В этот момент в гостиную вошла неугомонная миссис Дженнингс.

– О! Полковник! – сказала она, в свойственной ей темпераментной манере общения, – я ужасно рада вас видеть! Извините, я не могла спуститься раньше, мне пришлось кое-что привести в порядок, я так давно не была здесь. Вы же знаете, стоит отлучиться на день и сразу накапливается столько всяких дел, а когда отсутствуешь так долго, то всего и не переделать. Еще надо было всё уладить с Картритом. Господи, я трудилась сегодня, как пчела в знойный день. Но! Сознайтесь, полковник, откуда вы так быстро узнали о моем приезде в город?

– Эту новость я получил из первых рук, от миссис Палмер, у которой я сегодня имел удовольствие обедать.

– Ах, да! Правда? И как они все поживают? Как себя чувствует Шарлота? Наверное, она сейчас просто расцвела!

– Миссис Палмер выглядит прекрасно, и могу вам передать, что вы ее сами увидите уже завтра утром.

– О! Ну, надо же, вы просто читаете мои мысли, полковник. Спасибо за хорошие вести! Я тоже не с пустыми руками, вот привезла с собой двух молодых леди. Вы видите: одна здесь, а другой – нет. Нет как раз мисс Марианны, о которой вы не прочь услышать. Я точно не знаю, что там у вас произошло с мистером Уиллингби из-за нее, но, как бы там ни было, молодость и красота оправдывают всё. Я тоже однажды была молода, но, увы, никогда не была красива. Но я все равно нашла себе очень хорошего мужа, а что еще женщине надо, даже красавице? Как жаль, что он так безвременно ушел из жизни, кажется, восемь лет назад или даже больше, не припомню. Но не будем о грустном. Ах да, полковник, но где же вы были всё это время, после того, как мы расстались? И как те ваши дела, из-за которых вы уехали? Давайте, давайте, не томите, расскажите нам о них.

Брэндон учтиво ответил на все вопросы любопытной дамы, но так и не сказал главного, что ее волновало. Тем временем Элинор стала расставлять чайный сервиз и заваривать чай, в дверях гостиной снова показалась Марианна.

Увидев ее, полковник Брэндон нахмурился и замолчал, и вскоре заторопился домой. Итак, свой первый вечер в Лондоне три леди провели в одиночестве и решили пораньше лечь спать.

На следующий день Марианна проснулась рано. Разочарования минувшего дня остались позади, а новый день дарил ей новые надежды. И она была счастлива. Леди едва позавтракали, а у парадной двери уже стоял экипаж миссис Палмер, и по всем комнатам разносился ее беззаботный смех. Она была так счастлива видеть их всех, что не могла сказать, кого же больше рада встретить, свою мать или двух мисс Дэшвуд. Сначала Шарлотта удивилась, увидев сестер Дэшвуд, которые прежде не собирались в Лондон. Затем поворчала, что они приняли приглашение ее матери, а не ее собственное, хотя если бы сестры не приехали совсем – обижаться ей было не на кого.

– Мистер Палмер будет так счастлив видеть вас всех, – сказала она, – Что вы думаете, он сказал, когда узнал, что вы приехали с мамой? Я не помню сейчас, что именно, но это было что-то очень смешное!

Через два часа, когда соскучившиеся друг за другом дочь и мать вдоволь наговорились, перебрав всех знакомых миссис Дженнингс и посмеявшись над мистером Палмером, было решено, что теперь дамы отправятся по магазинам, Элинор и миссис Дженнингс приняли эту идею на ура, а Марианна попыталась отказаться, но была вынуждена подчиниться мнению большинства.


Где бы они не находились, Марианна всегда была, как на часах, особенно на оживленной Бонд-Стрит. Она не обращала внимания на модные безделушки и изысканные наряды, не слышала вопросов старшей сестры и всем своим видом показывала, что ее главное желание сейчас – поскорее вернуться домой, в то время как миссис Палмер, с горящими при виде модных вещиц глазами, невозможно было оттащить от прилавков.

Наконец, они всё-таки вернулись домой. Марианна тут же вбежала по лестнице, когда Элинор шла следом за ней, то увидела на лестнице сестру, которая донимала расспросами слугу. Увы, пока они отсутствовали, никакой мистер Уиллингби не заходил.

– И никакого письма от него тоже не было сегодня утром? – спросила Марианна. Слуга покачал головой.

– Вы уверены в этом? – еще раз переспросила она. – Точно? Ни слуга, ни посыльный не приносили письма?

Слуга ответил, что никто не приходил.

– Странно, – сказала она разочарованно и гордо повернулась к окну.

– Действительно странно! – повторила Элинор про себя, – И зачем она писала ему. Если не была уверена, что он уже в Лондоне. Ей следовало писать в Комб-Магну! Но если он в городе, тем более странно, что он не пришел и даже не написал ответ! Ах, мама, мамочка, ты была не права, когда мечтала о помолвке своей дочери, такой молодой и неопытной, с человеком, которого мы так мало знали и который ведет себя так сомнительно. Я обязательно выясню, в чем тут дело, чего бы мне это не стоило!

Для начала, Элинор дала Уиллингби последний шанс, если он навестит их в ближайшие дни, то не всё еще потеряно, ну, а если он будет откладывать свой визит, то, похоже, с помолвкой и мама, и Марианна поторопились.

В этот день, кроме миссис Палмер, с ними обедали и две близкие подруги миссис Дженнингс, которых она встретила утром и пригасила к себе. Дочка, торопившаяся на званый ужин, покинула их сразу же, после чая. Поэтому Элинор была вынуждена подготовить карточный стол для пожилых дам и составить им компанию. Уговаривать Марианну было бесполезно, она не умела играть в карты и своё свободное время в этот вечер потратила еще более бесполезно – на пустые размышления и обманутые ожидания. Полистав книгу несколько минут, она отложила ее и нашла более увлекательное занятие: ходить по комнате туда и обратно, задерживаясь на минуту при повороте у окна и прислушиваясь к каждому стуку в дверь.


– Если такая хорошая погодка продержится еще, – сказала миссис Дженнингс, спустившись к завтраку, – то сэр Джон не уедет из Бартона на следующей неделе, так как для заядлого охотника нет ничего хуже, чем потерять несколько погожих дней. Пропащие души! Я всегда их жалею, когда в азарте они так близко к сердцу принимают свои промахи!

– Что правда, то правда, – кивнула Марианна и, отодвинув занавеску, стала вглядываться в ясное зимнее небо. – Я как-то и не подумала об этом. Да, такая погода уж точно задержит любого охотника за городом, – сказала она и довольная направилась к столу. – Да, замечательная погода для настоящих охотников, это точно, – еще раз радостно повторила она, садясь, – Как же они, наверное, наслаждаются сейчас этой оттепелью! Но это не может продолжаться долго! В это время года и после череды дождей, тепло продержится недолго, скоро начнутся заморозки. Возможно, уже через день или два, а, может быть, уже и этой ночью.

– Во всяком случае, – сказала Элинор, стараясь отвлечь миссис Дженнингс, чтобы она не догадалась о тайных мыслях Марианны, – я смею надеяться, что мы увидим сэра Джона и леди Миддлтон в конце будущей недели.

– Да, моя дорогая, ручаюсь, что так и будет. Как говорится: «Мари всегда идет своим путем!».

– А теперь, – подумала Элинор, – мы обязательно напишем письмо в Комб-Магну и сегодня же отправим дневной почтой. Хотя, такое письмо, возможно, уже написано, в тайне от меня. Как бы там ни было, Марианна сегодня в отличном расположении духа и это главное.

Впрочем, Марианна всегда была рада любому погожему дню, особенно, если он обещал солнце и легкий морозец.

Все утро дамы посвятили рассылке визитных карточек всем знакомым миссис Дженнингс с известием о ее приезде в город, а Марианна между делом поглядывала в окно, пытаясь прочитать по рисунку ветвей и движению облаков направление ветра, чтобы случайно не пропустить первое дыхание холодов.

– Не кажется ли вам, что сейчас стало заметно прохладнее, чем было утром! Элинор, по-моему, уже подмораживает. У меня руки сегодня замерзли даже в муфте! Вчера было теплее. Да и облака рассеиваются, распогодилось, похоже, нас ждет ясный денек.

Наивное лукавство Марианны трогало Элинор до глубины души. Впрочем, предчувствия морозов не нарушали уклада ее новой жизни в доме миссис Дженнингс. Пожилая леди внимательно относилась к сестрам и не ограничивала их свободу. Правда, на сегодня был намечен только один визит двух старых приятельниц хозяйки, которых она сама никогда не навещала, предпочитая принимать подруг у себя. Встреча пожилых дам не предвещала девицам ничего нового, кроме очередной партии в карты, которые совсем не интересовали барышень.

Полковник Брэндон, также на правах старого друга, бывал у них едва ли не каждый день. Он приходил полюбоваться на Марианну и поговорить с Элинор. Что его привлекало больше, Элинор было не очень понятно, но от общения с ним она получала истинное удовольствие, правда, ей все же казалось, что чувства полковника к сестре разгораются с новой силой. Это беспокоило ее, так как Марианна не отвечала взаимностью.

Прошла ровно неделя со дня приезда сестер Дэшвуд в Лондон, прежде чем в их жизни снова появился Уиллингби. Теперь у них не осталось никаких сомнений, что он в Лондоне. Его карточка лежала на столе, когда они пришли с утренней прогулки.

– Боже мой! – воскликнула Марианна, – он приходил сюда, когда нас не было дома.

Элинор, которая не меньше обрадовалась этому доброму знаку, спокойно сказала:

– Думаю, что он обязательно появится завтра утром.

Но Марианна, казалось, ее не слышала, и, подхватив заветную карточку, пробежала к себе наверх мимо удивленной миссис Дженнингс.

Маленькая карточка, так обрадовавшая Элинор, полностью лишила покоя Марианну. Она снова думала только о Уиллингби и каждый день ждала его. Мучительное ожидание сделало ее неспособной ни на что другое. Она под любым предлогом оставалась дома одна, когда все уезжали, и ждала, ждала, ждала.

Элинор боялась представить себе, что может произойти на Беркели-Стрит в их отсутствие, но по возвращении ей достаточно было только взглянуть на сестру, чтоб понять, что Уиллингби так и не нанес повторного визита.

В один из таких дней слуга принес записку.

– Это для меня! – воскликнула Марианна, и сделала шаг вперед.

– Нет, мисс, для моей госпожи, – ответил слуга.

Но Марианна, не веря этому, схватила ее.

– Да, правда, это для миссис Дженнингс, как обидно!

– А ты разве ждешь письма? – спросила Элинор, которая не могла молча смотреть на безрассудное поведение сестры.

– Да, я жду записку.

– Ты мне больше не доверяешь, Марианна? – добавила Элинор после короткой паузы.

– Нет, Элинор, по себе других не судят – это ты никому не доверяешь!

– Я? – переспросила Элинор, с некоторым смущением, – право, Марианна, я даже не знаю, что тебе на это сказать.

– И мне тоже не о чем с тобой говорить, – резко ответила Марианна, – видишь, как мы похожи, сестра? Нам теперь нечего сказать друг другу. Тебе – потому, что ты общительна, а мне – потому, что теперь уже нечего скрывать.

Элинор, потрясенная этим справедливым упреком сестры, растерялась, не зная, что сказать в ответ и как теперь вернуть ее расположение.

Но тут в гостиную вошла миссис Дженнингс и прочитала вслух записку, переданную лакеем. Леди Миддлтон сообщала о приезде в Лондон. Они прибыли к себе на Кондуит-стрит накануне ночью и хотели сами навестить миссис Дженнингс и кузин на следующий день, но не смогли: сэр Джон был очень занят, а сама леди сильно простудилась в дороге. Так что теперь супруги Миддлтон приглашали мать и барышень к себе на Беркли-стрит. Приглашение было принято.

Правда, Элинор пришлось снова уговаривать Марианну поехать с ними, она долго сопротивлялась, боясь, что Уиллингби снова не застанет их дома, а Элинор, наоборот, боялась именно того, что Уиллингби застанет дома одну Марианну, и последствия такой встречи никто не мог предсказать.

Зато сэр Джон оказался вполне предсказуемым. Когда вечер подходил к концу, Элинор окончательно убедилась, что столичный дух совершенно не повлиял на его характер. Он уже успел собрать вокруг себя свою постоянную компанию из двадцати молодых людей и устроил бал. Леди Миддлтон этого не одобряла, хотя не имела ничего против танцев, но в Лондоне, где репутация была превыше всего, устраивать подобные вечеринки было слишком рискованно, тем более только ради того, чтобы порадовать двух новых провинциальных девушек и вывести их в свет. Однако леди Миддлтон закрыла глаза на то, что в это вечер у них будут всего восемь или девять пар, две скрипки и только легкий фуршет.

Палмеры тоже были здесь, они чинно беседовали с сэром Джоном, с которым не общались с момента своего отъезда из Девоншира. Суровый мистер Палмер, который избегал внимания своей тещи и поэтому всегда соблюдал дистанцию, сделал вид, что не заметил, как она вошла в зал в сопровождении сестер Дэшвуд. Он вскользь посмотрел на них, как бы не понимая, кто они такие, и затем едва поклонился миссис Дженнингс из другого конца зала. Марианна, как только они вошли, быстро оглядела зал, и убедилась, что Уиллингби здесь нет. Расстроенная она присела на стул и почти не танцевала. Прошло около часа, прежде чем, к сестрам смогли подойти хозяева. Мистер и миссис Палмер сделали вид, что удивлены этой неожиданной встречей в Лондоне, хотя Элинор знала, что полковник Брэндон первым делом сообщил сэру Джону об их приезде. Но это не помешало сэру Миддлтону наговорить глупостей.