Эдер тихо спросил:

— Серьёзные повреждения есть?

Дэниел, который после того, как самолёт набрал высоту, опять вернулся к Джейсону, шёпотом ответил:

— Ничего опасного для жизни я не заметил.

Он неуверенно покачал головой, понимая, что внутреннее кровотечение, повреждения внутренних органов, как и некоторые переломы, могут какое-то время не давать о себе знать, особенно на фоне того, что на теле была куча ушибов и ссадин, которые сильно болели.

Дэниел взял протянутый Эдером стакан с водой и приложил его к губам Джейсона. Тот с трудом приподнялся на локте и отпил совсем немного, оставив на кромке посуды красно-бурые следы.

— Мне не нравятся эти раны на руках, — Эдер кивнул в сторону кровавых отметин на запястьях, окруженных сине-багровыми полосами отеков.

Он протянул Астону салфетку, смоченную дезинфицирующим раствором. Дэниел бережно взял правую руку Джейсона и начал осторожно промакивать рану. Выглядела она необычно и была больше похожа на рваную. Глубже всего повреждения были по внутренней стороне запястья и там, где сбоку выпирала косточка, тогда как в некоторых местах на тыльной стороне кожа вообще не пострадала. Джейсон лишь иногда вздрагивал от боли, но рук не вырывал. Эдер не советовал давать ему обезболивающее до осмотра врачей: оно могло сгладить важные для врачей симптомы, а также — была такая вероятность — усилить внутреннее кровотечение, если оно было.

Дэниел обработал обе руки, потом начал протирать лицо, убирая грязь и кровь. В какой-то момент он не совладал с собой. Он прижался губами к виску Джейсона и прошептал:

— Это моя вина. Я не смог защитить тебя. Я никогда больше не позволю такому случиться, обещаю.

В глазах Джейсона появились слёзы. Он прислонился к Астону и зарыдал. Он не мог остановиться, и от рыданий содрогалось всё тело. Дэниел обнял Джейсона и прижал к себе. Плач захлёбывался и становился похож на истерический.

Астон бросил взгляд на Эдера. Тот лишь кивнул. Так должно было быть. Может быть, после этого станет легче. Может быть…

Эдер отвернулся и выпрямился на своём сидении. За спиной надрывно плакал Джейсон. Эдер вспомнил, каким он был последние месяцы — живым, весёлым, так непохожим на того напуганного мальчика, которого он впервые увидел несколько лет назад.

Как бы жестоко ни надругались над его телом, гораздо хуже была истерзана и изуродована душа. Все эти раны, сейчас такие страшные на вид, будут вылечены через несколько недель, но что станет с самим Джейсоном? В нём всегда была трещина, надлом, который грозил разрушить его личность. Что будет с ним теперь? Он никогда не забудет и никогда не станет прежним.

Глава 41


Женева, июнь 2008


Джейсон проснулся в большой удобной кровати. Всё тело болело почти равномерно, но боль была не очень сильной и возникала только тогда, когда он шевелился. Обезболивающее действовало.

Вчера, когда его привезли в частную клинику, он так и не поел, хотя голодал уже сутки. После осмотра врачей, который удалось провести только после инъекции успокоительного, было решено сразу же делать операцию на левом запястье, которое оказалось серьёзно повреждено. Во время операции он уснул. Потом его отвезли в просторную палату, больше напоминавшую уютный гостиничный номер, с тем лишь отличием, что вместо обыкновенной там стояла сложная больничная кровать. Джейсон почти сразу же опять погрузился в сон и, судя по часам на стене, проспал половину суток. Проснулся он от голода и жажды.

Джейсон посмотрел на свои туго перебинтованные руки, потянулся к стакану с водой, опустошил его и попытался приподняться, чтобы налить ещё.

Видимо, его пробуждение не осталось незамеченным, так как дверь открылась, и в палату вошёл немолодой седой мужчина, по всей видимости, врач. Вслед за ним показался Дэниел.

— Доброе утро. Как вы себя чувствуете, молодой человек? — спросил доктор с сильным французским акцентом.

— Доброе утро. Я не знаю. Плохо. Я хотел бы поесть, если можно.

— Вам принесут завтрак. Но если вы не возражаете, я бы хотел вас ещё раз осмотреть и обсудить кое-какие детали, — доктор повернулся к Дэниелу: — Надеюсь, мистер Астон, вы нас оставите? Вы убедились — с пациентом всё в порядке.

