И попутно отвечала на сообщения и телефонные звонки.

Первым ей написал Антон. Они долго перебрасывались шуточками, общение с ним подняло Кристине настроение. Потом позвонил Андраник, пробубнил, как нехорошо вышло, что они не смогли встретиться, мол, это все Антона вина, вот если бы он тогда за ней приехал, все было бы иначе.

Бла-бла-бла...  Кристина закатила глаза и подумала:

- Мальчик, если бы ты приехал туда в тот день, твой любимый лексус, с которого ты пылинки сдуваешь, разбили бы вхлам, да еще и тебя на бабки посадили. Прикинь, что с тобой было бы тогда, и что сказала бы потом твоя мама? Так что радуйся, что твоего духу в тот день там на было!

Как представила все это в лицах, смешно стало. Но вслух она, разумеется, ничего этого не сказала.

- И не говори, так не повезло... Но ты не переживай, скоро приеду, вот и сходим, - проговорила Кристина и отключилась, потому что по второй линии звонила мама.

А вот к разговору с ней следовало подготовиться. Кристина прокашлялась и приняла вызов.

- Да, мам, - ответила осторожно.

- Ты не спишь?

Спишь? В час дня? Ах да, она же написала, что будет спать!

- Не, мам. Проснулась уже, больше неохота спать, иду постричься немного.

- Не вздумай отрезать волосы! - тут же припечатала мать.

Вот когда она так говорила, Кристине всегда хотелось постричься налысо. Но прошел уже тот возраст, когда она на это подкидывалась.

- Нет, мам, просто кончики подравнять и подпитать чуть-чуть.

- Ну это да. А то ты совсем себя запустила, волосы как пакля, ни на что не похоже.

Кристина молча вытаращилась, растопыривая пальцы. Бл******, у мамы всегда имелось наготове доброе слово! Но оказалось, что это еще не все.

- Ты там нормально одеваешься?

- Да. Мама.

- А то видела я твои трусы - две ниточки в попе. Сколько раз тебе говорить, ты теперь женщина, должна беречься, а то простудишься, и будет дело. А вдруг ты уже в положении?

П*здец! С чего это вдруг такие разговоры???

Ей казалось, глаза не могут вытаращиться больше? Еще как могут. Кристина медленно выдохнула и выдала:

- Мам, ну ты вообще, что ли? Я же сказала, мы пока не собираемся.

А у самой мгновенно тревожный датчик включился. Знаете, если вам сто раз скажут, что вы свинья, поневоле хрюкнете.

- Ладно, - смягчилась мама. - Но вы хоть на Новый год с мужем приедете?

- Э... Да, наверное. Я не знаю пока. Потом еще созвонимся, - промямлила Кристина и постаралась побыстрее свернуть разговор.

Потом она долго стояла на месте пытаясь отдышаться. Мама как Штирлиц, бл***.

Уже взяла след, теперь от нее фиг отделаешься.

Поэтому Кристина на всякий случай заскочила в аптеку, купила средство от насморка, упаковку вимаминов, еще противозачаточных, хотя у нее и так был запас. Уже собралась уходить, но в дверях вернулась и зачем-то купила тест. Ну так, чисто на всякий случай. Для успокоения.

Ну а после, чтобы как-то вернуть себе хорошее настроение, набрала себе красивого белья и налопалась пирожных. А там и время похода в салон наконец подошло и Кристина на несколько часов пропала для мира.

***

Утром он дождался, пока женщина войдет в подъезд, и только после этого уехал, раздав предварительно указания своим людям не спускать с нее глаз. Но так, чтобы не заподозрила. Обстоятельства опять изменились. Теперь ему нужно было знать о ней все, каждый шаг, потому что он собирался выставить ей свои условия.

В номере ему было как-то одиноко, муторно и тесно. Пытался работать, в голову всякая ху*ня лезет. Наплевал на все и лег спать. Сказал, тревожить только в экстренных случаях. Поскольку экстренных случаев не произошло, Белому дали поспать почти до вечера.

Проснулся уже ближе к шести совершенно обалдевший. Весь режим из-за этой бабы сбился бл***. Пошел в ванную и долго стоял, подставив голову под едва теплую воду, мозги прочищал.

И только потом вызвал к себе доверенного с докладом.

