— Чего ты хочешь? — спросила она сдавленным голосом, прижавшись лбом к стеклу.

Она услышала его шаги и обернулась. Эрик стоял рядом с ней: в синих глазах растаял лед, но осталась глубокая, как лесное озеро, печаль. Он поднял руку и нежно погладил ее по щеке.

Сейчас, Кортни, я хочу заняться с тобой любовью. А после поговорим.

Кортни вспомнился тот вечер у нее в доме, когда Эрик прислал ей цветы. Сейчас все повторялось с точностью до наоборот. Она знала — как и он, должно быть, знал в тот день, — что лучше бы сначала поговорить. Но тело ее ожило и потянулось к нему, властно требуя его прикосновения. Кортни кивнула и прижалась к груди Эрика.

— Только сначала выпроводи Сьюзан, — напомнила она.

— Обязательно.

Они долго лежали неподвижно, тесно прижавшись друг к другу, словно каждый из них боялся каким-то жестом нарушить гармонию, снизошедшую на них в тот момент. В голове у Кортни билась одна мысль: «Может быть, в последний раз…» И она стремилась запомнить каждое его движение, мужской запах, тепло и свежесть смуглой кожи, покрыть поцелуями каждый дюйм сильного тела. Эрик был, как всегда, нежным и внимательным. Он не двигался ни слишком быстро, ни слишком грубо: он заботился прежде всего о ней, а затем уже о собственном удовольствии. Даже сегодня, когда она ранила его оскорбительными словами.

Ложась в постель, Кортни боялась, что не сможет наслаждаться его ласками: она была слишком измучена и несчастна. Но Эрик доказал обратное. Прикосновения его рук и рта разжигали в ней страстное желание; скоро Кортни достигла вершины и потонула в огненном море неописуемого наслаждения. По стонам и содроганиям Эрика она поняла, что и он, забыв о переполняющей сердце боли и ярости, наслаждается любовью.

И снова они лежали, сжимая друг друга в объятиях, утомленные и счастливые…


— Боже мой!

Кортни с трудом открыла глаза. Эрик, освещенный бледным утренним светом, сидел на кровати. Кортни сразу почувствовала, что что-то не так. Ах да, они заснули вместе, не поговорив… и не заведя будильник. Кортни бросила взгляд на электронные часы и не поверила своим глазам. Девятый час! А у Эрика в 9:20 самолет на Гавайи!

Оба, не сговариваясь, вскочили.

— Ты собрал вещи? — спросила Кортни.

— Почти. Вчера я привез кое-что из прачечной — надо уложить… — Он растерянно провел рукой по волосам. — О Боже, я ни разу не опаздывал на самолет!

— Успеешь, успокойся. — Кортни тяжело вздохнула. Разговор, жизненно важный для обоих, снова откладывался на неопределенное время. — Я отвезу тебя в аэропорт.

Он покачал головой.

— Нас подбросит муж Дженнифер. Они приедут через четверть часа. Ах, черт! — Он поднял на нее извиняющийся взгляд.

— Ничего страшного. Поговорим по телефону. — «Это совсем не то же самое, — подумала Кортни, — но что же делать?» — А теперь давай собираться.

Она сновала по комнатам, укладывая его вещи, но сборы не могли отвлечь ее от тягостных мыслей. Свинцовая тяжесть лежала на сердце. «О чем он думает? — спрашивала она себя, ставя на стол апельсиновый сок и булочки и косясь на склоненного над чемоданом Эрика. — Скажет ли мне хотя бы, к какому он пришел решению?» — Иди поешь, — позвала она. Он появился на кухне уже в костюме и при галстуке. У Кортни не было времени одеваться: она натянула его пижамную куртку, темные волосы разметались по плечам. Она не находила себе места, страшась его пристального взгляда.

— Спасибо, не надо, — ответил он, ловя ее руку и поднося к губам. — Кортни, ты чудесно выглядишь. Такая веселая растрепанная девчонка.

Кортни высвободила руку и подала ему стакан сока.

— Знаешь, я не… мне совсем не весело. Я… боюсь.

Несколько секунд он непонимающе смотрел на нее.

— Чего ты боишься?

— Что ты меня разлюбишь.

Кортни сама ужаснулась собственных слов — но Эрик расплылся в улыбке.

— Я никогда тебя не разлюблю, Кортни. Я могу на тебя обижаться, но это совсем другое дело. — Он поднял бровь. — Ты вчера очень меня обидела. Я понимаю, почему ты так сказала, но…

— Я была расстроена.

Не сводя с нее глаз, Эрик отпил сока и поставил стакан на место.

— Да, но не только. Подсознательно ты все еще мне не доверяешь. Ты думаешь, что я способен тебя разлюбить.

Кортни хотела возразить, но в этот миг раздался звонок в дверь. Эрик прижался губами к ее губам.

— Все хорошо, Кортни, — произнес он. — Я знаю, что ты меня любишь.

Он повернулся и вышел, оставив ее посреди кухни, изумленную и счастливую.

Послышались голоса, и Кортни поняла, что поговорить с Эриком наедине ей не удастся. Вся компания поднималась по лестнице; громче всех раздавался веселый голос Дженнифер:

— Представляешь, Билл боится, что я рожу в самолете! Я говорю ему, что это вряд ли, но он просто с ума сходит от беспокойства! Он думает, что ты…

Она замолкла с открытым ртом, увидев выходящую из кухни Кортни.

— Здравствуйте, Дженнифер, — улыбнулась Кортни.

— Ой! Здравствуйте, Кортни! Вы летите с нами? — Тут она заметила, во что одета Кортни, и поправилась: — Ага, вижу, что нет.

Затягивая узел галстука, Эрик спустился вниз. Кортни шла за ним.

— А жаль, что ты не летишь с нами. — Он поднял чемодан и взглянул на нее. — Я позвоню, как только смогу, и мы поговорим. Ладно?

Кортни кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Как хотела она сказать ему… Но на это не было времени.

— Конечно, Эрик, я буду ждать, — вот и все, что она могла ответить.

Эрик угадал ее несказанные слова.

— Я тоже, любовь моя, — прошептал он. — Не спеши, у нас вся жизнь впереди.

Кортни хотела ответить, что ей не нужно время — но сама не знала, правда ли это. Если Эрик сейчас вернется и попросит ее стать его женой, согласится ли она?.. Но Эрик не вернулся. Он сошел по лестнице вслед за Дженнифер и, обернувшись у дверей, послал Кортни поцелуй. Кортни поспешила в спальню и отдернула занавески, чтобы увидеть, как Эрик вместе с Дженнифер и ее мужем садится в машину. Только когда автомобиль скрылся за углом, Кортни упала на постель и сжалась в комок, укутавшись с головой одеялом.

Как он догадался, что именно недоверие мешает ей принять его любовь? Похоже, Эрик тоже не раз задумывался о происходящем. Однако ему чужды сомнения. Он уверен, что любит ее, и уверен… почти уверен, что и она его любит. Очевидно, он готов терпеливо ждать, пока она не вступит на путь, с которого нет возврата. Сердце Кортни ныло от невысказанной любви. Если бы только не спешка…

Со вздохом Кортни поднялась с кровати и начала одеваться.

Глава 16

Эрик уже забыл, как жарко бывает в Гонолулу в начале лета. Рубашка его моментально взмокла, галстук врезался в горло. Эрик скинул пиджак, ослабил узел галстука и с завистью покосился на Дженнифер, которая, кажется, вовсе не страдала от жары и выглядела как обычно, если не считать ее округлившегося животика. Та улыбнулась в ответ.

— Если помнишь, я выросла в Лос-Анджелесе. И вообще, не знаю уж почему, легко переношу жару.

Эрик остановился на краю тротуара и поднял руку, подзывая такси. Дженнифер поправила сумочку на плече.

— Интересно, почему воют сирены? — заметила она.

Действительно, с разных сторон доносился настойчивый, почти истерический вой. Сев в такси и назвав шоферу адрес отеля, Эрик спросил:

— Не знаете, отчего такой шум?

— Понятия не имею. — Таксист включил радио. — Я выехал несколько минут назад. Видел несколько пожарных машин, так что…

Он не успел договорить — музыка по радио прервалась, и диктор начал зачитывать чрезвычайное сообщение. Отель «Коммодор», объявил он, охвачен пожаром, и автомобилям, следующим по этому району, надлежит освободить проезд для специального транспорта.

Такси остановилось у светофора; водитель повернулся к пассажирам и произнес с тем оживлением, какое часто вызывают в нас стихийные бедствия:

— Да, ребята, не повезло вам!

Мимо, сверкая мигалками и отчаянно воя, промчалась пожарная машина. Эрик напряг слух, пытаясь услышать по радио еще хоть какую-нибудь информацию, но сирена заглушила все остальные звуки. Когда машина скрылась за углом, по радио снова звучала музыка.

Дженнифер схватила Эрика за руку, глаза ее тревожно расширились.

— Что же нам теперь делать?

Эрику нечего было ответить на вопрос своей помощницы. Что теперь им делать, он не представлял. Эрик глубоко вздохнул, стараясь привести мысли в порядок. Отменять конференцию было поздно: большинство участников скорее всего уже находились в пути. Проклятье! Что значит «охвачен пожаром»? Скорее всего то, что «Коммодор» теперь долго не сможет принять гостей. В Гонолулу всегда полно туристов, и быстро разместить в нем двести человек… Если это вообще возможно, то для этого нужны огромные деньги. Наличными.

Эрик взглянул на часы и пересчитал гавайское время на сан-францисское. Почти четыре!

— Высадите нас у ближайшего банка, — попросил он таксиста, затем похлопал Дженнифер по руке и ободряюще улыбнулся. — Похоже, мы попали в переделку. В следующие двадцать четыре часа нам придется сделать невозможное. Ты готова? У Дженнифер заблестели глаза.

— Спрашиваешь! Говори, что надо делать!

— Как называется отделение нашего турбюро на Гавайях?

Дженнифер сообщила ему название. Тогда Эрик попросил ее ехать на такси туда и, если позволит владелец, организовать там что-то вроде генерального штаба.

— Я позвоню ему из банка. Как его зовут — Берт Метьюз, кажется? Скажи ему, что мы заплатим и за его время, и за кабинет, и за использование телефона. Объясни, что у нас чрезвычайная ситуация… Боже, Дженнифер, прости меня! Я-то собирался устроить тебе небольшие каникулы…

— Я люблю свою работу, — просто ответила Дженнифер.

— Спасибо.

Эрик понимал, что одной благодарности мало. Но сейчас не было времени ни на что другое. Следующие двадцать четыре часа им обоим придется работать не покладая рук.


Весь день Кортни провела как на иголках. В фирме накопилось много нерешенных проблем, но ее сердце сегодня не лежало к работе. Она считала дни, которые им с Эриком придется провести в разлуке. Его конференция продлится пять дней, и, вернувшись, он не застанет Кортни — она улетит в командировку…

«Поездку надо отменять», — решила Кортни. Эрик обещал позвонить — но она понимала, что по телефону они ничего не решат и не выяснят. Есть вещи, о которых можно говорить только лицом к лицу.

Однако Кортни дозвонилась до клиента только после полудня. На середине путаного объяснения ее прервала Нора: появившись в дверях, она делала руками отчаянные знаки.

— Одну минуту, — сказала Кортни и прикрыла рукой трубку. По позвоночнику пробежала холодная дрожь. Если Нора решилась прервать ее деловой разговор — значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. — Что такое?

— С Гавайев звонит Эрик. Говорит, очень срочно.

— Простите, я перезвоню позже, — сказала Кортни в трубку. Сердце ее колотилось как бешеное. Что с Эриком? Она нажала кнопку на аппарате, и телефон переключился на другую линию.

— Эрик, с тобой все нормально? — с волнением спросила она.

— Со мной все в порядке, а вот с конференцией у нас трудности. В отеле пожар. Судя по последним сообщениям, жертв нет, но отель едва ли откроется раньше, чем через несколько месяцев. Нам нужно до завтрашнего дня найти другое жилье для двухсот участников.

— Но как? Ни в одном отеле не найдется двухсот свободных номеров!

— Придется размещать их в разных отелях. И еще искать зал для заседаний. Отменить конференцию уже невозможно. — Он помолчал, затем неуверенно кашлянул. — Кортни, мне не хотелось бы беспокоить тебя своими неприятностями, но… мне нужна помощь.

— Конечно. Чем я могу помочь? Эрик снова заколебался.

— Я сейчас в банке. Я звонил в свой банк в Сан-Франциско, но мой клерк уже ушел. Его помощник говорит, что перевести деньги в Гонолулу раньше понедельника невозможно. Но мне они нужны немедленно!

— Сколько?

Эрик назвал цифру. Сумма была велика, но не для Кортни.

— И ты хочешь, чтобы я перевела деньги тебе со своего счета?

— Сможешь?

— Конечно.

— Я верну их, как только смогу. Разумеется, с процентами.

— Об этом не беспокойся, — улыбнулась Кортни.

— Кортни, это деловое соглашение.

— Да, да, конечно. Послушай, нам лучше кончать разговор, а то закроется и мой банк. Скажи мне свой телефон: я позвоню, если будут какие-то осложнения. Но в любом случае мы скоро созвонимся. И, Эрик… я понимаю, что эти несколько дней ты будешь очень занят. Не звони мне, если это тебе неудобно. Бывают случаи, когда работа и вправду важнее всего остального.