— Я зайду после осмотра, — заявил Дэниел.

— Нет, — покачал головой Джейсон. — Не надо, я не…

Он не договорил и отвернулся к окну.

— Полагаю, ваше присутствие здесь излишне, — строго посмотрел врач на Дэниела.

Тот хотел что-то возразить, но Джейсон прижал перебинтованные руки ко лбу и закрыл глаза. Видно было, как дрожат его пальцы.

— Оставьте меня одного, пожалуйста. Пожалуйста! Я не хочу никого видеть!

Доктор попробовал уговорить Джейсона, но тот ничего не слушал. Он твердил, что не желает никого видеть и хочет лишь одного — чтобы его оставили в покое.

Потом он сказал:

— Пригласите Эдера. Или Рюгера. Неважно. Кого-нибудь, кого я знаю.

В голосе звучали опасные истерически нотки, и доктор счёл разумным не настаивать на осмотре.

Через несколько минут Джейсону принесли завтрак. Когда он его с трудом закончил — есть с плохо открывающимся ртом, да ещё и лёжа было тяжело, а от помощи медсестры он отказался, — в дверь осторожно постучал Эдер. Он не сумел принять достаточно незаинтересованный вид и пару секунд внимательно разглядывал Джейсона: синяки на лице потемнели и расплылись по сравнению со вчерашним днём, но отмытый от грязи и крови в целом он выглядел гораздо лучше.

— Вы хотели меня видеть, Коллинз? Признаюсь, я тоже хотел бы с вами поговорить, но врач запретил задавать вам вопросы ближайшие пару дней.

— Это другое, — ответил Джейсон. — У меня есть к вам просьба.

— Внимательно слушаю.

— Во-первых, я не хочу, чтобы ко мне приходил Астон, — Джейсон прикрыл глаза. — Устройте это как-нибудь. Я не обязан с ним общаться. Донесите эту мысль до персонала клиники и охраны.

— Донести эту мысль до Астона будет сложнее, — заметил Эдер.

— Я уверен, вы справитесь, — Джейсон снова посмотрел на Эдера. — Я понимаю, это несколько невежливо — отказываться общаться с человеком, который оплачивает моё пребывание здесь. Используйте мой счёт — не тот, который пополняется Дэниелом, а лично мой, куда перечисляется зарплата: там должно хватить денег на оплату счетов даже из такого заведения.

— Я разберусь с этим вопросом, — пообещал Эдер.

— Во-вторых, — продолжил Джейсон, — я не хочу, чтобы мне сообщали о состоянии моего здоровья, лечении и остальных связанных с этим вещах. Я не хочу ничего знать. Я буду делать всё, что от меня потребуют, но я не хочу знать, зачем и почему.

Эдер прочистил горло, прежде чем снова заговорить:

— Весьма необычное требование, но, думаю, здесь нет ничего невозможного. И, опять же, остаётся вопрос принятия решений…

— Если Астон согласится, я могу назначить его своим законным представителем, или доверенным лицом, или как это ещё называется. Он сможет получать всю информацию и принимать решения от моего имени. Но я не хочу его видеть.

— Зачем вы это делаете? — спросил Эдер. — Мстите ему таким образом?

Джейсон теребил краешек повязки на руке и не отвечал. Потом он посмотрел в потолок и сказал:

— Все привыкли, что я уступаю ему, делаю так, как он велит. Но только не сейчас. Могу я хоть раз в жизни поступить так, как мне хочется?

— Сейчас не самое удачное время для споров, мистер Коллинз, но я бы не сказал, что вы были в чём-то стеснены в последнее время. Вы ездили, куда хотели, встречались, с кем хотели. Если вас и попросили уехать из Италии, то только потому, что Дэниел волновался за вашу же безопасность. Очевидно, что не зря. Если вам надо найти виноватых, вините меня. Я не смог защитить вас. И мне действительно очень жаль… Я никогда не был вашим горячим поклонником, вы знаете, но я никогда не желал вам зла. Мне очень жаль. Это был мой просчёт. Просчёт моих людей. Я приношу вам свои извинения.

— Ваши извинения приняты, — холодным голосом сказал Джейсон. — Теперь, будьте добры, уйдите.

