- Я не собираюсь тут оставаться, - гордо поднимается Вениамин со своего места, одергивая галстук. Руслан недовольно хмурится, остальные парни настроены решительно. Девушки кругом сочувственно смотрят в сторону матери, которая тихо замерла в уголке. Даже Тимур не промолчал.

- Послушайте, Вениамин Аркадьевич. Это безусловно ваше желание, - начал он, но его тут же перебили.

- Ага! Вот именно! Вы не имеете права держать меня здесь! – брызгая слюной, вновь принялся истошно орать несчастный.

- Да никто вас не держит. Все исключительно добровольно, - поправляет очки Ваня, устало вздыхая.

Я его отчасти понимаю. Работать с каждым таким дебилом – это невероятный труд. Как физический, так и моральный. Несмотря на все наши выходки, он всегда остается спокойным в отличие от других кураторов. Может дело в том, что он бывший священник. Или просто бывший наркоман, познавший дзен по программе «Двенадцать шагов». Ей уже минуло сто лет, а люди по-прежнему не открыли для себя ничего новее, чем этот сборник правил унылого брокера. Это при том, что давно существуют, куда более научно обоснованные способы лечения зависимостей.

- Вы должны признать свое бессилие перед зависимостью, - начинает заунывную речь Ваня, шагая с первого пункта.

Я тянусь за смартфоном, заметив интерес одной из сидящих в круге девушек. Новенькая, кажется Алена. Она робко улыбается мне, а я в ответ подмигиваю ей и призываю молчать. Ведь телефонами пользоваться на собрании запрещено.

- Слушайте, вы хотите получить помощь или нет?

- Не нужна мне никакая помощь!

- Венечка, дорогой успокойся, - вздыхает его мать, понимая, что сейчас будет очередная истерика.

Разблокировав экран, просматриваю сообщения. Эту неделю я – хороший мальчик. Ни разу не прогулял работу, поэтому Рома меня почти не достает. Хожу к Грише, покаялся в грехе: хочу, мол, напиться к выходным, а то в этой галерее умрешь с тоски. Посмеялся, запретил, отметил что-то на планшете.

Дети прислали фото. На большой детской площадке они вместе с другими воспитанниками интерната улыбаются на камеру. Там хорошо, Феде с Василисой там понравилось с первых минут. Красивые расписанные стены, повсюду висят детские рисунки. Просторные классы для творчества, спальные комнаты разделены на женскую половину и мужскую. А раз в полгода приезжает какая-нибудь местная звезда и развлекает их, после чего делает рекламный ролик. Ей хорошо, ведь благотворительность очень ценится государством. Зато это регулярно оплачивается большими вложениями в фонд. Мне тоже пришлось – это плата за возможность видеть их и общаться с ними. Хотя заведующая ничего не требовала, я сам предложил.

- Если это будет во вред детям, никакие деньги вам не помогут, - категорично заявила она, принимая ребят. Те поначалу хмуро косились, но потом быстро адаптировались. Иногда так случается, просто попадаешь в хорошее место, где воспитательницы не истерички и детей хоть чему-то учат.

И да, надо изрядно потратиться на компьютеры. Школа началась, им пригодится.

- Божественная сила поможет. Она гораздо сильнее той, что движет вами в момент зависимости, - продолжает нести ахинею Ваня.

Прикрываю рот рукой, зевая и переглядываясь с Тимуром. Наши отношения стали чуточку лучше, хотя он мне все равно не нравится. Рядом с ним Руслан морщится и чешет кулаки. Не любит он мужиков, которые воду баламутят на собраниях. Раньше таким был я, теперь у нас есть Веничек. Он топает ножками, едва ли не рвет на себе волосы и требует от матери прекратить над ним издеваться.

Господи, да кому ты нужен, полудурочный. Вновь смотрю на экран, наугад выбирая контакт. Вкладка с перепиской открывается одним касанием пальца по иконке приложения социальных сетей. Маше разрешили пользоваться телефоном, и она с какого-то перепугу решила, будто мы друзья. Отчитывается мне о своем лечении, иногда присылая фото себя на подоконнике, грустно смотрящей на решетку.

Городецкая: «Здесь, как в карцере».

Никита: «Ты всегда можешь устроить кровавый бунт»

Городецкая: «Не смешно. Реально скучно и делать нечего. Я уже выучила расписание всех сериалов по федеральному каналу».

Никита: «И что нынче в стране? Мы уже на пороге Третьей мировой?:)»

Городецкая: «Если только от тупых сериалов))) И вау, ты научился смайлики ставить. Это улыбка?»

