— Пикник… — недовольно пробормотала миссис Феррарс.

— Да, мама. Я знаю, ты терпеть не можешь пикники, но наш тебе понравится. Я приготовлю для тебя стул.

— Я так понимаю, — выдавила из себя миссис Феррарс, — ты не оставляешь мне выбора.

— Это значит — да?

Впервые за эту встречу мать посмотрела Эдварду в глаза. А потом одарила его царственным кивком.

— Полагаю, именно так, — сказала она. — Мне ничего не остается, кроме как смириться, не правда ли?


— Бог мой, — воскликнул Джон Дэшвуд, въезжая на своем внедорожнике-мерседесе в ворота Делафорда, — Элинор просто сошла с ума!

Фанни, набиравшая СМС на своем смартфоне, не поднимая головы, рассеянно спросила:

— Почему, дорогой?

— Сама посуди: согласилась выйти за твоего брата — без обид, мой ангел, — когда могла завладеть всем этим!

Фанни оторвалась от экрана и бросила небрежный взгляд в окно. Потом, сообразив, где находится, осмотрелась уже гораздо внимательнее.

— Должна сказать, поместье в прекрасном состоянии.

— Чудесные деревья.

— Но не лучше, чем в Норленде, милый.

— Нет, — торопливо согласился Джон. — Конечно нет. Я просто подумал, что все это могло принадлежать Элинор.

Фанни принужденно засмеялась.

— Ну, раз она выходит за Эдварда, у Марианны есть все шансы.

— Ты правда так думаешь? Только взгляни на этот дом!

Фанни уставилась на особняк.

— Какая жалость, что такое великолепное здание занято под лечебницу, — заметила она. — Просто глупо. По-моему, если Марианна станет постоянно крутиться у Билла Брэндона перед носом, он точно клюнет. Ему нравятся молоденькие — это же за версту видно.

Фанни развернулась и поглядела назад, где расположились новая няня и маленький Гарри в своем детском кресле.

— Все в порядке, Гарри, крошка? — улыбаясь, спросила она.

Гарри, смотревший в окно, словно и не слышал мать. Няня-чешка не подняла глаз от своего телефона. Фанни развернулась обратно.

— Будем надеяться, все пройдет без эксцессов, — сказала она. — Я в ужасе от того, что увижу Люси. А уж если она начнет увиваться вокруг мамы…

— Вряд ли Люси осмелится, дорогая.

Фанни вытащила из сумки помаду и опустила солнцезащитный козырек, чтобы посмотреться в зеркало на обратной стороне.

— Ее наглость не имеет предела, Джонни, — заявила она, подкрашивая губы. — А мама никогда не могла устоять перед Робертом.

Машина съехала на гравийную подъездную дорожку перед домом. Вблизи он выглядел чуть более обветшалым, чем издалека, но все равно производил грандиозное впечатление.

— Какая красота! — с сожалением в голосе пробормотал Джон. — Просто потрясающе.

Он сбросил скорость, а потом рывком затормозил.

— Признаюсь, мой ангел, я бы не отказался приезжать сюда в качестве шурина Билла. Только подумай! Норленд и Делафорд.

Джон сентиментально вздохнул.

— Бедный папа, он мог бы нами гордиться!


— Но Элинор не сможет здесь готовить! — обращаясь к Белл, вскричала миссис Дженнингс.

С учетом габаритов последней они оказались практически заперты в узкой кухоньке, одну стену которой занимало окно, выходившее в парк.

— О, Билл собирается полностью переделать для них квартиру, — ответила Белл. Она уже успела осушить бокал шампанского, предложенный сэром Джоном, отчего стала гораздо разговорчивее и уверенней.

— Он хочет снести несколько стен и еще много что изменить. Элинор говорит, через три месяца квартиру будет не узнать.

Эбигейл махнула рукой в сторону окна.

— Чудесный вид.

— Чудесное место, — в тон ей откликнулась Белл. — И чудесные люди.

— Ну, дорогая, — заметила Эбигейл в ответ, — я бы не сказала, что все.

— Сегодня, — сказала Белл, — все кажутся мне замечательными. Как радостно видеть Элли такой счастливой, в предвкушении их с Эдом будущего. Даже Марианна…

— Она вроде, — вставила миссис Дженнингс, рассматривая кухонную раковину, — пытается окрутить Билла Брэндона.

— Моим дочерям, — возразила Белл, — это не нужно. Эдвард влюбился в Элинор с первого взгляда, как и Билл — я надеюсь — в Марианну.

Миссис Дженнингс выпрямилась.

— Намек понят, дорогая.

— Видите ли, Эби, Билл из тех мужчин, которым нужно кем-то восхищаться. В этом он похож на моего Генри.

— Если вы так считаете, дорогая.

— Да. И питаю надежду…

— Вполне обоснованную, я бы сказала.

— Она еще так молода…

— Говоря о молодости, — внезапно перебила собеседницу Эбигейл, — а что у нас с Маргарет?

Белл удивленно посмотрела на нее.

— Маргарет?

— У нее есть ухажеры? Она ведь уже достаточно взрослая.

— Ей четырнадцать. Эби, вы, похоже, только об этом и думаете! Как будто в романах девятнадцатого века, где брак — единственный путь в жизни для девушки из среднего класса.

— Так же, как и вы, дорогая! Мы с вами — два сапога пара. Люди делают вид, что с тех пор много что изменилось, но так ли это на самом деле, а? Посмотрите на Шарлотту. Согласна, мозгов у нее маловато, зато куча энергии, и куда она ее расходует? Заправляет хозяйством во владениях Томми и строит планы на будущее их малыша. Кстати, о Шарлотте… Точнее, о том, что она мне рассказала — она кое-что узнала про Уиллза…

Белл твердо произнесла, перебивая Эбигейл:

— Я не хочу больше слышать это имя, и уж тем более — новости про него.

— Хотите-хотите, — сказала Эбигейл. — Мне ли не знать. Тем более что речь идет о Марианне.

Белл пожала плечами.

— В таком случае…

Эбигейл Дженнингс примостилась на краешек столешницы между стенкой и плитой.

— Он приезжал повидаться с Джейн Смит, — начала она.

Белл старательно изображала полное равнодушие.

— И что?

— Он все рассказал Шарлотте, дорогая. Она, понимаете ли, питает к нему слабость, поскольку знает, что он все еще без ума от Марианны. Так вот: он приехал повидаться с Джейн Смит, заранее уверенный, что она его не примет. Однако она приняла его и выслушала, а он рассказал, почему женился на той гречанке, и что испытывает к Марианне, и про тот ужасный приступ, когда Марианна оказалась в больнице. В общем, все-все. А когда он закончил, она помолчала немного, а потом сказала — вполне дружелюбно, — что давно простила его. Он, конечно, не мог поверить своим ушам и чуть было не пал к ее ногам с заверениями в вечной преданности, но она его остановила, сказав, что если бы он поступил как честный человек по отношению к Марианне, то получил бы ее — Джейн, то есть — деньги и прощение, но раз уж вышло по-другому, последнего ему будет вполне достаточно! Шарлотта ожидала, что Уиллз выйдет из себя, но, похоже, он больше раскаивался, чем злился. Сказал, что поставил не на ту лошадку, но не жалеет, что пошел на риск. А еще…

Эбигейл сделала паузу и многозначительно поглядела на Белл.

— А еще, — продолжала она, — он сказал Шарлотте, что, хотя и не любит свою жену, не считает, что его жизнь будет сплошным кошмаром, потому что он постарается так или иначе чем-нибудь ее разнообразить. Конечно, он ни к кому не будет питать таких чувств, как к Марианне, а если узнает, что она вышла за Билла, будет жутко разочарован. Именно так он и сказал, дорогая. Разочарован.

Белл сделала глубокий вдох и протиснулась мимо Эбигейл к дверям.

— Знаете, я никогда ему не доверяла, — произнесла она. — Было что-то такое у него во взгляде…


— Боже ты мой, — воскликнул сэр Джон, обращаясь к жене, — ты только посмотри на эту парочку!

На другом краю лужайки, с южной стороны Делафорда, появились мистер и миссис Роберт Феррарс. Они были одеты практически одинаково: в кремовых укороченных пиджаках, узких джинсах и казаках. Волосы Люси длинными локонами ниспадали на плечи, а на голове у Роберта красовалась бежевая шляпа. Оба были в темных очках и шли, держась за руки.

— С ума сойти, — сказал сэр Джон.

Мэри Мидлтон тоже надела темные очки, чтобы исподтишка как следует рассмотреть их.

— Интересно, куда это они направляются? — пробормотала она.

Но сэр Джон взял жену под руку и увлек в другую сторону.

— Смотри!

По распоряжению Билла Брэндона столы с угощениями и напитками установили прямо на лужайке, под большими зонтами от солнца. Вокруг них небольшими группами стояли гости, а среди них Эдвард и Элинор. Он обнимал ее за плечи, и выглядели они настолько счастливыми, насколько вообще может выглядеть недавно обручившаяся чета.

Они не заметили Люси и Роберта, так как стояли к ним спиной и увлеченно беседовали с Джоном Дэшвудом, который, в отличие от Элинор и Эдварда, уже успел увидеть сладкую парочку. Их вид настолько его поразил, что он умолк на полуслове, застыв с открытым ртом, и смог разве что поднять руку, в которой сжимал бокал с Pimm’s, указывая в их направлении.

— Элли! — воскликнула Люси Феррарс достаточно громко, чтобы услышали все, кто был на лужайке. — Как здорово!

С распростертыми объятиями она бросилась к Элинор и крепко обвила ее руками.

— Брат мой! — выкрикнул Роберт, обращаясь к потрясенному поведением Люси Эдварду, и тоже схватил его в объятия.

— Они все спланировали! — возмутилась Мэри Мидлтон.

— Она настоящая стерва, эта девчонка, — сказал сэр Джон.

— Раньше ты так не думал.

— Мы оба так не думали, зайка моя. Неплохо она обвела нас вокруг пальца.

— Ну, — заметила Мэри, — на этот раз ее номер не пройдет. Взгляни-ка на Элли!

Элинор решительно отступила назад, высвобождаясь из цепких лап Люси, и взяла Эдварда за руку, чтобы помочь ему сделать то же самое. Люси и Роберт обменялись взглядами и снова шагнули вперед. Элинор выставила перед собой ладонь.

— Нет! — предупреждающе сказала она.

Сэр Джон пожал пальцы жены.

— Молодчина, — с одобрением произнес он. — Умница, Элинор.

В другой группе на лужайке возникло какое-то движение, и от нее отделилась миссис Феррарс — крошечная, с прямой, как палка, спиной, в льняном платье-футляре и с сумочкой в руке. Решительным шагом преодолев разделявшее их расстояние, она встала бок о бок с Элинор.

— Возможно, в вашей семье, — безапелляционно заявила она, — позволительно поступать подобным образом, но в нашей — нет. Семья всегда семья. Кровь не водица. По-моему, это праздник в честь помолвки моего сына. И вы сами настояли, чтобы мой младший сын с женой тоже были здесь. Так что будьте добры проявить гостеприимство, раз уж они пришли.

Повисло напряженное молчание. Эдвард и Элинор, онемев от изумления, уставились на миссис Феррарс. Но тут Люси сорвала с лица солнечные очки и, издав театральный всхлип, бросилась на шею к своей новоиспеченной свекрови.

— Благодарю вас, — с притворной дрожью в голосе простонала она, — о, благодарю!


Солнце клонилось к закату. Из окна комнаты, где они планировали устроить гостиную, Эдвард и Элинор глядели на тень дома, протянувшуюся по траве до самых деревьев на опушке парка. Элинор сказала:

— Это напоминает мне о Норленде.

Он обнял ее за плечи.

— Если бы не Норленд…

— Знаю…

Эдвард поцеловал ее в макушку. Потом сказал:

— Похоже, мы сегодня отлично справились.

— Даже несмотря на инцидент с твоей матерью.

— Это точно. По-моему, Люси вряд ли продвинется особо далеко. Ради Роберта мама готова на что угодно, но она не допустит, чтобы кто-то встал между ними. Сегодня Люси могло показаться, что она одержала победу, но это ненадолго. Стоит маме почувствовать, что ее эксплуатируют, как она сразу отреагирует — и очень резко.

— А Фанни…

Эдвард рассмеялся.

— Фанни никогда не простит Люси.

— Она была весьма любезна со мной сегодня.

Он опять ее поцеловал.

— Перед тобой никто не может устоять.

Элинор прижалась к нему.

— Как ты считаешь, мама говорила всерьез? Насчет переезда в Эксетер, — спросила она.

Эдвард сказал:

— По крайней мере, она не надумала переезжать сюда — и это радует.

— Магз в Эксетере тоже будет лучше, — заметила Элинор. — Ей тяжело пришлось бы в Бартоне: я уезжаю, а Марианна большую часть времени будет находиться в Бристоле. А уж если маме действительно повезет заняться той подработкой в школе, о которой она упоминала…

— Эй, — внезапно перебил ее Эдвард, — ты только посмотри!

По краю опушки, в пятнах закатного солнца бок о бок шла пара; длинная юбка девушки живописно цеплялась за высокие стебли травы. Элинор наклонилась вперед, чтобы лучше их разглядеть. Потом сказала: