Юлия Колесникова - Разрешаю себя ненавидеть (СИ)

— Так зачем ты мне это сказал?

— Просто поехали, — устало отозвался он, и резко поднял меня с лавки. Так Ирвинг тащил меня до самой машины, что я едва поспевала за ним бежать. Он вел себя, как-то странно, словно был на меня зол. Но я вроде бы пока что ничего такого не сделала. Его тяжелая рука на моем запястье создавала ощущение огня.

Оказавшись в машине, он кажется, снова расслабился. И повернув ключ в замке зажигания, резко выехал со стоянки. Я едва успела закрепить пояс безопасности, так как потирала руку, после его тисков.

— Разве ты не боишься гнать, после того что случилось? — рассерженно рявкнула я, видя, что стрелка на спидометре поднимается все дальше.

— Переживаешь, что со мной что-то случиться? — насмешливо бросил он.

— И со мной тоже.

— Так ты боишься или просто не доверяешь мне?

Ирвинг оторвал глаза от дороги, и повернув одной рукой мое лицо в свою сторону требовательно смотрел на меня. Время от времени его глаза перебегали на дорогу, но он все равно ждал ответа.

— И то и другое, — тихо сказала я, чувствуя, как лицо непонятным образом немеет от его руки. Мои ладони стали потными, и неизвестное чувство сжалось внизу живота тугой пружиной. Как же я сейчас ненавидела его за эти неизвестные чувства. Мне даже показалось, что глаза заслезились, но слез не было.

— Тогда в следующий раз, когда захочешь от меня избавиться, не старайся сплавить на кого-то, такого как эта Сьюзи.

Рука улетучилась, и Ирвинг снова смотрел вперед. Но его взгляд и тепло руки по-прежнему были со мной.

Скорость росла, но я уже ничего не говорила по этому поводу. Мое сердце все еще сильно билось, и я не знала, что думать после такой странной ситуации, а тем более своей реакции.

Ирвинг же выглядел мрачным, именно таким, как я привыкла его видеть, но что-то неощутимое изменилось. Как и погода за окном, снова начинало штормить, небо потемнело, и Ирвингу грозило не искупаться в море, а просто промокнуть под дождем.

— Дождь, — констатировала я, когда мы резко затормозили, почти у самых ступеней вниз. Насмешливая улыбочка Ирвинга разозлила меня, когда он так и не ответил. Он выскочил из машины, даже не дожидаясь меня. Со злостью отбросив ремень безопасности, я поспешила за ним. Его игнор меня уже конкретно достал. Если не обмениваемся любезностями, то грозно молчим. Я от этого становилась, как накрученная пружина, и ожидала, что могу сорваться в любой момент.

— Не смей улыбаться, когда я тебе что-то говорю! — побежав за ним, закричала я. Он к тому времени был в самом низу и осматривал представшее перед ним море, светлое зеленое от мелкого дождя, небо над ним, было странного светло-синего цвета, словно синюю краску разбавили белилами. Скользкие ступеньки отвлекли мое внимание, и, посмотрев вновь в его сторону и пустынный пляж, я увидела, как Ирвинг снимает с себя одежду. Дождь, мелкий и косой, такой теплый, что его даже не было заметно, меня не ослеплял. Жаль. Одно дело видеть, как он ходит в доме лишь в полотенце, другое, когда видишь, как он снимает с себя одежду, и этот процесс словно замедляется в твоем мозгу.

Когда дело дошло до шорт, я закрыла глаза, поверив, что он может быть без белья. Но приоткрыв одно веко, я увидела, как он стоит и насмехается надо мной — трусы явно были при нем.

— Ты идешь? — спросил он, и его мрачное настроение куда-то исчезло. Я затаила дыхание, увидев нечто, что никогда раньше не было предназначено мне. Ирвинг ярко и радостно улыбался. Я понимала, что это вовсе не предложение мира, и вряд ли мы сможем, когда-либо стать друзьями, но теперь мне было все равно.

— Я без купальника, — растеряно отозвалась я, чувствуя, как его улыбка топит мою ненависть.

— Думаю, я переживу вид твоего белья, ты и так светишься в нем каждое утро. А еще оно на улице висит, когда твоя мама стирает вещи. Ничего более скучного я в жизни не видел.

Его слова меня лишь подстегнули. Мне и, правда хотелось искупнуться, и я точно знала, какой теплой может быть вода во время дождя. Но именно слова Ирвинга заставили меня поступить так, как я этого раньше бы не сделала. Куда делась моя кроткость и рационализм? Одно слово и насмешливое выражение лица Ирвинга, и все внутри меня переворачивалось.

