- Пристегнитесь пожалуйста, - сухо и вежливо проговорил охранник.

Молча пристегнулась. Машина тронулась, отъезжая от здания ее офиса. Кристина смотрела в окно, там уже стемнело, в стекле отражалось ее лицо. Смотрела, и не видела себя.

Не понимала, как она могла допустить такое? Что сказала бы мама, увидь она ее сейчас? Кристина невольно закатила глаза и содрогнулась при мысли, что будет, если мама об этом узнает. А потом закрыла рот рукой и запричитала про себя:

- Господи... Какая же я дура... Как я могла повестись на этого урода? Как?!!!

А сейчас ее везут хрен знает куда, и что с ней будут делать...

Как быть?! Звонить домой? Чтобы весь этот позор узнали родители?

Никогда.

Значит, справляться она будет своими силами. В конце концов, Надеина она или нет? Теперь Кристина готова была из кожи вылезти, лишь бы как-то вывернуться из этой идиотской ситуации.

А уж какие давались себе общения... Она даже готова готова была немедленно уехать и пересидеть какое-то время взаперти. А там, глядишь, Белый гад о ней забудет. Да что говорить! Она от доли в делах Игоря готова была отказаться.

Но сделанного не воротишь, теперь есть как есть. Придется терпеть, как Белая сволочь будет изгаляться, тешить свое мелочное эго.

На пару вопросов она ему ответить должна!

Ей не было страшно, ей было просто до зубовного скрежета противно.

***

Кристина так задумалась и ушла в свои мысли, что не обращала внимания, куда они едут, только и заметила мельком, что кружили где-то по городу. Но приехали неожиданно быстро. Машина остановилась на парковке, охранник вышел и открыл ей дверь. Кристина уставилась на него, он опустил глаза и проговорил:

- Прошу вас, выходите.

Снова пришлось выдохнуть, преодолевая внутреннее сопротивление. Она отстегнула ремень безопасности и вышла. Огляделась по сторонам, все стало ясно. Высотное здание, нежилое, скорее всего, он притащил ее в свой офис. Место было Кристине знакомо.

- Хорошо хоть не в притон какой-нибудь, - подумала про себя.

Офис все-таки давал надежду, что...

- Какую надежду?! - орала ее интуиция. - Что тебя не тронут?! Тупая овца.

Впрочем, награждать себя эпитетами уже не имело смысла. Она сама вляпалась это, теперь придется хлебать. Потому, когда телохранитель обратился к ней и сказал:

- Идите за мной, - Кристина собрала все свое достоинство и двинулась за ним следом.

Им пришлось проходить мимо машины Белого. Автомобиль был припаркован, почти вплотную с вычурной и бессмысленной конструкцией из стекла и нержавейки перед центральным входом в здание. Машина была пуста, ни Белого, ни водителя там уже не было.

Это вызвало смешок и дало силы выпрямиться и расправить плечи.

Вообще-то, Кристина сама мысленно называла себя выгодницей и жадной сучкой. Она могла удавиться за бабки, ловчила, жульничала, могла скандалить. Могла обманывать мужа, заводить любовников. Мужу было пох*** на нее, потому и позволял ей все. Хоть на голове стой.

Но все это было своеобразной игрой во вседозволенность, во взрослую жизнь. Как будто это не касалось ее личности и глубинных, всосанных с молоком матери убеждений.

А теперь это уже перестало быть игрой.

Зачем он притащил ее сюда? Неужели нельзя было задать свои два вопроса на месте? Хочет подавить ее масштабом и великолепием? Чтобы почувствовала и прониклась?

Да пошел он, мелочный гад. Пусть в зад себе запихнет свое барское высокомерие.

Она вздернула подбородок и отвернулась, проходя мимо его машины, и следом за охранником вошла в холл. Дальше были лифты, ее снова везли куда-то, она впала в какое-то оцепенение, задумалась и смотрела строго перед собой.

Плохо, ошибка на ошибке. Очень плохо, что она с самого начала показала себя доступной, повела себя с ним как шлюха. Она ведь думала, что такого, одна ночь, шикарный мужчина, почему нет? Шикарный мужчина оказался просто гадом. И самое ужасное, что она в него...

Нет, сказала она себе, его надо забыть, вырвать с корнем, уничтожить.

К разговору с Белым надо было морально подготовиться, Кристина подозревала, что это отнимет все ее силы.

