София Чайка - Разрисую красками любовь

Как же хотелось вчера ее поцеловать! Он смотрел на усталое, но невероятно милое лицо, и постоянно сдерживал себя, лишь бы не испугать. Важно, чтобы Ариша ему доверяла.

Увидев ее с цветами, он понял, что Орехов не терял время зря. Счастье, что она приехала ночевать домой. Барабаш боялся, что Ариша может поддаться на уговоры шефа, и он, Макар, не мог бы ее винить. Его слишком долго не было рядом.

Однако теперь он здесь, и намерен отвоевать право называть женщину и ребенка своими.

Страхуясь, Макар приехал очень рано и теперь зевал, поскольку почти не спал. Кроме того, что вчера он вернулся домой за полночь, так еще пришлось выдержать разговор с отцом. Неприятный разговор, поскольку касался он родного брата, а еще их собственной недальновидности и беспечности. А еще несправедливости по отношению к девушке и мальчику, которую все они совершили. Ни одна из объективных или субъективных причин, по мнению Макара, их не оправдывала.

Отец выглядел постаревшим и больным. Он расспросил старшего сына о его намерениях и согласился со всеми. С Антоном Валерий еще не разговаривал. Да и не хотел, если Макар правильно его понял. Возможно, пока так лучше. Он опасался за здоровье отца. Брат домой не показывался, что тоже можно понять, но не простить.

Что не мог уложить в сознании Макар, так это роль своей бабушки. Почему она солгала сыну? Лишь слепой не заметит сходства Жени с Барабашами. Что это — месть или бездушие? Он обязательно выяснит. А пока все они договорились молчать о настоящем папаше Аришиного мальчика. Макар не знал, достоин ли он быть отцом такого замечательного сына, но очень хотел им стать.

В это мгновение из подъезда выпорхнула Ариша в голубой кашемировой кофточке, серой юбке и неизменных синих туфельках. Макар вышел из автомобиля, и девушка остановилась, как вкопанная. Она явно не ожидала увидеть его здесь и сейчас.

Он открыл дверцу, приглашая Арину сесть. Долго не думая, девушка устроилась в кресле рядом с водителем. А когда Макар занял свое место, неожиданно чмокнула его в щеку и высказалась:

— Спасибо, что заехал.

Так просто, и так необычно для него. Им придется приспособиться ко многим вещам, но к таким привыкать — особенно приятно.

— Значит, так и договоримся: с этого дня добираемся вместе. Лады?

Ариша посмотрела на него, слегка откинув голову, и кивнула.

— Лады.

Эх, как же не хочется везти ее на работу! Вместо этого они могли бы отправиться за город, в парк. Да хоть в Любашевку!

Вместо этого Макар завел мотор и тронулся с места, взяв курс на офис.

По дороге они почти не говорили, но и молчать вдвоем оказалось приятно. Один раз, когда на дорогу неожиданно выскочил пешеход, Арина ухватилась за его ногу. Макар резко притормозил, а девушка отдернула руку, словно обожглась. Взглянула на него, смутилась, но ничего не сказала.

Продолжив движение, Макар неожиданно понял, что Арина так и осталась невинной девочкой из его юности. И не важно, что ей уже не шестнадцать, а сыну исполнилось шесть. Вполне возможно, что за все эти годы она ни разу не позволила себе даже короткую интрижку.

Макар вспомнил собственные связи, пусть и немногочисленные, но все же, и настроение испортилось. Выходит, его жена оказалась верной обетам, а он — нет.

И что теперь?

Нет, он не намерен отказываться от дорогой его сердцу женщины только потому, что оказался недостоин ее. Значит, придется стать достойным.

Стоило ему остановиться в подземном гараже, как Ариша тотчас нажала на ручку, собираясь покинуть салон.

— Погоди, — он тронул ее за плечо, еще не зная, что скажет или сделает.

— Мы едва успеваем.

Ариша обернулась, и Макар понял, чего в эту минуту желает больше всего.

За шею, ласково, он притянул ее к себе и поцеловал: в первое мгновение крепко, а затем очень нежно, соскользнув в самом конце с трепещущих, тотчас припухших губ. Дразнящий ноздри запах и подернувшиеся поволокой глаза едва не заставили его продолжить.

Макар сдержался. Улыбнулся, заставляя себя дышать ровно.

— Вот теперь видно, что на работу приехала мужняя жена.

Взволнованная, Арина прижала к губам пальцы. Повернула к себе зеркальце заднего вида.