Фыркаю, закрывая ветку с сообщениями. Не очень понимаю этой ерунды, но Аня утверждает, будто люди любят смайлики и прочую ерунду. Без них текст выглядит мрачным, некоторые фразы могут показаться агрессивными. Ведь они не могут понять интонацию напечатанной фразы. Как по мне, так проще отправить голосовое или позвонить. Словами через рот гораздо эффективнее, чем общаться картинками. Любовь к наскальной живописи в социальных сетях без того человечество отупляет.

Мой палец замирает на имени Блажены. Какое-то чувство неприятно скребет на душе. Я ей не должен ничего, но никак не отплатил за помощь с ребятами. Даже не спросил, как прошел ее вечер с одноклассниками. Нехорошо так. Возможно, это единственный на моей памяти человек, делающий что-то просто так и без задней мысли.

Рядом что-то гремит. Слышатся крики, и я едва успеваю вскочить со стула, когда Руслан бросается на Вениамина, ударившего Ивана. Гадство. Девушки в истерике, новички испуганны. Такое на собраниях у нас случается крайне редко. Каждого нового члена и его представителя ознакамливают со списком правил. Там даже штрафы прописаны за их нарушение. А уж тем более нельзя бить куратора. Хоть порой сильно хочется.

- Никита! – взвизгивает рядом со мной Ира, дергая за рукав. – Помоги им!

Я кошусь на борющихся на полу Руслана с Вениамином. Кто-то из парней вжался в углы, Иван пытается вмешаться и вновь получает в нос. За него вступается Тимур – да здравствует куча мала. Вздыхаю и делаю шаг вперед, поднимая стул.

- Люди тупые.

Это первое, что я говорю, оказавшись в салоне машины Дианы. Она с любопытством смотрит на меня и улыбается, коснувшись разбитой губы. Криворукий Руслан, чтоб его.

- С чего такие выводы? – спрашивает весело, заводя двигатель и выезжая со стоянки.

Я смотрю, как из здания гуськом выходят остальные участники сегодняшнего шоу. Вениамина среди них нет. Выгнали вместе с мамой, посоветовав пролечить сына у психиатра. Я об этом директору центра сразу сказал, но кто бы меня слушал.

- Это не выводы – аксиома, - равнодушно отвечаю, вновь беря в руки смартфон. Страничку с аватаркой Блажены в углу я так и не закрыл. Судорожно соображаю, что написать. Просто поздороваться? Еще раз сказать спасибо? Серьезно, как люди решают муки совести? Она неожиданно объявилась после стольких лет гуляний, не знаю, что делать с ней.

- Люди просто люди. Со своими ошибками и проблемами, которые они ставят во главу угла. Необязательно любить их, но можно быть терпимее, - тем временем вещаем Ди, сворачивая на перекрёстке

- Ванильный паблик Вконтакте? – интересуюсь я рассеяно, бросая попытку придумать тему для сообщения и убирая смартфон. Мы останавливаемся на светофоре. Поворачиваю голову к Диане, видя ее улыбку.

- Великомудрость из Инстаграма, - смеется Загорская. В этот момент смартфон начинает вибрировать, а затем слышится мелодия из мультфильма. Поставил специально на Блажену, помятуя ее тягу ко всему детскому. Уже тянусь обратно к карману, но в этот момент Загорская отвлекает меня на последних секундах светофора.

- Ник?

- А?

Поцелуй вышел быстрым, смазанным, однако вполне завлекающим. Я забыл о Блажене, потянувшись к Диане. Моя ладонь легла ей на щеку, погладив гладкую кожу, двинувшись дальше под копну волос. Это было что-то новенькое. Легкая эйфория, настоящее удовольствие, которого давно не ощущал в отношениях с женщиной. Еще странное чувство, терзающее подсознание. Вот она сейчас в моих руках, а завтра? Что потом? Вдруг с ней будет хуже, чем с Леной? Привязка к кому-то может убить тебя, мне ли не знать этого.

- Нам надо ехать, - она отодвигается первой. В голосе слышна хрипотца в перерывах между вдохами. Облизнув губы, Ди бросает взгляд в зеркало заднего вида и поправляет помаду, трогаясь с места. – Кино или ресторан?

- Только не сопливые комедии, - отзываюсь я, поерзав на месте. Ну да, возбуждение никуда не денется в ближайшие пару часов. Без поцелуя чувство беспокойства немного ушло на второй план. Вновь она, ее запах и ничего больше. Сжимаю пальцами жесткий ремень, сглатывая ком и спрашивая ни с того, ни с сего:

- Мы же не будем влюбляться?

Диана вздыхает, чуть мотнув головой.

