Звук можно и прибавить. Нет, лучше бы оставила как есть, её довольное урчание, вперемешку с удовлетворёнными стонами Игоря бесят меня неимоверно. Он получает удовольствие, доставляя этой девке наслаждение. «Игорь Колесников сменил подход к женщинам…» – горько усмехаюсь сама себе: «Не верю!»

Вскоре картинка меняется и мы переходим к самому главному моменту: откровения после секса, когда тело ещё не в силах сопротивляться, а мозг после трёх оргазмов затуманен, можно получить всё, стоит только захотеть. Звук на максимум и получай удовольствие, Оксаночка!

Я отползла, упираясь спиной в диван, подобрала колени, подпирая ими подбородок, так хотя бы зубы не стучат.

Карина уложила голову на его грудь, аккуратненько водила пальчиком, обводя соски, балуясь язычком, пытаясь пощекотать моего благоверного, он блаженно улыбался, поглаживая её по блондинистым волосам.

– Гош, – и снова эта попугаичья кличка, но главное здесь то, что он и не думает сопротивляться, мирно улыбается. А девочку-то я, явно недооценила, – вот мне всегда было интересно, откуда у тебя все эти татуировки?

Сучка обвела пальчиком аккуратно выведенные латинские буквы, над сердцем, под сердцем, погладила кожу на затылке, и я была практически уверена, что вторая рука наверняка массирует его поясницу. «Ну почему сейчас?!», взвыла я, сжимая челюсти до судороги, не в силах уравновесить своё сбитое от напряжения дыхание. Я не должна была всего этого видеть, слышать. Каждая его татуировка – это моя эрогенная зона, которую сейчас обдавало ледяным холодом. Я, пытаясь унять дрожь, выслушивала его тихие размеренные слова о происхождении первых картинок, потом он замолчал, заправив её локон за ушко, улыбнулся, но малышка снова недовольна – она дует губки.

– А эти две? – Подула она на сокровенное? – «Сердце под замком» и вот эта сверху: «У этого сердца есть хозяйка»?

Я не дышала, не моргала и боялась пошевелиться. Видела, как он смотрит на неё, спокойно улыбаясь, ловила движения его губ, когда он склонился, целуя её в лоб, в скулу, игриво лизнул ушко.

– Это о твоей жене, да?

А у меня уже не получалось просто сидеть. Я молилась, я просила, я подскочила к компьютеру, хватая его обеими руками, судорожно жала на клавишу увеличения звука, но он и так был максимален, я это понимала, но остановиться не могла. Словно в беспамятстве потянула его на себя, поставила на колени и вглядывалась в чёткую картинку. Видела, как Игорь напрягся, как присел на кровати, высвобождаясь, я, было, выдохнула, только рано, хотя больше выдержать просто не смогла, откинула голову назад, пытаясь расправить лёгкие. Карина же, отступать не собиралась, легла, уложив свою голову на его прикрытый простынёй пах. Ногами упиралась в стену за спинкой кровати.

– Малыш, я не хочу об этом говорить. Тебя это не касается. – Произнёс Игорь как-то странно. Не как условие, а как обычная отговорка.

– Но я ведь ничего такого не спросила, просто мне интересно. Ведь про неё, да?

Вы когда-нибудь летели с моста? Головой вниз. И вот ещё чуть-чуть и перед глазами мелькнул асфальт. Грязный, с размазанной жижей, припорошённой таким же грязным снегом, так вот у меня примерно такое же чувство, хочется закрыть глаза, чтобы не ждать, только неведомой силой открываешь их вновь и сталкиваешься. Но удар тебя не убивает, а только ломает, разрывает изнутри, а на губах улыбка, потому что ещё не всё закончилось. И у меня на губах появляется такая же улыбка, потому что он ей отвечает.

– Про неё.

Супер. «Про неё» звучит очень проникновенно. Что я там говорила… любит? В моём словаре больше нет такого слова.

– А что они означают, ведь у каждой есть смысл, верно?

Она вновь прикасается к ровным буквам, любуясь ими.

– «Сердце на замке» написал, когда Оксана ушла от меня. – Нехотя сказал, словно отмахнулся Игорь.

– А вторую, про хозяйку твоего сердца?

«Нет, нет, нет» – судорожно шепчу не в силах подать голос. Этого просто нет. Их нет. И меня здесь…

– А вторая это… как символический подарок на день свадьбы.

Он снова принялся разглаживать её белокурые волосы, а в меня словно воткнули затуплённый кинжал и несколько раз провернули. Нет, это не метафора, это моё сердце бьётся внутри с такой силой, мечется, пытаясь найти выход. Символический подарок?.. Вот, значит, что это было? А для меня это было главное признание, что-то сокровенное, то, что между нами двумя и больше ни для кого. Скажи «нет» иллюзиям, скажи «нет» мечтам. Добро пожаловать в суровую реальность. Это Москва, детка.

