— Мы уже занимаемся людьми Риджа, их перемещениями и тому подобным. Сам он сейчас в Лос-Анджелесе.

— Отмените все мои дела и встречи. Готовьте самолёт в Цюрих.

Дэниел отошёл от окна и тяжело опустился в кресло. Да, ему неплохо это удавалось: не показывать растерянности и не терять хладнокровия, но Эдер видел в его глазах страх и отчаяние. Астон, привыкший контролировать всё и всегда, был сейчас абсолютно бессилен.

Глава 39


…Боль же

учит не смерти, но жизни. И. Бродский

Джейсон открыл глаза. Вокруг была почти полная темнота. Он лежал на чём-то холодном и жёстком.

Сердце бешено заколотилось. Худший кошмар его жизни возвращался. Но этого не могло быть. Эти люди не осмелились бы! Они бы не осмелились украсть любовника у такого человека, как Астон.

Он вспомнил, что было с ним до того: людей, схвативших его в раздевалке, тяжёлый ствол пистолета, упёршийся ему в спину, машину, вывезшую его за пределы Цюриха. Ему надели наручники и усадили на пол перед задним сиденьем — с пистолетом на уровне лица. Он не видел, куда они ехали. Потом они свернули на дорогу, идущую меж деревьев, и вскоре остановились. Там его быстро вытащили из машины и швырнули в маленький грузовой фургон без окон. Один он там не остался — за ним наблюдал мужчина, которого он до этого не видел. Джейсон пробовал с ним заговорить, но тот только равнодушно смотрел на него и молчал. Они ехали довольно долго и, как показалось Джейсону, не очень быстро. Время от времени ему закладывало уши на перепадах высот, но это тоже ничего не говорило о том, в какую сторону они направлялись. Через пару часов его охранник сменился и ему принесли еду: большой сэндвич и чай в пластиковом стакане. Это немного утешало: его бы не стали кормить, если бы намеревались в ближайшие несколько часов пустить ему пулю в лоб. После еды он почувствовал, что его сильно клонит в сон, очень сильно, неодолимо сильно.

На этом воспоминания обрывались. Он не помнил, как оказался здесь, и не представлял, сколько времени прошло. Темнота могла обозначать ночь с той же вероятностью, что и помещение без окон. Наручники с него сняли.

— Есть здесь кто-нибудь? — позвал он.

Джейсон начал ощупывать поверхность под собой и возле себя. Больше всего она напоминала шершавый растрескавшийся линолеум, покрытый слоем пыли или мусора. По всей видимости, он лежал на полу. Он сел, потом попытался встать и тут же почувствовал резкий прилив крови к голове, мгновенно обернувшийся болью и головокружением, и его затошнило. Он пошатнулся и стал падать. Рядом оказалась стена. Он опёрся на неё, ощущая под пальцами холодную ребристую поверхность, но тут ноги задели что-то металлическое на полу, и раздался сильный грохот.

Держась за стену, Джейсон сполз на пол. Это место мало походило на холодную стерильную камеру, в которой он побывал два с половиной года назад. Это был какой-то грязный сарай. В воздухе висел затхлый запах старого дерева и бумаги.

Он на ощупь нашёл ту самую металлическую вещь — что-то вроде маленького бака с грубо срезанным верхом, отпихнул в сторону и стал ползком перемещаться вдоль стены, надеясь хотя бы примерно оценить размеры помещения. Приступ сильной тошноты скрутил его, и он кинулся обратно к жестяному баку. Его вырвало.

Он вспомнил предыдущий раз: тогда после снотворного, или что там ему вкололи, его выворачивало наизнанку больше суток. Видимо, история повторялась. Джейсон прислонился к стене и начал всматриваться в темноту. Голова гудела, и он тяжело дышал даже от тех небольших усилий, что совершил, чтобы проползти несколько метров.

Он услышал негромкий шум где-то в стороне и, скорее всего, за стеной. Неожиданно над его головой зажёгся свет. Джейсон зажмурился, хотя это была всего лишь одна неяркая лампочка, свисавшая с высокого потолка.

Он едва успел осмотреться, прежде чем в помещение вошли двое вооружённых мужчин. Его тюрьма оказалась средних размеров комнатой со стенами из рифлёного листового металла, когда-то выкрашенного белой краской, теперь почти совсем облупившейся. Под потолком находилось низкое широкое окно или вентиляционное отверстие, заколоченное листом фанеры и досками. В комнате ничего не было, кроме того самого бака и куска какой-то грубой ткани вроде брезента в углу.