— Боже!

— Стесняешься меня?

Макар ждал ее ответа, беспокоясь больше, чем вчера, когда кофейничал со Стеллой Семеновной.

— Нет.

Арина посмотрела ему прямо в глаза и вышла из автомобиля. Подождала, пока он включит сигнализацию. А затем они рядышком направились к лифту.

Испытывая странную смесь воодушевления и страха, девушка в очередной раз поднималась в переполненном замкнутом пространстве. Мысли вертелись вокруг одного — поцелуя.

Их второй поцелуй. Настоящий, взрослый поцелуй. Но какой же короткий!

Опасаясь направления, которое приняли ее мысли, девушка старалась не смотреть Макару в лицо. Однако чувствовала его каждой клеточкой. В этот раз она не возражала, находясь в кольце крепких рук. Более того — готова вообще не покидать лифт до вечера. Жаль, что не могла прижаться к мужской груди щекой. Очень уж хотелось. Но вокруг слишком много сотрудников.

Новые желания немного пугали, но и радовали тоже. В ней словно просыпалась женщина. Раз уж она решилась, то намерена испытать все, на что может рассчитывать — как это сказал Макар? — мужняя жена. Арише нравилось, как это звучит.

Вот так, с улыбкой, она вышла из лифта и зашагала к офису. Макар пропустил ее вперед, и Ариша первой столкнулась с неприязненным взглядом секретаря.

— Вы оба опоздали на минуту.

— Можете вычесть это из нашей зарплаты, — ответил за обоих Макар.

Нашей. Сколько еще времени пройдет, прежде чем все у них станет общим?

— Обязательно воспользуюсь дельным советом, Макар. Шеф ждет вас в кабинете.

«Началось», — подумала Арина и тотчас почувствовала, как ее ладошку пожала теплая рука. Сразу стало легче. Перед дверью Орехова Макар заправил ей за ухо прядь волос и тихо сказал:

— Что бы он сейчас ни сказал или сделал, не стоит меня защищать. Поверь, я справлюсь с этим и многим другим. Если хочешь закончить этот проект, думай лишь об этом. Если нет — мы обойдемся без него. Хорошо?

Арина кивнула и вошла. Макар последовал за ней.

Вадим сидел на столе и читал газету. Галстук слегка сбился набок, волосы торчали в разные стороны, словно хозяин только что их взъерошил, глаза покраснели.

Жалость затопила сердце Ариши. Она понимала, кто являлся всему этому причиной.

Что же сказать?

— Доброе утро, Вадим, — сдержанно поздоровался Макар.

Орехов поднял голову, оглядел их обоих и грустно усмехнулся.

— Для кого-то, возможно, и доброе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ариша совсем растерялась. Что ответить, не знала. В чем виновата — тоже. Ведь она ничего не обещала этому хорошему, а сейчас очень печальному мужчине.

— Вадим, мы…

Это сорвавшееся «мы»… Как быстро привыкаешь к выстраданному!

Орехов соскочил со стола и махнул рукой.

— Можете ничего не объяснять. Понял я все. Работу-то хоть не бросите?

— Нет, — ответили дуэтом и посмотрели друг на друга, а Вадим лишь головой покачал. Комментировать не стал.

— Тогда попрошу ускориться.

Шеф поправил галстук и пригладил волосы. Сел за стол.

— Конечно, — ответил Макар.

Арина смогла лишь пролепетать:

— Спасибо.

Ей не верилось, что Вадим, вот так просто, смирился со всем. Она, безусловно, радовалась такому решению, но где-то в глубине души ожидала какого-то подвоха.

Орехов, видимо, что-то понял, поскольку обратился к Макару:

— Мне нужно поговорить с твоей женой. Дай человеку с мечтой попрощаться.

Все хуже и хуже. Арина чувствовала себя едва ли не предательницей. Но Макар отнесся к просьбе спокойно.

— Я Арине не хозяин, а только муж, — и вышел.

Вадим подошел к ней, взял за руки и долго вглядывался в лицо. Потом спросил:

— Это то, чего ты хочешь?

Не думая ни секунды, девушка ответила:

— Да.

Орехов кивнул и продолжил:

— Повторюсь сейчас, но хочу, чтобы ты не сомневалась: я никогда тебя не обижу. Дверь моего дома всегда открыта для Арины Горенко. Даже если она сменит фамилию.

— Спасибо, Вадим. За все. — Девушка помолчала, а потом добавила, поскольку не умела иначе: — Извини.