Игорь несколько раз покосился на часы, да, да, уж полночь близиться, и этот взгляд не утаился от миниатюрной красавицы.

– Когда мы ещё увидимся? – Хнычет она, надувая свои губки.

– Не знаю… наверно не скоро.

– Почему? Папа сказал, ты будешь заниматься филиалом. – Воспрянула она, глядя прямо в глаза, а он словно непослушного ребёнка успокаивает улыбкой, прижимает к себе, смакуя каждое мгновение.

– Оксане обещал пару недель семейного отдыха. – Вздыхает муж, а я чувствую, как капельки крови замедляют ход. Как опадают мои руки, как с коленей скатывается ноут, утягивая за собой внимание.

– Фу, как скучно…

– Это моя жизнь. – Философски заметил он, не отрицая.

Не волнуйся, дорогой, скучно больше не будет.

– Зачем ты вообще женился? Сейчас бы не знал проблем. – Карина задохнулась от возмущения. Игорь же, молчал. – Что ты вообще в ней нашёл, она же старая.

– Ещё одно слово о моей жене в подобном тоне… – Угрожающе начал Игорь, если бы был псом, то его загривок встал бы дыбом от шеи и до хвоста. Правда, не договорил, малышка вовремя сообразила и заткнула его рот поцелуем. – Надеюсь, ты меня поняла. И давай сменим тему.

Ему неприятно, его зацепило, он уходит от вопроса. Что же, девочку это тоже зацепило, и она поспешно побежала в ванную, а оттуда вышла одетая в своё платье.

– Уходишь. – Не спрашивает, констатирует… с грустью.

– Хочешь, чтобы я осталась? – Она изогнула бровь, глядя на него с вызовом, только Колесников всегда принимает вызов, уверена, она об этом знала.

– Хочу.

– Попроси. – Бросает она, положив два пальчика на дверную ручку, заставляя сделать выбор.

– Останься, малыш. Я буду скучать без тебя всю ночь. – Карина закусила нижнюю губу, но не сдвинулась с места. – И мне будет очень плохо без тебя утром.

Игорь встал с постели и мелкими осторожными шагами пытался приблизиться. Аккуратно, неспешно, боясь спугнуть добычу, опасаясь потерять.

– Во сколько у тебя самолёт?

– В двенадцать.

Улыбнулся он, подкрадываясь, а Карина даёт ему возможность охотится. Милостиво позволяет. И ей нравится эта безграничная власть.

– Успеешь ли, жена ведь заждалась.

– Тебя хочу.

Бросает он на ходу как рык, как крик, который, опережая силу звука, несётся в бесконечность. С выражением всего своего желания. Одним рывком бросился к двери и уже в следующую секунду прижимал девушку к стене, вжимаясь бёдрами, тёрся о неё, словно готов был кончить только от этого прикосновения. Закатывая глаза, со стоном наслаждения. Тут же подхватил, прижимая к груди, нёс на руках к постели, шепча по дороге милые интимные глупости.

А меня скрутило пополам о боли. Казалось, каждая клеточка тела отозвалась криком о помощи в этот момент. Желудок снова готов был вывернуться на изнанку, новый приступ тошноты вызывал болезненные рвотные позывы и глоток вина, который почему-то задержался и не пошёл дальше желудка, разлился по рту горечью.

– Нет, нет, нет, нет, нет… Пожалуйста, пожалуйста, прогони. Прошу… Не ломай. Дай мне шанс… Оставь, хотя бы частичку. Не убивай. – Шептала в безумии.

Громкий крик разнёсся по комнате и я с ужасом понимала, что это мой крик. Животный, страшный. Доводящий до паники.

– Да как ты посмел?! – Кричала, разрываясь от крика. – Как ты мог? – Уже шёпотом. Болезненным. Обращаясь к пустоте. – За что со мной так?! – Крик перешёл в громкий оглушительный визг и я не в силах бороться с раздирающей меня обидой.

И в порыве бешенства бросила ненавистный компьютер в стену, а его осколки как отображение моей жизни. Бессмысленной и пустой. Которая ничего не значит и может быть вот точно так же разрушена. Попыталась подняться, но не получилось и с тихим стоном я опустилась на пол, скручиваясь в калачик под столом, пытаясь найти себя среди творящегося хаоса. Смутно понимала, как руки опускаются к животу, как подбирают тонкий свитер, пытаясь намотать его на кулаки.

– Как больно…

Наверно я отключилась. Возможно, от шока, как защитная реакция организма на сильный стресс. Я не могла понять откуда доносится раздражающий звук. Подняла голову, что отозвалось яркой вспышкой перед глазами и пришлось прижаться лбом к холодному полу, чтобы сжать зубы и перетерпеть.

