Хмыкнув, Грэг притянул ее к себе, и грубо поцеловал. Когда он закончит с Евой, то обязательно перейдет к этой красотке. И судя по всему ее это придется по вкусу.

— Надо поторопиться, — прошипела Ингрид, вырываясь из его объятий. Не оглядываясь на лежащего на земле Коллума, она прошла к двери, оставляя Грэгу обыскивать мужчину в поисках ключей от тюрьмы Гаррика.

Грэг присел перед Коллумом. Он не испытывал мук совести. Все так, как и должно быть. Ему пришлось пройтись по всем карманам, прежде чем он наткнулся на небольшую связку ключей. Усмехнувшись, он сжал их в руках и поднявшись на ноги, перешагнул через бывшего друга.

Наконец, дверь была открыта. Ингрид прошла вперед, едва дыша от неприятных запахов. Грег последовал за ней, низко согнувшись, чтобы не задеть головой нависающий потолок.

— Черт, вот это вонь, — прорычал он, зажимая нос.

Недовольно шикнув на него, Ингрид пригнула голову, и прошла дальше, в глубь тюрьмы, туда, где находился Гаррик.

— Господин, — осторожно прошептала она, — Нам надо поторопиться.

Гаррик отошел от стены. Он не спал. Молодец девчонка, не подвела. Правильно воспользовалась тем шансом, что он ей предоставил. Судя по всему, сейчас в замке все было вверх дном, если Ингрид смогла беспрепятственно проникнуть к нему. Именно в эту ночь, он наконец то выйдет на свободу.

— Где ключи? — звякнув цепями, неторопливо прорычал он. Он должен убраться отсюда, что бы оно ему не стоило. Выбраться из самого замка для него будет легче простого. Он знал, как вход и выход, потайной или явный. Не зря он прожил в этом замке столько лет.

Грэг вышел из тени, и протянул ему ключи, которые вытащил из кармана Коллума. Выхватив ключи, Гаррик поспешно открыл цепи, и потерев запястье, посмотрел на Грэга. Оценив его вид, он бросил к нему, и крепко прижал к стене. Соперники ему были ни к чему. Особенно такие молодые.

— Кого ты привела ко мне, тварь? — прорычал он. Сейчас, когда его руки больше не сковывали цепи, он вновь почувствовал свою потерянную силу. Теперь, никто не посмеет посадить его на привязь.

— Он помог мне. Вашу свободу я обменяла на вашу дочь. Ему она зачем-то понадобилась, — хмыкнула Ингрид, предусмотрительно отступив в сторону, чтобы не попасть под руку Гаррика. Пусть сами разбираются. Она сделала все, что хотела.

— Что тебе нужно? — прорычал Гаррик, не на мгновение ни сомневаясь в том, что тот потребует свою цену за его спасение.

— Хочу твою дочь, — прошипел Грег. Он не пытался вырваться, чувствуя, что Гаррик подавляет его своей силой.

— Я собираюсь ее убить, — Гаррик только усилил свою хватку на его шее. Пока он не сказал ничего, что могло бы его заинтересовать.

— И мне она живой не нужна. Всего несколько раз со мной и дальше можешь делать, все, что хочешь. — прохрипел Грэг, чувствуя, что начинает задыхаться.

Гаррик усмехнулся. Он понимал, что ему одному будет не под силу выкрасть Еву из-под бдительного ока Одина. И с особым наслаждение посмотреть на ее мучения, после того, как он сам провел столько времени в неволе, он так же не откажется. Последняя месть брату. Он забрал его дочь маленькой, теперь же он лишит ее жизнь уже во взрослом возрасте. Но, сначала понаблюдает на ее унижение.

Кивнув, он отпустил Грега. Пусть делает с ней все, что захочет.

— Пора уходить, — он направился к выходу, понимая, что больше медлить нельзя. Один не был дураком, и скоро что-нибудь заподозрит. — Ты останешься здесь, и приведешь ко мне Еву, — не оборачиваясь, приказал он Ингрид.

— Но, — Ингрид опешила от такого заявления, — Как я сделаю это? Вдруг кто-то видел меня и расскажет, что я помогала вам? — она задрожала от страха, — Вы не можете бросить меня здесь.

Гаррик схватил ее за волосы, и притянул к себе.

— Меня не волнует, как, но ты сделаешь все, чтобы у тебя получилось.

Ингрид испуганно кивнула. Она не знала, как, но понимала, что ей и правда придется сделать это.

Глава 46. Часть 2

Ева резко села на кровати, беспокойно оглядываясь по сторонам. В комнате все еще стояла глубокая темнота, но это не помешало ей почувствовать, что что-то произошло. Что-то очень страшное. Тяжело дыша, она зажмурилась, пытаясь прийти в себя, но не смогла. От подступающего ужаса, ее начало трясти.

Не зная, что делать с этим, она обхватила себя руками и повернулась к спящему Одину. Его спокойное лицо тут же пробудило в ней воспоминание о том, как сильно ей пришлось потрудиться, чтобы затащить его на кровать. Но все же, в конце концов, она смогла сделать это.

— Что-то произошло, — в отчаянии прошептала она, прикоснувшись к его плечу. Пусть он поскорее проснется. Сейчас, она, как никогда прежде, нуждалась в его силе. Она хотела, чтобы он успокоил ее и сказал, что все в порядке. Что ее ребенку ничего не угрожает. Но, только ли о ребенке она переживала?

Один, не открывая глаз, схватил ее за руку, и попытался притянуть к себе, но Ева свободной рукой уперлась ему в грудь, препятствуя этому. Сейчас не время для сна. Даже несмотря на то, что ночь еще была в самом разгаре.

— Просыпайтесь, прошу вас, — упрямо прошептала она, еще сильнее ударив его по плечу.

— Что случилось? — недовольно прорычал Один. — Черт побери, сколько я выпил вчера? — проворчал он, потерев ноющие виски.

— Прошу вас, — Ева потянулась к нему, — Послушайте меня, мне очень страшно. Что-то произошло, я точно знаю, — прошептала она, начиная дрожать еще сильнее. Только бы он послушал ее и поверил в те слова, что она сказала.

Беспокойство в ее голосе, смешанное с паникой сделало свое дело. Один приподнял голову с подушки и внимательно посмотрел на нее.

— О чем ты? — уточнил он. Мог ли он сделать ей что-то, пока был пьян? — Что я сделал? — прорычал он, схватив ее за руку, и притянув к себе. — Отвечай мне, сейчас же, — потребовал он, еще больше зверея от того, что она молчит.

— Вы ничего не сделали, — прошептала Ева, поспешно успокаивая его, — Дело не в вас.

— Тогда что тебя так напугало?

Отпустив ее, Один поднялся с кровати, и подошел к окну. С первого взгляда, казалось, будто все спокойно. Ничего не встревожило тишину ночи.

— Я не знаю, — покачала головой Ева, — Просто чувствую. — она и правда не могла передать своих чувств. Что-то ее очень беспокоило, не позволяя успокоиться.

Не в силах усидеть на месте, она тоже встала с кровати, и несмело подошла к Одину. Но поймав его хмурый взгляд, тут же отвернулась. Пусть смотрит на нее как хочет, но он должен сказать ей, что все в порядке. Иначе, сегодня она больше не уснет.

— Ложись обратно. Холодно, — проворчал Один, оглядев ее дрожащую, в одной тонкой рубашке и с босыми ногами. Огонь в камине давно погас, а ледяной пол комнаты совсем не подходящее место для нее.

— Я не могу, — прошептала Ева, умоляюще посмотрев на него. Почему он не слушает ее?

— Я выйду и все осмотрю, тогда ты успокоишься? — Один недовольно вздохнул. Что с ней произошло, если она превратилась в такую упрямицу?

Ева радостно вскрикнула и бросилась обратно к кровати, невольно рассмешив Одина своей поспешностью. Хмыкнув, он покачал головой и подошел к своей одежде, аккуратно сложенной на крышке сундука. Он не помнил, как раздевался этой ночью, а значит за него это сделала сама Ева. Черт побери, не стоило столько пить, если даже сил снять свою одежду не осталось. Может, было еще что могла укрыться из его памяти?

— Прошу вас, будьте осторожны, — прошептала Ева. Кутаясь в одеяло, она с тревогой наблюдала за тем, как Один одевается. Почему же у нее так тревожно на душе?

— Спи, я скоро вернусь, — Один присел на сундук и неторопливо обулся.

— Можно, я дождусь вас? — умоляюще прошептала Ева, невольно подавшись вперед, к нему. В груди, в самом сердце, странно заныло. Какой-то частью себя она не хотела, чтобы Один оставлял ее одну, и если бы она могла то пошла бы с ним. Но такого он точно ей не позволит.

Один подошел к кровати и наклонившись к Еве, прикоснулся к ее лицу. Не удержавшись, он притянул ее к себе и поцеловал. Как только он вернется, они непременно продолжат.

— Спи. — резко приказал он, торопливо отпрянув от нее.

Ева не успела произнести ни слова, как он уже вышел из комнаты, оставив ее в одиночестве, мучиться в тягостном ожидании.


Понимая, что может быть просто идет на поводу беспокойства беременной женщины, Один спустился в главный зал, который теперь, с наступлением зимы был полон воинов, греющихся у очага. И судя по тому, как спокойно они спали, в эту ночь ничего страшного и опасного не произошло, иначе, он бы уже об этом узнал. Так что же могло настолько сильно взволновать Еву?

Миновав длинный зал, он вышел на улицу и тут же поежился от ночного холодного воздуха. Черт бы побрал эту зиму, как быстро и неожиданно она наступила. Ему хотелось тотчас вернуться к Еве, но ведь именно ее беспокойство выгнало его суда. Он обойдет дворик и убедится в том, что все в порядке.

Но едва сделав несколько шагов, он тут же почувствовал тревогу. Она будто повисла в воздухе. Наверное, как раз это и ощутила и Ева. Пробежав по дворику, он рванул к тюрьме Гаррика, едва не запнувшись об лежащего на снегу Коллума.

— Коллум? — прорычал Один, опустившись перед ним на колени. Неужели, он умер?

Отогнав панику, он прислушался и облегченно вздохнул. К его счастью, друг хоть и был без сознания, но дышал. Едва дышал. Не собираясь терять драгоценные для Коллума минуты, Один зарычал:

— Сюда, быстро!

Но его громкий рык из замка тут же выбежали воины. Оставив друга на попечение мужчин, он бросился к тюрьме, уже понимая, что произошло. Гаррика не было. Цепи валялись на земле, рядом с ключами. Кто-то явно помог ублюдку избавиться от них.

Ева!

Один выскочил на улицу, оглядываясь по сторонам словно безумный. Затем он рванул обратно в замок. Ему понадобилось всего несколько мгновений чтобы добраться до нужного места. Распахнув дверь, он ворвался внутрь комнаты.

Ева подскочила на кровати, с испугом наблюдая за разъяренным Одином. Он вернулся слишком быстро. Неужели все, как она и думала?

— Что случилось? — прошептала она. Что-то точно произошло и судя по виду Одина, очень серьезное. Ее затрясло еще сильнее, и она уже была готова взмолиться, чтобы он наконец ответил ей.

— Гаррик сбежал, — резко выдал Один, опередив ее. Дернув за завязки плаща, он бросил его в изножье кровати, в ноги Еве. Для погони за Гарриком ему потребуется более теплая одежда, чем та, что была на нем сейчас.

Ева выпрямилась, с ужасом глядя на него. Нет! Она не хотела верить в это, только не сейчас. Как же он мог сбежать, если все время находился под стражей?

— Как же такое могло случиться? — тяжело сглотнув, выдавила она.

— Кто-то помог ему. Я нашел у тюрьмы раненного Коллума, — отстраненно ответил он, натягивая теплую рубашку. Пусть, ему придется замерзнуть в этих снегах, но Гаррика он найдет. Что бы это для него не стоило.

— Он придет за мной? — овладев своим голосом спросила Ева. Ее волнение выдавало только скомканное одеяло под руками.

Один прекратил одеваться и повернулся, смерив ее пристальным взглядом.

— Я уверен в этом. Просто так он не уйдет, — через силу ответил он. В этом он был уверен.

Ева кивнула, а потом отвернулась. Встав с кровати, она подошла к окну, и посмотрела вдаль, на улицу. Снег пошел еще сильнее. Именно эту зиму Ева хотела пережить, в отличии от всех предыдущих. Тогда у нее не было причин жить, но не теперь. Теперь, она хотела увидеть своего ребенка.

Но, будет ли у нее такая возможность?

Один подошел к ней и резко развернул к себе. Ее страх был понятен ему, но принять его он не мог. Она должна знать, что он никому не позволит причинить ей боль.

— Ничего не бойся, — прорычал он, прижимая ее к себе, — Ты принадлежишь мне. Никто не посмеет забрать тебя у меня. Сегодня, я сделаю то, что должен был уже давно. Я найду его и больше ему от меня не скрыться.

— Я не боюсь за себя. Только за ребенка, — прошептала Ева, обессиленно прижавшись лбом к его груди. — Прошу вас, не позволяйте Гаррику причинить ему боль. Прошу вас.

Один еще сильнее сжал ее плечи. Этот тихий голос поразил его душу. Он не хотел, чтобы она боялась Гаррика. Она никогда не должна бояться.

— Он никогда не притронется к тебе, — прорычал он, прижимая Еву к себе.

Ева покачала головой, а потом не выдержав такого напряжения сама приникла к его груди, в поисках защиты. Обхватив его за талию, она сильно прижалась к нему.

— Пожалуйста, не позволяй ему забрать меня, — прошептала она. Сама, не заметив, она забыла о той дистанции, что всегда сохранялась между ними. Сейчас, она не была в руках врага. Мужчина, что прижимал ее к себе, был ее любимым. Даже если он этого и не знал.