Я тут же принялась стягивать одежду, даже не представляя, как это выглядит со стороны. Раньше мне не приходилось раздеваться при парне. Я немного смутилась, когда расстегивала пуговицы блузки, к тому же пальцы скользили от дождя, но я точно знала, что не нравлюсь ему, так что в этом не могло быть проблемы. Это все меняло.

На мне были спортивные лифчик и трусики черного цвета, и я знала, что мне нечего стесняться своей фигуры. Конечно, я не имела такой груди, как Рашель, но и обделенной меня назвать было трудно. Распустив волосы из тугой косы, я застыла, ожидая, что делать. Как было возможно, я игнорировал вид тугой сети синяков растянувшихся на талии, после случая со спасением Лендона. А Ирвинга видимо вообще не интересовал мой внешний вид. Что за странный укол я ощутила при этой мысли? И его глаза, что скользнули по мне, как по фонарному столбу, задевали мое самолюбие.

— Ждешь приглашения? — не дожидаясь меня, он побежал к воде, я тут же поспешила за ним. Нагнать его было не так легко, как других парней или Лендона, и когда я забежала в воду, он плыл от берега. Я тут же погрузилась в воду с размаху, не так как раньше, постепенно погружаясь в нее. Вода оказалась холодней, чем я предполагала, но резкие движения руками и ногами быстро согревали тело. Ирвинг доплыл до выступа и завис там, ожидая меня. Подплыв к нему, я тоже ухватилась за камень. У меня сбилось дыхание, а он даже не запыхался.

— Думал, ты лучше плаваешь, — подразнил он меня.

Я уже не смога улыбнуться в ответ. Побитые ребра начали болеть, и чтобы хоть немного снять боль я легла на воду, придерживаясь буквально пальцами за скалу. Ирвинг внимательно посмотрел на меня.

— Тебе больно?

— Немного, — солгала я, но было больно так, что я об этом ему бы не сказала. Глянув на свой живот, я ужаснулась тому, как выглядят синяки вблизи. Мне стало стыдно потому, что Ирвинг это видит. Вообще все мое тело покрывали старые синяки, царапины, которых явно не бывает на теле простой или любой другой девушки. Думаю, у Вокс их явно не было. При этой мысли я вновь опустилась и прижалась грудью и животом к камню. Но без движения мне ставало холодно.

— Зря я это придумал, — неожиданно лицо Ирвинга оказалось совсем рядом. Его ресницы от воды послипались, обрамляя яркие глаза, волосы облепили голову беспорядочно, и он все время отфыркивался от воды, стекающей по лицу.

— Все нормально, — повертела головой я, думая в то время о кое чем странном. Я точно знала, как ненавижу его, но почему же тогда я думала в этот момент о его губах? И думала о том, как это, целовать его? Будет ли его поцелуй таким же скучным, как и поцелуй Лендона? Надеюсь, мой взгляд не выдавал моих мыслей. Да и с чего Ирвинг может решить, что они есть?

— Ты начала замерзать, давай возвращаться, — предложил он, но я снова упрямо покачала головой. Честно говоря, я не знала, хватит ли у меня сил, чтобы бороться с болью и волнами. — Тогда тебе нужно отдохнуть.

Оказалось, это уже не было предложением. Я лишь почувствовала, как меня оторвало от камня, и вот я почти прилипла к Ирвингу. Даже не знаю, что меня заставило обхватить его руками и ногами, от чего мы на миг погрузились вместе в воду, и снова выплыли назад. Ирвинг одной рукой крепко схватился за камень, другой приобнял меня. Из-за тишины, мне показалось, что я могу слышать, удары его сердца, но это было мое сердце, так быстро забившееся. И оно все ускорялось в этот момент. Возможно, когда он не злился, не ворчал и не молчал угрюмо, я могла предположить, всего лишь предположить, а не принять тот факт, что мне хотелось бы его поцеловать.

Наши лица были так близко, и я чувствовала его дыхание на своей щеке, а наши подбородки от волн иногда соприкасались. Мысленно я понимала, что это тот человек, которого я ненавижу, с кем я грызлась весь месяц. И что уже сегодня вечером все будет, как и прежде, но сейчас это почему-то не имело значения. Тепло его тела даже в холодной воде, наталкивало меня на несвойственные мне мысли. Не то чтобы я раньше не встречалась с парнями, но почему-то именно теперь мне ужасно хотелось поцеловать этого надменного, самоуверенного типа.