Эдер вышел за дверь, где его ждал Астон. Теперь ему предстояло пересказать всё — или почти всё — содержание этого разговора ему. Непростая задача…

Он никогда не заблуждался на счёт Коллинза. Многие считали его безвольным покорным существом, красивой игрушкой богатого человека. Но он не был так безобиден и наивен, как многие думали. В первый год в силу юного возраста, неадекватного воспитания и отсутствия жизненного опыта на фоне Дэниела он казался умным, но всё же доверчивым и добрым ребёнком. Но он им не был даже тогда. Дэниел это знал, и он говорил ему, но он не услышал.

Позднее Эдер понял, что Астон вряд ли бы так привязался к очаровательному беззлобному ягнёночку. Он мог бы увлечься им на месяц или даже три, но потом ему быстро наскучили бы такие отношения. В Джейсоне было другое: в нём хрупкость и беззащитность смешивались с упрямством, высокомерием и холодной расчетливостью. Эта дьявольская смесь и сама изломанная личность Коллинза действовали на Астона как наркотик. Он не мог противиться этому. Он видел в Джейсоне одновременно ранимого мальчика и равного себе мужчину.

Эти двое были одержимы друг другом. Зачем они только встретились?.. Эдер сомневался, что Дэниел смог бы найти в ком-то другом столь же вожделенного для себя партнёра — и столь же опасно неподходящего ему. Несмотря на всю разность характеров, они могли быть счастливы и, возможно, даже были. Но что будет теперь? Эдеру не нравился ни один из вариантов. Если Коллинз не захочет продолжать отношения с Астоном, тот не примет отказа: он будет давить на него, пока окончательно не сломает. Если же Джейсон вернётся к нему, то их жизнь вдвоём превратится в череду мучений. Коллинз и в лучшие времена был, по мнению Эдера, не вполне нормален: во что он превратится после такой травмы, трудно было предположить, но ничего хорошего их явно не ждало.

К удивлению Эдера, Астон воспринял требования Джейсона довольно спокойно. Было видно, что отказ встречаться ему не по душе, но на этом этапе он был готов мириться с любыми капризами любовника. Дэниел пообещал приехать в клинику для беседы с врачом завтра утром, когда все обследования будут завершены. Перед тем как отправиться в свой офис, Дэниел напомнил Эдеру:

— Джейсон никогда не должен узнать про часы. Никогда. Позаботься об этом. Не подпускай к нему людей, которые в курсе, уволь их, делай что хочешь, но он не должен об этом узнать.


***

— Извините за опоздание, — скороговоркой проговорил доктор, влетая в свой кабинет. — Как всегда, срочные дела с пациентами…

— Я понимаю, — кивнул Астон, наблюдая, как лечащий врач Джейсона быстро раскладывает на столе какие-то листы и папки. — Вы можете говорить по-французски, если вам удобнее.

— Хорошо, спасибо. Итак, вы хотели узнать детали.

— Да, мне сказали, что к сегодняшнему утру всё будет окончательно известно.

— Разумеется! Всё было готово ещё вчера вечером. Сразу скажу — никаких серьёзных опасений за жизнь и здоровье пациента нет. Самое страшное, что могло грозить мсье Коллинзу — это небольшие проблемы с рукой в будущем. Но вы сделали правильный выбор клиники. Не хочу, чтобы это выглядело хвастовством, но далеко не в каждом лечебном учреждении есть целое отделение, специализирующееся на хирургии рук. В силу определенных анатомических причин, у людей часто страдает как раз запястье, и наши врачи знают именно об этой области всё. Время тоже имело решающее значение. Я полагаю, что рука вообще не доставит никаких хлопот. Разумеется, потребуется пройти небольшой курс восстановительного лечения и не перегружать её впоследствии. Шрамы останутся на обеих руках, на правой более заметные, но можно сделать пластическую операцию.

— Замечательно, — произнёс Астон, терпеливо выслушав доктора. — А всё остальное?

— Повреждения не так уж страшны. Я понимаю, что внешне выглядело это несколько пугающе, но ничего катастрофического с мсье Коллинзом не произошло. Он крепкий молодой человек. Он поправится сам по себе. За исключением руки, разумеется. Сейчас мы только ускоряем процесс и снимаем боль.

— Меня также интересуют результаты анализов на инфекции.

— Вот, можете посмотреть сами, — доктор протянул Дэниелу раскрытую папку. — Ничего сколько-нибудь серьёзного. Некоторые врачи вообще считают, что у мужчин эта инфекция проходит сама собой. Тем не менее, я назначил курс антибиотиков. Это ерунда, поверьте, по сравнению с тем, что могло быть…