Вадим впервые за весь разговор улыбнулся.

— Ты — чудо какое-то. Но я должен отдать тебя Барабашу. Тогда, на барже, я спросил, любишь ли ты мужа. Помнишь, что ответила? — Арина кивнула. Разве такое забудешь? — А теперь знаешь?

Выдохнула одним словом:

— Люблю.

Орехов отпустил ее и подтолкнул к двери.

— Тогда иди. Работай, но вечером погуляйте где-нибудь.

Вдруг захотелось плакать. В горле стоял ком.

Вадим отворил дверь, пропустил Аришу и обратился к Елене:

— Свари мне кофе. Двойную порцию.

Опасность. Именно это почувствовал Антон, когда в дверь его квартиры постучали.

Удивительным было уже то, что он оказался дома в такой час. Последние недели две, как минимум, Антон вел себя исключительно примерно. Даже если задерживался на работе, предоставлял жене доказательства того, что действительно занимался делом. А в остальное время уделял ей максимум внимания: водил в рестораны, концертные и театральные залы, выдерживал поучительные беседы тестя.

Он каждый день трахал собственную жену! И даже невзрачная Нинка стала напоминать мартовскую кошку. Облезлую и жадную до этого дела. Кто бы мог подумать!

Как же ему все надоело. Только напрочь лишенные чувства собственного достоинства могут вытворять подобное всю жизнь.

Однако подсознание подсказывало Антону, что другого выхода нет, а что-то страшное уже стоит за дверью. Вот как в эту минуту.

Он не пошел открывать. Остался на диване в том же халате, в котором «беседовал» с братом. Давно пора избавиться от него, а еще лучше — сжечь. Если бы только тряпка не была подарком жены…

Именно Нина отправилась встречать пришельцев. Сейчас инопланетяне казались Антону наименьшим из зол. Незнакомый мужской голос звучал в прихожей резко, даже нахраписто. Жена возражала, но Антон понимал, что она неспособна оказать достойное сопротивление никому. В результате в гостиную ввалились двое. Лысый грузный мужчина средних лет пыхтел и метал поросячьими глазками искры. За ним пряталась темненькая девочка с распущенными волосами, скрывавшими лицо. Она едва доставала мужчине до плеча. Джинсы, пиджачок, кеды, рюкзак на плече…

Кто эти люди, и почему малолетка кажется ему смутно знакомой?

Сердце Антона билось через раз, но он с нагловатой усмешкой поинтересовался:

— Чем обязан?

Мужчина сощурился, дернул девчонку за руку, понукая взглянуть перед собой, и прогремел на весь дом:

— Он?

Из-под черных косм появился ярко накрашенный глаз. Антон перестал дышать. Ему хотелось телепортироваться куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

— Ага, — пробубнила девочка.

Его последняя любовница оказалась школьницей. С языка рвалось: «Скажи, что тебе восемнадцать!», но Антон понимал, что надеяться на это бессмысленно. Оставалось лгать и изворачиваться. Что же, этим он занимается всю сознательную жизнь.

Антон поднялся с места, покрепче затянул пояс и, бросив косой взгляд на онемевшую жену, со всем, возможным в такую критическую минуту, достоинством поинтересовался:

— Что здесь происходит, позвольте узнать?

Мужчина начал потирать кулаки, а Антон засунул в карманы вдруг начавшие дрожать пальцы.

— Маська, глянь, какой воспитанный. «Чем обязан». «Позвольте узнать». Эх, какой жених сорвался!

Зачем он поднялся с этого чертового дивана за три штуки баксов? Маська. За что ему все это! Жених?

Взгляд метнулся к Нине. Она больше походила на изваяние, нежели на реальную женщину. Может поэтому казалось, что ее голос доносится из потустороннего мира?

— Почему же сорвался?

Антон взвился:

— Нина, ты жена мне! Как можно такое говорить?

Огромный мужчина, занимавший немало места в их громадной гостиной, вдруг затрясся в беззвучном смехе. Даже живот над пряжкой заколыхался.

— Вспомнил он, что жена имеется! Видишь, Маська? А когда из тебя бабу делал, забыл, видно.

— Ничего такого я из нее… Из этой особы не делал. Впервые ее вижу. Да она — девочка! А я в школы не заглядываю.

— Это да. Тут я проглядел. Трудно без мамки девку растить. Не оценки, а ночные клубы у нее в голове. Но ты ведь тоже не слепой, верно? Можешь цыпу от курицы отличить? Зачем девку попортил?