Я вздыхаю. Трудно язвить и огрызаться, услышав от него такие откровения.

– Я попытаюсь, – отвечаю я.

– Спасибо. О большем я и не прошу.

Стив сжимает мою ладонь, а потом откидывается на спинку стула и продолжает поглощать свой стейк. Мгновение спустя к нам вновь присоединяется Дина.

– Звонили из мебельного магазина. Полиция не разрешает им привезти новую кровать, которую ты заказал. – Дина сидит с таким красным лицом, да и голос у нее звучит так, словно она только что чем-то подавилась.

Стив наклоняется ко мне с жесткой улыбкой.

– Дина пользовалась нашей кроватью, чтобы трахаться с мужчиной, который не был ей мужем, поэтому я решил ее заменить.

Вот это да!

У меня просто нет слов!

Он поворачивается к своей жене.

– Пусть ее оставят на хранении в здании, пока мы снова не въедем.

Ужин проходит в неловком молчании. Дина уходит, чтобы выполнить приказ Стива, а когда возвращается, он и дальше продолжает безбожно гонять ее туда-сюда. Она смиренно подчиняется каждому его слову, но все-таки умудряется то там, то тут отпускать язвительные комментарии в мой адрес. А стоит Стиву отвернуться, как она смотрит на меня со злобной улыбкой, и это лишний раз доказывает мою теорию о том, что змеям нельзя доверять.

– Можно я пойду? – спрашиваю я, когда Стив доедает последний кусок.

Все это просто невыносимо, и после тридцати минут в их компании мне нужен перерыв.

– Мне надо заниматься.

– Конечно, иди. – Когда я прохожу мимо его стула, он берет меня за запястье и притягивает к себе, чтобы чмокнуть в щеку. – Сегодня мы были настоящей семьей, тебе не кажется?

Э-э-э, нет.

Я не могу дать определение тому, что происходит внутри меня. Поцелуй в щеку от моего папы кажется странным. Он по-прежнему остается для меня совершенно чужим человеком, и желание сбежать становится почти нестерпимым.

Я торопливо захожу в свою комнату, и дорогой кожаный чемодан так и манит меня. Я могла бы взять его и уйти, забыть эту странную семейку и эмоции, которые вызывает у меня Стив.

Но я засовываю чемодан в шкаф, достаю домашнюю работу и стараюсь сосредоточиться на ней. Из-за двери раздаются звуки включенного телевизора, потом слышно, как его выключают. Звонит телефон. Еще какая-то возня, но я так и не покидаю своей комнаты.

Наконец, около девяти часов, я кричу, что собираюсь лечь спать. Стив желает мне спокойной ночи. Дина молчит.

Почистив зубы и натянув на себя одну из старых футболок Рида, я залезаю в кровать и набираю его номер.

Он отвечает после второго гудка.

– Привет, ну что, как там у вас дела?

– Жесть какая-то.

– В смысле?

– Стив ужасно третирует Дину. Думает, что она испортила его экипировку, и теперь он мстит, превращая ее жизнь в ад. Что ему прекрасно удается.

Рид усмехается, явно не испытывая к Дине никакого сочувствия.

– Элла, она же настоящая шлю… с большой буквы «Ш».

– Уф, не произноси этого слова.

– Я и не говорил, лишь намекнул. А что ты там себе придумала – это твои проблемы.

– Ужин был настоящей пыткой, даже хуже, чем когда Брук объявила о своей беременности.

Рид присвистывает.

– Так плохо? Хочешь, я приеду? У тебя же отдельная комната.

– Я хочу, но лучше не надо. Стив такой… я не могу прочитать его. Даже представить боюсь, что он сделает, если поймает тебя здесь.

– Ладно. Но скажи только слово – и я буду у тебя.

Я еще глубже зарываюсь под одеяло.

– Как думаешь, Дина могла это сделать?

– Мне бы хотелось повесить это на нее, но папины детективы говорят, что, когда умерла Брук, она летела международным рейсом из Парижа.

– Черт. – Тогда нет никакого мотива. – А может, она наняла кого-то? Как Дэниел – того парня, что пырнул тебя ножом?

– Я понял, о чем ты. – Он тяжело вздыхает. – Но в здании есть несколько камер наблюдения. Камеры в вестибюле и лифте показали только меня.

– А остальные?

– Камеры на лестнице не показали ничего. Есть еще камеры в служебных лифтах. Ими пользуются персонал, грузчики и курьеры из служб доставки. Но тем вечером они были отключены на техобслуживание, так что и тут ничего.

Мое сердце начинает биться немного быстрее.