Мужчины несколько секунд смотрели на Джейсона, сидящего на полу, а он смотрел на них. Один из них, немолодой, худой и коротко стриженный, явно был командиром или начальником. Джейсон сразу понял это по каким-то неуловимым признакам. Ещё этот человек был похож на военного и на американца.

— Кто вы? — спросил Джейсон охрипшим голосом. — Что вам нужно?

— Встать! — рявкнул второй из вошедших, широкий, как шкаф, верзила лет сорока с красным, обгоревшим на солнце лицом.

Джейсон послушно попробовал подняться, опираясь на стену. Это у него получилось, но его шатало. Он не собирался противоречить этим людям. Телохранители Астона учили его, как вести себя в таких случаях. Не сопротивляться, не пытаться бежать, не делать ничего, что могло бы привести к худшим последствиям. Соглашаться на что угодно, лгать, притворяться покорным и безобидным — делать всё что угодно, только остаться в живых.

— Вас вытащат, — уверенно говорил Хиршау. — Случись что, вас будет искать целая армия. Главное — продержаться как можно дольше и не злить похитителей.

Джейсон повторил:

— Что вам нужно?

— Тебе не разрешали говорить, — снова рявкнули в ответ.

На этот раз Джейсон хорошо расслышал акцент: второй мужчина точно был американцем откуда-то из южных штатов. Через секунду заговорил главный:

— Нужно передать послание Дэниелу Астону, — сказал он.

— Вы можете ему позвонить. Это проще, — ответил Джейсон, чувствуя, как поднимается внутри новая волна тошноты.

— Послание должно хорошо запомниться. На всю жизнь. Телефон тут не подходит. Сообщение передашь ты.

— Точнее, ты будешь нашим сообщением, — засмеялся второй.

Джейсон почувствовал, что внутри всё сжимается от страха и предчувствия чего-то ужасного. Он дрожал всем телом, и сердце бешено билось. Он с трудом заставил себя заговорить:

— Вы ничего не добьётесь от Астона таким образом. Будет только хуже.

— А мы ничего не хотим от него добиться. Наш наниматель не собирается больше иметь с ним дел, — пояснил главный. — Он хочет лишь поставить точку. Он не прощает оскорблений.

— Я не понимаю, о чём…

— Что может понимать шлюха вроде тебя?! — сказал другой мужчина. — Твоё дело сосать.

Главный искоса глянул на своего подчинённого и с уверенной усмешкой произнёс:

— Астон поймёт.

Джейсон пробовал сглатывать слюну, чтобы унять тошноту, но ничего не помогало. Он бросился к баку и согнулся над ним. В желудке почти ничего не было, но спазмы всё равно долго скручивали его.

— Принесите ему поесть и больше воды, — приказал командир.

— Я думал, мы пришли его забрать, кэп.

— Я что, должен повторять приказ, Губер? Заберешь утром. Сейчас он на ногах не стоит.

Джейсон вытер рот рукавом рубашки. Слова кэпа принесли ему небольшое облегчение, но он понимал, что это всего лишь короткая отсрочка. Что бы ни готовили ему эти люди, оно всё равно случится, не сейчас, так позже. Единственная надежда — за эти часы люди Эдера его найдут.

— Это ещё несколько часов. У нас нет столько времени, — возразил Губер. Судя по кличке — варианту названия арахиса, служившему прозвищем для жителей Джорджии и соседних штатов, — Джейсон не ошибся насчёт его происхождения.

— Я уверен, вы, ребята, быстро справитесь с работой. К тому же, одна бессонная ночь Астону не повредит.

— Пусть поскучает без своей подстилки, — раздался противный хохоток. Губер подошёл к Джейсону и, грубо схватив его за подбородок, заставил поднять голову и посмотреть на него. — Ты, сучка, точно скучать не будешь.

Джейсон остался один. Ему принесли пакетик печенья и две бутылки воды. Свет выключили. Он немного поел, правда, через двадцать минут еда снова отправилась наружу. Он на ощупь нашёл кусок брезента, который, видимо, должен был служить ему одеялом, и накрыл им бак, чтобы отвратительный запах стал хотя бы чуть менее сильным.

Он вылил немного воды на ладони и протёр лицо и руки, покрытые пылью.

