы и записывать меня к дантисту. Оставь это мисс Вернье и Бренту.

— Конечно, — слегка опешил Джейсон. — Извини, я не имел в виду…

— Это ты меня извини, — уже мягче сказал Дэниел. — Я просто сильно устал за последние дни. Мне ещё работы на пару часов, потом приедет ван Бредероде. У неё накопилась куча дел ко мне. Надеюсь, после ужина я наконец-то буду свободен.

— Хорошо, я найду, чем заняться. Тебе не помешает, если я буду играть?

— Нет, не помешает. Занимайся, — Дэниел ещё раз поцеловал Джейсона, прежде чем вернуться к работе.


***

Джейсон около часа провёл за домашними заданиями из университета, быстро сделав всё запланированное. Он рассчитывал, что закончит семестр раньше — уже в первых числах декабря, и тогда сможет больше заниматься работой. Разделавшись с учёбой, он сел за рояль. Инструмент до сих пор был ему немного непривычен, так как он редко играл у Дэниела, занимаясь обычно дома.

Ноты с заданиями от преподавателя остались на Кадоган-сквер, и Джейсон играл то, что любил и хорошо знал по памяти. Просто для собственного удовольствия и успокоения. Под конец он добрался до «Вариаций Гольдберга»: он до сих пор разучил только саму арию и первую и последнюю вариации. После них он сыграл «Часы» Филипа Гласса, над которыми работал с преподавателем весь последний месяц.

Он кончил играть и чуть приподнял голову от клавиатуры: в главных дверях в гостиную стояла немолодая худощавая женщина и внимательно на него смотрела. Джейсон немедленно поднялся на ноги, быстро скрыв промелькнувшее на лице недовольство — то, что за ним наблюдали, оказалось странно неприятным.

— Добрый вечер, мадам ван Бредероде, — поздоровался он. — Вас проводить в кабинет мистера Астона?

— Здравствуйте, мистер Коллинз. Нет, спасибо, у него сейчас телефонный разговор. Меня попросили подождать, — женщина улыбнулась, — и я пошла, так сказать, на звуки музыки. Простите, не хотела вам мешать.

— Ничего страшного. Вы мне не помешали — я вас, честно говоря, не заметил. Вы давно здесь?

— Минут десять. Знаете, я очень далека от музыки и понятия не имею, что вы играли, но это было очень красиво.

— Спасибо, — ответил Джейсон и, надеясь поменять тему, поинтересовался: — Надеюсь, вам предложили чай или кофе?

— Да, разумеется. Мне ничего не нужно. Я хотела вас спросить: почему всё, что вы играете, так печально?

Джейсон впервые за время разговора посмотрел ван Бредероде в глаза. Они тоже были серые, пожалуй, чуть более темные, с металлическим оттенком. Он вспомнил, что этот же вопрос задавал ему Дэниел, но ей, по какой-то причине, он мог ответить с большей откровенностью:

— В моей жизни не так много поводов для веселья, — он опустил глаза, смущённый невольной резкостью своего ответа, но потом снова поднял их, встретив острый взгляд женщины.

— Сейчас, когда вы играли, я впервые видела искренние чувства на вашем лице. Вы показались мне другим человеком. Простите за откровенность, но мне не был понятен выбор Астона. Сегодня я, кажется, увидела то, что вы позволяете видеть только ему.

Джейсон был удивлён и даже разозлён этими словами. И меньше всего на свете он ожидал их услышать от Анны ван Бредероде. Это была настоящая «железная леди», одна из заместителей и самых доверенных людей Астона, занимавшаяся делами, связанными с банками. Ей было слегка за пятьдесят. От мисс Вернье Джейсон знал, что она родилась в Люксембурге и посвятила почти тридцать лет жизни работе сначала на отца Дэниела, потом на него самого. В тридцать семь она неожиданно вышла замуж за известного голландского юриста, родила дочь, но через два года после свадьбы развелась, вновь с головой окунувшись в работу.

