Кристина Леманн - Разлучница

Казалось, что он не в себе.

— Что случилось? — спросила Жасмин.

Наступила пауза. Помедлив, он ответил:

— Ничего. Я… я сегодня продал свою яхту.

Жасмин чувствовала, как он страдал, хотя не имела даже приблизительного представления о том, что значила для него эта яхта.

— И зачем? — поинтересовалась она.

— Как это зачем? Мне нужны деньги, — угрюмо произнес Фальк. — Только, пожалуйста, никому не рассказывай об этом. Я не хочу, чтобы… Ты мне обещаешь?

Жасмин кивнула.

— Но почему?

Он покачал головой и снова повернулся к открытому ящику.

— Вообще-то, я ищу ножницы для разделки птицы или что-то в этом роде, чем можно было бы разрезать этот проклятый фланец на водосточной трубе.

Жасмин удивленно подняла брови.

— Разве кусачки не подойдут для этого?

— Да, но если бы они у нас были. У меня на яхте есть одни, а здесь, в доме, их нет.

— Если тебе нужна машина, можешь взять мой «Форд».

Фальк посмотрел на нее.

— А что? Хорошая идея. Очень хорошая идея. Как же я сам-то не додумался?

Жасмин ухмыльнулась.

— Очевидно, тебе не очень нравится обращаться за помощью.

Внезапно он стал совершенно серьезным.

— Уверяю тебя, что когда это необходимо, то я…

В кармане Жасмин затренькал мобильник. Она достала его и, не отрывая взгляд от дисплея, на котором высветилось «Осел», отдала Фальку ключи от своего автомобиля.

— Спасибо, — поблагодарил тот, взял ключи и повернулся к двери.

— Привет, Рольф, — произнесла она влюбленным голосом.

— Ты можешь говорить? — первым делом поинтересовался Рольф.

— Минуточку. — Жасмин сделала паузу, выжидающе посмотрев на Фалька, который якобы мешал ее общению с любимым. — Ты случайно не знаешь, когда освободишься и приедешь сюда?

Рольф ничего не ответил. Ему была знакома эта игра со странными фразами, которая продолжалась до тех пор, пока не находилось место, где можно было спокойно говорить.

Подходя к двери, Фальк обернулся и выпалил:

— И еще одна ложь. Лаура рассказала мне, что в «Хус Ахтерн Бум» у тебя комната на одного человека. Ты не рассчитывала, что сюда приедет твой Рольф. — Не дожидаясь ответа, он вышел из кухни.

Жасмин, убедившись, что кухонная дверь плотно закрыта, поднесла телефон к уху.

— Рольф, можешь говорить. Ну, что там у тебя? Рассказывай.

— А кто это был?

— Один болван. Чего ты звонишь?

— Глория и я — мы сейчас сидим на Унтер-ден-Линден и…

— У тебя что-то с ней есть?

Рольф, возмутившись, так рассмеялся, что Жасмин оставалось только надеяться, что Глория не подслушивает их разговор. От Рольфа можно было ожидать чего угодно. Он всегда плохо слышал Жасмин и настраивал звук динамика на максимум. А у Глории был тонкий слух.

— Она хочет поговорить с тобой. Подожди, я передам ей трубку.

Голос Глории был таким громким, что Жасмин машинально отстранилась от трубки.

— Такая прекрасная погода, великолепный кофе. А мы сидим тут, словно туристы, и совещаемся.

— Есть какой-то повод?

— Да, Жасмин. Теперь мы знаем, что Северин Розеншток и Николь Тиллер женятся. Бракосочетание состоится в следующую пятницу в Хайлигендамме. Лизелотта обзвонила дорогие рестораны на побережье, чтобы якобы заказать банкет для своей свадьбы, и выяснила, что в Хайлигендамме в следующую пятницу собирается светское общество. Жасмин, времени осталось крайне мало. Ты что-нибудь успела вынюхать?

Жасмин взяла чашку с кофе и пошла к столу.

— Я как раз собиралась отправить вам SMS.

— И что?

— В гостинице «Хус Ахтерн Бум» живет одиннадцатилетняя племянница Северина, — объяснила Жасмин. — Она внебрачная дочь его брата. — На этот раз она не солгала, просто рассказала не всю правду, касающуюся происхождения анонимного письма. Жасмин не хотела, чтобы Глория и Рольф заинтересовались этим случаем.

— Хм. Значит, здесь особо не наживешься, — задумчиво произнесла Глория.

— Боюсь, что нет, — подтвердила Жасмин. — Конечно, чисто теоретически и брат Северина, Фальк Розеншток, и его мать имели доступ к компьютеру. И если вдруг выяснится, что это был кто-то из них двоих, то из этого могло бы получиться очередное дело. Но честно говоря, я верю в это с трудом. У меня вопрос к Рольфу. Он тоже меня слышит?

— Да, секунду.

Жасмин представила себе, как симпатичный парень и женщина намного старше его сидят за столиком кафе на Унтер-ден-Линден и, тесно прижавшись, прислушиваются к мобильнику. Она криво улыбнулась.

— На одном приеме, куда я попала случайно, Николь Тиллер рассказывала, как она в роли начинающего предпринимателя обманом выбила себе деньги на покупку «Порше». Хотя, возможно, покупка в кредит была бы дешевле, но для нее было важно, что в течение двух лет она могла не платить проценты. После свадьбы ей наверняка будет уже все равно, сколько придется заплатить.

— Не исключено, что никто не задумывался над тем, что магазина, под который она брала кредит, нет в природе, — заметил Рольф. — Тогда бы ее судили за мошенничество.

— Никто об этом и не подумает, если она исправно выплачивает кредит. Но дело не в Николь. Мне интересно: как могла прийти ей в голову эта мысль? Может, ей подсказал отец?

— Это идея! — похвалил ее Рольф, что было совершенно неприсуще ему. — Ты думаешь, что Тиллер взял кредит под ремонтные сооружения, а сам за эти деньги купил что-то другое: виллу, яхту, произведения искусства, украшения своей жене — короче говоря, все, что у него сейчас есть.

— Возможно, в учетных книгах его фирмы числятся несколько десятков таких сооружений, а в действительности их нет, — добавила Жасмин. — Кто же поедет в Польшу, чтобы выяснить, есть ли там ремонтные сооружения, которые проходят по документам Тиллера.

Рольф процедил сквозь зубы:

— Ну если только это правда…

— Это надо сначала доказать. А я понятия не имею, как проверить свои предположения.

— Зато я знаю, — хвастливо заявил Рольф.

Жасмин ухмыльнулась. Если бы она напрямую попросила Рольфа навести справки, он бы привел множество аргументов, чтобы отказаться.

Глорией было не так легко управлять.

— И зачем нам это надо? — снова заговорила она. — Пока знаю только одно: мы этим делом заниматься не будем.

Собственно говоря, наступил тот самый момент, когда Жасмин могла и должна была рассказать Глории всю правду о своих отношениях с женихом и невестой.

Но в эту минуту открылась кухонная дверь и, громко шаркая, вошла Роня.

— Чайки на берегу, — пробормотала Жасмин в трубку. Это был дословный перевод испанского выражения, которое означало, что появился посторонний и нужно заканчивать разговор. В агентстве Глории этой фразой пользовались, когда разговор надо было не просто прервать, но и вообще завершить.

Роня, скользнув взглядом в поисках чего-нибудь съестного, подскочила к Жасмин.

— Где чайки? — спросила она. — На побережье их нет.

У девочки был чертовски тонкий слух. Жасмин посмотрела на Роню и сказала в трубку:

— Пока, бабушка. И передавай от меня привет дяде Мертвая Голова и тете Дом с Духами.

Она нажала на кнопку завершения вызова и произнесла с улыбкой:

— Конечно, некрасиво называть своих родственников чайками, но я не могу удержаться, когда разговариваю с бабушкой. Так когда-то говорили индейцы. Знаешь, мой дядюшка очень похож на Мертвую Голову, а тетушка всегда разговаривает очень тихо… — Жасмин понизила голос и прошептала: — И рассказывает о духах и привидениях.

Роня громко рассмеялась. Несмотря на слишком большие зубы, она была милашкой, когда улыбалась.

Жасмин и не заметила, как взяла на себя роль девушки-помощницы по хозяйству. Николь могла послать ее на кухню за льдом. Адельтрауд просила принести кофе в гостиную. Роня требовала, чтобы она поиграла с ней в шахматы.

И никто не обращал внимания, что Жасмин, выполняя эти просьбы-поручения, едва ли успевала произнести несколько реплик, чтобы поддержать беседу. Она невольно задавалась вопросом: можно ли представить в подобной ситуации Адельтрауд, дочь крупного предпринимателя, окончившую юридический факультет и успешно управляющую собственным брачным агентством? Почему эти люди позволяют себе обращаться с ней как с нянькой или прислугой? Причем делают это так естественно, как будто у нее на лбу написано, что такова ее участь.

Для Николь Жасмин всегда была младшей сестрой, которая протягивала ей руку помощи и послушно исполняла любое ее поручение. Все видели, что ею можно командовать, и решили, что она смирилась с ролью девочки на побегушках. Она напоминала себе Золушку. Но в известной сказке восторжествовала справедливость, и Жасмин тоже восстановит справедливость: она разберется с Николь, как только Рольф найдет все необходимые доказательства. Она уничтожит Николь вместе с ее отцом, а по возможности и Розенштоков, если их фирма имеет какое-то отношение к махинациям Тиллеров. У нее в руках невероятная власть. И чтобы правильно распорядиться ею, Жасмин использует опыт, приобретенный во время пятилетнего обучения в агентстве Глории, где она овладела всеми приемами игры с судьбой. Ее жизнь в Берлине должна принести свои плоды.

— Фальк, я слышал, — внезапно сказал Понтер Розеншток, — что ты продал свою яхту.

Жасмин вздрогнула, задев шахматную доску, и поймала на себе раздраженный взгляд Фалька. Она покачала головой. Нет, она ничего никому не рассказывала.

— Да, — угрюмо ответил Фальк.

Понтер Розеншток улыбнулся в первый раз за все время, которое знала его Жасмин.

— Кто-то звонил сюда. Скорее всего, ты выключил свой мобильный. Я должен напомнить тебе, что покупатель приедет опробовать ее на следующей неделе в субботу.

— Ты продаешь свою любимую яхту? — воскликнула Николь. — Но почему?

— Уже пришло время.

— Тогда мы обязательно должны еще раз на ней прокатиться, — заявила Николь. — Но когда? Дай подумать. Подходит только завтра.

Фальк ничего не сказал, только хмыкнул.

— Да, мы это сделаем, — с воодушевлением продолжала Николь. — А что, кстати, говорят синоптики? Насколько я знаю, погода должна улучшиться. К тому же в этом году мы еще не были на воде. Северин, как ты думаешь? Последний раз на прекрасной яхте Фалька. Прощальный рейс. Жасмин, ты тоже поедешь с нами. Тебя, Адельтрауд, я пока вообще не спрашиваю…

Улыбаясь, Адельтрауд махнула рукой.

— Ты ведь знаешь, я плохо переношу маленькие судна. Кроме того, мне срочно нужно подрезать розы.

— Значит, договорились. Фальк, встречаемся завтра в девять часов на яхте. Куда же мы поплывем, в Хиддензе?

Жасмин мысленно поклялась, что не будет брать на себя ответственность за еду для этой прогулки, даже если у нее лучше всех и получалось планировать и организовывать.

Около часа ночи она услышала, как где-то внизу скрипнула дверь. Если ее не обманывала интуиция — это был шанс. Жасмин накинула на себя жакет, сунула мобильный телефон в карман и осторожно спустилась босиком по лестнице. Ступая на цыпочках, она подошла к кухне, в которой горел свет, толкнула дверь и изобразила на своем лице изумление.

— О, Северин!

Стоя перед открытым холодильником, он жадными глотками пил молоко, а в другой руке держал пакет, чтобы налить еще.

Жасмин рассмеялась.

— Ты все еще пьешь молоко, когда не можешь уснуть? Некоторые вещи так и не меняются.

Северин вытер губы и улыбнулся.

— Хочешь тоже?

— Ты ведь знаешь, что я не люблю молоко.

— Ах да. Я и забыл.

Жасмин не понравился его ответ.

Как часто у них возникал подобный диалог раньше? Северин не то чтобы никогда не понимал, что она действительно не любит молоко — разве что с кофе, — наверняка он просто этого не замечал. Улыбаясь, она все же подошла к столу.

— Он должен быть где-то здесь. Я оставила тут свой мобильный. А, вот он.

Она притворилась, будто нашла мобильник за цветочным горшком на подоконнике, и повернулась к Северину.

— А то я просплю завтра утром. Я не брала с собой будильник.

Только такому человеку, как Северин, было достаточно этого объяснения. Он даже не задумывался, почему она вспомнила о будильнике в час ночи. Наверное, только тщательно продуманная ложь могла вызвать у него подозрение.

Северин поставил пакет с молоком назад в холодильник и оперся о стол, держа в руке наполовину наполненный стакан.

— Эта морская прогулка завтра утром… — Он вздохнул. — По всей видимости, мы в последний раз сможем восхититься талантами Фалька-моряка. — Северин допил наконец свое молоко. — Я никак не ожидал, что он продаст свою любимую яхту. Но, по большому счету, никто не знает, что происходит с моим братом.

Жасмин не хотела говорить о Фальке, Северин, очевидно, тоже. Поставив стакан в мойку, он решительно повернулся, чтобы уйти к себе. Но как это было похоже на Северина! О своих желаниях он всегда предпочитал молчать. Жасмин знала это и не собиралась упускать внезапно появившийся шанс.