— Работаешь?

Макар двинул «мышкой», чтобы зажегся экран монитора.

— Да. Очень занят. Ты по делу?

— Пришла к отцу, а он укатил. С Ариной. — Красноречивая пауза повисла в воздухе. Не отрывая взгляда от колонок со всевозможными значками, Макар внутренне застонал. Сколько можно? — На весь день.

— Знаю. Что-то еще?

Инга подошла к столу, уселась на стул с противоположной от Макара стороны, забросила ногу на ногу. Юбка распахнулась почти до пояса, предоставляя мужчине самый выгодный обзор. Но Макара это больше не интересовало. Он вернулся к языку программирования.

— Папа влюблен.

Да, он заслужил эти муки, все до единой, но выслушивать Ингу не обязан.

— Это должно меня порадовать?

— Я к тому, что можешь больше не беспокоиться о жене. Она ни в чем не будет нуждаться. И ее сын — тоже.

— Естественно. Зарабатываю я неплохо. Кстати, Женя и мой сын тоже.

Инга постучала по столу яркими ноготками.

— Не хочешь ничего понимать. Верно?

— А нечего понимать. Инга, я не стану разводиться. И поднимать этот вопрос больше не намерен.

Инга наклонилась к нему через стол.

— А ведь это не тебе решать, Макарушка. Твоя распрекрасная женушка тоже имеет право голоса. И вот, что я тебе скажу: она вполне может выбрать своего шефа. И правильно сделает. Он не бросал ее на шесть лет с ребенком на руках. Если, конечно, этот мальчик — твой.

Немалым усилием сдерживая гнев и боль от жестоких, но правдивых слов, Макар выключил компьютер и поднялся.

— Он мой. Можешь не сомневаться. Всего доброго, Инга. — Воспитание и природное чувство справедливости заставили произнести: — Извини за все.

Макар направился к выходу. Страшно хотелось уйти куда-нибудь, лишь бы подальше от Инги. И здесь он ошибся. Любящая женщина никогда бы не произнесла того, что бросила ему в лицо подруга. Бывшая. Однако, не ему судить эту женщину. Он и сам ее не любил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍* * *

В первые мгновения полета Арина боялась дышать. Девушке казалось, что стоит набрать побольше воздуха, и небольшой двухместный самолет накренится. За штурвалом сидел Вадим и безмятежно улыбался. На ее коленях едва поместился огромный букет роз. Вся кабина наполнилась сладким цветочным ароматом.

— Расслабься. Я десять лет, как летаю на этой «ласточке». Не уроню.

Арина попыталась сделать так, как он сказал. Уже через пять минут девушка начала получать удовольствие.

Впервые увидев землю с высоты птичьего полета, она старалась запомнить все до мелочей, чтобы потом воспроизвести на бумаге. В какой-то миг они прошли сквозь легкое облако, а затем вынырнули, словно из тумана. Ариша довольно рассмеялась.

— Не думала, что сверху все так…

— Нравится?

— Да! — крикнула она, любуясь золотистыми, багряными и зеленовато-коричневыми шапками деревьев, серебристо-синей лентой реки и крохотными автомобилями на петляющих дорогах. — Красиво.

— Я рад! Инга боится летать, и мне не с кем было разделить эту радость!

Девушка смутилась. Настроение испортилось. Вадим откровенно ухаживал за ней, но делить с ним хоть что-то она пока не готова. Сможет ли когда-нибудь? Шеф — замечательный человек и достоин самого лучшего. Вот только Арина сомневалась, что она и есть это лучшее для него. Снова вспомнился Макар. Теперь вместо чудесного осеннего пейзажа девушка видела перед собой хмурое лицо человека, наблюдавшего, как шеф увозит ее в командировку.

Хотя, кого она обманывает? Это путешествие очень мало похоже на деловое. Цветы, комплименты, мужской взгляд, полный надежд.

Арина вздохнула.

Шеф все говорил и говорил, но девушка ограничивалась легкой улыбкой, кивком или коротким восклицанием. Но, кажется, Вадиму и этого вполне хватало. Он выглядел счастливым. Может это и есть самое важное: сделать человека счастливым? Настолько ли существенны при этом ее собственные чаяния?

Как несправедливо, что стоит ей подумать об обаянии Вадима, которому так легко поддаться, в ее мысли тотчас вторгается Макар. Интересно, он пригласил ее на ужин, чтобы о чем-то поговорить или чтобы… чтобы…

Арина попыталась представить, как выглядел бы романтический ужин с Макаром, и залилась краской.