– Извините, у вас всё в порядке? – Снова послышался тот же звук. Что-то похожее на стук. – Это обслуживание номеров. У вас всё хорошо? Откройте дверь.

Не желая уходить, кто-то всё стучал и стучал, заставляя подняться. Медленно, неловко, передвигаясь на четвереньках, пытаясь отдышаться после каждого движения, я пробовала двигаться вперёд. Встала, опираясь на диван, несколько раз отшатнулась, схватилась за подлокотник, пытаясь удержать равновесие. Шумно вдыхая носом спёртый воздух, приблизилась к двери, дёрнула на себя и схватилась за ручку, как за спасительный рычаг. Подвисла на двери, глядя на мальчика из персонала. Молоденький, красивый, он забавно покраснел при виде меня в первый раз, теперь же такой эйфории больше не испытывал. Не нравлюсь.

Я уставилась на парня мутным взглядом, пытаясь улыбнуться.

– Извините за беспокойство, у вас всё в порядке?

– В полном. – Буркнула, понимая, что начинаю глупо улыбаться.

– Соседи из двести тринадцатого обратились, сказали, что у вас в номере странный шум.

Я горько хмыкнула, понимая, что это Игорь. Игорь вызвал паренька.

– Что, трахаться помешала? – Кивнула понимающе и продолжала смотреть на парня, сонно моргая. Как в заторможённом состоянии.

– Они беспокоились не случилось ли чего?..

Парень извернулся и заглянул в комнату, после того, как обнаружил бутылку вина, вздохнул с облегчением.

– Может, хотите что-нибудь заказать? У нас прекрасный винный погреб, огромный выбор на любой вкус.

– Да, это стоит отпраздновать. – Слабо соображая согласилась я и потянулась к сумочке. Достала несколько купюр крупного достоинства, жадно смяла их и запихнула в карман парнишке.

– Что предпочитаете: красное, белое, какой выдержки?

– Самое дорогое давай.

– Может, у вас есть особенные пожелания и…

– Я сказала, давай самое дорогое! – Повторила твёрже и паренёк притих.

– У вас точно всё в порядке? Помощь не нужна?

– Твоя, что ли? – Грубо и как-то пьяно хмыкнула я, оглядывая парня плотоядным взглядом. – Ну, давай, рискни.

У меня получилось дёрнуть за кнопки свитера, раскрывая шею и грудь. Парнишка испугался и протянул мне купюры обратно.

– Извините…

– Бери. Заработал.

– Но…

– И сделай так, чтобы я тебя больше не видела и не слышала. Понял?

И, не давая ему шанса ответить и как-то реабилитироваться, захлопнула дверь, прижимаясь к ней лбом с обратной стороны. Оглянулась на перевёрнутый столик, разбитый компьютер, на свою жизнь и это ощущение… когда тебе всё равно… я не пожелала бы никому.

Оставайтесь, товарищи. И даже в гордом одиночестве. Я увидела больше, чем хотела.

Дорогу домой практически не помнила. Такси, вокзал, поезд. Рано утром прибыла в свой город. Какая-то прострация, по-прежнему преследовало ощущение нереальности происходящего, пелена перед глазами и скрученный в тугой ком желудок. Мой дом вдруг стал казаться пустым, чужим, стены давили, а каждый звук отдавался в голове гулким эхо. Игорь приедет после обеда, у него самолёт, а значит, доберётся часа за два, потом обязательно офис, поговорить с Андреем, только бы тот не проболтался раньше времени. Едва дождалась рабочего времени, чтобы поговорить с ним самой. Но Андрей опередил.

– Оксана, утро доброе…. Или уже не доброе? – Вкрадчиво начал он вроде бы и с приветствия, а вроде и проведал обстановку.

Почему-то его голос не вызвал обычной бодрости в теле, а наоборот, хотелось сжаться в клубочек, спрятаться в дальний угол и тихо скулить.

– Доброе. На то оно и утро. – Расплывчато отозвалась я, сдерживая вздох.

– Как съездила?

– Продуктивно.

– Игорь звонил… Оксана, у вас всё в порядке, он… он не знает, что ты была в Москве?

– Не знает. – Отозвалась эхом и посмотрела на свадебную фотографию, и нет никакой сказки.

– Это хорошо?

– Лучше, чем ты можешь себе представить.

– Хорошо.

Я услышала в трубке вздох облегчения. Знаю, он подумал, что обошлось, тоже, видимо, ожидал бурных семейных разборок, а мне казалось, Андрей как никто понимает меня. Мужчины, мужчины… наивные создания. И кто придумал, что они должны править миром?..