— Мадам, боюсь, вы переносите на меня впечатления, вызванные музыкой, — холодно ответил Джейсон.

— Не думаю, я и без того знала, что вы не просто красивая кукла, которую так старательно из себя строите. Мне в руки попадаются некоторые из документов, которые вы готовите. Нам всем скоро придётся считаться с вашим мнением.

— Вы меня переоцениваете, мадам. Вы прекрасно знаете, какова моя роль при мистере Астоне, и не думаю, что она в ближайшее время изменится.

В комнату вошёл Николс сообщить, что Астон готов принять мадам ван Бредероде, прекратив тем самым беседу, которая не доставляла Джейсону большого удовольствия.

Ван Бредероде осталась на ужин, и в её присутствии речь, разумеется, зашла о делах. Эта женщина, казалось, не умела думать больше ни о чём, кроме как о работе.

— Что там с этим портом в Комптоне? — спросила она. — Меня просили начать резервирование средств в декабре, но сейчас все молчат и ничего определенного сказать не могут.

— До начала следующего года точно можно ничего не предпринимать. Я рассчитывал, что в это время юристы уже будут прорабатывать финальную версию контракта, но у нас до сих пор нет согласия владельцев.

— Но мы его получим?

— Получим, — уверенно кивнул Астон, — только какой ценой… Этот Ридж настойчивее, чем я думал. Недавно в нашем терминале были проблемы с разгрузкой. Эдер предполагает, что это его рук дело — пытается нам навредить.

Анна ван Бредероде нахмурилась:

— Неприятный тип. Надеюсь, Эдер знает, как с такими иметь дело.

— Эдер знает, как справиться с людьми и похуже. Плохо то, что если заключение сделки отложится, выплаты могут совпасть по времени с выплатами в Сингапуре, если мы, конечно, договоримся с Чэном. Он уже почти согласился продать мне свой карманный банковский бизнес.

— Это больше полутора миллиардов почти одновременно.

— Я и так собирался избавляться от некоторых активов. Боюсь, что в следующем году они обесценятся. Так что можно пожертвовать ими уже сейчас.

— Да, мы это обсуждали, — задумчиво произнесла, — но избавляться разом от такого количества облигаций…

— Я знаю, на это обратят внимание и неизвестно, какие выводы сделают. Отдел Дюруа разработал несколько вариантов того, что мы можем предпринять. Я всё же хочу продавать непрофильные активы, например, пакет акций «Рингер Фарма» покроет половину расходов. Фармацевтическая промышленность совершенно вне сферы моих интересов. У нас есть место в совете директоров, но влияния мы там абсолютно никакого не имеем и вообще плохо понимаем, что происходит. Этим надо или заняться вплотную, или продать. Сейчас цена будет очень хорошей.

— Но зачем-то эти акции покупались.

— Их купил мой отец ещё до моего рождения. И не думаю, что у него был какой-то план, просто очередное вложение, довольно выгодное. Дивиденды все эти годы были хорошими. Отец купил этот пакет за тридцать миллионов долларов, а я реализую его за восемьсот.

— Примерно за семьсот пятьдесят, — вставил короткую реплику Джейсон, — в следующем году, когда объявят прибыли, стоимость ещё подрастёт, скорее всего.

— Найти покупателя — точно не проблема, — заметил Дэниел. — Проще всего предложить весь пакет семье Рингер.

— Ты не рассматривал возможность продать его Чэну? — спросил Джейсон.

— Чэну? — недоумённо переспросил Астон. — С какой стати именно ему?

Джейсон пожал плечами:

— Поманить его вкусной косточкой, он тогда охотнее пойдёт на уступки, — заметив непонимающий взгляд Дэниела, он добавил: — Извини, возможно, я не совсем разобрался в ваших с ним запутанных проектах…

— Нет, проекты ни при чём. Я не понимаю, с чего вдруг он станет покупать у меня акции «Рингера». Фармацевтика интересует его ещё меньше чем меня, тем более, компания в Германии.