— Так ты решила? — голос Ирвинга напряженный и хриплый, как всегда с нотками насмешливости, когда он говорил со мной, напугал меня. Глаза его казались почти черными здесь, когда свет не попадал из-за скалы, и наверное именно потому показались мне красивее обычного.

— Но мы ненавидим друг друга, — слабо возразила я, ощущая, как все тело теплеет, не смотря на холод. Я уже почти дышала ему в губы.

— Мы сумеем сохранить ее, — рассмеялся Ирвинг и мне полегчало. Его зеленые глаза делали эти слова почти не обидными. — Ты что-то скажешь, потом я. Мы по-прежнему не можем терпеть друг друга. Но физика притяжения это нечто иное.

— У меня туго с физикой, — созналась я, и тут же забыла, потому что Ирвинг крепко накрепко прижал меня к себе, от чего синяки налились болью, но мне было не до них. Я обхватила голову Ирвинга руками и впилась в его губы, наверное, мой поцелуй не был умелым от такого напора. Слишком сильным и страстным. Но мне было не страшно. Тем более что Ирвинг наверняка целовал многих более красивых, и тем более опытных девушек. Только почему-то теперь я об этом не думала.

Его губы были такими мягкими и прохладными, и я чувствовала на них привкус моря. Не замечала раньше в себе такой смелости, как теперь с ним. Ирвинг пробуждал во мне что-то неизведанное. И пусть мы снова через час станем врагами, одно будет точно хорошо — мокрый поцелуй Лендона полностью стереться из моей памяти.

Кажется, мой поцелуй заставил Ирвинга забыть где мы, и отпустив руку от скалы, чтобы обнять меня ею, он оставил наши тела без поддержки, и мы тут же пошли под воду. Отфыркиваясь и смеясь, я выплыла наверх, а следом и Ирвинг. Его лицо было несколько смущенным, от происшедшего, так мне показалось.

— Да…, такого я не ожидал, — признался он, словно мы только что проводили эксперимент. И я тут же почувствовал себя так, словно мне залепили пощечину.

— Давай возвращаться, — сдержано кинула я, и поплыла, Ирвинг присоединился не сразу. Но когда можно было уже идти по дну, он остановил меня и сказал:

— У нас как бы перемирие в воде, так что можно у тебя кое-что спросить? — Ирвинг отпустил мою руку, стоило моему взгляду, опустится на нее.

— Раз перемирие, значит, спрашивай, — безразлично пожала плечами я, хотя в душе разгорался пожар стыда. К тому же меня начинало трясти от холода и усталости, только я не собиралась этого показывать.

— Сколько у тебя было парней?

Наверное, я стала пунцовой, так как он поспешил меня заверить:

— Это не значит, что ты плохо целуешься, но слишком уж неопытно.

— Два, — отозвалась хрипло я, и опустила глаза, понимая, что не могу смотреть на него в данный момент. Эти губы снова возвращали меня назад в воду и к тому камню. — Не считая одной встречи с Лендоном.

— Так и думал.

И сказав эти самодовольные слова, он побрел к берегу. Действительно, я подозревала, что пожалею о поцелуе, но чтобы так скоро! К машине я шла такая же злая, как и сорок минут назад бежала от нее. Мне было холодно, я была расстроенной, и пока что единственным позитивным моментом было то, что хотя бы дождь прекратился. Хотя, что мне с того, я бы мокрее от него не стала бы.

Просто я не ожидала, что мне может быть так больно, из-за его насмешки по этому поводу. Когда разборчивость стала плохой чертой для девушки? К тому же что я могла сделать со своей стыдливостью в прошлые годы, не каждая ведь может вешаться на шею парню, что ей понравился.

В этот вечер, чтобы не нарываться на споры или ссоры с ним, я просто сбежала к Рашель. Она была тем человеком, который не спрашивал, если ты сама не захочешь рассказать.

Но не меньше недели я ложилась спать, думая об этом поцелуе. Он уже не мог просто стереться из памяти, пусть и был пятном позора для моей совести. О таких поцелуях не забывают. По крайней мере, я не могла.

— Терпеть его не могу! — воскликнула я, когда мы проходили с Вокс мимо машины подобной машине Ирвингу. Подруга приподняла брови, в удивлении смотря на меня. Немой вопрос, вполне можно было понять.