- Нет, конечно нет.

- Отлично, рад этому.

И кто из нас в этот момент соврал больше, уже не понять. Потому страх не делся никуда, лишь затаился.

Глава 25 

Я потерял голову. Не сказать, чтобы совсем, но гормоны свое все-таки взяли. Во всяком случае, так пошутил Рома, когда я в среду дергал его каждые пятнадцать минут, требуя сказать сколько времени и когда этот чертов рабочий день закончится.

Идиот.

Сташенко, не я. У меня просто нежданная страсть в крови заиграла. Во всяком случае, так я себя убеждал все эти дни. Засыпал и просыпался рядом с ней, иногда по несколько минут глядя в безмятежное лицо. Где-то внутри скреблись тени, шепчущие тихо о том, что все однажды закончится. Для нее, для меня. Я отчаянно гнал их прочь, но они возвращались. Страх иногда так сильно охватывал все мое существо, что тело не двигалось. Лежал, смотрел и представлял все возможные ужасы.

Она умрет или вновь сделает больно. Как Лена. Стоит только дурацкому слову на букву «Л» сорваться с этих губ, как меня вновь затянет в трясину. Умом понимал, что все это лишь мое наваждение, однако ничего не мог с собой поделать.

Иногда я боялся засыпать по ночам, боясь, что Диана исчезнет. Просто растворится с приходом раннего утра в первых лучах солнца. Словно она была чем-то нереальным, бредом сумасшедшего наркомана под ударной дозой галлюциногенов. В эти минуты я тянулся к ее руке, касаясь теплой кожи и отсчитывая пульс.

«Это не любовь», — так я себе говорил каждый раз, когда целовал ее или обнимал. Утром, прощаясь до вечера, по выходным, когда она уезжала к брату или я навещал Федю с Василисой.

— Егор с Катей купили розовую машину. Уверена, выбирала ее Катюшка, — хмыкнула Диана, сунув в рот ложку, которой еще минуту назад размешивала сахар в кофе.

— Теперь он будет ездить с еще более кислой миной, — усмехнулся, ни капли не сочувствуя младшему брату Ди.

Он терпеть не мог меня. В его понимании я был наихудшим кандидатом на роль бойфренда его старшей сестры. Десять лет разницы, мое прошлое, посещение психотерапевта с группой поддержки и болезнь самой Дианы казались ему достаточным основанием для этого. Правда, Загорская быстро пресекла любые попытки наставить ее на путь истины.

— Язвить нехорошо, — погрозила Ди мне ложкой, подходя ближе.

Я ловко схватил ее за запястье, разворачивая к себе спиной. Прижавшись к ней, уткнулся носом в волосы, обхватив руками. Она смеялась, шутливо пытаясь выбраться из крепких объятий, пока не успокоилась окончательно, тяжело дыша.

— Собираться надо, — тихо выдохнула Диана, наклонив голову набок, дабы было удобнее целовать ее шею. — Сегодня смена на радио. Не вздумай опоздать.

— Ага.

Я почти не слушал того, что Загорская говорила. Скользил ладонями по шелковистой ткани халата, развязывая пояс и распахивая полы. Когда моя ладонь коснулась Дианиной кожи, она судорожно вздохнула, дернувшись в моих руках.

— Ты меня опять не слушаешь.

— Я никого не слушаю, — ответил я, разворачивая Ди к себе лицом, дабы поцеловать.

К Грише на сеанс я, конечно же, опоздал. Несколько минут смотрел в одну точку, стуча пальцем по рулю в такт какому-то новомодному треку, услышанному по дороге. Очередной рэп-мотив почему-то не выходил из головы, хотя песня была очередной попыткой напеть пафосным голосом о богатой и сытой жизни золотого мальчика. Меня это почему-то немного успокаивало, хотя в карман куртки я все равно полез за успокоительными таблетками.

Осталось всего пара штук, а ведь упаковку я купил, кажется, вчера. Или позавчера?

Память отчаянно сопротивлялась, подкидывая пикантные подробности прошедшей ночи и утра. Тихие стоны у самого уха заглушали даже стук собственного сердца, на секунду выбив меня из реальности. Я не сразу понял, что кто-то осторожно постукивает в запотевшее стекло с водительской стороны.

— Ты выходить собираешься? Я твою машину увидел еще полчаса назад, когда выходил покурить, — стоило открыть дверь, как Гриша, придерживающий зонт одной рукой, с любопытством осмотрел меня.

— Ага, да. Сейчас. Просто задумался, — рассеянно ответил я, незаметно пряча упаковку с таблетками куда-то между сиденьями.