София Чайка - Разрисую красками любовь

Именно это искреннее чувство и заставило Арину отдаться ему, хотя она и не хотела. Он понимал это, но уже не мог отказаться. На короткое время даже забыл о мести, впервые столкнувшись с настолько чистой душой. Возможно, если бы она полюбила его, а не Макара, он бы сам стал лучше. Во всяком случае, в тот миг, когда оказался в ней, Антон почувствовал себя сильным, значимым. Победителем! Жаль, что она боготворила брата. Да, Антон жалел ее, но себя жалел больше. Он заслуживал лучшего.

Этот эпизод должен был кануть в лету. Антон не сомневался, что Арина не станет никому рассказывать о случившемся, а жаловаться — и подавно. Только не на Макара. Если бы не ребенок…

Антон молча наблюдал за драмой, разыгравшейся в его доме, куда явились дед Арины и она сама, дрожащая, с опущенными глазами, но гордо выпрямленной спиной. Антон же едва дышал, ожидая, что вот-вот на него укажут, осудят и женят на деревенской «дворняжке», хоть и очень хорошенькой. Обвинили Макара, и тот — Антон едва не расхохотался от облегчения — женился. Женился!

Такого он не ожидал. Не понимал, зачем Макар это сделал, даже если подумал, что ожидаемый папочка — его брат. Проще было откупиться. Если не это, тогда что заставило его связать судьбу с этой девочкой? Кого же Макар защищал в той давней ситуации?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Обычно после каждой проделки брат вычитывал ему, хорошо, хоть потасовки не устраивал, считая слабаком. Но тут Макар не обмолвился ни единым словом. Побросал шмотки в рюкзак и уехал. И тогда Антон понял, что в этот раз даже брат не догадался, кто виновник происшествия.

С одной стороны, ему хотелось, чтобы Макар узнал, кто попользовался его милой девочкой, однако даже он сообразил, что зашел слишком далеко. Брат снова выручил его, но даже не подозревал об этом. Пока не подозревал.

Если бы не Наташка…

Антон всегда знал, что от нее — одни неприятности. Хотя, когда будущая мачеха бросила брата, он поставил ей «зачет». Однако, теперь она угрожала его спокойствию. Даже его жизни — устроенной и почти идеальной, если не учитывать некоторые мелочи.

Неужели придется знакомить мачеху с любовницей?

* * *

Звонок в дверь застал Клару в прихожей. Она собиралась в тренажерный зал. Впопыхах открывая дверь, даже не посмотрела в глазок, и тотчас отругала себя, что не сделала этого. Могла выглядеть более привлекательной, если бы знала, что явился Антон.

— Тоша!

— На собачьи прозвища не откликаюсь.

Кажется, ее любовничек не в духе. Не разуваясь, он тяжело прошагал в гостиную. Рухнул на диван.

Клара закрыла дверь и посмотрела на часы в прихожей. Поняла, что теперь точно опоздает, и мысленно махнула рукой. Вошла вслед за Антоном. Проговорила радостно, как он любил:

— Нет проблем.

— Есть, — выругался. — Есть проблемы. И серьезные.

— Виски налить?

Она всегда держала бутылку-другую специально для Антона. Однако тот лишь брезгливо поморщился. Ситуация выглядела все более странной.

Клара окинула взглядом свой модный спортивный костюм. Подумала, что переоденется позже. Сняла лишь куртку, выставляя напоказ глубокое декольте. Благо, что смотреть было на что. Села рядом с Антоном, прижалась грудью к плечу, ласково погладила по щеке. Мужчина дернулся. Даже слегка отстранился.

— Не время для этого. Сядь там, — указал перед собой.

Неужели у нее неприятности?

Клара медленно пересела в кресло. Устроилась так, чтобы выглядеть расслабленной и соблазнительной одновременно.

— Что-то случилось? — Антон жевал нижнюю губу, и Клара начала строить предположения. — Нине кто-то сбросил инфу?

— Нет пока. — Встепенулся. — Тьфу-тьфу! Накаркаешь еще!

— Но ты все равно собирался разводиться, — не сдержалась Клара. Антон пообещал ей это, но так ничего и не сделал.

— Сейчас не могу, ты же знаешь.

— А когда?

— Макар разводится, — сменил тему Антон, и Клара заинтересованно подалась вперед. — Наташка землю носом роет. Вынюхивает, стерва.

— А эта здесь каким боком? Неужели, снова на Макара глаз положила? Зачем тогда детей завела?

