Мой нервный смешок и полный шок от такой наглости. Он меня обманывает. Да, я ожидала чего-то подобного, да, я готовилась морально. Нет – я не думала, что будет так тошно! Только истерики не получилось. Мне и самой стало жутко от той решительности, которая сейчас зарождалась внутри.

– Предлагаю вторую попытку.

– Оксан… – Игорь сделал шаг вперёд, но, правильно расценив мой предупреждающий взгляд, останавливается.

– Сколько тебе потребуется, чтобы просто признать очевидное?

– Малыш, это не то, что ты подумала…

– Ты действительно знаешь, что я подумала?

Скрестила руки на груди, пытаясь отгородиться, в попытке разорвать неприятный мне зрительный контакт, посмотрела на картину на стене. Глупый, бессмысленный пейзаж, ёлки… откуда она взялась?..

– Давай поговорим спокойно. – Наконец, соображает он и делает попытку приблизиться. – Мы взрослые люди, уверен, сможем понять друг друга.

– Давай. – Бросила издевательски. Даже улыбнулась, только фальшиво вышло.

– Оксан… да, я идиот, понимаю, что ты можешь сейчас чувствовать…

– Вряд ли. – Отрезала, перебивая.

– Мне нечего сказать в своё оправдание… я виноват. – Склонил он в повинной голову, более не пытаясь сдвинуться с места. – Детка, ты умная женщина…

– Ты, правда, так считаешь? Тогда в чём проблема? Неужели думал, что не узнаю?

– Да захотелось! – Крикнул он, разрезая ладонью воздух, и метнулся в сторону окна. Нервно провёл рукой по волосам, соединяя ладони в плоскую линию перед носом. – Господи… Откуда это у тебя? – Отчаянно кивнул в сторону фотографий, блестящих в солнечных лучах.

– Это имеет значение?

– Не знаю… не знаю! Послушай, да. Это сложно забыть, но я прошу тебя… прошу дать мне шанс. Давай просто перешагнём через это, будем жить дальше, я обещаю тебе…

– Ты внимательно смотрел?

– Что? – Растерялся он, видимо, перебив, я спутала все его мысли.

– Фото. – Пояснила я, уже отчётливо ощущая своё превосходство. – Думаю, нет. Так посмотри ещё разок, не стесняйся, я подожду.

– Перестань.

– Перестать что?

– Перестань язвить. – Скривился он, раздражаясь, устало опустился на кресло у окна.

– Считаешь, что находишься в том положении, чтобы давать указания?

– Я считаю, что тебе следует думать головой. Оксана, у нас семья…

– Хочу спросить, ты думал об этом, когда трахал её?

Снова скривился, ему неприятно слышать правду, отчего же? Я бы с удовольствием поговорила на эту тему.

– Оксан, это… это минутная слабость… Да что я буду тебе рассказывать?! Послушай.

В считанные секунды преодолел расстояние между нами и ощутимо схватил за предплечья. Смотрел в глаза, я слышала биение его сердца, быстрое, шумное, волнительное.

– Это не просто фотографии, Игорь. Это видео. – Проговорила я, пытаясь отстраниться. И он опешил.

– Что?

– Видео. Фото я сделала специально для тебя, на память.

– Что ты несёшь?!

– Ты этого хотел?

– У меня с ней ничего нет. Секс, просто секс, Оксана. Она мне не нужна. – Глупые оправдания опускали мужа в моих глазах. – Я забуду её, перекину проект на Андрея, давай переживём это вместе.

– Забуду, перекину. Это ведь не вчера началось. – Я вскинула на него пронзительный взгляд, смотрела так, что и слов не было, оттого Игорь и отступил, давая мне вздохнуть.

– Ты помнишь, как я говорила, что не хочу быть ни первой, ни второй? Помнишь?

– Да. – Отпустил он мои руки, опуская взгляд. – Ты можешь быть только единственной. – Проговорил, словно мантру себе под нос, едва шевеля губами.

– Тогда чего же ты от меня хочешь?

– Но ведь ты не собираешься рвать несколько лет отношений из-за этого?

– Из-за этого? Ты сейчас о чём?

– О своей измене…

– Измене? Ты это так называешь?

– У тебя есть другое слово?

– Представь себе! – Едва сдерживая слёзы, выкрикнула я. – Предательство, например. Как тебе?

– Не плач, я прошу тебя…

– Не смей меня просить! – Неожиданно даже для самой себя, ударила его по лицу, и ладонь обожгла невыносимая боль.

Теперь уже я сбежала к окну, нервно дёрнула занавеску и тут же её поправила. Мощная пульсация отдавалась в висках, но показать слабость не могла, сама себя бы потом не простила.

– Ты мне больше не веришь?

– Нет… – Качаю головой, но на самом деле было всё равно, что он спрашивает.

– Я не отпущу тебя никогда. Ты. Моя. Жена. – Игорь тоже срывается. Говорит жёстко, пытаясь манипулировать.

– Для тебя за словом жена скрывается хоть какой-нибудь смысл кроме твоей собственности?

