Эрин Уатт - Разрушенный дворец

– Рид даже не прикасался к Дине, – хрипло отвечаю я.

– Но я же этого не знал! – Стив задыхается от охватившей его паники. – Я поднялся в пентхаус на служебном лифте и собирался выяснить правду у этой дряни, своей неверной жены! Жены, которая пыталась убить меня.

От него исходит такая ярость, что в моей крови начинает пульсировать страх. Я стараюсь бочком покинуть комнату, но он снова шагает вперед. Теперь я заперта в ловушке между трясущимся от злости Стивом и твердой облицовкой камина.

– Когда я вошел, она стояла прямо здесь – смотрела на нашу чертову фотографию!

Он хватает с каминной полки фотографию в рамке и швыряет ее о стену над моей головой. Стеклянные осколки падают прямо на нас, и несколько их застревает у меня в волосах.

Мое сердце колотится так быстро, что я начинаю опасаться, выдержит ли оно. Мне придется как-то выбираться отсюда. Мне нужно выбираться. Стив признается в убийстве. Он рассказывает всю правду прямо мне в лицо.

Но мне нельзя здесь оставаться: скоро он совершенно выйдет из себя.

– И я разозлился, как любой другой нормальный, живой человек. Как твой драгоценный Рид. Я схватил ее за волосы и ударил лбом о каминную полку. Я в жизни не поднимал руку на женщину, но, черт побери, Элла, эта заслуживала хорошей порки. Она должна была заплатить за все, что сделала со мной.

– Но это была не Дина, – шепчу я.

На охваченном гневом лице Стива проступает стыдливое выражение.

– Я этого не знал. Я думал, это она. Черт, со спины они так похожи. Они… – Кажется, что ему трудно дышать. – Я увидел ее лицо, только когда она повалилась вперед, но было уже поздно. Я не смог поймать ее. И она ударилась головой о каминную полку. – Ужаснувшись содеянному, Стив начинает задыхаться. – Сломала свой проклятый позвоночник!

– Я… – Я громко сглатываю. – Ладно. Раз это был несчастный случай, ты должен рассказать полиции, что именно прои…

– Никакой полиции! – орет он и поднимает руку, как будто собирается ударить меня.

Я уже мысленно готовлюсь к удару, когда большая рука Стива падает вдоль его тела.

– Не смотри так на меня, – требует он. – Я никогда не обижу тебя! Ты же моя дочь.

А Дина – его жена, и это не помешало ему захотеть ударить ее. Пульс снова учащается. Я больше не могу оставаться здесь. Не могу.

– Тебе придется рассказать правду, – умоляю я своего отца. – Если ты этого не сделаешь, то Рид сядет в тюрьму.

– Думаешь, я этого не понимаю? Я неделями ломал себе голову, пытаясь придумать, как помочь ему. Я, конечно, не хочу, чтобы он спал с моей дочерью, но и видеть, как он попадет за решетку, мне тоже не хочется.

«Тогда почему ты не спас его?» – хочется закричать мне. Но я уже знаю ответ. Что бы он сейчас ни говорил, Стив совершенно точно не собирался мешать Риду взять на себя вину за гибель Брук. Потому что Стив О’Халлоран заботится только о себе. Его всегда волновала только собственная персона.

– Ты и я, – вдруг говорит он, и его глаза оживают. – Мы вместе что-нибудь придумаем. Пожалуйста, Элла, давай сядем, поговорим и найдем способ спасти Рида. Может, мы даже сможем свалить все на Дину…

– Черта с два ты сможешь!

Стив разворачивается на голос Дины. А я еще никогда не была так рада видеть эту блондинку. Стив отвлекся, и я пользуюсь этим, чтобы отбежать от камина. Я бросаюсь к Дине с такой скоростью, как будто от этого зависит моя жизнь. Хотя, может быть, так оно и есть.

– Ты убил Брук? – Дина словно выплевывает каждое слово, ее полный ужаса взгляд прикован к мужу.

Рука дрожит. Я вижу блеск черного металла, и до меня доходит, что именно она держит.

Маленький черный револьвер.

– Опусти пушку, – с раздражением говорит ей Стив.

– Ты убил Брук, – повторяет она, но в этот раз это не вопрос.

Я прижимаюсь к Дине, и она удивляет меня, когда мягким голосом говорит:

– Встань за меня, Элла.

– Опусти пушку! – снова приказывает Стив.

Он бросается было вперед, но Дина взмахивает револьвером.

– Даже не думай приближаться.

Стив останавливается как вкопанный.

– Опусти пушку, – в третий раз повторяет он, и его голос звучит почти нежно, размеренно.

– Элла, позвони девять-один-один, – говорит мне Дина, не отрывая глаз от Стива.

Но я слишком напугана, чтобы двигаться. Я боюсь, что она случайно уронит оружие и я окажусь на линии огня.

– Ради бога, Дина! Вы обе ведете себя просто смешно! Смерть Брук была несчастным случаем! А даже если бы и нет, кому, черт побери, есть дело?! Она была ядом, мусором!

Он снова бросается в нашу сторону.

И Дина жмет на курок.

Все происходит так быстро, что я едва успеваю понять. Секунду назад Стив стоял перед нами, а сейчас он лежит на полу, стонет и сжимает свою левую руку.

В ушах звенит, как будто я оказалась среди аттракционов в парке развлечений. В реальной жизни мне ни разу не доводилось слышать звук выстрела, и он оказывается таким оглушительным, что я боюсь, как бы у меня не лопнули перепонки. Меня тошнит, сильно, как будто вот-вот вырвет прямо на ноги. И мое сердце еще никогда не билось так быстро.

– Ты подстрелила меня, дрянь, – пронзая взглядом Дину, ворчит Стив.

Не обращая на него внимания, Дина как ни в чем не бывало поворачивается ко мне и повторяет:

– Элла, позвони девять-один-один.

Рид

– Что случилось? – Это мои первые слова, когда я отвечаю на телефонный звонок.

– Тебе нужно приехать в пентхаус! – сильно задыхаясь, говорит Элла. – Прямо сейчас. И возьми с собой Каллума. Возьми всех. Но особенно Каллума.

– Элла…

Но связь уже оборвалась.

Проклятье! Она повесила трубку. Но я не теряю ни секунды. Она позвонила и сказала, чтобы я приехал, чтобы мы все приехали.

Я в то же мгновение соскакиваю с кровати и выбегаю из комнаты. Колотя кулаком в дверь Истона, потом Себастиана, я кричу папе, который внизу:

– Пап! У Эллы что-то случилось. – Я нажимаю кнопку набора последнего номера, но она не берет трубку.

– Что происходит? – Истон вываливается из своей комнаты, когда я как раз пробегаю мимо.

– Элла звонила. Что-то случилось.

Перепрыгивая сразу через пять ступенек, я слетаю вниз. На обоих этажах хлопают двери, слышны звуки быстрых шагов.

Папа уже ждет меня внизу.

– Что такое? – с беспокойством спрашивает он.

– Элла в беде. Мы нужны ей.

– Мы? – Он выглядит растерянным.

Я трясу перед ним телефоном.

– Она только что звонила. Сказала, что мы все должны приехать к ней прямо сейчас.

Папины глаза расширяются, и он тоже начинает суетиться.

– Возьмем мою машину. Поехали.

Мы выбегаем на улицу и залезаем в папин «мерседес». Я сажусь на место рядом с водителем, а Истон и близнецы втискиваются на заднее сиденье. Папа выжимает педаль газа, на полной скорости несется по подъездной дороге и вылетает через ворота, даже не дождавшись, чтобы они полностью открылись. Я же тем временем снова и снова пытаюсь дозвониться до Эллы.

После пятой попытки она наконец отвечает.

– Я не могу говорить, Рид. Здесь полиция. Вы где?

Я напрягаюсь.

– Полиция?

– Кто это? – строго спрашивает папа.

– Это Элла, – говорю я ему, а потом спрашиваю у Эллы: – Что там делает полиция?

Ее голос звучит неестественно.

– Я объясню все, когда вы приедете.

И она опять кладет трубку.

– Проклятье! – Я бью телефоном по ноге. Меня уже начинает раздражать, что она постоянно вешает трубку.

Ист наклоняется вперед, просунув голову между двумя передними сиденьями.

– Что она сказала?

Отец проезжает на красный свет, на скорости не меньше восьмидесяти километров в час резко поворачивает направо и продолжает нестись как сумасшедший по следующей улице. Я прижимаюсь к двери и смотрю на часы. Мы минутах в десяти от города. Я быстро набираю сообщение Элле.

«Будем через десять минут».

– Что она сказала? – повторяет Ист в мое ухо.

Я бросаю телефон на центральную консоль и поворачиваюсь к братьям. Побледневшие близнецы сидят тихо, а вот Ист сам не свой.

– Она сказала, что мы должны приехать в пентхаус – все мы… – Я умолкаю и поворачиваюсь к отцу. – И подчеркнула, что обязательно должен приехать папа.

– Интересно, зачем я ей понадобился? – не отрывая глаз от дороги, спрашивает он.

На очередном крутом повороте нас бросает влево.

– Понятия не имею.

– Стив, – подает голос Ист. – Наверное, это как-то связано с ним.

Папа стискивает челюсти.

– Позвони Гриеру. Скажи, чтобы тоже ехал в пентхаус.

Неплохая идея. Я набираю номер адвоката, который, в отличие от Эллы, сразу же отвечает на звонок.

– Рид, чем могу быть полезен?

– Вам нужно подъехать в пентхаус Стива, – передаю я ему приказ отца.

После секунды молчания он спрашивает:

– Боже, что ты опять натворил?

Я убираю телефон от уха и ошарашенно смотрю на него.

– Чертов мужик думает, что я опять что-то сделал.

Папа издает какой-то гортанный звук.

– Ты собираешься признаться в убийстве по неосторожности. Конечно, он думает, что ты опять что-то сделал.

Я хмурюсь, но снова подношу телефон к уху.

– Это Элла. Что-то случилось, и папа думает, что вам тоже следует приехать.

Но тут я вешаю трубку, потому что мы уже подъехали к многоквартирному дому, вокруг которого стоят полицейские машины.

Папа изумленно смотрит на них.

– Что за черт?

У меня сердце уходит в пятки, и я выскакиваю из машины, прежде чем папа успевает затормозить.

– Рид, вернись! – кричит он. – Черт, погоди хоть секунду!

Хлопки дверей говорят о том, что мои братья уже бегут за мной. Я пролетаю мимо людей в вестибюле и несусь прямо к лифту. Словно по волшебству металлические двери открываются, и мне приходится отступить назад.

Еле дождавшись, когда из кабины выйдут двое полицейских, я вваливаюсь внутрь. Мои братья успевают заскочить в лифт, когда двери уже начинают закрываться.

– С ней все в порядке, – немного задыхаясь, пытается успокоить меня Ист.

– Думаешь? – Я пристально смотрю на него. – Сейчас половина одиннадцатого. На улице около дюжины полицейских машин. Элла позвонила в панике и сказала, что мы все должны приехать.

– Но она же сама позвонила, – напоминает брат.

Наверное, мир перевернулся, потому что Ист излучает спокойствие, в то время как мое сердце колотится так быстро, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Я провожу рукой по волосам и смотрю на огоньки в кабине, умоляя лифт двигаться быстрее.

– Как думаете, что случилось? – подавленным голосом спрашивает Сойер.

– Может, это Дина, – высказывает предположение его близнец.

Я бью кулаком по двери. Именно этого я и боюсь.

– Сделаешь так еще раз – и мы застрянем здесь, – предупреждает Ист.

– Ты прав. Но тогда мне придется ударить тебя.

– И Элла на тебя разозлится: ей нравится мое красивое личико. – Он похлопывает себя по щеке.

Близнецы сдавленно хихикают. Я сжимаю кулаки и думаю, что неплохо бы вмазать всем троим. Но, к их счастью, лифт, заскрежетав, останавливается, и я выскакиваю из кабины.

В небольшом коридоре, который ведет к двойным входным дверям пентхауса, стоят двое полицейских. Один из них, высокий и тощий, кладет руку на дверь, а второй – женщина – тянется к пистолету.

– Куда это вы собрались? – спрашивают они нас.

– Мы здесь живем, – вру я.

Офицеры переглядываются. Я чувствую, как за спиной напряглись братья. Мне плевать, если нужно, я силой пробьюсь мимо этих двух копов. Меня и так уже скоро посадят. Я делаю шаг вперед, и в эту же секунду из дверей показывается знакомое лицо.

Детектив Шмидт обводит нас взглядом, потом распахивает дверь.

– Все нормально. Они могут войти.

Мне не хочется испытывать удачу, которая вдруг повернулась ко мне лицом. Я торопливо вхожу внутрь, пробегаю мимо огромных портретов Дины и несусь в гостиную, не переставая выкрикивать имя моей девочки.

– Элла!

Наконец я нахожу ее. Она сидит на софе, повернутой к дверям террасы, и прижимается – кто бы мог подумать! – к Дине.

Я подбегаю к ней и поднимаю ее с дивана.

– Ты в порядке?

– Со мной все хорошо, – уверяет она меня. – Где Каллум?

И с чего она так зациклилась на папе? Я провожу ладонями вверх-вниз по ее рукам и оглядываю с головы до ног. Похоже, с ней действительно все в порядке. Кроме того что она бледная и холодная. Ее волосы спутались и торчат в разные стороны, но в остальном с ней все хорошо.

Я притягиваю ее к своей груди, прижимая лицом к бешено колотящемуся сердцу.

– Детка, ты точно в порядке?

– Да, точно.

Она обнимает меня в ответ.