– Не нужно, он вас испачкает.

Отозвалась она с горечью в голосе. Вздохнула. И я узнала это состояние: полу страх, полу паника.

– Ну и что? – Улыбнулась, а в душе грусть от понимания того, что Тимка сейчас не со мной.

– Не говорите ничего Андрею! – Резко выдала она, собравшись с силами.

– Не скажу. Но хочу, чтобы ты сама сказала.

– Но…

– Это нужно в первую очередь ребёнку.

– Оксана Вл…

– Просто Оксана.

– Хорошо, Оксана, я… я не думаю, что ему нужен ребёнок… от меня. – Ломая пальцы добавила девушка и опустила взгляд.

– Ты можешь сказать, что у вас произошло?

– Служебный роман. – Горько усмехнулась она и снова погладила сына по головке. Знаю, это как защитный маневр, когда мы прячемся за ребёнком, маскируя это лаской.

– Я не о том. Почему ты уехала? Ведь есть причина.

– Не хочу об этом, да и место такое…

– Дело не в месте. Дело в тебе и в твоей обиде на него. Он ведь обидел?

– Если считать обидой слова о том, что так больше не может продолжаться, то да. Обидел.

– И это всё?

– Не всё, но больше я сказать не хочу.

– Но ведь уволилась ты сама, я точно знаю.

– Оксана, а вот вы бы стали унижаться? Когда вам говорят, что уже всё, конец, вы бы стали навязываться?

Укол совести взыграл пуще прежнего, я ведь навязываюсь. Понимаю, что отпустить должна, если люблю. Но не могу. Всех измучила.

– Мне и говорить этого не нужно. – Улыбнулась я, не углубляясь в подробности.

– Вот и всё.

– Но ребёнок… кстати, почему вы здесь?

Я глянула на табличку кабинета, под которым мы сидели. Детский кардиолог.

– У нас проблемы. Антош, иди к маме. – Недовольно поджала губы Вероника и перетянула ребёнка обратно.

– Я могу помочь?

Нервная улыбка выдала её с головой. Девушка шумно сглотнула и ничего не ответила, а когда верь распахнулась и медсестра назвала её фамилию, облегчённо вздохнула и подскочила на месте.

– Я иду с вами. – Решительно заявила я и, не принимая никаких возражений вошла в кабинет, прикрывая за собой дверь.

Всё то, что услышала в кабинете врача, мы потом не обсуждали, я просто попросила остановиться водителя у банка, а вышла оттуда с нужной суммой денег. После мы отвезли Веронику с Антоном в общежитие от клиники и единственное, о чём я просила её в тот момент, так это сообщить Андрею. Она обещала подумать, а мне было просто жаль ещё две разбитые жизни.

После я долго гуляла по заснеженному парку, вдыхая первые ароматы поздней весны. Сообщение о том, что температуру Тимке сбили и сейчас его состояние нормализовалось, получила ближе к десяти часам вечера и только после этого, не сдерживая облегчённого вздоха, смогла закрыть глаза и провалилась в глубокий сон. На следующее утро получила заказное письмо, в конверте рисунок Алисы, с подписью: «Мама, папа, я и маленький Тимка». Весь день прошёл если не в слезах, то в тихих всхлипываниях, с каждым разом становится всё хуже. А через месяц состоялось первое заседание суда.

– Помни: веди себя спокойно, на провокации не реагируй, для протестов у тебя есть защитник. Через час я буду здесь тебя ждать. – Давал последние наставления Данила. Беспокоился ничуть не меньше, чем я сама.

– Я всё помню. – Вяло и устало отзывалась я, последний месяц дался тяжело, и желание продолжать всю эту затею отсутствовало напрочь.

Даня ещё раз подбадривающе улыбнулся, кинул грозный взгляд на адвоката и только после этого легко подтолкнул меня к административному зданию. Игорь был уже в зале, сверкал глазами, пытаясь испепелить меня и моего представителя, уголок рта, то и дело приподнимался, пытаясь изобразить улыбку, но его оскал до этого звания не дотягивал. После минутного прожигания взглядом он отвлёкся и о чём-то задумался, отвлёкся от окружающей суеты и смотрел в одну точку.

А думал Игорь о разговоре недельной давности со своим адвокатом. Молодого, но достаточного хваткого и опытного специалиста по бракоразводным процессам ему посоветовал кто-то из знакомых, рекомендовали как высококлассного адвоката, который не проиграл ни одного дела, однако это не избавило от первого скептического взгляда.

– Что вы хотите от процесса? – Без предисловий начал адвокат и вцепился в Игоря хищным взглядом.

– В каком смысле?

– В том смысле, чего ждёте от завершения дела: отдать жене всё, что ей причитается, оставить без гроша в кармане, разделить имущество и так далее. Что конкретно?

– Я хочу всё. – Пожевал губами, нервно побарабанил пальцами по столу.

– Конкретнее. Обязательный пункты. Это важно, поверьте.

Ещё один скептический взгляд и Игорь откинулся на спинку кожаного кресла.

– Конкретно, я хочу поставить её в такие условия, чтобы Оксана отказалась от развода.

– В смысле?

– В смысле я не хочу с ней разводиться.

– Понятно… Брачный контракт был составлен?

– Нет. В этом не было необходимости.

– Тогда проще. От вас требуется список совместно нажитого имущества, её и вашего…

– Ты не понял, мне не нужен этот фарс. Чётко и быстро её нужно вернуть в рамки!

– Именно это я и планирую делать. На женщин проще повлиять двумя способами – это дети и деньги. Начнём с материального вопроса.

– Бессмысленно. – Развёл Игорь руками, усмехаясь.

– Что вы имеете в виду?

– В том смысле, что моя жена женщина вполне обеспеченная и в совместно нажитом имуществе и деньгах не нуждается.

– Есть варианты, при которых мы можем претендовать на её имущество и…

– Дементьева знаешь? – Грубо прервал Игорь и глянул на паренька исподлобья. – Ты ведь москвич, если я всё правильно понял? – Хмыкнул он, потирая подбородок.

– Даниила Алексеевича? – Приподнял брови специалист, а Игорь удовлетворённо кивнул. – То есть, Оксана Дементьева…

– Оксана его бывшая жена и сейчас находится на его полном обеспечении. Ты всё ещё считаешь, что есть варианты ущемить её в средствах? – Выжидающе уставился на адвоката, получая извращённое удовольствие от произведённого эффекта.

– Тогда остаются дети. – Быстро сориентировался парень и взглянул более уверенно.

– А что с детьми?

– С детьми всё просто: добиваемся проживания и опекунства отца, то есть вас, ограничиваем мать в общении, обычно это охлаждает пыл и помогает выиграть время, по истечении которого жёны согласны на все условия. В нашем случае, на отказ от развода.

– Я не очень понял, что ты сейчас имеешь в виду, но мне, в принципе, процесс не так важен. Должен быть конкретный результат и я его тебе озвучил.

– Тогда мне нужно поговорить с вашими помощниками по хозяйству, с прислугой, с близкими знакомыми, вхожими в дом.

– Все координаты возьмёшь у секретаря. – Устало потянул Игорь и закрыл глаза, пытаясь расслабиться, хотя за последний месяц сделать этого так и не удалось.

На этом адвокат начал проводить активную деятельность, а Игорь оставался в стороне, надеясь на тот самый профессионализм, о котором так лестно отзывался кто-то из знакомых.

Сейчас же он сидел напротив Оксаны в суде и удивлялся переменам в ней. Уверенная, собранная, в строгом деловом костюме, с идеально уложенными волосами, она была неотразима. И если есть какие-то границы в степени восхищения своей женой, то она их разрушила.

– Всем встать, суд идёт. – Отрапортовала секретарь и в зал заседаний вошла невысокая женщина с явными признаками мужененавистничества на лице. Судейская мантия придавала строгости, а неброская внешность позволяла недооценивать соперника.

– Рассматривается дело о разводе гражданки Дементьевой О. В., с гражданином Колесниковым И. Д. Прошу истца изложить свою позицию.

Я невольно засмотрелась на то, как сверкнул взгляд Игоря и как сжались его челюсти. Сегодня он явно не уравновешен и во что это выльется, сказать сложно. Адвокат одобряюще кивнул, я сглотнула липкий ком, немного прокашлялась и нерешительно начала.

– Я не хочу больше жить с этим человеком, поэтому и прошу нас развести.

Краткость сестра таланта, и я осознавала что «не хочу», сыграет не в мою пользу, но ничего более достойного сказать не могла. Скептический взгляд судьи заставил меня расправить плечи и смотреть на неё увереннее, на что та, в итоге, едва слышно фыркнула.

– Вы можете назвать конкретные причины нежелания этого брака?

– Я не хочу с ним жить, какие ещё могут быть причины? Мы разные люди, вместе нам тяжело. Надеюсь, по-отдельности будет легче.

Снова лёгкое недоумевание с её стороны и явное неодобрение. Судья разложила перед собой бумаги, пожевала губами, видимо, всматриваясь в свои пометки по делу, изредка бросала на меня недобрый взгляд.

– Гражданка Дементьева, в деле указано, что вашей дочери уже шесть полных лет, в то время, как браку с гражданином Колесниковым только нет и трёх лет. Так же есть пометки, что свидетельство о рождении было переписано по вашему же иску.

– Так получилось, что мы не смогли жить вместе сразу, и дочь родилась в другом браке, соответственно, была записана на моего бывшего супруга.

– А отцом является ответчик?

– Всё верно.

– В чём причина первого разрыва в отношениях, вы можете пояснить?

– В том же.

– Что значит в том же? Ты скажи, как было! – Вклинился Игорь, который, видимо, не смог сдержаться и, не обращая внимания на шиканья со стороны своего адвоката, успокаиваться не собирался. – Скажи, что считала меня малолетним сопляком, который не достоин жить с такой опытной женщиной как ты. Что ты уехала, не сказав мне о ребёнке.

– Ответчик! – Стукнула судья молотком.

– Я не собираюсь молча выслушивать этот бред! – Подскочил он, широко разводя руки в стороны.

– Ответчик, вашу версию мы выслушаем позже.

Игорь поджал губы, но после энного по счёту тычка в бок, успокоился, резко поправил свободно повязанный галстук и пиджак, сел. Я уверена, сжал под столом кулаки.

– Истец, всё было именно так?

– Примерно.

– Истец, предыдущий брак расторгнут в одностороннем порядке после того как ваш муж был заключён под стражу. Вскоре после этого заключён настоящий брак. Всё верно?

– Да.

– Каковы причины?

– Если о разводе, то те же, что и сейчас, а если о свадьбе, то дочери нужен был отец.

– А сейчас не нужен? – Немного насмешливо посмотрела судья, причмокнула губами и отвернулась.

– У моей дочери есть отец, вне зависимости от наших с ним отношений.

– Допустим, так что, всё-таки, послужило толчком к расторжению брака?

На мгновение я опустила взгляд, но тут же собралась.

– Я поняла, что больше не люблю.

– Что?! Оксана, прекрати этот фарс! – Игорь подскочил с места, перегибаясь через стол, скрепя зубами от злости.

– Ответчик!

– Я люблю свою жену, а она любит меня, а всё то, что она сейчас говорит – не правда.

– Ответчик! Вы будете оштрафованы за неуважению к суду. У вас уже есть предупреждение. – Снова стукнула своим молоточком судья и тяжко выдохнула.

– Извините.

– Продолжайте, истец.

– Я всё сказала. Мне добавить нечего.

– Мне есть, что добавить! – Снова подскочил Игорь. – Это он тебя надоумил нести этот бред, он? Адвоката подсуетил, научил, что говорить? Зачем ему это, Оксана?

– Ответчик, вы оштрафованы!

– Да мне по х**!

На это у судьи даже не нашлось, что ответить и она предпочла промолчать.

– Ваша честь, – встал адвокат Игоря, – мы бы хотели сразу оговорить условия при нежелании истца идти на компромисс.

Он подошёл к столу судьи и положил на него какие-то бумаги, после вернулся на своё место и уже оттуда продолжил.

– По показанию прислуги, работающей в доме супругов, по показанию соседей, истец все три года замужества вела аморальный образ жизни. В предоставленных мною документах имеются множественные показания очевидцев, утверждающих, что она вела разгульный образ жизни, не смотрела за ребёнком, изменяла мужу, злоупотребляла алкоголем. – Мне от этой пламенной речи, которая была подкреплена эмоциями и активной жестикуляцией, становилось смешно, а Игорь, казалось, и вовсе не слушал, что говорил его адвокат, смотрел на меня, глазами умоляя остановиться. – Многочисленные смены половых партнёров, несколько административных правонарушений, и, в целом, образ, порочащий её как жену и мать. На данный момент гражданка Дементьева сожительствует со своим бывшим супругом. Истица лично давала интервью известным представителям прессы, абсолютно не смущаясь своего поведения. Поэтому, в случае расторжения брака, мой клиент настаивает на проживании дочери, Колесниковой Алисы Игоревны, по месту его прописки, назначения его единственным опекуном, а так же мы будем поднимать вопрос о лишении гражданки Дементьевой родительских прав. Те же меры будут приняты и в отношении Колесникова Тимура Игоревича.