— Все хорошо? — участливый голос вернул ее в настоящее. Она кивнула. — Приготовься. Садимся.

Они побывали в двух небольших городках: на производстве и в фирменных магазинчиках. Арина уговорила отдать ей фотоаппарат, и сама делала снимки. Обедали они в каком-то очень шикарном загородном ресторане, где специально для них выделили небольшой зал. Симпатичный цыган с вихрами до плеч пел романсы, подыгрывая себе на гитаре и бросая на Аришу пламенные взгляды. Девушка не знала, куда деваться от внимания и смущения. Все было восхитительно, но слишком помпезно для нее, и Арине стало легче, когда они покинули это очаровательное заведение.

После обеда их встретили в пансионате для отдыха сотрудников фирмы. Заведующая показала им буквально все и обращалась к Арине так, словно она — если не жена, то точно близкая подруга ее шефа.

К концу дня у девушки кружилась голова. Ноги едва не подогнулись, когда они высадились на небольшом аэродроме в каком-то лесу. Вадим подхватил ее под руку и не отпускал всю дорогу. Тропинка привела их к чудесному, почти сказочному дому с бассейном, рядом с которым незаметный или уже покинувший это место персонал накрыл столик на двоих. Вокруг мерцали многочисленные свечи.

Арина забеспокоилась, когда поняла, что они с Вадимом остались вдвоем. Она обернулась и тотчас оказалась в мужских объятиях — ласковых, но сильных. Какое-то время шеф просто любовался, глядя ей в лицо, и вдруг наклонил голову. У Арины перехватило дыхание.

* * *

Впервые за долгое время Макар просто гулял улицами родного города. Бульвары, переулки, скверы — все выглядело красочно и незнакомо. Пытаясь не думать об Арине, Барабаш читал вывески и афиши, слушал уличных музыкантов и даже побродил по книжной ярмарке. Там он приобрел сборник сказок с яркими картинками, которые так любила его сестренка.

Ноги вели его, куда хотели, а глаза цеплялись за цветные пятна. Макар почти прошел мимо одной из картин на мосту через местную речушку — давнем месте художников, когда понял, что уже видел этот пейзаж раньше. Вернулся и присмотрелся внимательнее.

Он мог ошибаться, но изображение казалось настолько реальным, что Макар не удержался и обратился в эфир, поскольку любой в разношерстной компании мог оказаться хозяином холста:

— Кто это продает?

— Прекрасный выбор, юноша.

Макар с удивлением уставился на синюю, с огромной брошью на тулье, шляпу, из-под которой торчали розовые волосы; задержал взгляд на сигарете, дымящейся в уголке ярко накрашенного рта. Такое чудо он видел впервые.

— Знаю. Кто ее нарисовал? — кивнул он в сторону картины.

— Картины пишут, молодой человек. Точно так же, как книги, музыку. Судьбу.

Взглянув на сухонькую старушку с большим интересом, Макар поинтересовался:

— А вы, случайно, не гадаете?

— Вы о Таро? — Макар кивнул, а женщина с окурком в руке нарисовала круг. — Я и без Колеса Фортуны скажу, что для вас все дороги открыты, и нужно ловить момент. Сделайте верный шаг — купите эту картину.

— Это художница, верно? Молодая и красивая. Шатенка с зелеными глазами и милой улыбкой.

Узкие губы сжались в трубочку, потом разъехались в стороны в кривоватой улыбке. Прищуренные глаза смерили его с ног до головы и сверкнули, словно женщина сделала какой-то важный вывод.

— Автор — женщина, да. Если вы намерены купить этот пасторальный пейзаж, что настоятельно советую сделать, приходите вечерком. Сейчас начеркаю адрес. Давать?

Макар не верил своим ушам. Конечно, он мог оказаться неправым, и автором картины была вовсе не Ариша, но эта женщина… Она словно видела его насквозь. И это странно не тревожило.

Гипноз? Все возможно. Но если есть шанс побывать в месте, где сейчас обитает его женушка, он не имеет права его упустить. Даже семейный адвокат не знал, где ее искать. Еще утром он думал, что придется интересоваться этим у Арины. А тут такой случай!

— Пишите. И цену скажите. Я заплачу, а картину заберу вечером. Годится?

— Доверяете?

— Такая очаровательная дама не может оказаться мошенницей.

Неожиданно для себя Макар улыбнулся старушенции. Он испытал странный приступ симпатии к едва знакомой женщине.

