— Ничего, — ответил Гвоздарь. — У нее всегда плохое настроение, когда она не поела.

Взяв бутыль с водой, которую принесла Везучая Девочка, Гвоздарь судорожно вдохнул. Плечо горело от боли. Он едва не уронил бутыль.

— Что там с тобой? — спросила Пима, подняв взгляд.

— Спина, — сквозь зубы ответил Гвоздарь. — Болит, будто змея укусила.

— Значит, заражение, — сказала Пима, поспешно вставая.

— Нет. Мы же все прочистили, — покачав головой, сказал Гвоздарь.

— Дай-ка глянуть.

Сняв повязку, Пима резко вдохнула. Везучая Девочка тоже посмотрела и ахнула.

— Какого черта ты натворил?

Гвоздарь повернул голову, но не смог разглядеть рану.

— Совсем плохо?

— Заражение, точно, — ответила Везучая Девочка. — Все гноится.

Подвинулась ближе, с серьезным выражением лица.

— Дай поглядеть получше. Меня учили первой помощи. В школе.

— Какая роскошь, — пробормотал Гвоздарь, но Везучая Девочка не ответила. Ощупала пальцами рану, нажала. Гвоздарь вздрогнул от жгучей боли.

— Тебе нужны антибиотики, — сказала она. — Запах ужасный.

— У нас здесь такого нет, — покачав головой, сказала Пима.

— Что же вы делаете, когда болеете?

— Оставляем все на волю Норн, — слабо улыбнувшись, ответил Гвоздарь.

— Безумцы.

Везучая Девочка снова поглядела на рану.

— Должно быть что-нибудь на «Перекати-поле», — сказала она. — Там был целый шкаф с лекарствами. Наверняка есть какой-нибудь «циллин».

— Давай сначала поедим, — отмахнулся Гвоздарь.

— С ума сошел? — сказала Везучая Девочка, переводя взгляд с него на Пиму и обратно. — С такими штуками медлить нельзя. Надо заняться раной сейчас же.

— Сейчас или попозже, какая разница? — пожав плечами, спросил Гвоздарь.

— Чем позже, тем хуже, — ответила она, и ее лицо стало жестким. — А потом ты от нее умрешь. Похоже, у тебя суперинфекция. Надо что-то делать, очень быстро, иначе ты не выживешь.

Безо всякого предупреждения Везучая Девочка сунула большой палец в самую середину раны. Гвоздарь вскрикнул от боли и попытался отодвинуться. Схватился за плечо, судорожно дыша. Боль была такая, что он едва не вырубился.

— На кой черт ты это сделала?! — закричал он, когда немного пришел в себя.

— Мы команда, Гвоздарь, — скорчив мину, ответила Везучая Девочка. — Ты не сможешь получить награду за мое спасение, если умрешь. Тащи свой зад на мой корабль, будем приводить тебя в порядок.

— Команда, — со смехом повторила Пима, с силой хлопнув Везучую Девочку по плечу. — Богачка начала говорить на нашем языке.

Ухмыльнулась, а потом поглядела на Гвоздаря совершенно серьезно.

— Она права. Твоя мама очень порадовалась бы, будь у нее деньги на какой-нибудь «циллин». Хочешь умереть, как она?

Обливаясь потом, плача. С кожей, горящей огнем. С опухшей от заражения шеей. С красными глазами, в уголках которых был гной.

Гвоздарь вздрогнул.

— О'кей, хочешь поиграть в доктора — валяй, — сказал он. Достал из мешка апельсин и начал спускаться к берегу. — Я не собираюсь умирать так, как она. Такого не будет.

Но храбрые слова не помогли ему спускаться по склону. Это его тревожило. Плечо, рука и спина горели огнем. Везучая Девочка и Пима вели его за руки, медленно, как старушку, готовую рассыпаться.

Продолжая спускаться, он думал над словами Везучей Девочки. Неприятно, но факт. Если он умрет, что ему толку с вознаграждения? Гвоздарь постарался сдержать охватывающий его страх, но тот остался где-то в укромном уголке его головы.

Он не раз видел, как гноились и гнили раны у других. Как начиналась гангрена. Как в обрубках, оставшихся после ампутации, копошились опарыши. Под показной бравадой прочно угнездился страх. Мама молилась Кали-Марии Всемилостивой, но умерла в бреду, окруженная тучей мух. Гвоздарь отчасти верил в сверхъестественное, и задумался, не уравновесил ли Бог-Мусорщик на своих весах удачу болезнью, которая убьет его прежде, чем он получит награду. Садна была права. Надо было сделать хорошее подношение Богу-Мусорщику и Норнам после того, как он выбрался из нефти. А он вместо этого чихнул на свалившуюся удачу.

Они спустились к океану. За ночь корабль подняло приливом, он стоял почти ровно, так что забраться будет труднее. Пима с нескольких попыток втащила Гвоздаря наверх, со стоном. Мышцы играли на ее теле, когда она тащила его, как свиную тушу. Положила на углепластиковую палубу корабля, а затем вместе с Везучей Девочкой отправилась в трюм.

Когда они наконец вернулись, то лишь покачали головами.

— Шкаф разбит оказался, — сказала Везучая Девочка. — Все унесло в океан.

Она оглядела разбитый корабль.

— В воде нигде не видно.

Снова покачала головой.

— Все пропало.

Гвоздарь пожал плечами с деланым безразличием.

— Когда твои люди сюда прибудут, то дадут мне лекарство, — сказал он. Но про себя подумал, сколько у него времени на самом деле. Он уже немного дрожал, и его знобило, несмотря на то что солнце уже хорошо согревало их.

— Со всеми вашими спутниками это не займет много времени, так?

— Ага. Точно, — ответила Везучая Девочка, но без особой уверенности.

Пима кивнула на украшения.

— Имея твое золото, мы можем купить лекарство у Лаки Страйка, без проблем, — сказала она.

Везучая Девочка оторвала взгляд от раны Гвоздаря.

— У этого Лаки Страйка есть лекарства?

— Конечно, — ответила Пима. — Он водится с большими боссами. Заказывает у них всякие штуки, которые они привозят на поезде.

— Нет, — сказал Гвоздарь, качая головой. — Нам нельзя, чтобы кто-то узнал про корабль. Они заберут всю добычу.

Он вздрогнул.

— Надо не высовываться, пока не прибудут ее люди. А тогда сможем делать все, что захотим. Как только люди узнают, они прибегут за нашей добычей и заберут все.

— Это не ваша добыча, — возмущенно сказала Везучая Девочка. — Это «Перекати-поле», мой корабль.

— Это разбившийся корабль, — покачав головой, ответила Пима. — А ты осталась в живых только потому, что Гвоздарь лучше большинства живущих здесь людей. Видимо, у него случился какой-то религиозный опыт. Может, у тебя «больной глаз».

— Нет у меня никакого «больного глаза», — мотнув головой, ответил Гвоздарь.

Пима глянула на него.

— Не думаешь, что расплачиваешься за удачу?

— Что такое «больной глаз»? — спросила Везучая Девочка.

— Ты не знаешь, что такое «больной глаз»? — уставившись на нее, спросила в ответ Пима.

— Никогда не слышала, — покачав головой, ответила та.

— Не знаешь, как умирающие предвидят будущее? Перед тем как Норны заберут их?

— Нет у меня «больного глаза», — устало сказал Гвоздарь. Сел на залитую солнечным светом палубу. — Может, если промою, получше станет.

— Не говори глупостей, — буркнула Пима. — Тебе ни от чего лучше не станет, только от лекарства.

Гвоздарь закрыл лицо ладонями.

— И сколько ждать? Когда твои люди приедут?

Везучая Девочка пожала плечами:

— GPS должен был дать им сигнал. Думаю, скоро.

— Ты такая важная персона?

— Весьма, — смущенно ответила она.

— А откуда ты родом? — спросил он. — Ты это от нас скрыла.

Везучая Девочка задумалась.

— Мы команда, — напомнила ей Пима.

— Меня зовут Чоудхури. Нита Чоудхури.

— Никогда не слышали о таких, — пожав плечами, ответили они.

— У меня фамилия матери, пока я не вступлю в права наследства, — сказала она и снова задумалась. — А фамилия отца — Патель.

И выжидательно замолчала.

Повисло молчание.

— Патель? — переспросила Пима. — «Патель Глобал Транзит»?

Они ошеломленно переглянулись.

— Так ты дочка босса? — спросил Гвоздарь. Пима с яростным лицом бросилась на Ниту и встряхнула ее.

— Так ты одна из этих проклятых богачей, которые деньги на крови делают?! — вскричала она.

— Нет!

— «Патель Глобал» скупают здесь все, — сказала Пима. — Мы их эмблему постоянно видим. Их, «Дженерал Электрик», «Флюид Дизайн» и «Ку-ок LG». Все только и говорят, что надо выполнять норму, чтобы эти чертовы скупщики не стали искать других поставщиков. В Ирландии или Бангладеш. «Лоусон энд Карлсон» даже респираторов нам не дают, чтобы цену сбить.

— Я не знала, — пристыженно ответила Нита. — Это дела корпорации… выбирать поставщиков вторичного сырья.

Она задумалась.

— Слом старых кораблей, наверное, единственный источник сырья.

Она отвела взгляд.

— Я никогда не вдавалась в подробности этого сегмента компании.

— Чертова богачка, — гневно сказала Пима. — Тебе повезло, что мы не знали, кто ты такая, когда ты валялась в своей спальне, заваленная мебелью.

— Оставь ее в покое, Пима, — сказал Гвоздарь. Его подташнивало, он чувствовал себя все хуже. — У нас появилась проблема посерьезнее. Гляди.

Он показал на горизонт.

Пима и Нита обернулись. Все трое глядели на полоску песка, ведущую к берегу. Прилив отступал. И со стороны берега, где ломали корабли, к ним двигалась группа людей, человек восемь-десять.

— Это твои люди за тобой пришли? — спросила Пима. — Твои чертовы торговцы?

Нита не обратила внимания на колкость и вытянула шею, вглядываясь.

— Не вижу.

Бегом бросилась в трюм и вернулась с подзорной трубой. Навела ее на группу людей.

— В шрамах и татуировках. Ваши люди?

Пима взяла у нее трубу и посмотрела.

— Ну? — настойчиво спросила Нита. — Одна из ваших команд, собирающих добычу?

— Еще хуже, — ответила Пима, качая головой и отдавая трубу Гвоздарю. — Гляди.

— Что значит «еще хуже»? — спросила Нита.

Взяв подзорную трубу здоровой рукой, Гвоздарь навел ее на берег вдали. Сначала увидел песок, лужи с морской водой, а затем и спешно идущих людей. Нашел среди них главного, увидел его лицо.

— Кровь и ржавь, — тихо выругался он.

— Что такое? — снова спросила Нита. — Кто там?

— Его отец, — со вздохом ответила Пима.

12

Ричард Лопес быстро шел по песку, благо вода отступила на время. С ним было много людей, вся его костоломная команда. Они поддерживали на берегу порядок, пока это им было выгодно, и ничего не делали, если выгоды с этого не было. На них сверкали найденные на кораблях камни, стальные цепочки и куски медной проволоки, обмотанные вокруг бицепсов. Мужчины и женщины, поработавшие в командах по тяжелым грузам, но сменившие эту работу на теневой бизнес в притонах, где играли, торговали наркотиками и гуляли с девочками.

Гвоздарь глядел на них, с трудом сдерживая страх, который охватил его сразу же, как он увидел ухмыляющееся лицо отца. Узнал и пару других. Жилистая женщина с жестким лицом, которую все звали Голубоглазой и которую Гвоздарь боялся, наверное, еще больше, чем отца. Еще один, на добрый фут выше остальных, с огромными мышцами. Тул, получеловек, которого Гвоздарь последний раз видел у Лаки Страйка. Узнал еще одного, Стального Лю, костолома из банды Красных Питонов. Каждого из них хватило бы, чтобы испугаться не на шутку.

На плечах отца подрагивали драконы. Отец вел сюда всю банду, решительно шагая вперед, обнажив в ухмылке желтые зубы. В подзорную трубу он выглядел большим, так, будто был уже совсем рядом.

Гвоздарь снова вздрогнул, и на этот раз не от озноба, вызванного заражением.

— Нам надо спрятаться.

— Думаешь, они уже знают, что мы здесь? — спросила Пима.

— Хорошо бы, чтобы нет, — ответил Гвоздарь, пытаясь встать, но не смог. Махнул рукой Пиме, прося о помощи.

— А что такое с твоим отцом? — спросила Нита.

Гвоздарь скривился, когда Пима подняла его на ноги. Сложно так вот все объяснить, когда речь идет о Ричарде Лопесе. Все равно что рассказывать об урагане-убийце. Думаешь, вот он, что все знаешь, а все оказывается еще хуже.

— Он плохой, — пробормотал он.

Пима закинула его руку себе на плечи и повела по наклонной палубе.

— Я видела, как он на ринге человека убил, — сказала Пима. — Побил, сбил с ног, а потом убил, хотя все и так признали его победу. В кровавое месиво его превратил и голову проломил.