— Он контролирует «Формоза Кемикалс», китайскую компанию, и поэтому…

— Я первый раз слышу, чтобы он имел к ней какое-либо отношение, — прервал его Дэниел.

— Он это не афиширует, но по косвенным признакам это понятно, например, по контрактам, которые они заключают, и другим вещам. Я почти на сто процентов уверен. И это логично: у Чэна нефтеперерабатывающие предприятия в Сингапуре и Китае, он просто продлевает цепочку. Я не удивлюсь, если узнаю, что он прибрал к рукам ещё парочку химических компаний.

— Откуда ты это знаешь?

— Ты поручил мне документы по Комптону, планы по продаже акций «Рингер Фарма» относятся туда же. Я немного поизучал вопрос — какой сейчас спрос на акции фармацевтических компаний, за сколько их можно продать, насколько быстро, кому. Так и наткнулся на эту «Формозу».

— Почему ты мне не говорил?

— Я думал, ты знаешь, — спокойно ответил Джейсон, но в глазах его на секунду промелькнула растерянность, которую не преминула заметить пристально смотрящая на него Анна ван Бредероде. — У тебя же целый отдел только Чэном и занимается.

— Ты сможешь подготовить письменное обоснование по «Формозе»?

— Конечно, завтра тебя устроит?

Астон рассержено звякнул вилкой о тарелку.

— Интересно, почему целый отдел не заметил того, что ты нашёл, лишь поизучав «Рингер»? Я плачу толпе идиотов.

Джейсон поёжился, представив, что завтра ждёт Барнера, ответственного за Юго-Восточную Азию и, в частности, за дела с Чэном.

— И как нефтепереработка и химические предприятия Чэна связаны с «Рингером»? — спросила ван Бредероде, явно с целью увести разговор в другое русло.

— Они производят не только пластики или топливо, но и сырьё для фармацевтической промышленности, — пояснил Джейсон.

— А «Формоза» купила крупный завод в Испании, который как раз его и производит. Меня та сделка особо не заинтересовала, но в своё время она наделала шуму, поэтому я её и запомнил, — добавил Дэниел. — Перспективы фармацевтического рынка в Китае и Юго-Восточной Азии в целом очень неплохие. В действиях Чэна явно есть логика. Просто для меня это оказалось неожиданностью, чего никак не должно было быть.

— Чэн, вернее, «Формоза» пыталась купить крупный пакет акций «Новартиса» в начале этого года, — сказал Джейсон. — Но сделка не состоялась. Какая-то запутанная история, кажется, вмешался крупный акционер с правом выкупа большей доли… Не помню точно. В прошлом году они тоже что-то подобное предпринимали, поэтому я их и выделил как потенциальных покупателей. Я могу собрать информацию, если нужно.

— В общем, Чэна очень интересуют фармацевтические компании. Отлично.

— Возможно, он уже потихоньку скупает акции, просто ты этого не знаешь.

— Поручу это проверить. Теперь мне есть, что ему предложить: большой жирный кусок «Рингер Фарма». Его стоило бы предложить Чэну, даже если бы мне не нужно было освобождать средства для других проектов. Он будет мне очень обязан. Спасибо за идею.

— Не за что. Только вот как отнесётся к этому семья Рингер?

— Меня это мало волнует, как и вся фармацевтическая промышленность. Я подброшу им кукушонка, а потом отойду в сторонку и буду наблюдать, как Чэн вышвыривает всех остальных из гнезда.

Глава 36


Love's an excuse to get hurt

And to hurt Bright Eyes

Ноябрь 2007


Эдера отвлёк от работы вызов от секретаря:

— Мистер Барнер здесь.

— Пригласите его.

Эдер тяжело вздохнул. У него была куча дел, и он понятия не имел, с чего вдруг Барнер захотел его видеть. По офису уже пролетели слухи, что утром тому здорово попало от Астона, но почему после этого Барнер захотел встретиться с начальником службы безопасности, было не совсем ясно.