— Плут! — протянула та почти кокетливо. Ну да ладно. — Старушка сунула ему клочок бумаги с каракулями и махнула рукой: — Идите уже. Дайте и другим полюбоваться.

21 глава


Она опомнилась, когда теплые губы коснулись лица — и поняла, что не может позволить себя целовать. Не этому человеку.

Отвернулась. Прошептала:

— Прости. Мне нужно возвращаться.

Вадим не торопился ее отпускать. Объятия оберегали от осенней вечерней прохлады, но спокойствия не дарили. Даже слегка раздражали.

— Мы только поужинаем. Ты дрожишь. Есть коньяк. Можем подогреть вино.

Тихий мужской голос звучал искушающе.

Почему она не может поступить, как другие одинокие женщины — расслабиться и насладиться беседой с приятным человеком? Почему ее тянет туда, где еще ничего не ясно? Возможно, Орехов действительно хочет лишь целоваться?

К сожалению, даже такая, казалось бы, мелочь для Ариши — слишком интимная вещь.

Она покачала головой.

— Спасибо. Но мне, и правда, пора домой.

Арина старалась не смотреть шефу в глаза. Боялась увидеть там нечто, что заставит ее нервничать еще больше. Знала одно: вся эта романтика ужасно некстати. Ей не нравилось находиться поздним вечером в этом месте и с этим человеком.

А ведь понимала, к чему все идет! Пусть подсознательно, но знала, что Вадим запланировал нечто подобное. Однако отказаться от командировки не могла. Слишком важна для нее эта работа.

— Это из-за Макара?

Скрипучие нотки в голосе Вадима царапнули Аришину душу. Высказанное предположение не могло считаться абсолютной истиной, хотя и неправдой — тоже. Она постоянно сравнивала этих мужчин. Однако сейчас, именно в эту минуту попыталась предположить, что случилось бы, если бы Макар не вернулся в родной город, а Орехов пригласил ее сегодня поужинать.

Арина попыталась ответить объективно:

— Не только из-за него.

Почему он не отпускает ее? Почему продолжает обнимать своими большими, нежными руками? Что еще хочет услышать? Она и так сказала слишком много. Ведь не собиралась признаваться в том, что Макар для нее важен.

— Совсем никаких чувств? Даже симпатии?

Сколько обиды в его голосе!

— Вадим, ты — чудесный мужчина.

Что же еще сказать, чтобы не подарить надежду и не сделать больно? Как они теперь смогут работать вместе?

— Но не так хорош, как Макар.

— Господи, да я почти не знаю его! — вдруг вырвалось откуда-то из глубины, и прозвучало слишком громко в тишине окружавшего леса.

Испугавшись глубины своего отчаяния, о котором она годами предпочитала не думать, Арина попыталась освободиться. В ответ Орехов прижал к своей груди ее руку. Его сердце билось, словно загнанная птица.

— Я сделаю тебя счастливой. Обещаю. После твоего развода мы сможем пожениться. Да, я хочу видеть тебя своей женой — в нашей спальне, в ресторане, поездке или на работе. У меня хватит терпения стать для Жени отцом. Ты привыкнешь и со временем полюбишь меня. Дай нам шанс, Ариша. Дай шанс.

Вадим приводил какие-то аргументы, горячечно уговаривал ее, обещал многие дары, однако девушка все больше отдалялась. Хотелось одного — уйти, уехать, улететь как можно дальше.

И тогда она отолкнула его. Отступила на шаг. Затем еще. Сглотнула и вымолвила:

— Отвези меня домой. Если это далеко, то в любой придорожный мотель. Где я смогу быть одна.

Вадим словно опомнился. Провел руками по лицу. Посмотрел на Арину непроницаемым взглядом.

— Прости, — помолчал. — Сейчас водитель отвезет тебя домой. Это не слишком далеко. Часа два езды. Прости.

Словно во сне, Арина села на заднее сидение внедорожника — и тотчас захлопнула дверцу. Орехов молча стоял в сторонке. Видимо, понимал, что сейчас она не в состоянии вежливо общаться. Лишь поднял руку в знак прощания, когда машина с тихим рокотом сдвинулась с места. Ариша тоже помахала рукой. Смотрела в зеркало заднего вида, пока Вадим не исчез в окутавшем землю тумане. И лишь тогда заметила на сидении рядом с собой букет роз. Они совсем не увяли за день. Или это другие цветы?