— Какая же ты глупая баба!

Клара стиснула зубы, но обиду не выказала. Случай отомстить еще подвернется.

— Конечно. Мы университетов не кончали.

Два раза она пыталась пробиться на более-менее приличный факультет, но ей так и не удалось. Мать виновата. Если бы она, Клара, жила и училась в городе, то точно поступила бы. Однако для мамаши собственная личная жизнь оказалась важнее. Даже квартиру ей сняла после второй неудачной попытки с вузом, лишь бы дочь ей не мешала.

Разве Клара виновата, что ей нравится гулять с парнями? Когда еще? Старухи никого не привлекают. Даже отчим к ней цеплялся. Клара не слишком сопротивлялась, и все бы ничего, да мать их застукала. Что за невезуха?

Еще два года Клара тусовалась с друзьями, знала все злачные места наперечет, а потом — все: мамаша лишила дочь содержания. Пришлось идти работать — официанткой в те же места, где совсем недавно веселилась сама. Почему во множественном числе? Мужчины. Клара слишком любила мужскую компанию, да и они липли к ней, как мухи.

Интересно, как называется муха мужского пола? Да ну их! Не важно. Все они одинаковые.

А потом она встретила Антона. Случайно. В одном из ночных баров. Он сразу узнал ее, хоть и выпил изрядно. Они вспомнили прошлое, и под утро — точнее, к полудню — проснулись в одной постели. В ее съемной квартире. Антон быстро засобирался, признался, что давно женат, и попросил кофе.

Клара молча поставила чашку перед Антоном, а сама устроилась напротив. И проделала все это в том виде, в котором проснулась — нагая. Хлебая горячий напиток, Антон пытался игнорировать ее тело, но получалось плохо. Скрыть интерес он не сумел. Поднялся, и, сквернословя, плюхнулся обратно. Хмуро бросил:

— Прикройся.

Клара обошла стол и села мужчине на колени. Крепко обвила шею. Антон поморщился и заерзал. Девушка ухмыльнулась.

— Ты уже все видел. И не раз. Помнишь?

— Нет, — прохрипел Антон. — Клара, мне пора на службу.

— Когда придешь?

Антон дернулся.

— Потом. Как-нибудь.

— Сегодня я работаю. Жду тебя завтра, к семи.

— Ты свихнулась! Я женат.

— Вчера ты тоже был женат.

Антон снова попытался подняться, но Клара обвила его руками и ногами.

— Сколько ты хочешь?

— За ночь? Или за молчание?

— Ну, ты и гадюка!

— Для тебя это не секрет, не так ли?

Антон снова выругался, а Клара расхохоталась.

— Сколько?

— Давай посчитаем: секс — минимум три раза в неделю — только не лги, что тебе не понравилось, квартплата, расходы на всякие женские мелочи. Если не договоримся, сообщу жене.

Она почувствовала, как напрягся Антон. Видимо, он очень сильно боялся огласки. Голос его прозвучал зло и устало, когда он ответил:

— Твои «мелочи» могут пустить меня по миру. Плохой договор. Согласен платить только за секс. И только до тех пор, пока мне это не надоест.

— Очень плохой договор.

— Другого не будет.

— Мой дорогой старый дружочек, я припасла козырь.

— Ко… Да нет у тебя ничего!

— Боишься.

Она не спрашивала. Почувствовала. Антон же не стал уточнять. Клара так и не поняла, почему. Но главного добилась — содержания.

Вот и сейчас женщина поняла, что сможет использовать ситуацию в своих целях. Хотя бы в одной: Клара хотела женить на себе Антона.

Тот потер ладонями лицо и потянулся к ней, взял за руку.

— Не обижайся.

— Глупость, которая не приносит никакой выгоды. Так что там с твоей мачехой?

— Она думает, что это я заделал твоей подружке ребенка.

Клара приподняла бровь. Она не жалела Антона. Презирала его. Как и он ее.

— И что теперь?

— Я сказал, что у меня есть алиби.

— Ума у тебя нет!

— Что ты сказала?! — Антон больно стиснул ее пальцы. Точно следы останутся. — Хочешь стать бродяжкой или проституткой? Да ты уже ею стала!

Клара выдернула руку.

— Пошел вон.

— Ты это мне? Да ты без меня — никто!

— А ты без меня — подлый обманщик. Практически насильник.

— Неправда! — заорал Антон и вскочил с дивана. Забегал по комнате. — Не было этого. Да, могло быть, но не срослось. Хотя, она меня хотела.