Одевался Паша без стеснения, тело у него было отменное, и ложной скромностью он тоже не страдал. Слушал доклад, надевая новенькую, пахнущую свежестью белую рубашку и плевать ему было, что кто-то там таращится на его расцарапанную спину. Гораздо важнее было другое.

Белый в деталях расспрашивал, что именно покупала. Это было важно, знать ее вкус, если он собирался договариваться. Все бабы клюют на что-то, все имеют свою цену.

Раздраженно поморщился, когда ему сообщили, что она имела контакты с теми двумя типами, говорила и переписывалась. Подумал, что надо угомонить нах*** чересчур предприимчивых птенчиков.

- Дальше, - процедил сквозь зубы, с силой одергивая рукав рубашки.

- Был разговор с матерью, - доложил его человек, перелистывая листы распечаток. - А после этого она заходила в аптеку и купила средство от насморка, витамины, противозачаточные и тест на беременность.

- Что...? Повтори!

Белый внезапно подался вперед, ему показалось, он ослышался.


глава 46



Доверенный прочистил горло, перелистнул распечатку обратно и повторил:

- Женщина имела телефонный разговор с матерью. Если хотите, Павел Анантольевич, можете прослушать запись...

Белый механически качнул головой, одновременно и отметая эту мысль и соглашаясь. Не это интересовало его, совсем не это!

- Дальше. Повтори.

- Потом она заходила в аптеку и купила средство от насморка, витамины, противозачаточные и тест на беременность. А после этого...

- Достаточно. Оставь это и можешь быть свободен, - отрывисто проговорил он, протягивая руку к папке. - Дай сюда, я сам просмотрю.

- Конечно, Павел Анатольевич, - кивнул тот, протягивая Белому папку с распечатками и гаджет. - Здесь записи.

Доверенный вышел, Паша вопросительно уставился на телохранителя, разинувшего рот, и сдвинул брови. Тот мгновенно смешался.

- Пшел нах***, - мотнул головой Паша.

Телохранитель сразу же повернулся и пошел к выходу из комнаты, а Паша смотрел ему вслед, понимая, как выглядит его поведение стороны, и что за мысли могут роиться в головах у его людей. И разозлился. Срать ему было, что они подумают!

Посмеют перемывать ему кости - и это будет последнее, что они сделают в жизни.

Очевидно, ментальный посыл, щедро приправленный колючей энергетикой хозяина, был правильно понят, потому что телохранитель ускорился и тут же скрылся за дверью.

***

Оставшись в комнате один, Павел Медведев, сжал в руке папку и огляделся. Секунду стоял неподвижно, потом пошел к письменному столу, который тут специально для него установили, и сел.

Какое-то время он просто сидел, накрыв папку пятерней, как будто опасался выпустить наружу ее содержимое. Лицо при этом хранило застывшее каменное выражение. Потому что на самом деле, Паша был растерян и взволнован.

Взрослый мужчина, он прекрасно знал, откуда берутся дети. Но не рассматривал никогда... В общем, что говорить. Шок.

Тест на беременность - это новое обстоятельство. Оно переворачивало с ног на голову все. Все! К чертям летела привычная картина мира, бл***!

И тысячи мыслей в голове.

С кем у чернявой сучки еще мог быть секс? Последние около трех... Да, чуть меньше трех недель он с уверенностью мог сказать, что только с ним.

Ммммм! Заныли зубы, так, что он глухо застонал от злости. Да, за ней велось непрерывное наблюдение, но все же на какое-то время она могла оставаться без надзора - пока находилась в доме у родителей. Но он сильно надеялся, что там она не посмеет.

И ядовито насмехался над собой. Эта блудливая сучка, и не посмеет?! Сразу пришло на память, как она мгновенно загоралась в его руках. Волной прошлись искры по позвоночнику, и будто сладкой отравой налились царапины от ее ногтей на его спине. Аж горло сдавило при мысли, что она могла бы, кому-то еще подобное позволить.

- Молись, молись, Крис-ти-на, чтобы это было не так. Потому что если я узнаю...

Кулаки сжались до хруста и хрустом же распрямились пальцы. Он все-таки открыл папку. Пробежал распечатки взглядом, а потом включил запись.

Слушал и не слышал. И все это время, в голове вертелась дикая мысль, что это может быть от него. Он даже додумать ее не решался. Потому что если от него...