– Значит, кто-то мог подняться на служебном лифте.

– Да. Но анализ ДНК тоже указывает на меня. – В его голосе звучит мучительное отчаяние. – К тому же Дина и Брук были подругами, так что какой у нее мог быть мотив? У Брук было трудное детство, потом, в юности, она подружилась с Диной. Им удалось пробить себе дорогу в общество богатых мужчин, и они надеялись заполучить себе обеспеченных мужей. Пару лет назад Дине повезло в этом со Стивом, а Брук положила глаз на папу. Но он не особо хотел надеть ей колечко на палец.

– Как думаешь, а твой папа… – Я не хочу этого говорить, но… Каллум тоже мог нанять кого-нибудь.

– Нет, – резко отвечает Рид, – никто из моей семьи ее не убивал. Может, поговорим о чем-нибудь другом? Где ты?

Я не хочу говорить ни о чем другом, но не спорю, потому что этим вечером было и так много неприятных ситуаций. Еще что-нибудь в том же духе – и я вообще не усну.

– В своей комнате. А ты?

– А я в твоей. – Я слышу, как он втягивает носом воздух. – Здесь пахнет тобой. Ты в моей футболке?

– Ага.

– И?

– Я не собираюсь заниматься с тобой сексом по телефону до тех пор, пока у нас не будет настоящего секса, – ехидно отвечаю я.

– О, бедняжка Элла. Ну ладно, в понедельник в школе я облегчу твои страдания.

От этого произнесенного низким голосом обещания по моему телу пробегают мурашки, но понедельник наступит только через целых сорок восемь часов, так что какой толк в этих разговорах? Я перевожу тему на футбольный матч, и потом мы долго болтаем обо всем и ни о чем, но мне становится лучше уже только от одного звука его голоса.

– Спокойной ночи, Рид.

– Спокойной ночи, детка. И не забудь про понедельник.

Тихо рассмеявшись, Рид вешает трубку.

Проклиная его, я бросаю мобильник на столик у кровати и уже собираюсь выключить свет, как дверь внезапно открывается.

– Какого черта?! – Я резко сажусь в кровати и сердито смотрю на Дину, которая входит в комнату как к себе домой. – Я же закрывала ее!

Она машет в воздухе своим ключом-картой.

– Эти малышки могут открыть любую дверь в этом номере.

О господи, это правда? Я заметила слот для карты под дверной ручкой, но подумала, что дверь можно открыть только моим ключом.

– Больше никогда не открывай эту дверь, – ледяным тоном говорю я. – Если бы я хотела, чтобы ты зашла сюда, то пригласила бы тебя сама.

Но этого никогда бы не произошло, потому что меньше всего на свете я хочу, чтобы она оказалась в моей комнате.

Она, словно не услышав меня, перебрасывает свои длинные светлые волосы через плечо.

– Давай-ка кое-что проясним, солнышко. Неважно, отель или пентхаус, это все равно мой дом. Ты здесь просто гостья.

Я поднимаю бровь.

– Разве это не дом Стива?

Дина пронзает меня злобным взглядом.

– Я его жена. То, что принадлежит ему, принадлежит и мне.

– А я его дочь. И он, кстати, после своей смерти завещал все мне, а не тебе. – Я сладко улыбаюсь. – Или ты уже забыла?

Взгляд ее зеленых глаз вспыхивает яростью, отчего я тут же жалею о сказанном. Я предупреждала Стива не будить спящего медведя, а сейчас сама делаю то же самое. Да уж, вся в отца.

– Что ж, но он ведь еще жив, не так ли? – На ее губах самодовольная ухмылка. – Думаю, ты вернулась к тому, что имела: ни к чему.

Я молчу, потому что она права. Меня не особо волновали все эти деньги, которые оставил мне Стив в своем завещании, но теперь, когда он воскрес из мертвых, у меня действительно нет ни гроша. Хотя нет, неправда. У меня есть десять тысяч долларов, которые дал мне Каллум, когда я вернулась в Бэйвью после побега.

Я делаю себе мысленное напоминание при первом же удобном случае спрятать наличные.

– У тебя тоже ничего нет, – замечаю я. – Стив держит все под своим контролем, и, по-моему, он был не очень доволен тобой за ужином. Что ты сделала, чтобы так его рассердить? – Я притворяюсь, будто обдумываю что-то. – А, знаю! Может, ты убила Брук?

Дина даже рот открывает от негодования.

– Следи за тем, что мелешь, малышка.

– А что? Я ударила по больному? – Я, прищурившись, смотрю на нее. – Подобралась слишком близко к правде?

– Хочешь правду? Брук была моей лучшей подругой – это правда. Я бы скорее убила тебя, чем ее. К тому же теперь мне хорошо известно, что несчастные случаи – не самый лучший способ отделаться от человека. – Она злобно улыбается. – У меня есть пистолет, и я не побоюсь воспользоваться им.

Я таращусь на нее во все глаза.

– Ты только что призналась, что пыталась убить Стива?

О боже. Где диктофон, когда он так нужен?

Дина поднимает подбородок, как будто гордится собой.

– Осторожно, принцесса. Моя любимая фраза о детях: «Видно, но не слышно». Так что пока ты будешь держаться от меня подальше, я буду делать то же самое.

Я не верю ни единому ее слову. Теперь, когда мы живем под одной крышей, она будет мучить меня еще больше, находя в этом какое-то извращенное удовольствие. А то упоминание о пистолете – это была угроза? Боже правый.

– Следи за своим поведением и за языком, – говорит Дина, выходит из моей комнаты и закрывает за собой дверь.

Я остаюсь в кровати. Нет никакого смысла подниматься и запираться на замок, когда теперь я знаю, что чертову дверь можно открыть любым ключом-картой.

Вздохнув, я выключаю свет и пытаюсь заснуть. Перед глазами вспыхивают картинки: вот Дина целится в меня из пистолета, вот Рид за решеткой.

Сплю я плохо.

* * *

«Не ссорься с С. Оно того не стоит. Все наладится».


Вот такое сообщение присылает мне в понедельник утром Рид, перед тем как отправиться на тренировку, и почти то же самое он говорил мне на протяжении всех выходных.

Этих очень долгих, отвратительных, нескончаемых, унылых, вечных выходных.

Наладится… ага, десять раз.

Стив уже сделал так, чтобы меня уволили с работы, а потом решил, что будет здорово, если я попробую себя в какой-нибудь школьной спортивной команде. Казалось, на этом он от меня отстанет. Но нет, не отстал.

Прошлым вечером он объявил мне, что устанавливает комендантский час. Я должна быть дома к десяти часам вечера и, кроме того, включить на своем телефоне GPS, чтобы он мог следить за моим передвижением. Я сразу же решила, что как можно чаще буду оставлять телефон дома. Нечего ему знать, где я и с кем.

Но самая большая проблема в том, что в пятницу состоится первый матч «Райдерс» в серии плей-офф. Риду разрешили играть, и я отчаянно хочу поехать, потому что решила, что мне уже осточертело его сопротивление. Пока он главный подозреваемый по делу Брук, моя уверенность в нашем будущем с каждым днем становится все более хрупкой. Если мы должны вести себя как ни в чем не бывало или хотя бы притвориться, что у нас все хорошо, между нами не должно быть никаких преград.

Нам пора заняться сексом. И плевать, если мне придется играть грязно, чтобы это случилось. Так что я собираюсь соблазнить его. Выездной матч идеально подходит для этого, к тому же в тридцати минутах от того города, где будет проходить игра, есть парк развлечений, и многие ученики на следующий день собираются поехать туда. Мой план состоит в том, чтобы использовать все это как предлог и остаться там на ночь.

Но вот только сейчас, когда Стив придумал этот идиотский комендантский час, я не знаю, как смогу все провернуть. Надеюсь, Вэл сегодня поможет мне. Но, так или иначе, я все равно собираюсь поехать на игру.

Закончив расчесывать волосы, я заправляю блузку в юбку и беру рюкзак.

Стив развалился на диване в гостиной и листает газету. Он, вообще, когда-нибудь работает?

Дина сидит за обеденным столом и попивает из фужера апельсиновый сок. А может, это коктейль, потому что вряд ли кто-то стал бы пить обычный сок из фужера.

Она смотрит на меня поверх бокала и насмешливо кривит пухлые губы.

– Не коротковата ли юбка для школы?

Газета Стива с шуршанием опускается вниз. Он с хмурым видом осматривает мою форму.

Я тоже смотрю вниз, на свою белую блузку, расстегнутый синий пиджак и уродливую юбку в клетку.

– Такая у нас школьная форма.

Дина переводит взгляд на своего мужа.

– Я и не думала, что директор частной школы Астор-Парк разрешает своим ученицам одеваться как шлюхам.

У меня отвисает челюсть. Во-первых, моя юбка доходит до самых колен. А во-вторых, как вообще можно говорить такие вещи?

Стив продолжает смотреть на мою юбку, потом кладет газету рядом с собой и поднимает глаза на меня.

– Ступай в свою комнату и переоденься.