— Макара она хотела, дуреха малолетняя.

— Ты не можешь этого знать. Тебя там не было.

— Под дверью стояла.

У Антона сделалось такое лицо, что Клара засомневалась, правильно ли поступила, сознавшись.

— Врешь.

— «Мы оба запомним эту ночь на всю жизнь. Молю, не отказывай!»

Странно, что она запомнила эти слова. Наверное, потому, что ей никогда и никто такого не говорил.

Антон дернулся. Закрыл глаза.

Трус.

— Какого… За что мне все это?!

Клара закатила глаза. Она ненавидела сантименты.

— И ты еще спрашиваешь? Какое алиби, сам подумай? Откуда мы можем знать, когда девка стала бабой?

Антон вскочил, встал перед ней на колени. Клара сумела сдержать усмешку.

Теперь он не отвертится.

— А ты скажешь, что мы все ночи напролет… И вечера, и дни… Любились до упаду. Чувства, и все такое. Она поверит. Наташка — романтичная дура.

— Ну, не знаю…

— Клара, все, что захочешь, сделаю.

— Разведешься?

Антон замялся.

— Разведусь.

— Тогда ладно. А что мы любовничаем, ничего?

— Скажешь, что к матери приехала. Я позвонил, и ты примчалась.

— Как это все… Ну, да ладно. Кстати, мне нечего надеть.

Антон достал бумажник.

— Я сообщу, когда встреча.

Слезы закончились. Арина умылась, заодно избавившись от макияжа. Благодаря Стелле Семеновне и ее друзьям, сегодня она выглядела почти красавицей. Несмотря на волнение, поняла, что и Макар заметил ее преображение.

Только что ей это дало? Его «Сделаем это» еще долго звучало в ушах. Противоречивое состояние едва не лишило присутствия духа. Хотелось поскорее покончить со всем, чтобы больше не мучиться несбыточными мечтами, и одновременно…

Господи, как же она давно его не видела! Как соскучилась — не по теперешнему Макару, по мальчику, которого любила. И любит до сих пор. Это несправедливо, ибо по его поведению ясно, что он не испытывает к ней ничего. Лучшее, на что Арина может рассчитывать — жалость.

А ей это ни к чему.

Трехмесячная отсрочка. Кто ее придумал, и почему эту идею поддержал Макар? Да и она сама тоже? Разумнее — не продлевать агонию.

Девушка не заметила, как в руках оказались стопка бумаги и шариковая ручка. Когда только она успела изобразить знакомый и одновременно незнакомый профиль? Во время встречи Арина едва решалась разглядывать мужа.

Макар похудел, но стал шире в плечах, обзавелся короткой стрижкой и привычкой хмуриться. А еще непроницаемым взглядом. Как он жил все это время?

Ее интересовало все, но она не хотела показаться назойливой. Макар мог неправильно расценить ее вопросы. Больше никогда она не станет навязываться мужчине. Хорошо, что сразу подписала бумаги. Три месяца пролетят незаметно.

В сумочке завибрировал телефон.

— Ну что там?

Дед беспокоился о ней. Впрочем, как всегда. Не выдержал, позвонил первым, хоть Арина и обещала отчитаться после встречи.

— Все прошло неплохо. Через три месяца нас разведут.

Она старалась, чтобы голос звучал ровно.

— Три месяца?! Это еще зачем?

— Я думала, ты в курсе. Разве адвокаты договорились не по твоей просьбе?

— Чтобы ты еще три месяца рыдала по этому недоумку?

— Дед!

Как же хорошо он ее знает! Отец не смог бы сделать для нее больше.

— А как еще назвать этого твоего?

— Он больше не мой.

И по сути никогда им не был.

— Благодаря кое-кому, вы официально женаты еще три долгих месяца.

— Пролетят, ты и не заметишь.

— А ты? Мне-то что. Я по нему не сохну. Глаза б мои его не видели. Отказаться от собственного сына! Сегодня же поговорю об этом с Петровичем.

— Как сегодня? — встрепенулась Арина.

— Приеду. Женьку с собой возьму.

— Ему завтра в школу.

— Точно. Старею. С памятью что-то.

— Не прибедняйся. Ты моложе всех молодых.

— Ага. Видишь, и это забыл.

Арина не сдержала смешок. Все-таки дедушка у нее мировой. Умеет поднять настроение.

— Лучше завтра презжайте, после занятий. Оставишь Женю на выходные. Ужасно по нему соскучилась.