И вдруг в его сознание вплыл далекий женский голос:

- Но вы хоть на Новый год с мужем приедете?

Бл***...! Бл***!!!

Он совсем забыл о ее муже. Белый с силой вдавил кулаки, проводя ими по столешнице. Нет. Искать Власа Подгорского и спрашивать, трахал ли он в этом месяце свою жену, Белый не стал бы ни при каких обстоятельствах. Только этого унижения ему не хватало! Досада ядом разливалась в крови, отравляя все. От нее даже противно горчило во рту. Сомнения, проклятые сомнения!

Нах***! Эта баба выворачивала его наизнанку!

Потому был шанс, что это него. И ЭТО перекрывало все!

Довольно, сказал он себе. Надо отстраниться, дистанцироваться. Он должен какое-то время держаться на расстоянии. Должен. Нужны гарантии.

Потому что если...

Папка с шумом шлепнулась на стол. Мужчина застыл, опираясь подбородком на сцепленные кулаки. Замер, сдерживая дыхание.

На расстоянии? Должен? Он уже сейчас готов был бежать к ней, чтобы вытрясти правду!

***

Разумеется, Кристина и заподозрить не могла, какие страсти могут твориться с кем-то из-за простого посещения аптеки. Она возвращалась домой из салона и чувствовала себя действительно обновленной.

И вообще, много ли женщине для счастья надо? Ощутить себя независимой, чистой и красивой. Сбросить груз неприятных воспоминаний, совсем как змея сбрасывает кожу. Ну и чего-нибудь такого вкусненького поесть.

Э... При мысли о змеиной коже стало смешно. У нее же характер как у гремучей змеи! И да, Кристина могла сказать только одно: главное, ее не троньте, тогда и она никого не тронет. Однако дальше развивать эту мысль не стала, а сосредоточилась на другой, более позитивной.

Чего бы вкусненького поесть?

Чего поесть, если дома у нее осталось только два пакетика «вкусной» гречки? Игорек даже ее любимых «пенопластовых пряников», как он называл ее хрустящие хлебцы, не оставил. Надо было зайти по дороге в супермаркет и затариться провизией.

Через полчаса Кристина уже выходила из супермаркета груженная пакетами. Голодного человека нельзя пускать в продуктовый магазин, зато еды теперь у нее было на неделю, а может быть и больше. Уселась за руль в хорошем настроении, включила радио и погнала, распевая во все горло вместе с группой Фабрика:

"И не знаю, как случилось,


Только вскоре я влюбилась,


Ночью косы расплела я,


До свиданья, мамочка моя..."*

Добралась домой уже по темноте, когда выгрузила все пакеты с едой и со шмотками, выяснилось, что их столько...! Половину точно в зубах придется нести. Кое-как протиснулась с ними в подъезд, а потом чуть не застряла в дверях лифтового холла, пришлось примериваться бочком. Но там стоял с призывно открытыми дверями лифт. Кристина ломанулась силой и таки успела. Потом ехала на свой этаж напевая:

"Ночью косы расплела я,


До свиданья, мамочка моя..."*

Хорошо, что ее в этот момент никто не слышал.

Наконец добралась, сгрузила пакеты в прихожей и с наслаждением скинула ботики. Быстренько переоделась, пакеты со шмотками до поры до времени отправились в спальню, а еду надо было разложить по шкафчикам и в холодильник.

Попутно поставила на плиту кастрюльку с водой, чтобы сварить пельмени. Она их как увидела там в магазине, прямо сразу захотелось. Пока вода грелась, Кристина успела все разложить, ну и обратила наконец внимание на ту коробку под кухонным столом, что оставил ей Игорь.

Выташила ее, цепляя ногой, покосилась. Средних размеров коробка в шелковистой белой упаковочной бумаге, большой красный бант. Пожала плечами:

- Подумаешь, выпендрежник. И нечего теперь подлизываться.

Потянула за бант и стала разворачивать шелестящую оберточную бумагу. Зная приколистский характер братца, Кристина терялась в догадках, что за подарок он ей приготовил. И хоть она изо всех сил злилась на Игорька, было ужасно любопытно.

Отогнула края коробки и потрясенно застыла, закрывая ладонью рот.