— И не требуете прибавки. А теперь бегом из моего кабинета.

Машина, думала Элинор, с усилием переключая передачи, чтобы опробовать их, не заводя двигатель, вряд ли произведет впечатление на Маргарет. Она была еще более потрепанной, чем у Эдварда, — о нет, нельзя думать об Эдварде! — да еще и выкрашена вручную ярко-оранжевой краской, что только привлекало к ней лишнее внимание, в данном случае совершенно нежелательное. Тем не менее на ней можно было передвигаться. Теперь она сможет ездить из Бартона на работу и завозить Маргарет в школу. Они больше не будут полностью зависеть от сэра Томаса и чувствовать себя обязанными ему. И пасынок Тони Мазгроува, и их компания в целом — все были к ней очень добры. Ей здорово повезло, поэтому она должна быть благодарна и старательно демонстрировать всем окружающим, а особенно своей семье, что между ней и Эдвардом ничего не изменилось, во-первых, потому, что и меняться-то было нечему, а во-вторых, все равно ничего не изменишь, пока он не вырвется из-под материнской опеки.

А вот уж к этому, твердо сказала себе Элинор, осторожно выводя машину со стоянки и выезжая на улицу, я не собираюсь иметь никакого отношения. Мать Эдварда — его проблема, а не моя. Мне, может, и хотелось бы, чтобы он перестал слепо ей подчиняться, но я по собственному опыту знаю, как тяжело противостоять члену своей семьи, который, если ему что-нибудь не по душе, способен надолго испортить жизнь всем вокруг. Эд в безвыходном положении. Я, в каком-то смысле, тоже. Однако, по неизвестной причине, о которой я пока не готова у него спросить, он носит в точности такое кольцо, как то, которое подарил мне, сказав, что купил его в ремесленной лавке в Плимуте, потому что девушка, которая его изготовила, была местная и звали ее Элинор. Мне надо как можно скорее взять себя в руки, и я это сделаю. Я смогу. Очень неприятно осознавать, что я так и не забыла его — даже совсем наоборот, — но я уверена, что и он тоже не забыл обо мне, и поэтому мне нельзя постоянно спрашивать себя, в порядке я или нет, ведь это все равно что трогать языком больной зуб, и если я буду так делать, то просто сойду с ума.

Она притормозила перед школьным подъездом, отчего машина резко содрогнулась. Маргарет теперь приходилось оставаться в школе на вторую половину дня и прямо там делать уроки — «Это ужасно несправедливо, с какой такой стати, когда Томас всегда может приехать и забрать меня, он сам сказал, ты ужасно, ужасно противная», — чтобы Элинор могла забирать ее после работы и привозить домой. Маргарет уже стояла на тротуаре в перекошенной на один бок форменной юбке и сердито копалась в своем телефоне. Она во все глаза вытаращилась на автомобиль.

— Ты же не хочешь сказать, что это чудовище наше?

Элинор похлопала ладонью по пассажирскому сиденью.

— Залезай!

— Шутишь? Это ведь просто утиль. Что обо мне подумают друзья!

— Подумают, что тебе везет: не надо ездить в переполненном автобусе. Как прошел день?

Маргарет вздохнула и потянулась за ремнем, чтобы пристегнуться.

— Фигово.

— Что?

— Ты слышала.

— Что значит, — строго переспросила Элинор, — «фигово»?

Маргарет развернулась к сестре и громко повторила:

— Фи-го-во. Значит, плохо.

— А-а.

Маргарет снова взялась за телефон.

— Вот, глянь-ка.

— Не могу, Магз, я же веду машину.

— Нам надо ехать не домой, а в Бартон-парк.

— Зачем?

— Мама просит. Она прислала СМС. Там Джонно, и миссис Джей, и все остальные. Нас зовут познакомиться с еще одной дочерью миссис Джей. В этом роде.

Элинор тихонько застонала.

— Ну почему именно сегодня?

— Вот и я думаю. Достаточно того, что Эд уезжает, так тут еще это. — Она снова вздохнула. — В нашей школе у всех нормальная жизнь, а у меня черт-те что.

Элинор похлопала ее по коленке.

— Бедняжка!

— Конечно, тебе-то все равно, — рассерженно бросила Маргарет. — Тебя ничего не колышет.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, — сказала Маргарет, — что тебя ничем не выбьешь из колеи. У тебя всегда все тип-топ. — Она искоса взглянула на Элинор. — Так или нет?