Его ищут, он точно это знал. Дэниел не успокоится, пока не найдёт его. Но когда? Возможно, слишком поздно.

Он понимал, что не сможет уснуть этой ночью, ожидая утра и кто знает чего ещё. Он мог лишь догадываться, что произойдёт… Предположения были одно хуже другого. Он спрятал лицо в ладонях и почувствовал, как дрожат пальцы.

Через несколько часов сквозь крохотные щели у окна начали пробиваться тусклые лучи света. Они не освещали комнату, просто создавали бледный ореол вокруг фанерного листа. Джейсон попытался вспомнить, во сколько сейчас светало. Дни были самыми длинными в году, и ему казалось, что такой тусклый свет появляется уже часа в четыре. Вряд ли за ним придут настолько рано…

В помещении зажглась лампочка. Джейсон отставил в сторону бутылку с водой, которую держал в руках. Что бы ни произошло дальше, он должен думать об одном: его ищут, его вытащат, ему надо только выжить.

В дверь, впустив поток неяркого света, вошли Губер и молодой черноволосый парень с кривым, когда-то сильно поломанным носом.

— Встать! — рявкнул Губер.

Джейсон подчинился. У него от долгого сидения слегка затекли ноги, но в целом он чувствовал себя гораздо лучше, чем ночью. Надолго ли…

— Выходи, — Губер кивком указал на дверь.

Джейсон неуверенными шагами направился к двери. Ему было страшно, как никогда в жизни. Даже тогда, два года назад, ему не было так отчаянно страшно. Проходя мимо молодого парня, он услышал, как тот тихонько присвистнул:

— А чё, у банкиров симпатичные шлюхи!

Губер же толкнул Джейсона и прижал к стене возле двери:

— Твой богатый папик сильно разозлил одного уважаемого джентльмена из Чикаго. А он не из тех, кто позволит какому-то педику смеяться над ним.

— Ридж! Это Ридж послал вас, — вырвалось у Джейсона. Чуть ли не годичная борьба за терминал завершилась, но соперник Астона не сумел смириться с поражением. — Чего он хочет? Чтобы Астон аннулировал сделку?

— Заметь, я не называл никаких имён, — ухмыльнулся Губер. — Этот уважаемый чикагский джентльмен желает преподать Астону урок хороших манер. Например, научить его делиться с другими — даже самыми любимыми игрушками.

Джейсон закрыл глаза. Внутри него всё кричало: «Нет! Нет! Пожалуйста, нет! Только не это!» — но наружу не вырвалось ни звука. Он лишь пошатнулся, и лицо исказилось гримасой отвращения и боли. Он понимал, что сейчас бесполезно просить и торговаться, что эти люди привезли его сюда с одной определенной целью и не отступят от неё, но он попробовал:

— Астон заплатит вам больше. Не трогайте меня. Верните меня ему, и он заплатит вам больше!

— Ты так уверен, что он станет платить за потаскуху вроде тебя?! — засмеялся Губер, прижимаясь вплотную к Джейсону, так что их бёдра и животы соприкасались. Джейсон чуть не задохнулся от ненависти и отвращения к нему, прерывисто и часто задышав. — Да он завтра найдёт себе другую дырку, когда узнает, что твоя подпортилась.

— Позвоните ему! Он заплатит больше, — сдавленным от ужаса голосом произнёс Джейсон, чувствуя, что его тело напряглось, как струна, до дрожи, до боли в мышцах. Его колотило от страха и от понимания того, что сейчас произойдёт.

— Мы не предаём своих нанимателей, — ответил Губер, отступая назад и оттаскивая Джейсона от стены, в которую тот пробовал вцепиться ногтями, лишь бы не идти с ним… Не идти…

Губер с помощником выволокли Джейсона наружу. Тот только мельком успел рассмотреть огромное помещение, всё из рифлёного металла, похожее на склад или большой гараж. В дальнем конце был виден освещённый солнцем выход, широкий проём чуть не во всю торцовую стену. В эту секунду Джейсон забыл о том, чему его учили: не злить похитителей попытками сбежать. Он из всех сил двинул Губера локтём в живот и сумел вырваться из его толстых лап. Но ему не удалось пробежать в сторону выхода и десятка метров — его тут же сбили с ног и повалили на утрамбованный земляной пол. Тут же последовал удар ногой в бок, от которого Джейсон скорчился и закашлялся.

Его перевернули на спину, и Губер уселся ему на грудь. Он ударил Джейсона по лицу: