Они привыкли жить вдвоем. Конечно, в жизни Вадима периодически появлялись женщины. Он не был монахом, отнюдь. Каждая из любовниц, возможно, и мечтала о чем-то постоянном, связываясь с вдовцом, но постепенно приходило осознание того, что сердце Вадима Орехова оставалось незатронутым. Женщины уходили искать кого-то еще, разочарованные неудачей и пониманием, что не стали незаменимыми. Он понимал их и не осуждал.

Мужчина же расставался с ними достаточно легко. Иногда с грустью, особенно теперь, когда дочь жила своей жизнью. Ни разу в его сердце не вспыхнул огонек, который когда-то заставил его жениться восемнадцатилетним.

Но сегодня… Хрупкое создание со взглядом, таившим одновременно и трогательную беззащитность, и внутреннюю силу, обезоружило его. Пробило многолетнюю защиту холостяка и однолюба.

— Горенко ждет в приемной.

Голос Елены прозвучал профессионально, а значит, индифферентно. Вадим надеялся, что и с посетительницей она разговаривала в таком же духе. Желание защитить по сути незнакомую девушку удивляло, но Вадим уже начал привыкать к этому чувству.

— Зови.

Он специально встал к двери спиной, глядя в окно девятого этажа и не видя ничего. Вадим давал возможность девушке справиться с беспокойством и, вероятно, с удивлением. Это возможно, если только…

— Вы?!

Она наблюдала за его уходом. Видела, что он вошел в это здание. Однако не догадалась, что именно он — ее потенциальный наниматель. Почему же потенциальный?

Вадим обернулся и протянул девушке руку.

— Удивлены?

Мягкая, нежная кожа. Но пальцы сильные. Конечно, она же художница.

Отпускать ладошку не хотелось, но Вадим заставил себя.

— Не то слово, — нервный смешок, легкий, как вздох, прокатился просторным кабинетом. — Теперь не знаю, как себя вести.

— Как привыкли, Арина. Садитесь, где вам удобно.

— Спасибо.

Девушка оглядела помещение и, как он и ожидал, выбрала кресло у рабочего стола, попыталась пристроить папку на коленях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Давайте ее сюда. Вместе посмотрим. Согласны?

— Конечно!

С энтузиазмом описывая свои работы, Арина постепенно освоилась и даже обошла стол, чтобы смотреть на рисунки под одним углом с ним. Вадим слушал и вдыхал легкий цветочный аромат, очень подходящий этой девушке. Ее женственность отвлекала его, но, тем не менее, Вадим не мог не отметить, что открывшиеся его взору работы неординарны и современны, а еще атмосферны. В эти минуты он понял, что именно в такой графике нуждается его новый проект. Впрочем, он не удивился. Только такая необычная девушка, как Арина, могла создать что-то подобное.

Вадим закрыл папку.

— Обсудим условия?

— Вы… Я принята?

Огромные глаза стали еще больше. Вадим не сдержал улыбку.

— Если вас устроят условия.

— Я согласна.

Господи, а ведь он мог ей отказать! Если бы не синяя туфелька.

Вадим поднялся. Она едва доставала ему до подбородка. Очаровательное крохотное создание. Арина сводила его с ума, но он умел держать себя в руках.

— Тогда завтра можете приступать. Приходите к восьми. Я смогу уделить вам час, чтобы ввести в курс дела.

— Буду обязательно, Вадим Аркадьевич.

Орехов внутренне поморщился, почувствовав себя стариком.

— Просто Вадим. И на «ты». Привыкай, Арина Горенко.

* * *

Пока несли ее заказ, Арина открыла бумажник. Полюбовалась на крохотную фотографию. Поцеловала серьезное не по годам личико.

Женечка — самый лучший в мире ребенок. Ее сын. Она любила его без меры, но вынужденно оставляла с дедушкой, чтобы заработать на жизнь. Хорошо, что Ираида Силантьевна практически жила в их доме, приглядывая за мужчинами. Николай Васильевич каждый раз при встрече повторял, что они с внуком справятся сами, однако Арина чувствовала себя спокойнее, зная, что трезвомыслящая и сердобольная соседка рядом. Пожилая женщина оставляла дом Горенко только поздним вечером, считая неприличным ночевать в доме чужого мужчины.

Арина подозревала, что ее бывшая учительница многие годы влюблена в деда. Что же, ничего удивительного в этом девушка не видела. Николай Горенко отличался не только красотой, но и особой мужественностью. Теперь, повзрослев, Арина это понимала.

Официантка принесла фирменный омлет и чай. Чтобы отметить новый долгожданный, хотя и неожиданный контракт, девушка хотела полакомиться любимым Пражским тортом, но, взглянув на цену, передумала. Решила, что испечет пирог, когда приедет домой, и тогда вместе с родными порадуется подвернувшейся работе. Большой проект рождал большие надежды. Только бы оправдались. Лишь бы ей все удалось. Иначе снова придется вернуться к одноразовым заработкам.

Арина спрятала портмоне в сумочку и принялась за еду. Вылетев, словно на крыльях, из офиса «Оринтел», девушка почувствовала волчий аппетит и зашла в первое попавшееся по дороге кафе. Теперь она могла немного расслабиться и вспомнить о родных. Есть время до завтрашнего утра.

По сторонам Арина не смотрела, поэтому не сразу заметила пару круглых голубых глаз, следящих на ней где-то на уровне крышки стола.

— Где твоя мама? — поинтересовалась девушка.

Малышка забралась на диванчик напротив, расправила белое в синие горохи платьице, тряхнула белесыми хвостиками волос, стянутых резинками, и принялась изучать Аринину тарелку. Затем подняла глаза и заявила:

— Хочу бьюки.

— Что? — Арина пыталась понять, что могла называть таким странным словом двухлетняя с виду малышка.

— Бьюки, — повторила девочка и нахмурилась. — Хочу.

— Это она так желтые «Эм-энд-эмс» величает. Извините, что помешали. Приятного аппетита. Ева, не приставай к тете. — Арина подняла голову и не поверила своим глазам. Симпатичная блондинка из прошлого смотрела на нее такими же голубыми, как у дочери, глазами. А еще спустя мгновение в них мелькнуло узнавание. — Вы?

— Я, — пожала плечами Арина. — Вспомнили?

Молодая женщина присела рядом с девочкой.

— Конечно. А как же иначе? Мы же… родственники.

Роственники, даже не поинтересовавшиеся, как поживает мальчуган, ни разу не видевший своего отца вживую. Лишь на рисунке, который Ариша вставила в рамку и поставила на тумбочку у Женечкиной кроватки. Она сказала ему, что папа в командировке, и когда-то обязательно приедет к нему. Ложь? Что с того. Арина надеялась, что когда-то сын поймет ее. И простит. А сейчас он нуждается в отце. Пусть и виртуальном.

— Да уж. Родственники.

Наташа изменилась в лице. Закусила губу.

— Не лучшие, это точно. Извините. Но… — Молодая женщина колебалась недолго, прежде чем сказать: — Поймите и нас. Все мы защищали Макара.

— А его сына кто защитит?

Наташа посадила дочь на колени и поправила резинки на прыгающих хвостиках.

— Я не знаю, что между вами произошло. Макар никогда не рассказывал нам об этом. Вы, наверное, в курсе, что он сразу после… бракосочетания уехал из города. Перевелся на заочный и укатил.

Уехал? Значит, все эти годы он отсуствовал? Умчался куда-то, лишь бы подальше от ненавистной жены?

А ведь она мечтала, что однажды он приедет и покается. Скажет, что виноват, и она… Она его простит.

Дура. Наивная и доверчивая. Кого же она полюбила? Кому позволила воспользоваться собой? Оказывается, она совсем его не знала.

Почему же тогда Макар с ней не развелся? Именно это обстоятельство поддерживало в девушке призрачную надежду, которая таяла с каждым днем все быстрее. А теперь исчезла совсем.

— Нет, — Арина взяла себя в руки, постаралась выглядеть безразличной. — Я не знала.

Наташа выглядела искренне удивленной.

— И не интересовались?

— Зачем? Разве это не его обязанность: интересоваться, отвечать за свои поступки?

— Понимаю. Но, возможно… — Женщина явно подбирала слова, чтобы не обидеть. Удивительное явление в неприязненном семействе Барабашей. К ней, Арине, неприязненном. — Только поймите меня правильно.

— Постараюсь.

— Возможно ли, что тогда — ну, вы понимаете — был не Макар?

— Намекаете, что отец ребенка вовсе не он, а я, развлечения ради, заставила его на себе жениться?

— Вы были в отчаянном положении. И очень молоды. И…

Арина снова достала бумажник. Открыла. Протянула Наташе.

— Что скажете?

Милое личико вытянулось, а рот сложился в букву «О».

— Боже мой! Это…

— Да, это наш сын. Я назвала его Женей, если вам интересно.

— Еще как! Даже не знаю, что сказать. Я не сомневалась… Впрочем, это теперь не важно. Удивительное сходство с Барабашами. В их семье все мужчины похожи, словно близнецы. И характеры сложные. Но я их всех люблю.

— Это заметно.

По непонятной причине Арина не испытывала неприязни к симпатичной женщине, сидевшей напротив. Не нужно родиться провидицей, чтобы заметить, как Наташа беспокоится о семье. Всей. А еще Арина понимала, что невестке Джулии Рудольфовны частенько бывает несладко. Она сомневалась, что суровая особа способна симпатизировать любой женщине, обратившей внимание на ее мальчиков. Кроме одного, которого она упорно не признавала. Проходила мимо, словно его не существовало. А ведь Любашевка не так уж велика.

Счастье, что теперь, когда Женя пошел в школу, Джулия Рудольфовна уже не руководит ею. В ответ на поведение Лужицкой, Арина тоже научилась игнорировать прабабушку сына. А ведь раньше надеялась, что женщина, увидев крохотное подобие внука…

Не важно. Теперь все несущественно. Если уж отец умчался, куда глаза глядят…

— Что же делать? Я была настолько уверена в нем. Сегодня же попытаюсь найти Макара и…

— Нет.

Арина удивилась решительности, прозвучавшей в собственном голосе.

— Что?

— Не нужно никого искать. Если бы Макар хотел в чем-то убедиться, то за шесть лет уже сделал бы это. Пообещайте мне, что не станете никому ничего говорить.

— Но…

— Пообещайте. Иначе… — Арина вспомнила о только что подписанном контракте и тряхнула головой. Проживут как-нибудь. Заставлять Макара снова… Нет, только не это. Уж кто-кто, а он точно знает, как все происходило. А ведь уехал. Она же с таким трудом наладила жизнь! Неужели придется пожертвовать собственными достижениями? Что же… — Мы с Женей уедем туда, где нас не найдут. Не заставляйте меня делать подобные вещи.

— Но он — отец!

— Вы до сих пор считаете, что Макар сомневается? Тогда зачем женился?

Признаться, Арина и сама этого не понимала. Если Барабаш не уверен, что ребенок его, тогда зачем дал свою фамилию сыну? В любом случае, она больше не хотела иметь с ним никаких дел.

— Вы правы. Мне так жаль.

И ей. Если бы только женщина напротив знала, сколько Арине — всем ее близким — пришлось пережить. Но ее сын стоил того. Он заслуживал даже большего. Именно поэтому она обязана убедить Наташу молчать о несомненном сходстве Жени с Макаром. Так Арина получит возможность спокойно работать над проектом. Она должна обеспечить своего ребенка самым лучшим.

— Так я могу вам довериться?

Наташа смотрела на нее, гладила дочурку по головке и какое-то время думала, а потом зявила:

— Можете. Но у меня есть условие. — Арина насторожилась. — Пообещайте, что мы сможем видеться. Только вы, я и дети. Это будет правильно.

Рискованное предложение.

— Мама, хочу бьюки!

— Подожди, моя хорошая. Здесь не продают бьюки. Сейчас мы с тетей договорим, и мамочка купит тебе конфетки.

— Бьюки.

— Бьюки, — смиренно повторила женщина.

А ведь это крохотное существо, терроризирующее мать, приходится Женьке тетей.

Что же, если такова цена молчания Наташи…

— Согласна.

Женщины обменялись телефонами, и белокурая парочка ушла, оставив Арину растерянной и сомневающейся.

11 глава


— О чем думаем?

Красивые пальцы на его плече сверкнули ярким лаком. Макар улыбнулся и погладил смуглую ладонь.

— Да так. Ни о чем существенном.

— Значит, не обо мне, — рассмеялась девушка. — Даже не знаю: хорошо это или плохо?

Барабашу нравился ее задорный смех, как и многое другое. В присутствии Инги он чувствовал себя спокойно. Пожалуй, этот фактор оказался решающим, когда месяц назад девушка вдруг спросила:

— Послушай, почему мы до сих пор не женаты?

Макар же, ей в тон, неожиданно для себя заявил:

— Так давай поженимся.

Лишь после того, как они впервые после двухлетнего знакомства оказались в одной постели, Макар вспомнил, что прежде ему необходимо развестись.