— Какой ужасный дождливый день, — громогласно воскликнул сэр Джон, стоявший в дверях, целуя их всех по очереди, пока они проходили мимо него в холл Бартон-парка. — Льет как из ведра.

Он ухватил Марианну за руку.

— Слишком сыро для твоей обычной прогулки в Алленем, да?

В ответ она одарила его мрачным взглядом исподлобья.

— Зато у нас сегодня вечеринка! — объявил сэр Джон. — И гости! И еда, и вино, и камин разожжен! Жаль только, бедняга Билл до сих пор не может вырваться из Лондона.

Из библиотеки послышался шум, и в дверях появилась миссис Дженнингс, а за руку с ней очень миниатюрная, очень хорошенькая и, очевидно, беременная молоденькая женщина.

— Дорогие мои! Знакомьтесь, это Шарлотта.

Сэр Джон обнял свояченицу за плечи.

— Ни дать ни взять персик, правда?

Белл, сообразив, чего от нее ждут, сделала шаг вперед и поцеловала Шарлотту в щеку.

— Это точно.

Шарлотта выглядела польщенной.

— Да уж, персик! И какой большущий! Мне рожать только под Рождество, а я уже просто необъятная. Хуже кита, выброшенного на берег. — Она звонко рассмеялась. — Хотя нет, зачем же так обижать китов!

Элинор улыбнулась ей в ответ. Шарлотта казалась такой очаровательной и такой веселой — в отличие от своей более рослой, стройной и не менее хорошенькой сестры. Элинор поискала глазами Марианну. Та стояла, разглядывая висевшую на стене картину — мальчик в синих брюках, а рядом с ним породистый пес, — и выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

Элинор тихонько позвала:

— Эм?

Марианна тяжело вздохнула и отошла еще дальше.

— Оставь ее, — театральным шепотом посоветовал сэр Джон. — Позволь спокойно потосковать в одиночестве.

Шарлотта Палмер привстала на цыпочки, словно пытаясь привлечь внимание Марианны.

— По мне, так ты нашла великолепный объект для страданий! — провозгласила она. — Он просто потрясающий! Честное слово, даже лучше Джорджа Клуни. Уиллз великолепен. Кстати, в Лондоне он живет по соседству с нами.

Марианна по-прежнему не сводила глаз с картины, но отсутствующее выражение немедленно исчезло с ее лица, сменившись напряженным вниманием.

— Вовсе нет, — послышался вдруг чей-то голос из библиотеки.

Все они, как по команде, обернулись. На пороге стоял молодой мужчина в деловом костюме, пристально смотревший в экран своего Blackberry.

— Ну почти, — с очаровательной улыбкой сказала Шарлотта. — Подумаешь, за углом.

— Джон Уиллоби, — сказал мужчина на пороге, по-прежнему не отрывая глаз от экрана, — живет от нас за несколько кварталов. На Кингз-роуд.

Шарлотта, нисколько не смутившись, негромко фыркнула.

— Ну-ка отложи эту штуку, — приказала зятю миссис Дженнингс, указывая на его Blackberry.

Сэр Джон замахал руками.

— Бросьте, миссис Джей, он волен заниматься чем хочет.

Мужчина, похоже, не обратил ни малейшего внимания ни на тещу, ни на сэра Джона; он поднес Blackberry к уху и направился обратно в библиотеку, разговаривая на ходу.

— Каков грубиян! — смеясь, заметила Шарлотта. — Просто кошмар какой-то! Даже не спрашивайте, чем он занимается, — я понятия не имею. Сплошные цифры и таблицы, и этот Blackberry — он словно приклеился к нему. Никогда ничего мне не рассказывает. А уж как заделается депутатом парламента, станет и того хуже!

— Господи! — пробормотала себе под нос Белл. — Депутат парламента!

— Знаю-знаю, — продолжала щебетать Шарлотта, — безумная затея! Особенно с учетом характера Томми. Я хочу сказать, он же ненавидит людей, просто ненавидит, ты согласна, мама?

— Совершенно, — кивнула миссис Дженнингс и разразилась хохотом. — А уж меня он вообще на дух не переносит, особенно теперь, женившись на Шарлотте.

Шарлотта, зарумянившаяся от смеха, наклонилась к матери.

— А самое смешное, правда, мама, что ему придется делать вид, будто он заботится о своих избирателях, чтобы они проголосовали за него! Какой вздор! Только представьте, — она подняла пухлую ручку и принялась чертить ею в воздухе, — Томас Палмер, депутат парламента, и это на фирменной писчей бумаге палаты общин. Умереть со смеху! Правда, он говорит, что не даст мне ни малейшей возможности этим похвастаться. Даже близко такого не допустит. По-моему, ужасно забавно, вы согласны?

Элинор механически кивнула. Маргарет, стоявшая возле нее, затопталась на месте.

— А можно мне… можно…

— Сбежать? — жизнерадостно подхватил сэр Джон. — Смыться?

Маргарет кивнула.

— Вот ведь неугомонная! — торжествующе заключил он. — Давай, беги наверх, поищи детей. Боже, Белл, ты точно так же не можешь справиться со своими дочками, как Мэри с нашим хулиганьем. А теперь прошу внимания! Как насчет легкого ужина?


— Похоже, — после ужина обратилась Шарлотта Палмер к Элинор, — вам сегодня здорово повезло. Сидели с Джонно по одну руку и с Томми — по другую. Вот это удача!

— О, — слегка опешила Элинор, — все было и правда хорошо, но…

— Он от вас в полном восторге, — продолжала щебетать Шарлотта. — Следующим шагом будет приглашение к нам на Рождество, вот увидите!

— Ну что вы, я вовсе…

— Он обожает собирать вокруг себя интересных людей. Просто обожает! Только уж постарайтесь не разбить и его сердце тоже, кажется, тут их и без того хватает.

Элинор наклонилась к Шарлотте и, перейдя на шепот, спросила:

— Вы… вы знаете Уиллза?

Шарлотта заулыбалась.

— Уиллза все знают.

— Да что вы?!

— И мне прекрасно известно, почему вы о нем спрашиваете. Да-да, известно! Не только потому, что он красавчик и…

— Я спрашиваю потому, — твердо остановила ее Элинор, — что хочу больше о нем узнать.

— Ну, естественно! — смеясь, ответила Шарлотта. — Вы хотите больше узнать о нем, потому что у вашей сестры с ним роман!

Элинор бросила быстрый взгляд на другой конец стола, где ее мать пила кофе с Мидлтонами и миссис Дженнингс.

— Не стоит обращать слишком много внимания на них и на то, что они говорят.

— О, я и не обращала, — с легкостью согласилась Шарлотта. — Я прожила с матерью почти тридцать лет — не забывайте об этом! Мне вовсе не она сказала, а Билл Брэндон. Вы ведь знаете Билла Брэндона?

Элинор была потрясена.

— Билл Брэндон рассказал вам…

— Ага! В Лондоне. В понедельник. Мы встретились абсолютно случайно: я что-то покупала на Бонд-стрит, а он шел на какую-то встречу, очень торжественную, кажется, в Королевскую академию, и мы с ним разговорились о Бартоне и обо всех вас, а я сказала, мол, мама говорит, вы все ужасно хорошенькие, а одна даже успела закрутить интрижку с Уиллзом, а он ответил… — она прервалась на полуслове.

— Что? Ответил что?

Шарлотта прижала ладонь к губам, словно пытаясь сдержать новый приступ смеха.

— Представляете, я не помню! Может, он вообще промолчал! Может, я просто по его взгляду поняла, что так и есть? Ну, в любом случае это не имеет особого значения. То есть, я имею в виду, для всех, кроме него. Для него-то имеет, и еще какое. Бедняга Билл!

— Почему же? — натянуто спросила Элинор.

— Ну, — по-прежнему жизнерадостно воскликнула Шарлотта, — по словам мамы, он тоже увлекся вашей сестрой. Вы не представляете, какой он романтичный, хоть немного и староват. — Теперь уже она наклонилась вперед, насколько позволял выступающий живот. — Должна вам кое в чем признаться: мама и Джонно пытались свести нас с ним, когда Джонно женился на Мэри, но потом мама поняла, что я совсем не гожусь на роль миссис Брэндон. Мне с ним было бы чертовски скучно. Бррррр, даже подумать страшно!

— Так вы, — с трудом выдавила из себя Элинор, — встречались? С Биллом?

Шарлотта изумленно вытаращилась на нее, а потом откинулась на спинку стула, разразившись хохотом.

— О мой бог, конечно нет! Он даже ни разу не предложил мне сесть рядом с ним. Хотя, по-моему, я нравилась ему. Но мне так хорошо с Томми! Он такой лапочка! Даже несмотря на то, что редко со мной говорит.

Тут словно по волшебству рядом с ними материализовался Томми Палмер, по-прежнему с Blackberry в руке. Словно не замечая Элинор, он обратился к жене:

— Это не имеет никакого смысла, ты все равно никогда не слушаешь.