– Я никогда так не считал!

– Тогда почему? Тебе чего-то не хватало?

Он, словно услышав надежду в моих последних словах, схватился за них как утопающий за ниточку, голос стал решительнее.

– Я люблю тебя.

– А кого ты хочешь?

– Что?

– Ты меня хочешь или её?

– Я люблю только тебя. Я только твой, никого больше нет.

Горько усмехнувшись уверенности и твёрдости его слов, окинула взглядом комнату. Нашла свои джинсы, медленно и терпеливо отыскивала среди множества карманов нужный. Достала телефон, быстро отыскав в списке файлов нужную запись, нажала на пуск.

«– Успеешь ли, жена ведь заждалась.

– Тебя хочу».

Первая горячая слеза скатилась по щеке, его лоб пересекла одинокая морщина, Игорь потёр шею, плюхнулся на кровать и посмотрел на меня исподлобья.

– Это слова.

– Точно такие же, какие ты говоришь мне сейчас.

– Нет. – Качал он головой, отрицая.

– Нам не о чем больше говорить.

Сказав, как отрезав, я выдвинула из-за кресла небольшую дорожную сумку и взяла её в руки.

– Что это? – Тут же подскочил он, отрезая мне путь к дверям.

– Вещи Алисы, – сказала устало, – ближайшее время ей здесь нечего делать. Дашь пройти?

– Я с тобой.

– Не хочу.

– Не хочешь? А что это сейчас было, когда ты стонала подо мной?! Не хочешь, да? Другому будешь рассказывать! Хочешь! А сейчас устраиваешь этот показательный концерт. Не нужно! Я всё понял, осознал, нет больше смысла мозолить меня взглядом. Это не поможет ни мне, ни тебе. – Схватил меня за подбородок, удерживая пальцами, не давая вырваться. – Мы семья. Точка.

Сжал кулак на ровном хвосте волос, наматывая на него длинные пряди и потянул вниз, задирая голову, впился поцелуем. Горьким и горячим, как шоколад, страстным, грубым, властным. Был таким, с которым я познакомилась, которого я всегда любила, который сводит меня с ума. Он знает, что делает, как мной управлять, каждую клеточку моего тела, каждый стон, читает меня как открытую книгу, только вот сбился с курса, споткнулся и потерял свой контроль, а я потела его поддержку и теперь парю в свободном полёте. Понимаю, что ненавижу независимость. Один ты никто. Нужно во что-то верить, к чему-то стремиться. И я зависима. От него. От его стонов, от его напряжённого члена, который сейчас упирается в мой живот, от его твёрдых, как железо, мышц, которые обжигают от одного прикосновения к коже. Внизу живота начало зарождаться желание, я снова стонала, не контролируя себя, горела, погибала рядом с ним, словно и не были женаты, а только встретились. И его грубость, его напор заводит меня, сводит с ума. Хочу! С трудом оттолкнув Игоря от себя, вытерла губы тыльной стороной ладони, в попытке отдышаться набирала в грудь больше воздуха.

– Я к Алисе.

А Игорь взбесился от моего отказа. Вырвал сумку из рук и дёрнул за бегунок молнии, а потом в некой прострации долго смотрел на разбросанные по полу детские вещи.

– Прости, я… подумал, что ты хочешь уйти. – Проговорил растерянно, а потом головой тряхнул, опомнился. – Отвезёшь вещи, и мы поговорим. – Сделал он мне одолжение, ещё не понимая, что возвращаться я не собираюсь.

Вышла из дома, села в его автомобиль, и нажала на педаль газа, смахивая набежавшие слёзы. Знаю, сейчас он вернётся к фотографиям, будет перелистывать их, пока не наткнётся на диск с записью фильма. Обязательно посмотрит, не может не посмотреть, и увидит до конца. Услышит каждое своё сказанное слово, вспомнит каждый свой жест, уловит каждый свой стон, который задолжал мне. И, надеюсь, поймёт, что мне больно не оттого, что он изменил, а оттого, что именно предал меня, променяв любовь на ничего не значащую интрижку. Да, он был с ней нежен, он хотел найти к ней подход, но его взгляд, его слова, для меня это не просто слова. Интрижка и не больше, но я не умею прощать. Никогда не прощала. Данила… снова он, его я ни в чём не винила, и он никогда не опустился бы до подобного. И сейчас я еду, чтобы забрать дочь с собой, показать, что он поставил на чашу весов и что проиграл.

Алиса уже была дома, помогала бабушке готовить домашнее печенье. Ну, как бабушке… Бабушка кроме нарезки огурцов для маски, ничем по хозяйству никогда и не занималась, но усердно контролировала процесс приготовления. Вот как и сейчас.

– Мама, а мы тут готовим. – Спрыгнула с высокого стула егоза. Подбежала и прижалась к животу, требуя заслуженной похвалы.

– Алис, собирайся, мама приехала за тобой. – Погладила я её по голове и немного потянула на себя, пытаясь увести в сторону, только дочь не поддалась.

– Мама, я ещё не хочу, мы с бабушкой только начали.

– Детка, пойдём, поговорим в твоей комнате, соберём вещи.

– Мама, я не хочу! – Топнула она ногой, скрестила маленькие ручки на груди и отвернулась. Когда я попыталась дотронуться вновь, отбросила мою руку, прячась за бабушкину спину.

– Оксаночка, приторно сладко начала свекровь, – пусть Алиса у меня пока побудет. Маргарита, нянька ваша, помогает, гуляет с девочкой, в садик возит, а мы вместе по магазинам ходим. Пусть ещё погостит, когда ещё такая возможность представиться?

– Я хочу забрать дочь немедленно. Алиса? – Дочь насупилась и мне пришлось смягчить тон. – Давай поговори как взрослые девочки, не прячься за бабушку.

Выпятив губы и притворно вздохнув, Алиса прошла за мной следом. Вот только говорить она, впрочем, как и слушать меня, не собиралась. Снова вырвалась из рук, и на груди её блеснул небольшой кулончик. Мне не знакомый. Украшениями дочь я не баловала и не имеет значения, что Игорь работает с ювелирами. Ей всего пять лет, а я манией величия страдать никогда не хотела.

– Что это? – Поддев пальцем едва ли не прозрачную цепочку, разглядела кулон в виде знака зодиака, её знака, водолей.

– Это Карина подарила. – Просто ответила дочь, любуясь на подарок, а у меня ком в горле встрял. Нервный смешок выдал панику и руки от изделия я поспешила убрать. А вот Алиса, наоборот, была рада приобретению.

– Карина?

– Да, красивая такая тётя. Мы с папой с ней гуляли, когда ты отдыхать ездила.

Молния прошибла тело насквозь, обугливая, выжигая, убивая.

– Сними. – Резко и решительно проговорила я, зажимая кулон в кулак.

– Это мне подарили. Не сниму! – Упёрлась малышка, точно копируя повадки отца.

– Мама просит тебя, дорогая, – присела я перед ней на корточки, поглаживая волосы, расправляя их по узким плечикам, – мама купит тебе другой, обещаю.

– Нет! Мне нравится этот. Ты никогда мне ничего не дарила! – Крикнула она, отталкивая мои руки и тут же отступилась, защищая своё сокровище.

В очередной попытке приблизиться, я поняла, что сейчас потеряю сознание, поэтому резко опустилась на колени, стараясь вдыхать глубже. Но не получалось, на меня словно со всех сторон давили, заставляя задохнуться. В горле пересохло, я не могла больше бороться с подкатывающими волнами тошноты, чувствовала, как стремительно бледнею, как перед глазами появляется белая пелена. Не помнила, как добежала до туалета, а обратно еле выползла, буквально говоря, на коленях. Один взгляд на украшение на шее дочери и новая волна, мощная, только выдавливать из себя больше нечего, и меня словно наизнанку выворачивает. Алиса испугалась и попробовала подойти, но воздуха стало ещё меньше, руки тряслись сильнее, мне пришлось прогнать её. Оттолкнуть. Больно прикусив щёку, так, чтобы хоть немного прийти в себя, поднялась, опираясь о дверной косяк. Маленькая, ничего не значащая деталь, которая заставляет меня выгибаться, стоя на коленях перед унитазом. Дрожь, усиливающаяся с каждой секундой, скрюченные пальцы, стиснутые зубы. И в какое-то мгновение я с ужасом понимаю, что не могу прикоснуться к дочери, даже мысль об этом вызывает рвотный позыв. С обезумевшим от страха происходящего взглядом, я выхожу из комнаты, спускаюсь к машине и уезжаю. Я больше не контролирую свою жизнь, я попала в зависимость от обстоятельств и единственным выходом будет найти оправдание для моего мужа, такое, которое заставит меня думать о нём и его измене иначе.

Управлять автомобилем становится всё сложнее, и в момент, когда совладать с очередным приступом паники не получается, машину резко уносит в сторону. Очнулась от холода, который сковал всё тело. Сейчас наступает иная дрожь, от которой уже не страшно, но безумно себя жалко. А дальше ступор. Полное отсутствие мыслей, эмоций. Все действия рефлекторно или по инерции, слова произношу не раздумывая, отвечая на заданные вопросы. Следующей более-менее здравой мыслью становится осознание того, что я в другом городе. Вышла из аэропорта и перед глазами мелькают толпы людей, каждый спешит по своим делам, толкаясь, распихивая окружающих локтями. Громкие крики и радостные возгласы со всех сторон, водители такси, в одно из которых я и села. Уже в машине, опять же, по инерции, назвала какой-то адрес, достала из сумочки телефон: девять пропущенных от любимого мужа, два сообщения от него же, только вот читать их нет никакого смысла. Таксист остановился у высокого офисного здания в новой части города, взгляд не улавливает последних этажей и у меня полное ощущение, что я здесь никогда не была, но не могу понять, откуда знаю этот адрес.