***

Лифт наконец дошел.


глава 32



Лифт наконец дошел. И это плавное движение, закончившееся легким толчком, тихий блюмкающий звук, все заставило Кристину вынырнуть из размышлений и мгновенно насторожиться. Неприятно.

Как будто холод прошелся по коже, добираясь до самых костей.

Честно говоря, пока шла по широкому холлу в сопровождении охранника, по сторонам не озиралась, не желая показывать свое волнение и страх. Но когда перед ней возникли большие двери темного дерева и решила, что сейчас ее отведут в кабинет Белого, внутренне передернулась. Ладони вмиг стали холодными и липкими.

Но ожидания не оправдались. Навстречу им вышла какая-то женщина. Шикарная блондинка, прическая, маникюр-макияж, тряпки, все в ней было идеальным. Кристина невольно почувствовала себя ущербной и жалкой в присутствии этого глянцевого великолепия. Растрепанная, с ободранными коленками, носки туфель сбиты. Чучело из подворотни.

Очередная демонстрация власти и могущества, бл***. Честно? Ее это уже бесило.

Секретарша Белого? Или еще лучше, как это теперь называется - помощница? Что она регулярно отсасывает хозяину, Кристина не сомневалась. И не только отсасывает.

А впрочем, на это глубоко плевать. Вот только с досадой ничего не удавалось сделать, она постепенно просачивалась в кровь, разрастаясь в душе ядовитым цветком. Ощущала сейчас себя Кристина просто ужасно.

От злости даже зубы заныли. Снова как помоями облитая. Как этот тип умудрялся методично ее опускать? Как?! И все же надо было брать себя в руки, не хватало еще, чтобы эта силиконовая фифа с накачанными губами выказывала ей свое пренебрежение!

Кристина вздернула подбородок и хмуро уставилась в стену мимо блондинки. Та скользнула по ней странным взглядом, проговорила:

- Прошу вас, пройдемте, - и показала рукой на дверь.

- Да хоть в ад, - подумала про себя Кристина.

Блондинка привела ее в какую-то комнату, там были кожаные диваны и еще какая-то дорогая мебель. Это ей было сейчас совершенно безразлично.

- Присядьте, пожалуйста, - бесцветным голосом произнесла сказала блондинка и вышла, оставив ее одну.

Внезапно стало так тоскливо, в душе все перевернулось.

- Твою мать, - подумала Кристина. - Твою ж мать! Вот сейчас...

Открылась дверь, а сердце заколотилось, чуть не выпрыгнуло. Все-таки, как бы она не храбрилась, ощущать полную беззащитность в логове врага было страшно. Вошел какой-то мужик с небольшим серебристым подносом из нержавейки, на подносе она узрела медикаменты. Мужик остановился не доходя, поставил поднос на столик и сказал:

- Колготки снимите.

Рот у Кристины непроизвольно открылся.

- Что?

- Ваши раны надо обработать.

Когда наконец дошло, она еле выдавила:

- Выйдите.

Тот ничего не ответил, и выражение лшица не изменилось. Но вышел. Кристина бэыстро стянула с себя колготки, поискала уярну и выбросила, все равно снова нвадевать такую рвань бессмысленно, уж лучше мерзнуть, и снова уселась на диван. Мужик, как будто у него глаза видели сквозь стену, тут же вошел и стал обрабатывать ее ободранные коленки. А она смотрела на это все, отказываясь понимать, какого х*** тут происходит?

А следом за ним вошла блондинка. Кристина при виде ее снова мысленно разразилась взрывом ругательств, понимая, что рядом с ней похожа на драную кошку. Так и хотелось рявкнуть:

- Пошла нах*** отсюда, чего вылупилась!?

Оказалось, та принесла упаковку колготок. Положила на столик рядом с подносом и...

Нет! Она не ушла, хотя Кристине всеми фибрами души на это надеялась. После всего еще пришлось, дрожа от неконтролируемой ярости, под ее взглядом одеваться.

И только потом ее проводили к барину в кабинет!

Зато теперь она была так переполнена кипевшим в душе дерьмом, что от страха не осталось и следа.

***

Все это время он заставлял себя отстраняться. Закрылся, чтобы дистанцироваться.

Потому что непонятное состояние трясущегося желе во внутренностях, оно нах*** ему не нравилось! Это делало Белого ублюдочно слабым, а слабости не было места в его жизни! Как и другим до дикости странным желаниям, которые он в себе обнаруживал.

Что за ху*ня с ним вообще происходит?

Нах*** ему эта баба, что он чуть не поседел от страха, что она разобьется? Баб надо драть, а потом вышвыривать, как использованный контрацептив.

Он просто с ней не закончил, говорил он себе. Надо понять, что с ним творится, и все само собой пройдет.

И он испытывал потребность ее извращенно трахнуть. Аж во рту сохло.

Но прежде Белый собирался наказать чернявую сучку. Допросить ее, сбить спесь, «повозить мордой», чтобы знала, Белому нельзя дерзить.

И вместе с тем, у него сердце сжималось при мысли, что она поранилась до крови, что ей может быть больно. Когда его вообще волновало нах***, что кому-то больно? Его, ломавшего крепких мужиков ради удовольствия? Да срать он хотел на их боль и кровь!

А сейчас он смотрел по камере, как она морщится и кусает губы, и чувствовал себя идиотом. Но еще большим идиотом он себя почувствовал, когда дверь открылась.


глава 33



Дверь открылась, и женщина вошла, а у него чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Отвратное чувство. Он не желал его испытывать!

Белый указал ей жестом на кресло, которое заранее выставил в центр кабинета, так чтобы видеть ее. Целиком, всю. Ни малейшего движения не упустить. Взгляда, оттенка чувств. Он должен был властвовать и наслаждаться.

Но сейчас он просто не мог говорить. У него язык присох к гортани, ни слова не вымолвить. Повернулся к ней спиной, чтобы скрыть это.

Прошел к своему столу, сел и уставился перед собой. А его накрывает, горло сжимается. Твою мать! Потому он и послал к ней врача, что надо было дистанцироваться. Но мало, мало времени прошло, в нем еще бродил тот дурацкий неконтролируемый эмоциональный выброс. Надо было подержать ее там дольше, а самому успокоиться.

Легкое движение, шум. Женщина шевельнулась в кресле, и взгляд его сразу же к ней метнулся.

***

Боже, как это было ей неприятно.

Посадил ее в центре, как в гинекологическое кресло. Это что, психологический прием такой? Как на допросе. Чтобы побольше нагнать страха?

Страха она и так сегодня натерпелась предостаточно. Нельзя бояться вечно! она понимала, что лжет себе, в глубине души страх перед этим Белым чудовищем всегда оставался. Просто сейчас Кристина устала и была так чертовски зла, что остальные чувства его начисто перекрыли.

Все эти демонстрации собственного величия, атрибуты власти и богатства, даже секретарша его, при виде которой хотелось сдохнуть от собственной ущербности. Все с одной целью - показать ей ее ничтожество. И это сделало свое дело - взбесило.

А когда у нее в душе вскипало дерьмо вперемешку с обидой и ущемленным самолюбием, Кристину попросту несло. В таком состоянии она могла наговорить такого, что уши вяли. Зато потом - откат и умиротворение. Она в белом фраке, а все в ...

Правильно. Не тот случай.

Все, с кем она сталкивалась раньше, безропотно сносили ее взрывной стервозный характер. Но Белый другой. Он просто отмороженный ублюдок, жестокий хам, и ему на ее историки пох***. Он ее раздавит и не заметит. Кристина уже убедилась, что с этим человеком привычные методы не работают. Значит, найти новые.

Вести себя правильно и следить за своим языком.

Сейчас он всячески демонстрировал ей свое пренебрежение, вот и хорошо. Это значительно охладило ее пыл и помогло собраться. О чем он там говорил? Пару вопросов задать? И ради этого притащил ее сюда через весь город?

Как заключенную под следствием. Почему-то Кристине вспомнился тот культовый фильм*, где героиня тоже на допросе сидит в кресле, а на нее пялятся мужчины. Она мысленно хмыкнула, устроилась поудобнее, положила руки на подлокотники и взглянула на Белого, как бы говоря:

- Ну, давай, задавай свои вопросы. Я готова.

***

А вот он готов не был. Ни хрена готов не был к тому, что увидел. Она сидела в кресле, положил руки на подлокотники. Спокойная поза, нога закинута на ногу, юбка чуть задралась, обнажая колени. Не высоко, чуть, все в пределах приличий. А его почему-то обожгло, показалось, так развратно. Глаз так и прилип к темным пятнам царапин на ее коленях и уже не отрывался.